***
Лианна проснулась под вечер. От долгого марша и жёсткой койки ломило всё тело, от качки кружилась голова, а низкий потолок каюты давил, прибивая к дощатому полу, то и дело мелькавшему перед глазами в свете мерцающей лампы, стоило только Лианне повернуть голову. Корабль скакал по волнам то ровно и гладко, то резко бросался вниз, подобно морской птице, увидавшей лакомство среди волн. Судя по такой качке, снаружи разыгрался настоящий шторм, но, прислушавшись, девушка отметила, что никакой паники не слышно, да и штормы, ей говорили, зимой довольно редки. Заново научившись стоять на натруженных ногах, девушка двинулась к выходу из каюты — маленькой комнатки без окон, с одной только дверью. Лианне приходилось наклоняться, чтоб не удариться о потолок. Возле самой двери она обернулась в поисках своего вещевого мешка — в нём была смена одежды, вот уж что действительно было кстати. Вещи обнаружились под прикрученной к полу койкой. Лианна села на пол и, помотав закружившейся головой, принялась вытаскивать из мешка содержимое: чистое платье, ремни и бинты на случай ран, подаренную Недом на именины книгу со сказками Старой Нэн, кулон-флакон, Харренхолльский подарок Оленны Тирелл. Были и другие нужные вещи, которые Лианна прихватила с собой, но одну она так и не могла найти. С подаренным Тирионом Ланнистером ножом она не расставалась вот уже год. Она резала им фрукты и следила за заточкой так же ревностно, как рыцари следят за остротой своих мечей. Девушка не сомневалась, что если придётся, она сможет защитить себя с помощью этого ножика. Но теперь его не было ни в вещевом мешке, ни в карманах платья, ни в плаще, свёрнутом в изножье койки. С неровно бившимся сердцем Лианна вновь и вновь перерывала вещи, надеясь наткнуться пальцами на успокаивающую прохладу стали, но… в конце концов она понурила голову и признала, что, должно быть, нож выпал во время скачки или марша, где-нибудь по пути. Ужасно обидно, особенно теперь, когда всякое напоминание о старой жизни было сродни запретной радости. Но у неё не было сил расстраиваться по-настоящему. Новые горизонты звали вперёд, и девушке всё ещё не верилось, что она покинула родной дом, оставила прежнюю жизнь, и теперь неслась вперёд, в оглушающую рёвом неизвестность, словно в пасть древнего чудовища. Ей хватало смелости для этого — она была не одна. Рейгар.! Это ли не было сном? Лианна знала, чувствовала, что теперь, одни против целого мира, они привязаны друг к другу больше, чем кому бы то ни было ещё в целом мире. И желание увидеть его превосходило все остальные. Наспех переодевшись, девушка покинула каюту и, ориентируясь на звук, по скудно подсвеченным коридорам вышла на палубу. По небу через ряды серых надорванных облаков тянулись красные полосы пролитого заката. Алые капли зарева оставались на острых зубьях волн, нёсших корабль вперёд, к едва видневшейся полосе суши. Холодный морской воздух тут же проник через все слои одежды и заставил съёжиться, думая о том, как бы скорее вернуться в тёплую каюту, но на носу корабля Лианна увидела знакомый силуэт, и ни о какой капитуляции не могло быть и речи. Рейгар переговаривался о чём-то с капитаном судна, так вежливо, что иной человек не поверил бы, что мужчина ведёт напряжённый спор, в первую очередь с самим собой. Он поклялся себе ни за что не возвращаться в Королевскую Гавань, но капитан корабля не собирался менять курс даже за сотню золотых драконов. Несмотря на то, что до Дорна путь занял бы столько же времени, капитан отказывался везти их туда, и постоянно напоминал принце, что никогда в жизни не взял бы на корабль женщину. А принц, если так посмотреть, посадил её на судно тайно, не сказав капитану, за кем они отправляются в такую даль. — Так что, Ваша светлость, я из-за Вас нарушил свой кодекс однажды, нарушить его дважды будет вопросом моей чести, а на что мне корабль и команда, если я бесчестный капитан? — Мартин, ты контрабандист. — У меня есть честь! — рявкнул этот низкий скатывая человечек, потом посмотрел на корму поверх округлого плеча и с кислой миной прошепелявил. — А у