Триумвират: Наследие Обманувших Смерть.

— Анита, все же, что произошло? — не выдержав, вновь спросил крысолюд, когда они зашли в дом. — Я все расскажу, Луи — тяжело вздохнув, произнесла истребительница, при этом, из-за терзающей ее мигрени, сдавливая пальцами виски — Только, сначала мне надо вылезти из этого платья, а ты, будь добр, организуй нам кофе. Где кухня ты знаешь. Просверлив ее недовольным взглядом, доктор Фейн, зная упрямый характер Блейк, все же смиренно кивнул и, так и не отпустив руки своей возлюбленной, прошел вперед, в направлении кухни. Вот только, на половине пути, Луи остановился как вкопанный. В гостиной, находящийся в блаженном забытьи от болеутоляющих, на диване лежал Грегори, рядом с которым, сидя на персидском ковре, находилась перепуганная, словно загнанная в угол газель, коротко стриженная светловолосая девушка. Верлеопард! — Стивен! — не обратив внимания на испуганную блондинку, взволнованно прохрипела подруга Аниты, и было потянулась к раненному, как Луи, сдавив ее ладонь, не позволил ей. — Это не Стивен — глухо произнес оборотень, а после резко обернулся на аниматора — Как это понимать Анита? Что они здесь делают? — Так это Грегори? — удивленно вытаращила глаза Ронни, на что ее бойфренд лишь кивнул — Я знала, конечно, что они двойняшки, но чтобы так... как ты узнал? — По запаху. Они пахнут по-разному — напряженно ответил своей девушке оборотень, так и не спуская ожидающего взгляда с Аниты. Тяжело вздохнув, Блейк хотела было уже хоть что-то ответить, что бы успокоить крысолюда, как со второго этажа, по лестнице буквально скатился Зейн, одетый лишь в блестящие черные виниловые штаны в обтяжку и… кольцо в соске. Да, не стоит забывать украшения! Увидев их, точнее Поттера, верлеопард на мгновение замер, а затем, в мгновение ока оказался перед Гарри и упал на колени. С трудом подавив в себе неимоверное желание отпрянуть, маг, внешне абсолютно спокойно, лишь смотрел, как оборотень, со слезами на глазах и, улыбкой до самых ушей, осторожно, даже почтительно, взял его за руку и прижался щекой к костяшкам пальцев, покатался лицом по руке, как кот, ласкающийся к хозяину. А затем и вовсе, медленно лизнул тыльную сторону его ладони, от чего старший аврор, все же не выдержав подобного, осторожно убрал руку, не желая обидеть верлеопарда. Он уже достаточно наобщался с оборотнями, чтобы понять: они как животные, у которых касания и ощупывания составляют неотъемлемую часть их жизни. Сейчас же, павший перед магом на колени и ластившийся к его руке леопард нуждался в уверенности, о чем Гарри узнал из мыслей самого коленопреклоненного. Кстати, о мыслях. Как только они вошли в дом, он уже по въевшейся привычке ощупал ментальные тела новых лиц и, как это ни странно, не встретил никакого сопротивления. То есть, природный блок на сознаниях оборотней попросту пропустил его, будто даже не заметив. А внутренний зверь? Почему ОН не защищал СВОЮ территорию? Да от него даже не ощущалась агрессия или, хотя бы настороженность! Это было… странно!? Определенно! А так же, весьма любопытно! Но, что еще страннее, так это то, что подобный «пропуск», старший аврор получил лишь по отношению к верлеопардам. У того же Луиса все было в пределах нормы и, никакие «фокусы» ментальные щиты профессора не создавали. Что это? Результат его помощи им? Так сказать, спас и буквально, на уровне подсознания заслужил доверия? Или может это из-за того, что его обозвали Нимир-Раджем? Эх, одни вопросы, а ответов, как всегда, что-то не предвидится. — Я же тебе говорил, Черри, что он наш альфа, наш leoparde lionne — тем временем, с сияющим от счастья лицом, хрипло прошептал леопард, при этом, обернувшись на блондинку, что все так же вжималась в диван у ног раненного — Я же говорил, что он нас не бросит… На подобную тираду, Гарри лишь страдальчески прикрыл глаза, отгоняя от себя желание «кого-нибудь» пнуть, при