***
В попытках одуматься она провела весь день. Время пролетело, как подхваченная ветром лента; Лианна не заметила, как прогорел закат, не почувствовала желания покидать свои покои и пропустила ужин. Бен, Нед и Бран поочерёдно навещали её, принося то яблоко, то пирог, то какую-нибудь сладость и беспокойные вопросы о её самочувствии. Складывалось впечатление, что все гости придерживались мнения, что северной леди нездоровится на юге, и каждый считал своим долгом пожелать Лианне скорейшего выздоровления. Если отбросить все вежливости, то получалось пожелание в духе: «Скорее возвращайтесь на свой богами забытый север». Правда, Хоуленд Рид — если верить мальчишкам — с преданностью щенка расспрашивал каждого из Старков о самочувствии Лианны и, краснея, нагоняя на лицо выражение крайней серьёзности, передавал девушке мелочь вроде горсти изюма или букетика вечерних цветов. Тирион Ланнистер тоже один раз подошёл к Брану Старку, вежливо, без тени насмешки, осведомился о самочувствии «миледи Старк» и предложил свою посильную помощь. «Ты ещё расскажешь, как ты умудрилась связаться с Бесом», — усмехался Бран, сидя на углу кровати Лианны. Девушка сидела, завернувшись в одеяла, и кивала, чувствуя пульсацию в висках. Она и сама невольно удивлялась, что её присутствие или отсутствие становилось предметом внимания многочисленных приёмов — хотя, она готова была искренне признаться, что не делала ничего для такой популярности. Да её и не интересовало, что о ней говорили лорды и леди, кроме, разве что… — А что принц Рейгар? — спросила она. Это имя ещё не произносилось в её комнате вслух и, отскочив от каменных стен, оно словно оставило след, чиркнуло по камню, как искра. Пугая, заставляя задержать дыхание и прикрыть ладонью рот, а потом быстро скрыть страх за наигранным усталым зевком, прежде, чем удивление окончательно укрепится в глазах Брана. — Принц… хм… — он поджал губы в усмешке поверженного противника. Всё ещё не мог успокоиться, большой мальчишка, — ничего. Сегодня он снова победил. Завтра будет финальный поединок: Принц Рейгар и сир Барристан Селми. Если ты об этом. — Ясно, — кивнула Лианна. Ей не нужно было знать и этого, но раз вопрос сам вырвался наружу, надо было просто с благодарностью принять ответ, и… и попытаться успокоить трепет под кожей. — Если хочешь — я могу сказать парням, что ты будешь спать, и чтоб к тебе никто не заходил, — предложил Бран, подходя к двери. — Да, пожалуйста. Это было бы лучше всего. Отличная возможность снова попытаться избавиться от этого наваждения. В тишине комнаты никто не должен был её потревожить. Это напоминало зимнюю лихорадку, которую она подхватила однажды; несмотря на крепкое здоровье, тогда Лианна не могла встать с постели месяц, снедаемая жаром и слабостью. В какой-то момент она даже думала о том, что не поправится, но в этот раз всё было даже хуже. Этот жар был только у неё в голове и донимал её фантазией — почти бредом — больше и мучительнее, чем какой бы то ни было недуг. Что делает человек, когда чей-то образ преследует его, забираясь под веки, вплетаясь в самое полотно мыслей? Кто-то пытается убежать — и Лианна пыталась — не решаясь дать отпор, оставляя за собой возможность обернуться, и снова увидеть мучительную череду воспоминаний. Но Северная леди не умела убегать вечно; терпение её было весьма и весьма ограничено, и поэтому… Поэтому она пришла к нему. Запинаясь и внутренне дрожа всем телом, как странник в пустыне, увидевший колодец, но до конца не увереный, что это не мираж. Когда замок погрузился в сон, Лианна направилась на крышу башни, надеясь, что он снова будет там. Сколько… сколько неоднозначности было в этом шаге, кроме простого, отчаянного желания просто увидеть его и понять, что всё это безумие девушка выдумала. Она почти с наслаждением предвкушала, как в облако золотистого света свечи вплывёт принц Рейгар Таргариен, её сердце беспокойно пропустит удар, слегка разочарованно запнётся, а потом забьётся в восхитительном безразличии. Это то равнодушие, близкое к спокойствию, благодаря которому мужчина и женщина могут соблюдать тёплые отношения без риска сорваться в омут головой. Да, это было бы прекрасно! Это было лучшим, что Лианна могла придумать. И она надеялась, что когда они с Рейгаром встретятся tet-a-teté… если они встретятся… это безразличие захлестнёт мир Лианны Старк холодной волной, успокаивая, как летний снег утихомиривает буйство охваченной теплом природы. Всё так и