Вас есть баба. Каждому своё, Ваша Светлость. Я высажу вас обоих в Королевской Гавани, так будет даже лучше, да… — кивнул он самому себе и вернулся к командованию кораблём. Рейгар обернулся и, увидев осторожно шагавшую ему навстречу Лианну, протянул ей руку. Девушка благодарно схватилась за неё, теряя голову от ощущений: свежий воздух разбавлял слабость от качки, уходившая из-под ног палуба не давала расслабиться, присутствие Рейгара заставляло забыть обо всём. Лианна не знала точно, что это было, но при взгляде на принца понимала, что забывает, как думать. В голове гулял ветер, воспоминания о минувшем годе горели ярким пламенем, оставляя после себя только жгучее ощущение растворившегося в крови азарта, дерзости, готовности зайти как угодно далеко. Принц отвёл её на нос и, опершись о борт, принялся рассматривать с внимательной улыбкой. Он так долго желал заполучить её, единственную из всех, и больше всего боялся, что, пожертвовав стольким, быстро пресытится девушкой. Так бывало часто, когда он видел красивых натурщиц, неглупых фрейлин, явно желавших провести время в его обществе — они надоедали ему почти мгновенно, как только он достаточно оценивал их красоту и ум. Лианна же… даже на расстоянии вытянутой руки она казалась далёкой, недосягаемой. И Рейгар не мог скрыть удовольствия ощущать хотя бы тень её присутствия рядом. Хотелось притянуться её ближе, ощутить тепло её дыхания, заполнить её мысли. Лианна невольно поёжилась под его взглядом, нервно заправила прядь за ухо. В каждом движении чувствовался оттенок беспокойства. Рейгар улыбнулся: — Ты хорошо справилась. Переход был действительно тяжёлым, но ты его выдержала. Честно сказать… я всегда поражаюсь твоей силе. Губы девушки дрогнули в робкой улыбке, как при неловком придворном комплименте. Светлый тихий смешок потерялся в порыве ветра, закрывшем чистое лицо густой вуалью волос. Послышался плеск и шипение разлетавшихся от носа брызг. Лианна и Рейгар оглянулись, а в следующую секунд судно приподнялось, как вставший на дыбы жеребец — перебравшись с одного вала, корабль опустился прямо на гребень, подбросивший их вверх. Молодые люди ощутили солёные капли на лицах и руках, Рейгар инстинктивно схватился за борт, а второй рукой подхватил потерявшую равновесие Лианну, на секунду зависшую в попытке поймать равновесие и не упасть. Мужчина обхватил её талию, девушка обняла его за плечи, вцепившись в дублёную кожу рукавов, и это было так естественно и правильно, что на секунду даже опасность вывалиться за борт отступила на второй план. Корабль нырнул носом вперёд, поднимая брызги и разбивая подхвативший их совсем низкий вал. На палубе образовались лужи, как после дождя, капитан ругал матросов, Рейгар неохотно выпустил Лианну. Девушка нервно смеялась. — Это … кошмар какой, — произнесла она с улыбкой, без тени страха. — Это всегда так на море? — Частенько бывает, но если капитан хороший… — попытался успокоить её Рейгар. Лианна недоверчиво скосила глаза на Мартина, раздававшего подзатыльники команде. — Всё будет нормально. — Куда мы направляемся? — В Королевскую Гавань. А оттуда в Дорн. А потом — куда угодно, — сказал он. — Пентос, Миирин, Браавос… — А нам стоит отправляться в Королевскую Гавань? Если нас будут искать, то наверняка будут проверять все корабли, проходящие порт, — она искренне надеялась, что у её спутника были какие-то мысли на этот счёт. — Это верно. Но торговые корабли выходят в Дорн каждый день, так что мы быстро найдём судно. Возможно, придётся заночевать, — Рейгар потянулся, нагоняя на лицо задумчивую улыбку. — Кровать была бы очень кстати. — Да, спальные места тут оставляют желать лучшего, — кивнула Лианна, размазывая этот неловкий разговор дальше. Они словно говорили ни о чём, ходили кругами вокруг чего-то действительно важного, присматривались друг к другу, пытаясь понять, что теперь связывает их. Рейгар поднял глаза на матросов, жадно рассматривавших Лианну. Двадцать мужчин напряжённо налегали на вёсла, подгоняя корабль вперёд, точно пытаясь достигнуть желанную добычу. Принц приобнял Лианну за плечи, она