этом, успев заметить, как взгляды всех присутствующих скрестились на нем. — Что-то мне подсказывает, что я была права — разрушив наступившую тишину, хмыкнула Блейк, окатив крысолюда ехидным взглядом — и без чашечки кофе, здесь не обойтись! — Я бы не отказался от чая — благодарно посмотрел Поттер на нее, на что получил понимающий и, хм… самодовольный кивок, мол: «я и не сомневалась…». Ронни, не совсем разбираясь в происходящем, поняла, что ее бойфренду нужна передышка, что бы придти в себя от удивления, поэтому, потянула не сопротивляющегося биолога в сторону кухни. — Что ж — подала голос истребительница — пока он не пришел в себя – я переодеваться. Проводив ее взглядом, маг, вздохнув, посмотрел на все так же коленопреклоненного оборотня, что даже не собирался подниматься. Вздохнув во второй раз, аврор, не зная как реагировать на «подобное», предпочел перенаправить свое внимание на единственного бессознательного верлеопарда в помещении. Подойдя к нему, Гарри положил ладонь на лоб Грегори, невербально и без жеста накладывая диагностирующие чары. — Как он? — спросил он у не спускающей с него настороженных глаз… Черри, кажется!? — Л-лучше… — тихо выдохнула та на грани слышимости. Впрочем, Поттер мало обратил внимания на это, ибо задал вопрос лишь для проформы, так как чары уже оповещали его о состоянии организма молодого оборотня и текущих в нем процессах. От гематом и порезов уже давно не осталось следов, трещины в костях и сломанные от побоев ребра срослись. Единственное же, что пока могло доставить парню проблем, это ноги. Доктор Лилиан их, конечно, вправила, а регенерация уже восстановила проткнутые зазубринами костей мягкие ткани, но для полного исцеления нужно больше времени. Тем более что организм для устранения повреждений тратит собственный строительный материал и жизненную энергию, а это значит, что еще как минимум сутки или даже две, леопарду придется «приходить в форму». Вот и отлично, хоть одной проблемой меньше. Теперь, когда жизни парня ничего не угрожало, Гарри взглянул на него под другим «углом». Не как на раненного, нуждающегося в помощи, а… как на обычного человека!? Примерно под метр семьдесят пять, загорелый, с длинными золотистыми волосами… даже закрытые глаза, наверняка все того же василькового цвета, как и у его брата. Не знай Поттер кто перед ним лежит, он без сомнений принял бы его за Стивена, настолько они были одинаковыми. Ну… если конечно не учитывать его, так сказать, общий внешний вид, так и кричащий, что последние несколько месяцев для парня были не самыми лучшими. Впрочем, как и для его собратьев из парда. Черри… высокая блондинка с очень коротко остриженными волосами, в мини-юбке, кожаном жакете и босая. А еще, худющая, так сказать, кожа да кости, бледная, изможденная. Неосознанно просматривая ее воспоминания, Гарри даже поморщился от страха и боли что их переполняла. Казалось, что вся жизнь девушки с момента обращения, это лишения и страдания, а в последнее время, после смерти их альфы, жизнь парда превратилась практически в ад. Слишком многим они… точнее Габриэль, перешел дорогу. Зейн выглядел более-менее нормально. У него не было ни ран, ни переломов, а побои и другие следы насилия, если и были… а они были, судя по его воспоминаниям, уже зажили. Вот только общий вид парня, был все также замученным, как и у всех членов его «семьи». — Ты действительно альфа — то ли с неверием, то ли с надеждой прошептала Черри, немигающее всматриваясь в старшего аврора — Но… наш ли!? Не зная, что ответить оборотням, а то, что, наконец, соизволивший подняться Зейн, так же ждет его ответа, он не сомневался, Гарри, в растерянности и злости на всю сложившуюся ситуацию и, на неимение ответа, со всей силы сжал пальцы в кулак. Он даже не повернулся в ее сторону. Все так же стоял и смотрел на Грегори, при этом совершенно его не видя. Что он мог сказать