Мисс Университет

      Рано утром я услышала как хлопнула входная дверь. Наверно, Саша пошел обратно к своей семье. Тяжело понимать, что ты не его семья, мать — не его семья, мы всего лишь неофициальные люди, с которыми ему хорошо. Страшно только представить, что будет, если его жена когда-нибудь узнает о нас, еще страшнее, если она придет к нам домой, чтобы «поговорить». Я когда-то слышала, как моя одноклассница рассказывала, что ее мама стала любовницей какого-то многодетного мужчины, и его оскорбленная супруга пришла с тремя детьми к ним домой, как раз, когда ее муж находился в гостях у мамы одноклассницы. Она, сначала, разговаривала тихо, потом стала уже плакать и говорить детям, что их папочка больше никогда не вернется в семью, он предал их и бросит их, потому что полюбил другую тётю. Дети начинали реветь, просить его не бросать их, они хватали его за ноги, руки, и продолжали плакать. Моя одноклассница стояла в дверном проёме и за всем этим наблюдала. Пережить такое и остаться без травмированной психики — невозможно. Ей казалось, что это никогда не закончится.       Меня так впечатлило это, что когда мы узнали о второй семье Саши, у меня перед глазами стояла картина из рассказа, и я до сих пор боюсь. Боюсь детей, которые будут плакать, моей мамы, которая будет страдать, и Саши, который будет смотреть на меня, когда буду стоять в дверном проеме и наблюдать за всем этим. В один момент, тогда в супермаркете разрушились все наши надежды на то, что этот мужчина будет называть нас семьей. Мама продолжала спать, я решила как раз прогуляться и съездить в центр, посмотреть на цветочный магазин, в котором мне предстоит работать. Хотелось, чтобы это место было вдохновляющим.       В начале аллеи стояли ларьки с мороженным, естественно пивом, квасом, далее была сладкая вата, и как раз, где-то в центре, небольшой магазинчик из которого выходил взволнованный молодой человек с красивом букетом свежих роз. Люблю цветы во всех их проявлениях, хотя и никогда не пыталась скрутить какую-нибудь композицию.       -Так вы же на воскресенье договорились? — из-за спины я услышала голос Дениса. Он стоял с крупным деревянным ящиком в котором красовались какие-то маленькие стеснительные цветочки.       -Привет. Я просто прогуливаюсь, решила взглянуть       -А, ну открой мне дверь как раз — он прошел внутрь и я следом за ним. Внутри было сказочно. Огромные вазоны с цветами на стенках, подставках, на полу, вокруг люстры. Больше всего меня привлек уголок в котором стоял не шибко большой фонтан, а вокруг него какие-то зеленые растения, похожие листьями на алоэ.       -Это суккуленты, вечнозелёные. Стоят вокруг воды и этого хватает. Их даже поливать не надо       -Мне аж стыдно, что ты — парень, а знаешь больше, чем я.       -Ну, я же маман помогаю, иногда приходится тут торчать. Не могу сказать, что в восторге, но ничего не поделаешь       -Да, это, немного странно. Не представляю, как выучу названия всех этих растений.       -Ну, суккуленты ты уже выучила. Слушай, ты меня извини, сейчас должна прийти Света, я бы…как это сказать…       -Не хочешь, чтобы она видела меня рядом с тобой. До вечера, Сокольников. — он хотел еще что-то мне сказать, но я не могла это слушать. Меня внутри очень неприятно задело, и я почувствовала болезненную точку в районе груди. Я на что-то понадеялась, и это сорвало во мне полку с мыслями. Еще долго мне приходилось бродить по центру, рассматривать витрины магазинов, съесть хот-дог, чтобы хоть как-то унять расшумевшиеся эмоции внутри меня. Как же я могла понадеяться на взаимную симпатию. Да еще и подумать, что этот человек не растрачивает себя на биомусор, как Света. Она красива, но перетягал ее весь университет. Ей ничего не стоит, предоставить свое тело для развлечения. И, видимо, Дениса не интересует что-то более серьезное, чем бездумный перепихон.       Дома мамы не было, скорее всего стала брать намного больше смен, чем раньше. Конечно, я была настороже, но она перестала прикладываться к бутылке, и это не могло не радовать. Дома наконец-то царил порядок, и стало пахнуть едой, а не алкоголем. Больше всего меня поражало, что это произошло меньше, чем за неделю.       