испуганно сжалась, потом как будто подалась ближе к нему, точно не доверяя его жесту. Не до конца, по крайней мере. Он склонился к самому её уху и тихо проговорил: — Мы прибудем вечером, в сумерках. До тех пор тебе будет лучше отсидеться в каюте, чтоб лишний раз не дразнить команду. Хорошо? — он улыбнулся, рассчитывая на её понятливость. Девушка кивнула. — Я тебя провожу. Лианна снова кивнула, давая согласие, и на всякий случай положила свою руку поверх его ладони, обхватывавшей его плечо. Взгляд она упёрла в пол — зря, земля тут же начала уходить из-под ног, и голова закружилась. С горем пополам они добрались до каюты. В спёртом воздухе замкнутого помещения Лианна поняла, каким удовольствием было стоять на пронизывающем солёном ветру; но воспоминание о моряках, далеко не все из которых были джентльменами, заставило вспомнить об осторожности. Не стоило играть с огнём лишний раз. Лианна мысленно приготовилась к ещё нескольким часам затворничества, открыла дверь в каюту и обернулась, чтоб проститься с Рейгаром, как вдруг снова наткнулась на этот внимательный пронзительный драконий взгляд, не дававший пошевелиться, лишавший возможности вдохнуть. На секунду ей стало страшно. Он смотрел на неё, как… нет, совсем не так же, как матросы, иначе. Завораживающе и в то же время очарованно. Как безвольная жертва, принесённая на обряд, Лианна подалась вперёд, делая шумный вздох. Она чувствовала, что пересекает какую-то черту, опасную, за которой ничто не будет прежней и не будет возможности повернуть назад, и Рейгар подался навстречу ей со всей решимостью, какая только у него была. Он обхватил ладонями её лицо и приблизился, блаженно перехватывая неровное дыхание у губ Лианны. Тёмные ресницы трепетали, девушка непроизвольно сминала пальцами ткань его плаща, разрываясь между тем, чтобы оттолкнуть его и притянуть ближе. И Рейгар с лёгкой улыбкой позволил себе решить за неё и одним мягким движением разорвать последние мучительные миллиметры, терзавшие их.***
Брандона нашёл Чёрная Рыба. Юноша распутывал следы, возвращался на распутицы, где разъезжались «друзья» Рейгара, и снова начинал заново, думая, что в этот раз он точно нагонит их. Юноша почти не спал три дня, а конь — верное и послушное животное — едва не валился с ног от истощения, совсем под стать хозяину. Он постоянно бормотал, что уже почти нашёл Лианну и «этого ублюдка», когда Бринден Талли увидел его: похожего на одичалого, которого для потехи запихнули в добротный доспех, с первыми симптомами лихорадки, безумным взглядом и сбившимся шёпотом: «Сейчас, сейчас, уже скоро!» Возвращать юношу в Риверран пришлось силой. Потом Чёрная рыба говорил, что сил даже в истощённом юноше на грани срыва было как в разъярённом медведе, и лорду Талли пришлось как следует попотеть прежде, чем Бран сам упал без сознания. Юношу вернули в замок, в покои жениха, и три дня мейстер дома Талли выхаживал его от сильнейшей лихорадки. Братья и отец почти не отходили от Брана, изредка позволяя леди Кейтлин принять их пост. Девушка искренне переживала. Первые пару дней она, как многие невесты вроде неё, поплакала от мысли, что свадьба, возможно, будет расстроена из-за этого «инцидента на дороге» — так она это называла, опираясь на слова молчаливого и несговорчивого Неда. Но потом девушка поговорила с септоном, помолилась Семерым и успокоила себя мыслью, что женитьбу можно перенести, а вот трагедия, которую переживают Старки, важна именно сейчас, и только сострадание и посильная помощь помогут преодолеть случившиеся невзгоды. Хостер Талли сообщил прибывавшим гостям, что в связи с болезнью жениха свадьба будет перенесена на пару недель — за это время он надеялся, что Бран придёт в себя, а следопыты разыщут разбойников и похищенную девушку. Было решено не говорить о похищении, а отсутствие на людях второй невесты объяснить… северной традицией. По лицу Рикарда Старка было видно, что идея ему не нравилась, но он сам предложил скрывать всё до пробуждения Брана. Как никогда старый лорд нуждался в присутствии старшего сына, решительного и яростного. С горькой