ей… им!? Прости, но нет, я не ваш Альфа!? Он не мог повернуться, не мог видеть разочарование и отчаяние в ее глазах… А то, что оно было, он в полной мере ощутил по отголоскам ее… их мыслям. В конце концов, его молчание было более чем красноречивым. Блять, какого Мордреда его вообще должно волновать чье-то разочарование… — Ты… в-ведь не бросишь нас? — услышал он новый голос. Обернувшись, Поттер застал в дверном проеме, в котором исчезли Луи и Ронни, новые лица. Невысокая, пожалуй, даже в чем-то хрупкая женщина лет двадцати пяти, с чуть смугловатым оттенком кожи, темными волосами и глазами орехового цвета, заглянув в которые, маг почувствовал, как его буквально сносит от той дикой, неукротимой волной надежды, страха и отчаяния. «Вивиан» – вспомнил Гарри, при этом, не выдержав подобное давление, отвел взгляд… чтобы встретиться с глазами цвета фиалок. И в этот миг, весь мир для него исчез, перестал существовать, ограничившись лишь этими нечеловеческими омутами. Как он там говорил, почему его должно волновать чье-то разочарование!? Ха! Интересно, сможет ли он это повторить, смотря на НЕГО!? Натаниэль! Его рыжик… Стоило его только увидеть, как аврор почувствовал, что его магия вырывается из-под контроля. Вся его суть, его душа и магия буквально стремились навстречу парню, льнули к нему, как к уже хорошему знакомому, с которым очень хотели познакомиться еще ближе. Неосознанно, маг сделал шаг вперед, сокращая расстояние между ними… — Какого черта здесь происходит? — прорычала Анита Блейк, показавшись в одних только джинсах и бюстгальтере на лестничном пролете, при этом держа наготове спущенное с предохранителя оружие. Н-да, как, однако оперативно. Судя по всему, истребительница в процессе переодевания почувствовала его взбунтовавшуюся магию, вырвавшуюся на волю и, недолго думая, решила, что на них напали. Однако, грозный рык аниматора вырвал Гарри из того зачарованного состояния, помогая вернуть над собой хоть какое-то самообладание и, наконец утихомирить свою силу, что так рвалась к оборотню-леопарду. Проигнорировав истребительницу с ее вопросами и удивленные… ошарашенные взгляды верлеопардов, Поттер, более не рискнув поднять взгляд на Натаниэля, бросился прочь из гостиной. Пора бы уже, наконец, разобраться со всем этим дерьмом! — Мне нужна твоя помощь, Луи. Мы можем поговорить? — с нервной дрожью в голосе он «набросился» на доктора Фейна, который, так же почувствовав «высвобождение силы», явно направлялся в сторону его источника. Позади профессора, Гарри заметил взволнованных Ронни и Стивена, из-за чего, недолго думая, добавил — Наедине! Оглянувшись на свою девушку и друга, Луи хмуро кивнул, после чего, «лишние уши» недоуменно переглянувшись друг с другом, взяли кофе, и вышли из кухни. — Так что случилось... — начал, было, Луи, как только они остались одни, но мгновенно замолчал, когда Поттер одним взмахом руки с помощью магии захлопнул дверь, запечатывая ее, тем самым отделяя Анитовскую кухню от остального дома — Что за… — на одном выдохе произнес оборотень удивленно, при этом, невольно отшатнувшись назад. Гриффиндорец, совершенно не заметив реакции крысолюда на сотворенную магию, запустив руки в волосы, зарычал от раздирающих его чувств. — Я не понимаю… ничего не понимаю! Что со мной не так, Луи? — Гарри… я…ты… что, только что… — невнятно зачастил профессор, настороженно и, вместе с тем растерянно смотря на схватившегося за голову парня, что определенно был не совсем в адекватном состоянии. Видя, что его бессвязная «речь» не способна привести Поттера в чувства, доктор Фейн, сделав глубокий вдох, гаркнул — ПОТТЕР. На что, мальчишка, резко обернувшись, поднял на веркрысу взгляд своих изумрудных глаз, в которых, казалась, бушевала целая буря. — Так, ладно — медленно начал говорить Луи, стараясь успокоить парня — Сделаем так, ты сейчас мне все расскажешь, а после, мы вместе