Связующий браслет

Хроническое воспаление бронхов – так было написано в медкарте. Врач-баджорец, похоже, очень торопился, заполняя её: ввёл только данные трикодерной диагностики, забыв о симптомах и жалобах больного, оставил чистой графу «Рекомендации». Напрем тоже не было резона задерживаться сегодня на работе, но такой небрежности допускать не стоило. - Как у тебя кашель начался? – она обернулась через плечо. – Застудилась? - Наверное, - тихо сказала девочка. – Я не помню. Она сидела на краешке биокровати, сцепив пальцы на коленках, ссутулив острые плечи – ни дать ни взять нахохлившийся птенец ремлы. Тёмные глаза смотрели исподлобья и, казалось, настороженно следили за каждым движением Напрем. - Как давно болеешь? - Месяца два, наверное, - белый лоб наморщился. – Это ничего, мне почти не мешает кашель. Только когда я с ребятами побегаю, запыхаюсь – вот здесь очень ломит, - она приложила ладошку к груди. - К вечеру становится хуже? - Да вроде нет… Привстав, девочка тревожно оглянулась на дверь. - А почему папу не пускают? - Нельзя, - коротко отозвалась Напрем, дописывая очередную фразу. Щёлкнула «сохранить», подняла голову от экрана: - Правила не разрешают находиться в палате в таком состоянии. Ты, Ади, наверное, сама видишь, что он немного не в себе. - Он выпил, - вздохнула Ади. – Так всегда: сначала обещает мне новую куртку, а как на фабрике заплатят – идёт к Кокуму за настойкой… Почему Кокума карды не заберут? - Может, он с ними выручкой делится, - предположила Напрем. – Ложись, Ади, будем тебя осматривать. Она потянулась включить стационарный трикодер, на панели замигали лампочки. Ади покорно вытянулась, скинула протёршиеся сандалики. - Придётся минутку подождать, - Напрем покачала головой. – «Обработка данных»… Что ж там так долго обрабатывать? Падд на столе тренькнул, и русая головка любопытно приподнялась. - Лежи, лежи, - Напрем протянула руку за паддом. «Когда тебя ждать? Всё готово». Она помедлила, прежде чем набрать ответ. - Лаан, глянь, есть кто ещё в приёмной? За ширмой послышались шаги, стукнули створки двери. По ногам потянуло сквозняком. - Дочь моя где? – сипло, надрывно прокатилось по коридору. – Долго вы её будете мучить? Она есть хочет, спать хочет! - Вам бы тоже проспаться не мешало, - укоризненно произнёс голос Лаана. - Все вы – одна шайка, - донеслось в ответ, - все вы, лекаришки… Ложкоголовым лишь бы уморить честного баджорца, и вы такие же. Получат должность – и давай набивать карманы. Чтоб вас всех призраки Па забрали, чтоб они жгли неугасимым огнём ваши поганые душонки! Личико Ади болезненно поморщилось. Двери закрылись с тихим шорохом, и вихрастая голова Лаана выглянула из-за перегородки: - Никого, только папаша Ади буянит. Может, влепить ему протрезвляющего? - У нас только метаксид, а он может дать осложнения на психику, - она вновь подошла к экрану трикодера. – Значит, смотри: закончишь с Ади – ей нужно вколоть корданин. Гипо в верхнем ящике стола. - Знаю, - парень кивнул. Быстрым движением Ади оперлась на локти, тревожно вытянула шею: - Может, не надо укол? - Это быстро, - Напрем устало улыбнулась. – Тебе будет больно только одну секунду. - Обещаете? - Угу… - она протянула Лаану изолинейные стержни. – Рассортируй карточки по порядку, у меня времени не хватило. - Хорошо, доктор Тора. Я только не совсем разобрался в новых шифрах для диагнозов. - Ну, если что напутаешь, завтра вместе исправим. Напрем провела ладонью по экрану, пролистывая данные, и недоуменно нахмурилась: по лёгочной ткани и иммунной системе – в двух нижних столбцах – вырисовывалась совершенно не та картинка, на которую следовало рассчитывать. Ну-ка, какие цифры?.. А если наложить график на норму… Воспаление бронхов, значит? Ничего себе воспаление бронхов! - Лаан, иди сюда, - негромко позвала она. – Глянь. Парень нагнулся из-за её плеча, и беззвучный