улыбкой мужчина понимал, что Бран, наверняка, поднял бы на дыбы все Семь Королевств, но сам Рикард был уже слишком стар для этого — запала Брандона хватало им на двоих, чтоб принять правильное решение и не жалеть о нём. Беспокойство нарастало. По крайней мере, лорду Рикарду так казалось: что кто-то шепчется за его спиной, что кто-то собирается атаковать оставшихся его детей. За эти несколько мучительных дней лорд Винтерфелла перебрал множество вариантов, чем могло быть то нападение, и не был до конца уверен ни в одном из ответов, которые подкинула ему здравая логика и воспалившаяся от переживаний фантазия. Он и сам начал заболевать от беспокойства, а частые походы в заснеженную и безлюдную богорощу, где мужчина давал волю отчаянию, не способствовали улучшению самочувствия. Кто-то из слуг Талли пошутил: «Весь север поляжет на юге». Некоторые лорды предлагали своих мейстеров лечить Брандона. Старки тактично отказывались. Вернее, отказы надиктовывал Нед. Он послал за мейстером в Винтерфелл — случившееся не должно было покидать уши и уста севера во что бы то ни стало. Нед поклялся хранить секрет Лианны, и делал это, как умел. Но до сих пор одна мысль не давала ему покоя: он готов был поклясться, что видел лицо того человека, узнал его, услышал имя. И он не мог поверить собственным глазам и ушам. Но память снова и снова возрождала ту сцену на Харренхольском турнире, те несколько раз, что принц танцевал с его сестрой, и все отрицания рушились, как песочный замок под сильным порывом ветра или под мягким натиском волн: казалось, что иначе не могло быть. Казалось, что встреча Рейгара Таргариена и Лианны Старк должна была произойти много лет назад, так, чтобы её последствия не привели к таким кошмарным событиям. Теперь же Бран лежал с горячкой, отец постепенно молчаливо сходил с ума от отчаяния при мысли, что его обожаемую дочь похитил неизвестный разбойник, а сам Нед не имел даже права открыть Рикарду правду и как-то утешить. В воздухе повисал немой вопрос: «Стоило ли оно того?» Ко всем поводам для беспокойства прибавился ещё один: он прискакал прямо накануне дня, когда в септе Семерых в Риверране должно было произойти венчание. Как в старинных легендах, Роберт приехал один, почти без провизии и какой-либо охраны, конвой должен бы сопровождать молодожёнов обратно. Баратеон ожидал роскошного и шумного приёма, пирушки, предвещавшей весёлую свадьбу, но возле ворот его встретили только постные мины и какие-то совсем не одухотворённые выпивохи, коротавшие время, но никак не ожидавшие праздника. Когда старший слуга сообщил, что свадьба переносится на две недели в связи с болезнью Брандона Старка, Роберт приказал тут же вести его к больному или к кому угодно из Старков, кому он мог выразить своё сожаление. Эта просьба в Риверране была нечастой: приезжие, узнававшие о причине отсрочки, предпочитали передавать сожаление на словах и не встречаться с семейством Старк, а мелкие хвастуны даже начали пускать слухи, что лорд Рикард и вовсе утратил человеческий вид. Как и всех остальных, его сразу провели к Неду, взявшему все представительские обязанности на себя. В гостиную синих и красных цветов, мрачную несмотря на уютные интерьеры. Казалось, одно задумчивое лицо Неда враз гасило все цвета. При виде Роберта лицо юноши на секунду окаменело, затем Эддард помрачнел, будто и вовсе не был рад видеть старого друга. Робб списал это на беспокойство за брата и с полным понимания видом, хлопнул Неда по плечу. — Как он? — Ничего, мейстеры сказали, что со дня на день станет лучше, — пожал плечами Эддард, чувствуя себя ужасно. Паршиво. Он не находил в себе даже сил смотреть Роббу в глаза, предчувствуя, что Баратеон вот-вот задаст вопрос, вместо ответа на который Неду придётся солгать. Солгать другу или предать сестру. Сестру, которая, сама того не ведая, чуть не свела их брата и отца в могилу. Возможно, стоило остановить всё это прежде, чем она уедет достаточно далеко… — И что его потянуло в этот несчастный лес? — раздосадовано покачал головой Робб. — Не мог потерпеть что ли? Если б меня ждала