попробуем разобраться. Хорошо? Гарри кивнул. И Гарри рассказал. Все. Без утайки. О том, как впервые увидел его, своего рыжика и потерял рассудок. Что никак не может вытеснить его образ, его голос, ощущение его силы из своей головы. О том, что совершенно не способен контролировать свои эмоции в его присутствии. И как от малейшей угрозы в его сторону, способен мгновенно впасть в ярость, безумную и абсолютно бесконтрольную. Маг продолжал рассказывать, буквально распахивая оборотню свою душу, в то время как Луи сидел напротив исповедующегося Поттера за кухонным столом и слушал… слушал и наблюдал, хмуро прищурившись на Гарри, при этом, не видя самого парня. С каждым сказанным словом, у него в голове, словно мозаика, складывалась картинка. — Ясно — тихо произнес крысолюд, через пару мгновений после того, как старший аврор замолчал. Услышав его голос, маг будто вышел из некоего транса и, с тлеющимися угольками надежды в глазах, поднял взгляд на профессора. Тот же, помолчав пару мгновений, начал медленно, словно взвешивая и обдумывая каждое слово, говорить. — В традиционной психологии есть такое понятие, как «запечатление» или «импринтинг» – некая специфическая форма фиксации определенной информации в памяти, то есть запечатления образов, впечатлений, совокупности убеждений, которые были восприняты в определенный период развития или… в момент сильных эмоциональных всплесков. В основном, данный процесс протекает на ранних этапах жизни, чаще всего вскоре после рождения дитя. В это время, самым близким существом для ребенка является мать, так что нет ничего удивительного, что объектом запечатления у него становятся ее отличительные признаки, которые, со временем, для малыша становятся «образцовыми» при выборе будущего полового партнера. При этом запечатление данных признаков совершается у детеныша в таком виде, в каком они предстанут перед ним уже во взрослом, половозрелом состоянии. То есть, так, еще в раннем возрасте происходит объективизация будущего полового поведения при выборе своей «пары». Слушая профессора Вашингтонского университета, Гарри чувствовал, как с каждым сказанным им словом, у него буквально каменеет все внутри. На мгновение, магу даже привиделся образ матери, который так часто улыбался ему с оживших страниц фотоальбома. Сколько раз он смотрел на нее, запоминал каждую черту на лице, глаза – такие же, как у него, волосы – горящие рыжим пламенем… и так напоминающие роскошную шевелюру Натаниэля. Как же так!? Это же не может быть правдой!? А… ДЖИННИ! В этот момент он почувствовал, как от лица отхлынула вся краска, а в сердце кольнуло. Все эти годы… неужели он был с ней лишь из-за этого!? Мерлин великий, а ведь они так похожи… да, даже больше, чем тетя Петуния, ее родная сестра! Разве что, характером они оказались кардинально отличны… видимо именно это и спасло его от загребущих ручек этой семейки. А ведь точно… да, Натаниэль рыжий, ну и что? Не мог же один только цвет волос пробудить в нем ПОДОБНЫЕ чувства. Нет, все это бред… — Когда ты встретил Натаниэля, у тебя в сознании просто сложился… — Нет… нет, я не думаю что это возможно — перебил маг крысолюда, пытаясь донести до него абсурдность подобных умозаключений. По крайней мере, ему хотелось в это верить — У них нет ничего общего кроме цвета волос… глаза, рост, черты лица, Мордред, да они отличаются хотя бы по половому признаку!? — Что же, по крайней мере, мы выяснили, что у них обоих яркий рыжий цвет волос, а отличия… Гарри, пусть отличий и достаточно, но… — понимающе вздохнув, профессор, тепло посмотрел на него — ты не можешь быть уверен, что у них более нет ничего общего? «Образцовым» может быть не только внешность, но и плавность движений, жесты, мягкость кожи, улыбка, да и не только это могло возбудить твое подсознание. Ты мог почувствовать его запах, метафизическую силу, его эмоции… спектр восприятия у