глубокий выдох обдал её затылок. - По-моему, воспаление перешло в лёгкие, - осторожно произнёс он. Напрем тряхнула головой: - Тут не просто воспаление, тут похоже на болезнь Потрика второй стадии. Откуда она взялась за два месяца? Изменения в тканях должны были идти уже недель десять. Вот посмотри, - она ткнула ногтем в экран. Ади села на биокровати, нырнула под руку Напрем, пытаясь что-то рассмотреть на экране. - Кажется, пассивная форма, - с надеждой предположил медбрат. Напрем коротко усмехнулась: - Пока да. Может, удастся спасти лёгкие. Готовь анализатор – возьмём пробу крови. Холодные детские пальцы легли ей на запястье, над рукавом: - Доктор Тора, что всё это значит? Когда вы отпустите меня домой? «Не в ближайший год» - хотелось бросить Напрем, но она подавила досаду. Досаду на девчонку, подцепившую болезнь, на своего предшественника, который ошибся в диагнозе, на собственную ноющую от усталости спину, на Дуката, который, конечно, будет злиться… - Несколько часов разницы не сделают, - тихо сказал Лаан. Она обернулась, и он кивнул в ответ на её озадаченный взгляд. – Мы можем положить Ади спать, я спокойно отдежурю смену, а вы пойдёте домой. У вас ведь наверняка планы, - он смущённо улыбнулся. – Завтра вернётесь, придёт Рун, и вы начнёте процедуры. Напрем помолчала, вглядываясь в его мягкое, спокойное лицо. Лаану, конечно, самому до смерти не хочется возиться с пробами, с внутренней регенерацией – а может ведь понадобиться и за скальпель взяться… А ей бы просто уйти домой, принарядиться и отправиться с Дукатом в голокомнату. Они столько дней друг друга не видели. Это так здорово – обняться на расстеленном шерстяном пледе, прижаться плечом к его плечу, пощекотать травинкой гребень у него на щеке… - Готовь анализатор, - повторила она. – Ади, закатай левый рукав до локтя и ложись. Ниточки бровей обиженно приподнялись: - Вы сказали, всё будет быстро. И почти не больно. - Я ошиблась, - Напрем щёлкнула по кнопке, подставила руки под лампу дезинфектора. – Боль будет длительной – и, скорее всего, это не в последний раз. Но если ты хочешь вернуться домой здоровой, сильной, а не дряхлой бабулькой, задыхающейся на каждом шагу, если ты готова бороться за свою жизнь – ты справишься. Ади смотрела на неё хмуро и сердито, тёмные глаза блестели, точно она готова была расплакаться. Потом она молча подняла руку и завернула рукав. Дукат застёгивал на поясе ремень, голая широкая спина в узоре чешуек отливала серой сталью в сумраке комнаты. Он не повернул головы, и Напрем тяжело опустилась на кровать, чувствуя, как ломят коленки. - Я же написала тебе, - негромко произнесла она. – У меня был тяжёлый пациент. Ребёнок. - Поэтому твой собственный ребёнок спрашивал у меня перед сном, где мама, - ровным холодным тоном отозвался Дукат. – Я уж думал, она проснётся – и тебя опять нет. - Зиял хорошо понимает, где я работаю, - пробормотала Напрем. Сил раздражаться не было. – А ты как будто младше неё. - Напрем, - он просунул руки в рукава формы, пригладил волосы у виска, - я не врач, но я представляю себе, что такое артериальное кровотечение, когда счёт идёт на секунды. И что такое болезнь Потрика, которая тянется годами. - И в конечном счёте больной отправляется в Небесный храм до срока потому, что врачи не слишком спешили, - Напрем уронила голову на подушку, прикрыла глаза. – У детей инфекция особенно быстро развивается. Что-то слабо лязгнуло: Дукат, похоже, надевал броню. - Меня не будет допоздна, - бросил он. Она вздохнула в подушку: - Угу… Сквозь подкатывающую дрёму она расслышала лёгкие шаги у изголовья. Потом всё стихло, осталась только сонная истома, тянущая куда-то вниз, вниз. Прохладные твёрдые пальцы коснулись её затылка, скользнули к шее, поправляя завернувшийся ворот блузы. Она инстинктивно приподняла голову. - Шш, спи… Плечи бережно обняло тёплое одеяло.