такая маленькая леди, как эта Кэт, я бы… Нед почувствовал, как лицо будто бы покрывается коркой льда. В глазах Робба блеснула вспышка, как будто он вспомнил нечто важное. —Кстати, где Лия? У Брана? — Нет, она… в богороще с отцом. Никому нельзя их видеть. Отец просто не желает с кем-либо встречаться, а Лианна… соблюдает традиции, — не то, чтобы Нед врал часто и много, в этом он был так же умел, как в придворных танцах: знал, что и как говорить, но сам едва ли мог солгать. Ему казалось, что Робб, с его твердолобостью и ослиным упрямством, мог просто не послушаться и начать искать Лианну до тех пор, пока обман не вскроется, но… Роберт только ещё раз понимающе кивнул. — Сейчас не время нарушать семейные традиции, я подожду. —Тебе нельзя видеть её до самого дня свадьбы, — на всякий случай уточнил Нед. Теперь окаменело лицо Робба, брови недовольно сошлись на переносице, но, потерев затылок, юноша понятливо кивнул, пускай это безмолвное согласие не доставляло ему удовольствия. — Как она? — Нормально. — Тогда… просто передай ей, что я приехал и не могу дождаться дня нашей свадьбы, — Робб немного задумался, его лицо посветлело от предвкушения какой-то хорошей шутки. — А что твоя зазноба из свиты принцессы? Она приедет? Нед усмехнулся, радуясь, что не было больше вопросов касательно Лианны. — Не знаю, она… — Милорд, — в гостиную ворвалась Кейтлин, за ней ковылял мейстер и семенили две служанки. Медные волосы вихрем развевались вокруг хорошенького лица, освещённого улыбкой, настолько яркой, что на секунду Нед забыл о грузе, упавшем на его плечи. Он уже знал, что она скажет. — Проснулся! Брандон очнулся и… очень желает видеть Вас. —Хвала богам, — выдохнул юноша. — Спасибо, леди Кейтлин. Девушка воодушевилась, очевидно, рассчитывая на долгие дифирамбы своему смирению и прочим добродетелям, но Нед просто прошёл мимо, удостоив её дружеским кивком. За ним прошёл Роберт, остановился возле поникшей юной леди, подхватил её руку своей огромной лапищей и оставил на тонких пальцах невесомый поцелуй. — Миледи, Роберт Баратеон… — Я знаю, кто Вы, — улыбнулась Кейтлин и прикусила язык. Нед просил её не рассказывать никому о случившемся с Лианной. Кроме северян об инциденте на дороге знали только ХостерТалли, Бринден, Кейтлин и Лиза. Старались сделать так, чтобы даже слуги не знали о случившемся, но, естественно, по замку во всю гуляли слухи. — Жаль, не имел удовольствия видеть Вас на турнире в прошлом году. — Мне… нездоровилось. — Да уж, — усмехнулся Робб. — Видимо, речные земли не способствуют крепкому здоровью. Кейтлин хотела было ответить, как вдруг раздался грохот и звон стекла из покоев, где лежал Бран. Шедший впереди их импровизированной процессии Нед сорвался с места и бросился в комнату, выкрикивая имя брата. Бран не отзывался. Нед обнаружил его лежащим на полу с длинным осколком стекла, зажатым в окровавленной ладони на манер кинжала — острые края вонзились в плоть, и тонкие струйки крови капали на украшенный красными рыбами Талли ковёр. Бран был в сознании, он лежал и смотрел на Неда с ужасом и отчаянием загнанного охотой зверя, и через силу шевелил губами, выдыхая слабые звуки. Нед поспешил поднять Брана с пола и усадить на кровать. Подоспевший Роберт подхватил юношу за одну рукук, Нед— за другую, и совместными усилиями они подняли распроставшееся по полу тело. Бран тяжело дышал, как будто переплыл залив в шторм, и немигающим взором смотрел на окно. Разбитое стекло мерцало сколами, осколки свежим льдом похрустывали под сапогами. — Он забрался через окно, — только и сказал Бран. —Вор обыскивал мои вещи, думая, что мне не достанет сил встать. Ха, — он замученно посмотрел на осколок у себя в руке и наконец разжал хватку, пачкая простыни кровью. Юноша не сразу понял, что в комнате есть кто-то кроме Неда, он смотрел только на брата. — Что-то украдено? Кто это был? —беспокойно спросила Кейтлин. Бран повернул к ней голову, смерил удивлённым взглядом, не понимая, откуда здесь взялась маленькая леди Талли. — Не знаю. Я просто попытался его остановить. Не очень-то получилось, опять, — он