оборотней куда шире, чем у обычного человека… — НО Я НЕ ОБОРОТЕНЬ… — в отчаянии выкрикнул Гарри, вскакивая с места, и, лишь мгновение спустя, будто только осознав, в чем признался, опустошенно опустился обратно, прикрывая ладонью лицо. На пару ударов сердца, после слов мальчишки повисла звенящая тишина, во время которого, Луи хмуро смотрел на парня. — Тогда почему они… — все же прервал крысолюд напряженное молчание, желая, наконец, прояснить для себя этот «вопрос» — называют тебя альфой!? — Я… не знаю. Возможно потому, что видели, как я превратился!? — невнятно прошептал Поттер, так и не посмотрев на Луи. От признания Гарри, доктор Фейн на мгновение растерялся, не понимая, о чем парень говорит, но… после, его глаза расширились, будто от озарившего его понимания, а тело, неосознанно отодвинулось, напрягаясь. Почувствовав что-то неладное, старший аврор, все же, наконец, убрал руку и посмотрел на крысолюда, после чего, его губы расползлись в печальной ухмылке. — Нет, Луи, я не имею ничего общего с теми ведьмами, о которых ты мне рассказывал — догадавшись о причине возникшего у оборотня неприятия, произнес маг, смотря в недоверчивые глаза веркрысы. — Почему я должен тебе верить? — хмуро прошипел он, не спуская с парня взгляда — Ты уже доказал, что у тебя довольно обширные познания в области колдовства. — Верно — мягко улыбнулся ему маг и, решившись, произнес — Мое превращение действительно происходит с помощью колдовства. В этот момент, доктор Луи Фейн зло сверкнув полыхнувшими глазами, вонзил трансформировавшиеся когти в дубовую столешницу, царапая ее поверхность. Гарри же, индифферентно смотря на подобное варварство, продолжил спокойным, ровным тоном говорить. — И для этого умения я никого не убивал, Луи. У каждого человека, есть свой «внутренний зверь», отражение его натуры, черт характера, предпочтений и привычек. При… определенных знаниях и способностях, его можно… одушевить и…. научиться выпускать наружу. Это искусство…магическое искусство, которому учатся годами, если даже не больше. Прошу, просто поверь, для обращения в зверя, мне не нужна ритуально содранная шкура. — Откуда мне знать, что это правда? — произнес профессор, внутри которого боролись недоверие, неприятие и… любопытство — Как ты можешь подтвердить свои слова? «Откуда»!? Да ладно, что бы оборотень, да не распознал прямой лжи!? Ну да, как же! Подавив в себе желание закатить глаза, маг жестом указал на свои обычные магловские джинсы и черную рубашку. — Как видишь, на меня не накинута чья-либо шкура, а как я понял, местные ведьмы без нее не способны обернуться зверем. Тебе нужны доказательства!? Что ж, тогда я могу превратиться прямо сейчас! — Не надо — вернув своим рукам человеческий вид, устало выдохнул крысолюд, из которого, будто вместе с воздухом ушла и вся напряженность — Я тебе верю. Благодарно кивнув, Гарри, расслабившись, откинулся на спинку стула и стал наблюдать за Луисом. Тот пару мгновений казалось крутил в голове некую мысль, а после, придя к какому-то выводу, поднял взгляд на Поттера. — Значит ты… колдун? — Да — утвердительно кивнул ему маг. Поттер был без понятия, что они тут вкладывают в это слово, но для магического мира особо не имеет никакого значения, называют их колдунами, магами, волшебниками или еще как-то. Для них все эти определения были синонимами, поэтому, технически, он ни в чем оборотня не обманул. — И ты умеешь с помощью… колдовства превращаться в зверя!? — пытаясь разобраться в новых фактах, крысолюд стал выделять основное из сказанного магом, но… словно натолкнувшись на что-то непонятое, нахмурился — Что ты имел ввиду под «внутренним зверем»? — Это… сложно объяснить. Как бы… это некая ментальная матрица, образующаяся из суммы естественных первых реакций на раздражители, природного начало человека, его естественной сути… животной, первобытной сути, влияющей на мышление человека, его