будет. Определённо, да! Ей хватит и минуты для того, чтоб взглянуть на его лицо, всё понять, неловко извиниться и сморозить простительную вежливую глупость, которая мягко перечеркнёт всё это безумие. Наверняка, принцу такое привычно, если правдивы все истории о девушках, влюблявшихся в него — тогда ему стоило бы быть благодарным Лианне за то, что она так стремится избавить его от своей компании. Да, определённо да! Это так просто! Всего лишь минута через силу выдавленного из себя «светского разговора» и покой сердца после этого. Да! Нет… На каждое «да» находилось с десяток самых различных «но» и «если». Они шуршали в разгоняемой свечой темноте, копошились по углам, загоняя сознание Лианны в угол всё новыми и новыми вопросами. Самым главным из них был: «А что, если принц Рейгар не оценит её благородного порыва? Не поймёт его? Превратит в шутку?» Память услужливо подкидывала его утешающий добрый образ, успокаивая возбуждённые нервы. Лианна отчаянно отмахивалась от этих «но», надеясь только на одно — чтоб это всё как можно скорее закончилось. Скрип приоткрываемой сквозняком двери заставил шепотки отступить вниз по лестнице, оставить Лианну наедине с полоской бледного света, падавшего на каменный пол и надламывавшегося о ступеньки. Девушка прислушалась. Слегка посвистывали петли, сердце билось размеренно и тяжело, грозясь вот-вот сбиться в перехватывающий дыхание галоп. Через собственный пульс едва можно было расслышать что-либо ещё, но на секунду девушке показалось, что через завывания сквозняка в разломе стены донеслось поскрипывание мелких камней под башмаками. «Если это слуга, я попрошу, чтоб в мои покои принесли чая», — успокоила себя Лианна и толкнула дверь. На этом запас её решимости и иссяк.***
Лианна выплыла на крышу башни, как танцовщица — виной тому была дрожь, девушка совсем не чувствовала собственное тело. Однако долго идти ей не пришлось; взгляд аметистовых глаз пригвоздил её к месту, стоило ей сделать пару шагов. Лицо принца изображало лёгкое удивление с примесью спокойствия, какое может испытывать наслаждающийся ночной прогулкой человек. Но спокойствие это было обманчиво, как поволока тумана над бурной рекой. Лианна не знала наверняка, но интуиция кричала об опасности, как будто девушка совершала ошибку. У неё ещё был шанс извиниться и уйти, счёт шёл на секунды, но… — Я рад, что это Вы, леди Старк, — он кивнул ей, как старой знакомой. Без заискивания и флирта, только светлые глаза теперь казались чуть внимательнее. На тонких губах обосновалась легкая улыбка. — Рада Вас видеть, Ваше Высочество, — улыбнулась она в ответ, прислушиваясь к собственным ощущениям. Как будто ничего, как будто жар внутри отступил, и дышать стало легче, а тяжёлый страх остался где-то в тени лестницы. Наваждение спало. Можно было уходить. — Но… я не хотела нарушать Ваше одиночество, — она с едва сдерживаемым нетерпением шагнула назад, ища ощупью ручку двери. Рейгар сделал шаг навстречу Лианне, как будто боясь, что она вот-вот уйдёт. — Я не против Вашей компании леди Старк, особенно пока Вы не интересуетесь у меня вопросами политики. — Вас сегодня беспокоили этими вопросами? — шутливое сочувствие, не совсем всерьёз, но и не слишком поверхностно. И оно отсрочило возвращение Лианны в спальню. — Совсем немного, — слукавил принц. — Благо, сегодня людей больше беспокоило то, как Вы приручили Беса, — улыбнулся он. — Но я никого не приручала. Мы просто… побеседовали. — Без сомнений, миледи. Я просто хотел выразить восхищение Вашей способностью находить общий язык с такими сложными людьми. В чём Ваш секрет? — Лианна так и не могла понять, говорил ли он всерьёз или же шутил таким образом. — Никакого секрета, Ваше Высочество. Возможно, мне повезло. — С таким везением Вам самое место в совете короля. Мало кто умеет вести переговоры так умело даже среди самых умудрённых опытом лордов, — усмехнулся он. — Жаль, но эти лорды вряд ли примут советника-женщину. — К сожалению, — щёлкнул языком принц. Повисла щекотная напряжённая тишина. — Вам не холодно, леди Старк? Она поёжилась больше от его слов, чем от вечерней сырости и прохлады, но всё же нагнала на лицо вежливую улыбку, немного запоздало читая в словах принца подсказку. Он давал ей шанс сейчас спокойно уйти в свои покои, не нарушая приличий. Этим нужно было воспользоваться, определённо. Но вдруг любопытство, и прежде не дававшее девушке жить спокойно, вспыхнуло сотней искр, затмевающих собой рассудок. — Немного, Ваше