устало откинулся на подушки и упёр взгляд в потолок. Нед поджал губы и принялся обыскивать комнату, пока Кейтлин пыталась вытрясти из замолчвшегоБрана хоть слово, а потом посылала за слугами, горячими отварами и стекольщиком. Роберт встал с другой стороны кровати Брана и долго смотрел, ожидая, пока его не заметят. Если бы Нед не был так увлечён следами, окружёнными каёмкой талого снега и грязи, он бы обратил внимание и вывел Роберта, но среди вещей мелькнул уголок белой добротной бумаги, несколько букв, написанных ровным, знакомым почерком, и всё внимание Неда сузилось до небольшого сложенного в несколько раз письма. Он осторожно выудил его из плаща с вышивкой, лежавшего на кресле, и трясущимися руками развернул, боясь, что исписанная страница вот-вот рассыпется в пепел прямо в его ладонях. Робб стоял возле Брана. В гравированный стакан он плеснул разбавленного вина из графина, стоявшего неподалёку, немного подумал и отхлебнул сам — мало ли, что мог сделать чужак, вломившийся в комнату. Подождав пару минут и не почувствовав изменений, Робб тронул Брандона за плечо и протянул ему стакан. Бран взглянул на человека, которого искренне недолюбливал, почти что презирал и считал недостойным сестры, и в лице юноши виднелась перемена, мучительный излом. Слипшиеся губы разомкнулись, выпуская шумный вздох. Брандон, внушавний раньше ужас ловким владением мечом и самой своей фигурой, закованной в латы, теперь пугал бледностью, впалыми щеками и безумно горевшим взглядом. —Лианну похитил Рейгар Таргариен. — Что? — переспросил Робб, хотя суть фразы дошла до него так чисто и ясно, будто Роберт и сам ожидал услышать её. Будто кто-то тихо шепнул ему на ухо из темноты эти слова, а он их забыл, но теперь они восстали в своей грозмной неоспоримости. — Нет! — вмешался Эддард, возможно, слишком решительно. Под удивлёнными взглядами юношей он показал письмо, написанное рукой Лианны, и прочитал его вслух. Повисло гнетущее молчание. — Этого не может быть, — возразил Роберт. В нём разгорался гнев: непонимание, как такое могло произойти, как Старки допустили похищение, и, если принимать письмо за чистую монету, то как могла Лианна решиться сбежать из-под венца. Но письмо ведь не могло быть правдой. — Покажи мне это письмо, — потребовал он с таким рвением, будто от этого зависела его жизнь. Бран эхом потянулся за Робертом, глядя на него и Неда словно через пелену тумана. — Этого не может быть, — отозвался он. — Но это её почерк. Письмо написано её рукой. —НЕТ! — рыкнул Бран, сжав руку так, что на краях царапины снова выступила кровь. — Этого не может быть. Невозможно. РейгарТаргариен похитил нашу сестру, я видел его лицо, я видел его! Я видел, как Лия пыталась его остановить. Я шёл по их следам! — твердил он, лихорадочно сжимая кулаки. — Я видел, они вели её по снегу, она несколько раз пыталась сбежать. Она сопротивлялась. — Откуда ты знаешь? — устало склонил голову Нед. У него в руках была мольба дать Лианне шанс, простить и отпустить, но спорить с Браном, когда он был в таком состоянии, было просто невозможно. — Потому что я нашёл её нож. Кинжал, который подарил Бес. Наверняка, она пыталась пырнуть этого ублюдка. Тогда её бросили в снег и заставили написать это. Я знаю. Я знаю нашу сестру, Нед. Брат посмотрел на Эддарда осуждающе. Роберт несколько раз пробежал глазами письмо и согласно кивнул Брану, отметив «нервные буквы» и что-то ещё, Нед не слушал. В ушах от ярости гудела кровь. Он мог всё рассказать. Он хотел всё рассказать, весь этот дурацкий план Лианны, эту дурацкую влюблённость, которую она, наверное, привезла из Харренхолла, но только он собирался открыть рот, как эхом памяти в голове звучало: «Обещай мне, Нед! Обещай мне!» И он молчал. — Мы должны найти её, — решительно сказал Роберт, сжимая кулаки. Ярость сделала его словно выше, взрослее, мужественнее. Так же как отчаяние прибавило лет Брандону. — Во что бы то ни стало. Я перерою все Семь Королевств. — Я знаю, откуда начать, — с холодной решимостью сказал Бран. — Ты с нами? — спросил он, переводя тяжёлый взгляд на Неда. Тот не нашёлся что сказать и просто кивнул.***