желания, эмоции и чувства, на повадки и привычки. С помощью магии это, как бы сказать, ментальное образование можно… ммм, пробудить!? Тем самым, рождая в своей душе… зверя, который будет полностью соответствовать твоей истинной сущности, будет неотъемлемой частью тебя самого. — То есть, как у оборотней? — все так же хмуро, но вместе с тем и с неподдельным любопытством спросил профессор, невольно поддавшись вперед. — Да… в некотором роде данная аналогия очень похожа, за исключением того, что в моем случае, зверь строго индивидуален. То есть, я хочу сказать, что у каждого человека будет свой зверь, вид которого будет зависеть от его… ммм внутреннего самоощущения, его сути. Мой отец… он мог перекидываться в императорского благородного оленя Макнейлла светло-палевого, практически белого цвета, с необычно массивными рогами, которые достигали в длину ста пятидесяти сантиметров — с грустной улыбкой признался Гарри о «тайне» своего отца, не без удовольствия наблюдая за округлившимися глазами профессора. Ха, ну да, пожалуй, не каждый день кто-то признается, что его отец был ОЛЕНЕМ. Впрочем, сам Гарри, наверное, также смотрел на Сириуса, когда тот, в один из вечеров перед пятым курсом Хогвартса, травил байки об первых попытках магического превращения их компашки. Только причина его удивления немного отличалась! Когда Поттер в первый раз узнал, что его отец был анимагом, он как то само собой принял данный факт, при этом, даже не задумавшись ни о породе, ни о виде… да он вообще даже не думал о том, как могла бы выглядеть звериная форма Джеймса Поттера. Лишь где-то на заднем фоне проскакал самый обычный ничем не примечательный парнокопытный… и все! Когда об этом узнал крестный… ох, как же он тогда смеялся, даже слез не смог сдержать! Отсмеявшись же, Блек, все же решил раскрыть своему крестику глаза на то, каким «невероятным красавцем был Сохатый»… Кстати… Раньше он не замечал этого, но… слишком уж «странно» его крестный говорил о Поттере-старшем!? Каждый раз, вспоминая Джеймса, голос Сириуса наполнялся… нежностью, теплотой, а еще невыносимой болью утраты!? Насколько Гарри знал, у Блека не было ни подружки, ни «дамы сердца», и это, несмотря на всю его славу неисправимого бабника! Могло ли быть, что его чувства к отцу Гарри были… не совсем дружескими? Впрочем, даже если и так, какое это теперь имеет значение!? — Моя же наставница обращалась в самую обычную шотландскую прямоухую кошку. У оборотней же немного другая ситуация. Их внутренний зверь, он… изначально не принадлежит им, то есть, привнесен извне. Именно поэтому, среди людей очень много тех, кто не признает свою ликантропную сущность. Человек и зверь… они слишком отличаются, не понимают друг друга. Да и, заражение ликантропией часто меняет людей, ведь вместе со звериной сущностью, они обретают и новые черты характера, новые привычки… это не может не сказаться на человеке. — Вот как… очень интересно — с изрядной долей удивления протянул крысолюд, задумчиво нахмурившись. Гарри даже стало интересно, о чем он так старательно раздумывает, но, не успел маг даже спросить о чем-то, как Луи, вновь обратил свое внимание на него, окинув внимательным прищуром глаз — Видишь ли, Гарри… нечто похожее есть и у вампиров. Некоторые из них, способны призывать и контролировать животных определенного вида, с которыми имеют… некую психологическую совместимость. Вполне возможно, что эта «совместимость» не что иное, как та самая «ментальная матрица», которая у некоторых мастеров-вампиров, каким-то образом пробуждаются. — Это… весьма интересно — немного удивленно произнес Гарри, при этом, не отрицая своей заинтересованности в данной теории — но я не понимаю, к чему ты клонишь!? Встав из-за стола, доктор Фейн стал молча ходить по кухне взад и вперед, будто пытаясь сложить собственные мысли в удобоваримую форму и подобрать к ней подходящие