В 5:30 вечера у меня зазвонил будильник, я оделась, сделала высокий хвост, на улице было тепло, но в одно и тоже время свежо. В списке так же была моя староста, это не особо меня радовало, но разжигало во мне азарт. Я моментами мечтала о том, как закончился конкурс, победа стала моей, Алена-лошадиная-рожа подходит ко мне и жмет руку, и говорит, что она не права. Конечно, можно просто, чтобы она плакала и размазывала свою тушь по роже. Около университета я увидела Дениса, разговор у нас не особо клеился, ибо я злилась, а ему, похоже, было как-то стыдливо. В актовом зале была суета, и буквально через пару минут, как мы зашли в зал, забежала Линда, она была всегда этаким энерджайзером.       -Привет-привет, мои хорошие, сегодня парни могут идти домой, начнем мы с вами конечно же с дефиле — отлично, я безумно рада такому началу, как раз то, что у меня «шикарно» получается, — а еще у меня есть вопрос к Нике Терлецкой, есть ты здесь? — аж в копчик стрельнуло от неожиданности.       -Да, Линда, конечно — все взволнованно смотрели на меня, и я разделяла их интерес и негодование. Мы отошли чуть-чуть дальше, чтобы нас не могли слышать.       -У меня уже есть сценарий всего шоу, я хочу это сделать в гламурной классике, и мне пришла в голову мысль, чтобы открытие озвучивалось твоей виолончелью. Было бы очень круто, живой звук, все дела, я занимаюсь перкуссионными инструментами, могла бы тебе подыграть — неожиданное предложение, было так странно и приятно. Значит в конкурсе меня оставили не из жалости, а ведь действительно ей понравилось.       -Ну, было бы интересно, я могу попытаться       -Отлично. Дамы, еще десять минут, и мы начнем. Пошли, сейчас я запишу на диктофон как звучит дерево твоего инструмента, и подберу нужный там-там дома — мы завернули за кулисы, виолончель стояла в чехле, точно так же, как я оставила ее вчера, но это только снаружи.       Когда я открыла чехол, моему взору открылась картина из какого-то триллера: виолончель была облита красной краской, а струны перекушены кусачками.       -О, боже! Кто это сделал?! — кричала не я, а Линда. Меня поверг глубочайший шок — моя старушка была убита навсегда. Ее изуродовали и заставили замолчать до самого конца. По щекам бежали слезы, хотя я никогда не позволяла себе таких вольностей в присутствии других людей.       На ступеньках послышался топот, и с вздымающейся грудью, появился Денис. Странно, что он еще не ушел, ведь Свету не отобрали, а я в его сопровождении не нуждаюсь. Он окинул взглядом мой убитый инструмент, а после посмотрел на меня: Сидящую на полу, и задыхающуюся от слез.       -Ник, Терлецкая, ну, ты чего, ну, успокойся… — он опустился ко мне и попытался помочь встать, но я все рассказывала сквозь сопли, что этот инструмент память о погибшем отце, единственное материальное воспоминание о нем, что если разлить краску, то дерево испорчено на всегда. Уже приличное количество людей столпилось, чтобы поглазеть на мое горе, позлорадствовать.       Через 5 минут, Линда стояла на сцене и грозно проводила беседу с присутствующими:       -У меня язык даже девушками вас назвать не поворачивается, свиньи. Не ожидала, что так начнется наша общая работа. У меня ни малейшего настроения нет сейчас заниматься с вами тем, что я запланировала. На проекторе сейчас покажу примеры визиток, которые вам надо будет снять, зададите вопросы, и пойдете готовить их. Дефиле займемся намного позже, благодаря какой-то особе. Советую исправить свою ошибку, карма дело такое, бумерангом к вам вернётся, даже не поймете, еще и с отдачей — по голосу было слышно, что она огорчена. Похоже ей было свойственно сопереживать и уметь сочувствовать.       -Ника, Ник?       -Что? — убитым голосом отозвалась я на обращение ко мне.       -Давай я тебе помогу до дома донести.       -Лучше сразу выкинуть, чтобы не вспоминать. И найти работу на полную ставку, а маме твоей спасибо, но ей выгоднее будет найти флориста, чем человека, который в этом совершенно не разбирается.       -И ты решила так просто сдаться? Да это, возможно, староста решила тебе поднасрать, а ты все отпускаешь — во мне начинала закипать злость. Отчаянье сменилось яростью.       -Нельзя разбрасываться обвинениями, Сокольников, тебе не 15 лет, за такое могут и в суд подать.       -Да мне все равно. Найдем тебе инструмент, лучше и красивее, чтобы ты всем показала! Терлецкая, ну чего я должен тебя учить, возьми себя в руки! — он был прав, хотя сил совершенно на это не было. Мы вышли из- за кулис, на меня уставилось как минимум 20 пар глаз. Я видела в них только удовольствие, которое моментами сменялось раздражением, ведь за плечо меня держал Денис, который нравится многим в университете.       Мы уселись спереди, и стали смотреть видео, которые подготовила Линда. Они не отличались особой оригинальностью, поэтому было не особо интересно и познавательно, но зато это дало понятие о том, какую работу надо было сделать.       Домой я шла медленно и нехотя, настроения совершенно не было, а рядом плелся Сокольников, не знаю зачем он решил меня проводить, однако это не прибавляло радости.       -Иди уже домой, мне на автобусе три остановки.       -Та я тебя проведу, никуда не спешу.- ну на « нет» и суда нет.       -Что за тренировки, чем ты занимаешься? — решила я немного разбавить молчание, хотя получилось не супер добродушно.       -Я кандидат в мастера спорта по фехтованию. Хочу зимой поехать мастера спорта получить, поэтому тренировки каждый день, когда утром, когда вечером. — интересный вид спорта, понятия не имела какие в нем правила, и что вообще им профессионально занимаются.       -Ясно. Я серьезно, иди домой, я хочу побыть одна. — он с огромным недоверием взглянул на меня, но все же попрощался, и попросил скинуть ему смс, когда я доберусь домой. Джентельмен, мать его. Даже бесит, ведь это все из-за чувства долга, ничего более. Ни тебе душевности, ни банальной доброты.       Дома мама была с Сашей, я постаралась максимально сделать вид, что спешу чем-то заняться, а сама, когда закрылась в комнате, расклеилась. Меня вновь душили слезы. Виолончель я оставила в университете. Мне все казалось, что это всего-лишь сон, и когда я проснусь — ничего этого не будет.       На телефон поступил неизвестный звонок.       -Ало, Вероника, это Линда. Скажи мне, есть ли у тебя возможность где-то найти инструмент?       -Я не думала еще об этом…       -Ну, если не найдешь, запиши мой номер, набери меня, есть у меня один знакомый, он в муз.училище работает, выделит тебе инструмент. Ты, главное, не сдавайся, чем дальше жизнь, тем больше дерьма. Люди уроды еще те, будь мудрее и сильнее их — как странно, но это действительно чем-то помогло. И второй человек за день говорит мне не сдаваться.       -Линда, спасибо большое. Не всегда на пути попадаются такие люди, как вы.       -Ха-ха, я просто стараюсь жить по совести, за плохое всем воздастся, как и за хорошее. До свидания, Вероника — она положила трубку, а я вспомнила, что не написала смс Сокольникову. Как только я стала печатать текст, он мне позвонил:       -Ну, я ведь попросил сообщение скинуть, все нормально?       -Да, извини, Линда звонила, я только что собиралась. — он вздохнул, а после спросил, поможет ли она мне.       -Инструмент на конкурс даст, только личного у меня больше никогда не будет.       -Может на день рождения у родителей попроси? — какой смешной и маленький.       -Денис, день рождения, через три дня, и как ты думаешь, будь у меня полная семья, и состоятельные родители, переживала бы я так по поводу потерянной работы и денег?       -Извини… — я поняла, что вспылила, но пути назад не было, да и ему следует научиться думать, прежде, чем лезть в личное другого человека. Меня так же смутило, что я упомянула о смерти отца, но он этого не запомнил. Все, собственно говоря, ясно.       -И ты меня извини, просто нервов нет никаких. Спасибо за заботу, я буду спать, пока — как можно быстрее проговорила я и положила трубку.       Вот и поговорили, так я потеряю единственного человека, который проявляет ко мне дружеские отношения, пусть и из жалости.