В Вестеросе звонили колокола. Набат эхом разносился по всем владениям, а слухи опережали составленные писарями сообщения о похищении Лианны Рейгаром Таргариеном. Кто-то утверждал, что принц сошёл с ума, похитил и изнасиловал бедную девушку, кто-то говорил, что он давно планировал украсть её, соблазнившись рассказами о красоте этой «северной розы», и весь Харренхолльский турнир был устроен только для того, чтоб проверить, правдивы ли были те слова. Слухи объяли весь Вестерос кроме одной септы в порту Королевской Гавани, небольшой святыни, куда все матросы приходили перед отплытием, чтоб помолиться о безопасном путешествии. В ту ночь всегда открытые двери оказались заперты, двое человек в плащах привели по улицам закутанного в капюшон септона и, впустив его внутрь, встали у дверей, не пуская никого. В септе пожилого и повидавшего многое Верховного септона Мейнарда поджидали двое молодых людей. Они держались за руки и даже не нужно было видеть их лица, чтоб понять, что они и сами не до конца понимают, что творят, но готовы идти до конца, ибо каждый шаг, погружавший их в безумие и хаос, приносил юным сердцам счастье. Мейнард часто представлял себе этот вихрь и, видя влюблённых, не находил в себе сил завидовать им или осуждать. Особенно сложно осуждать человека, который отправляет записку с просьбой прийти в порт и подписывается именем Рейгара Таргариена. — Ваше Высочество, — то ли спросил, то ли неловко подтвердил Мейнард, вглядываясь в темноту. Один из силуэтов кивнул и принялся зажигать семь свечей, над которыми висел семигранный кристалл. — У нас мало времени, верховный септон. Я прошу Вас… — он осёкся. — Прошу Вас помочь нам. — Ты уверен, что это нужно? — раздался тонкий женский голос в потрескивании фитильков. — Мало кто согласится помогать нам кроме богов и друг друга. Так давай сделаем всё правильно, —сказал принц и, повернувшись к Мейнарду, не нашедшему в себе сил удивляться, снял капюшон с себя и своей спутницы. Мягкий свет свечей упал на их лица, и рядом с Рейгаром верховный септон увидел молодую темноволосую девушку, северянку, судя по выговору, Лианну Старк— если верить слухам. — Ваше Высочество Вы желаете расторгнуть брак с леди Мартелл, если я правильно понял Ваше письмо. И, как я понимаю сейчас, Вы так же желаете заключить новый, —септон потёр блестевшую в свете дешёвых свечей лысину. Его дорогое, расшитое золотом одеяние казалось неуместным в этой септе, стены которой не видали ничего лучше затасканной одежды матросов. — Всё верно, Мейнард. И скорее, — кивнул Рейгар. Лианна смущённо опустила глаза. Септон достал из сумки книгу, положил её на алтарь и, раскрыв на нужно странице, посмотрел на молодых людей, прищурив один глаз. Тени очертили на его немолодом лице жуткого вида насмешку. — Я всё понимаю, Ваше Высочество, и знаю, что не моё дело лезть в большую политику, но Вы ведь знаете, что Ваш поступок может сказаться на жизни в Семи королевствах. Всё же, Вы старший наследник престола, и дорнийцы рассчитывали именно на это, давая Вам разрешение жениться на леди Элии. — Безумный Король избавил меня от этой участи. Спасибо за беспокойство, Мейнард, я прошу Вас, — принц снова кивнул на книгу. Септон смиренно покачал головой и принялся делать какие-то записи под именем принца, выведенным красивыми аккуратными буквами. — А ещё я не смею солгать, что не сочетал вас обоих браком в эту ночь, Вы понимаете? — спросил он, на всякий случай обращаясь в этот раз и к Лианне. Девушка улыбнулась, окрылённая, боящаяся собственной смелости. По её лицу было видно, что вразумлять их обоих бессмысленно. Мейнард обречённо кивнул и, закончив делать записи, перелистнул страницу, достал из кармана голубую ленту и попросил молодых людей протянуть руки. «Перед лицом семерых я сочетаю браком этих двоих, да будут они едины отныне и навеки…» В ту ночь над Вестеросом, как и во многие другие. Разносился звон колоколов. И едва слышный одинокий колокол в септе порта выбивался из общего хора, благословляя влюблённых и призывая всех богов защитить их.