Высочество. А Вы… не мёрзнете? — в полумраке она могла различить на нём лёгкий камзол из тонкого сукна. Рейгар благодарно улыбнулся за такую заботу. — Нет, миледи. Да и… — он опустил взгляд, не уверенный, стоит ли говорить, а затем снова пристально посмотрел на Лианну, — задумавшись, я забываю обо всём. Даже о холоде, — как будто она должна была понять что-то в его словах. — Удобно, наверное. — Возможно, — сказал принц, заложив руки за спину. — Не решусь спорить. Но я бы не советовал Вам наряжаться так легко для ночных прогулок. Уже начинает холодать. — Да, мейстеры говорят, что это лето было обманчивым, — кивнула Лианна. Разговор вдруг подхватил её, как волна, и фраза цепляла фразу, вызывая ответ на каждое слово и постепенно размывая решительность девушки в желании уйти. Возможно… ей не стоило торопиться. — После турнира Вы отправитесь домой, леди Старк? Или в Штормовой предел? На юге зима будет мягче, — ненавязчиво перевёл разговор Рейгар. Девушке показалось, что он снова завуалированно гонит её, но, взглянув на его лицо, Лианна не видела ничего по-королевски отталкивающего и недосягаемого, поражавшего фантазию. Просто человека, который был не против поговорить. — Я привыкла к зиме на севере, — ответила девушка и неловко сделала один-два шага вперёд, чувствуя, как за время стояния столбом у неё затекли ноги. — Она не такая страшная, как кажется вам — южанам. — Правда? — вскинул бровь принц, прослеживая взглядам, как она подошла к стене и аккуратно привалилась к ней, достаточно далеко от разлома, опасливая поглядывая на обвалившийся камень. — Да. Не понимаю, почему многие здесь считают, что жить дальше Перешейка невозможно. — Да, одичалые же как-то живут, — согласно пожал плечами Рейгар. — Вы бывали на Стене? — Пока нет, а Вы, Ваше Высочество? — К сожалению, я как раз не бывал севернее Перешейка. Но я надеюсь это исправить, — многообещающе улыбнулся он. — Вот и убедитесь в теплоте северного гостеприимства. Он принял это обещание с благодарной улыбкой и обернулся к разлому. Подошёл ближе, упёрся руками в обломки камня и устремил взгляд далеко, в темноту ночи, не разбавленную светом человеческого жилья. Повисла немногословная неловкость, в дрожащем пламени свечи, почти догоревшей в руке Лианны, девушка видела, как нервно ходят желваки Рейгара, как будто какие-то слова всё рвались наружу, а он не давал ей свободы. А затем в глазах мелькнуло выражение отстранённости, как у человека, что шагает с крыши, и снова вернулось спокойное дружелюбие. — Если бы у Вас была возможность уехать, леди Старк, куда бы Вы отправились? — спросил он, слегка поворачивая голову к ней и впиваясь взглядом, будто от её ответа что-то зависело. Что-то большее, чем праздное любопытство. От этой серьёзности из горла девушки вырвался нервный смешок. — Куда? Даже не знаю. Домой, наверное; в Винтерфелл, вместе с семьёй. — Да уж, лучше дома места нет, — согласно вздохнул принц. — А кроме него. Если бы у Вас был выбор, куда уехать и кем стать, то что бы Вы выбрали? Быть леди Винтерфелла? Может, лордом Винтерфелла? — То есть, править как мужчина? — Именно. Она задумалась, представляя, как бы это выглядело, но фантазия выдала ей только запылённый, покрытый паутиной чердак, где на полочках не было ни единой подобной фантазии. — Едва ли я могу такое себе представить, — рассмеялась она. Принц улыбнулся следом. — Хорошо. А что тогда? — Хм… — Лианна смерила его весёлым взглядом, покачала головой из стороны в сторону, перетасовывая мысли и всё ещё чувствуя жадный драконий взгляд на лице. — Наверное, я стала бы наёмницей на Востоке. Путешествовала бы по Вольным городам, продавая свой меч тому, кто больше заплатит. Или была бы странствующим рыцарем. Кажется, в детстве я этого хотела. — Леди-рыцарем? — переспросил Рейгар. — Вы считаете, что это невозможно? — нарочито-серьёзно спросила Лианна. — Нет, почему же. Но Вам бы понадобился спутник или оруженосец. Всё же, странствовать леди одной, даже если она при мече, небезопасно. — Конечно, — закатила глаза Лианна. В детстве мечтать о такой жизни было легче, теперь же перед глазами пеленой вставали все «но», из-за которых фантазии оставались фантазиями. — Признаться честно, я и сам когда-то мечтал стать странствующим рыцарем, — отозвался Рейгар с доверительной улыбкой. — Это было давно, лет… десять назад, наверное. — Так почему же не стали? — спросила она. И тут же прикусила язык, поняв, что опять забылась, но принц не заметил