Правда кроется внутри

— Разбей себе голову, — с будничным бурчанием обратился Джон к демону.       Он явно не думал о последствиях сказанного. Сак несколько секунд подумал над этими словами, подлетел к блондину, и, легко дотронувшись до горячей щеки подростка, направил его взгляд на себя. Непонимающий и разозленный настырностью демоненка, Джонатан хотел послать того, но его слова так и повисли в воздухе, не смея прозвучать. Момент для них, мягко говоря, не совсем подходящий. — Разбить голову мне ничего не стоит…, а выдержат ли твои нервы?! — последние слова прозвучали пугающим соитием нескольких голосов, как будто появилось сразу несколько таких же несносных рыжеволосых мальчишек.       Джонатан покачнулся, как в бреду, и отскочил от потенциальной угрозы. Но Сак и не думал направляться к своему подопечному. Наоборот, он отплыл на несколько шагов назад, и, будто отброшенный невидимой силой, впечатался в стену дома, как раз там, где был неаккуратно вбит гвоздь и на него повешена фотография. Совачевски не прошел сквозь нее, как бывало обычно: на шероховатой поверхности стены осталась небрежная красная клякса. В самом основании головы рыжика была отвратительная дырка. Она была маленькой, однако кровь стекала непрекращающейся струей, марая прекрасный алый шарф еще более темным оттенком. Но этого Саку было недостаточно.       Нервно улыбаясь, он повернулся к пресловутому гвоздю лицом, оценил результаты первого раза, и, оставшись неудовлетворенным результатом, повторил опыт. Еще и еще, он ударялся о стену. Кровавые следы расползались по стене неровными, некрасивыми кляксами, но в тоже время, они образовывали какой-то узор, зловещий и пугающий.       Джо не мог сдвинуться с места. Его сковал страх. Он был животным, внутренним, от которого не укрыться, зажмурив глаза или спрятавшись в шкафу. Сердце бешено отстукивало ребрам неровный ритм, казалось, подросток скоро просто потеряет сознание. Он неотрывно следил за каждым рывком рыжика. Да и рыжим теперь его нельзя было назвать: волосы слипались от багровой крови, образуя своеобразные рожки. Но это ускользнуло от испуганных глаз Джо. А в голове крутился вопрос: «это по-настоящему?!»       Свет начал гаснуть. Не только для Джо: свет, доносящийся с улицы начал резко меркнуть, все наполнялось необузданным шумом, писком, скрежетом. Такая неслаженность звуков заставила упасть на колени и со всех сил зажать уши: лишь бы не слышать этого грома. Но в одно мгновение все стихло. Настолько стихло, что можно было задохнуться в нависшей мертвой тишине. Это не было той умиротворяющей тишиной, которую так любил Комбс. Она была затишьем перед бурей: в ней смешалось столько мерзких ощущений, эмоций, что в этот момент Джо готов был пальцы стереть в кровь, но открыть дверь и убежать в неизвестном направлении, пока его еще ноги держали. Наконец в нем нашлись силы взглянуть на рыжее бедствие, которое Джонатан, по ошибке, считал вполне безобидным. Тот остановил свое безумное занятие.       Раз, два. Тихие шаги, разворачивающийся Сак — это уже начало ускользать от сознания блондина. Развороченная половина некогда задорного и добродушного лица, вытекший глаз — все это Джонатану удалось бы пережить, если бы это был не он. Точнее, если бы то существо, которое Джон привык называть про себя Саком, не улыбалось: так безоружно, безобидно, и даже по-дружески. — Это все ты виноват, — сквозь эту улыбку прорезался насмешливый-обиженный тон и тихий звенящий смех.       Провал.       Будто сквозь толстую пленку доносилось имя Джона. Чей-то раздражительный тон обеспокоенно и жалостливо призывал подростка проснуться. Эти вскрики становились все реальнее, и игнорировать их становилось просто невозможным. Приняв свою неизбежную участь, Комбс соизволил принять «угловое» положение. На ничего не подозревающего старшеклассника, как огромный рояль, свалились воспоминания сна. От объема он схватился за голову, дыхание перехватило, но ступор прервало рыжее приведение. Сак осторожно погладил по белокурой голове холодной до дрожи ладошкой. Удостоверился, что лицо Джонатана принимает обычное рассерженное выражение и отлетел к окну, всматриваясь в мутное стекло и тоже, как бы приходя в свое нормальное состояние. — Это все было взаправду? — Неуверенно, но по-повседневному ворчливо спросил Джо. — Что было? — удивленность и заинтересованность на лице рыжика дали понять, что он вообще не в курсе, что творилось несколькими минутами ранее. — Ты бился головой о стену до кровавого фарша вместо головы. — Ты же знаешь, что мне такое не под силу! Я через стены прохожу. Да и разве стал бы я себе портить лицо?! Ведь эти раны остались бы на мне, как и та дырка в животе! — тоном обиженной модели закончил Сак и уставился на Джо, — А ты испугался за меня? — Ты перепутал испуг с неверием в собственное счастье, что ты наконец-то отвязался и сдох во второй раз, как бы странно это не звучало… — подросток окончательно оклемался и встал с пола, — А я что, так просто отрубился на полу? — Ну, вообще, я ходил… по делам… — делая недвусмысленные паузы начал демон, — Потом прихожу — а ты валяешься на полу и дрожишь всем телом. Я подумал, что у тебя какой-то приступ, честно говоря. Видимо, недосып ведет тебя в могилу! Так почему бы не ускорить процесс? — Снова эта шарманка! Засунь ее себе куда-нибудь подальше! — возмущенно сказал Комбс. — Так положено! — А по каким это ты делам ходил? — сощурившись, поинтересовался Джонатан. — По рабочим! В общем, тебя это не касается… — стушевался демон, но тут же подхватил другую тему, — А ты собирался оттирать кухню и гостиную от «налета» твоих друзей! Не отвлекайся, тебе же ведь в этом свинарнике спать! — Да пошел ты… — тихо ругнулся подопечный демона. — И я тебя люблю!       Остатки дня прошли как по маслу. Никто даже не позвонил насчет школьного прогула. Узнать домашнее задание — дело плевое, а пока ученик делает домашку и смирно себя ведет на уроках — учителям плевать, сколько тот пропустил. Поэтому Джон тщательно обзвонил всех одноклассников, коих было не очень много, и принялся за домашнее задание. Это, конечно, было не в его стиле, но домашняя работа сейчас — то что надо, чтобы отгородиться от наползающих воспоминаний, которые тянулись к нему, норовя забрать к себе, в непроглядную тьму страха. Все эти примеры и формулы не позволяли думать о чем-то другом, кроме них самих, а тем более восстанавливать в воображении страшное лицо Сака. Сам демон что-то пел на втором этаже, наверное, болтал с люстрой или кружил по комнатам. Почему-то он решил дать Джону небольшую передышку.       Расправившись с геометрией, старшеклассник позволил себе за этот вечер роскошь: он спустился в уже выдраенную гостиную, и, пройдя на кухню, налил себе воды. Комбс так и не обедал, чего уж тут говорить об ужине: с того момента, как он второй раз проснулся, от одного слова «еда» тошнило. Черт его потянул взглянуть на ту самую стену, на неряшливо забитый гвоздь. Джо молился, чтобы это оказалось галлюцинацией. Медленно подошел к той фотографии, вымученно разглядывая вытянутый кусочек металла. Не додумавшись взять тряпку, краешком домашней футболки он вытер несколько капелек крови.       Его крови.