слова. Наконец, видимо справившись с задачей, он остановился и резко обернулся на мага — Вампиров, имеющих способность призывать к себе зверей определенного вида достаточно, но, лишь некоторые из них могут создать для себя слугу-оборотня или… как они это еще называют, «подвластного зверя» или «зверя зова». Для этого мастер ставит особенную… метафизическую, магическую или еще какую-то там метку на ликантропа, причем согласие последнего вовсе не обязательно… — продолжая излагать свои мысли, периодически останавливаясь и смотря в никуда, оборотень, подошел к раковине и налив себе стакан воды из под крана, в пару глотков его осушил, после чего, вновь вернув свое внимание старшему аврору, продолжил — Все это, конечно очень… весьма интересно, но сейчас важно не это, а то, что иногда, очень, очень редко, Зверь Зова у вампира появляется спонтанно из-за всплеска метафизической силы или еще чего-либо. Это может произойти неожиданно и без согласия или желаний обоих из сторон. Гарри… подсознательное узнавание запечатленных «образцовых» признаков, сексуальное возбуждение, испуг от непривычных испытываемых чувств. Столь сильный эмоциональный всплеск в совокупности со всплеском метафизической силы мог вызвать новый импринтинг – мгновенную запись в память образа полового партнера… за которым последовало образование связи Мастера и Зверя Зова. — Но… — казалось, прошла вечность, прежде чем, в наступившей после объяснений профессора тишине, гриффиндорец попытался выдавить из себя хоть что-то — я же не вампир!? — Верно — кивнул Луи, смотря на мальца печальным понимающим взглядом — Так же, как и не оборотень!? — Это можно… прекратить? Разорвать связь? — Я не думаю. Как правило, результат запечатления с очень большим трудом поддается дальнейшему изменению, но именно что изменению, а не… разрыванию. Что же до связи между Мастером и Зверем, то считается, что спонтанно возникшая связь… нерушима. Учитывая же, что у тебя возможно одно сложилось на другое… — Ясно… — прошептал маг, а потом, будто ему в голову пришла какая-то мысль, тихо и вместе с тем, с капелькой безумия и отчаяния засмеялся — А я то, уж было стал думать, что это действительно любовь! Что он половинка моей души… моя пара. А на самом деле – ничего возвышенного…. Лишь низменные животные инстинкты усиленные магией! — Но… послушай, Гарри… раз эти чувства есть и они взаимны — осторожно произнес оборотень, пытаясь подобрать правильные слова, что бы утешить… успокоить мальчика — так уж и важно, что именно стало причиной их возникновения? Сам же маг, на слова крысолюда лишь крепко стиснул зубы, зажмурившись, да так, что перед глазами вспыхнули искры. Он чувствовал, что ему перестает хватать кислорода, а сознание стало заволакивать тьмой. — Получается, я не только сам вляпался, но и… лишил права выбора и Натаниэля!? — через силу выдавил он из себя. — Гарри… — нахмурился доктор Фейн, обеспокоенный реакцией мага, да и, его метафизическое восприятие заорало благим матом, чувствуя, что сила паренька буквально забурлила в его хрупком тельце, готовая вырваться наружу, разорвав того пополам. Вот только не успел Луи ничего сделать, как в следующее мгновение запертую с помощью колдовства дверь, выбило, оторвав с петель и отшвырнув на пару метров, а в кухню буквально влетело рыжее торнадо. Растерявшийся оборотень лишь спустя пару мгновений сообразил, что происходит, а в рыжем вихре, сумел распознать все того же Натаниэля, о котором, они столько говорили. Тот уже вовсю обнимал своего… Мастера, которого столь сильный эмоциональный всплеск буквально обессилил, из-за чего мальчик все же соскользнул в беспамятство. Видимо… будучи «Зверем Зова», Натаниэль, почувствовал состояние Гарри и бросился к нему!? Вот она, образовавшаяся между ними связь… — Починка двери на тебе! — услышав недовольный голос Аниты, профессор, обернувшись, увидел в «дверях» хмурую истребительницу, в глазах которой успел заметить беспокойство, направленное на мальчишку и согласно угукнувшего, не менее обеспокоенного белобрысого верлеопарда, Зейна, потиравшего плечо. Видимо он и вышиб дверь… *** Налив себе кофе, Анита устало помассировав виски, села на подоконник, обхватывая обоими ладонями горячую кружку с изображением пингвинчиков. — Все слышала? — донесся до нее тихий отстраненный голос Луи, что также держал в руках идентичную кухонную утварь. — До последнего слова — ответила истребительна, устремляя взгляд на крысолюда, что облокотившись об стену перед ней, отрешенным взглядом пялился в окно за ее спиной. Прошло минут десять, не более, после того как мальчишка Поттер потерял сознание, чем довел своих леопардов практически до паники. И то, обошлось только благодаря стараниям Луи, у которого, получилось убедить оборотней, что с их альфой ничего страшного не случилось: лишь сильное эмоциональное переживание, достигшее своего психологического пика, после которого мозг перестал справляться с нагрузкой. Не более! После этого, велев рыжему «Зверю Зова» поднять мальчишку, Анита повела их в гостевую комнату на втором этаже, где и оставила одних, перед этим разогнав остальных верлеопардов, что взволнованно плелись следом. Сделав глоток горячего кофе, Анита блаженно прикрыла глаза, наслаждаясь восхитительным вкусом свежесваренного двойного эспрессо. А ведь казалось, что за последние сутки и так до фига чего случилось и, что хуже, уже попросту некуда. Но нет! Обязательно должно случиться какое-то дерьмо, с которым, как всегда придется разбираться именно ей, Аните. — И что думаешь? — не изменившимся тоном задал очередной вопрос профессор, тем самым прервав ее пессимистические размышления. — Я много чего думаю! — закатив глаза, ответила Блейк — Что конкретно тебя интересует? Сосредоточив взгляд на своей собеседнице, Луи окинул ее хмурым взглядом черных серьезных глаз, давая понять, что не настроен на шутки. — От тебя пахнет кровью… — произнес он, не сводя с истребительницы взгляда, на что та, лишь устало вздохнула, становясь серьезнее. — Вас что, в городе не было? — Ездили в пляжный домик — ответил оборотень, на что Анита понимающе кивнула. Она и сама бывала там вместе с Ронни. Небольшой, но классный домик, который остался у подруги после развала двухлетнего брака — Откуда ты знаешь Гарри? — Ох Луи… ты слишком многое пропустил. Ты хоть в курсе, что сейчас в городе Совет вампиров!? — Что… — удивленно выдохнул крысолюд, теряя самообладание. — Они оккупировали «Цирк Проклятых». Этой ночью мы с Жан-Клодом как раз и встречались с ними… и именно тогда мальчишка… он… тогда он… мальчишка… — путаясь в словах, истребительница недоуменно замолчала. Это еще что за чертовщина!? — Анита… — позвал ее доктор Фейн, не понимая причины ее замешательства. Сама же девушка, словно ничего не слыша, вновь предприняла попытку выдавить из себя «непроизносимые» слова: — Он… он… — и вновь безрезультатно. От подобного непотребства, глаза аниматора расширились от шока. Как так? Что это еще за новости такие!? Почему она не могла озвучить свои мысли? Она открывала рот, но… слова попросту не выходили! Словно в последний момент, мозг просто передумывал и не повалял издать и звука!? У нее что, чертово короткое замыкание в сером веществе? — Это невозможно… — наконец, хрипло прошептала она, не понимая происходящего, но чуткий слух оборотня уловил ее слова. — Что невозможно, Анита? — уже более взволновано прорычал Луи Фейн, которого явно привело в замешательство поведение девушки, но та его не слышала, ибо в этот момент истребительницу буквально озарило… «Все, что здесь и сегодня было сказано лишнего, в этих стенах и останется» – так сказал Поттер, этот чертов мальчишка. Это его рук дело! Ублюдок. Козел. Молокосос. Но, черт бы его побрал, хоть и молокосос, но какой же сильный, зараза! Вот бы ей так же…