её осечки и просто указал на себя, на эмблему Таргариенов, вышитую на камзоле. — Да, конечно. Извините. — Ничего. На самом деле, я всё чаще вспоминаю об этом желании сейчас, во время турнира. Кажется, рыцарь из меня вышел бы куда лучший, если Вы позволите мне так сказать, леди Старк. — С чего мне запрещать Вам, Ваше Высочество? — Наверное, слышать подобное от будущего правителя, не очень обнадёживающе. Но я позволю себе и следующее: я достаточно хорошо знаю историю, чтоб говорить, что Таргариены — никудышные правители. — А Вы считает, что кто-то другой, не-Таргариен, будет лучше смотреться на троне? — спросила она. — Возможно, я не знаю. Каждый Таргариен пытается быть лучше своего предшественника, но в результате получается только хуже. Это какое-то проклятье, — сказал он и усмехнулся собственным словам. Лианна посмотрела на него с жалостью и спросила: — Вам страшно? Он посмотрел на неё удивлённо. Слова отрезвили, как пощёчина, а подобная дерзость в других условиях разожгла бы непременный гнев, но сама ночь, казалось, успокаивала и располагала к меланхолии, а леди Старк, такая простая, с открытыми, как у ребёнка, глазами, позволяла не лгать. Рейгар тяжело вздохнул и снова изобразил улыбку. — Скажу Вам так: биться на ристалище, не исключая возможности быть убитым на поединке, не так пугающе, как править Семью Королевствами. — Так оставайтесь на ристалище, — предложила она с полной серьёзностью. — Если Вам это нравится и не лишает Вас сна по ночам. Она чувствовала, что рамки приличия остались где-то позади. Теперь Лианна танцевала по опасно-тонкому льду, но шаг за шагом её уверенность становилась всё опористей, позволяя вслух говорить то, за что придворные дамы уже давно сами спрыгнули бы с самой высокой башни. Принца её смелость забавляла. — А что скажут люди? — Они только и делают, что говорят. Какая разница — что? Тем более, если я не ошибаюсь, наследник престола — не Вы. — Визерис, верно, — кивнул он, и на его лице появилась холодная, затаённая улыбка. Мысль забилась в глазах шальной искрой, и, когда он снова посмотрел на Лианну, она почувствовала, что сказала лишнего. А ещё почувствовала, что зря не ушла пять минут назад, когда была возможность, потому что теперь достойного пути назад не было. — А Вы бы не осудили меня? — Будь моя воля — я бы отправилась с Вами. Она хотела поддержать его, только и всего, но в драконьих глазах мелькнуло что-то кроме благодарности. И Лианна была почти уверена, что ей не показалось. В этом чувстве было что-то пьяняще-прекрасное: ощущение разделённой тайны; ещё одной, кроме Рыцаря Смеющегося Древа. Это было так упоительно, что Лианна не могла не пойти на поводу у уже неподконтрольных ей слов, сгорая от любопытства, куда они её заведут. — Вот как, — произнёс принц Рейгар. — Я запомню это, когда буду думать о том, чтоб взять себе спутника, леди Старк. Но… — он помотал головой. — Что? — Ничего. Надеюсь, Вы не шутили. Молчание. В самый раз для того, чтоб сменить тему. — Смотрите, миледи, рассвет, — он указал на красную нитку, протянувшуюся вдоль горизонта. Такую тонкую, что даже самый лучший лучник не сразу заметил бы её. — Кажется, нам обоим пора, если мы хотим увидеть последний день турнира.***
Последний день турнира обещал быть судьбоносным. Рейгар знал это ещё до прибытия в Харренхолл. Он до последнего оставлял себе возможность передумать, закончить турнир как рыцарь, а не как будущий правитель. Как он и ожидал, каждый день турнира давался ему сложнее предыдущего: он присматривался к людям, которым предстояло подчиняться ему, которым он должен был служить. И если первое время эта игра была интересна, как сложная партия в шахматы, то под конец Рейгар понял, что играть эту партию до конца своих дней ему не хватит никаких сил. Уже вся затея с турниром, переворотом и дальнейшим правлением показалась ему безнадёжной, когда появилась Лианна Старк и подтвердила его мысли. Лианна… Накануне последнего дня турнира Рейгар всё искал её среди зрителей и гостей. Один раз он увидел её с Бесом сидящей на дереве, и по жилам точно пропустили жидкий лёд, остававшийся внутри до самого вечера, пока он не увидел северянку снова — на крыше. Рейгар и сам не знал, чего ищет от встречи с ней; скорее всего, свободы от накатившего на него наваждения, но вместе с этим (или, вернее, вместо) он нашёл и ответ на свой немой вопрос: «Что делать дальше?» Принц не признавался даже самому себе, как он жаждал, чтобы кто-нибудь попытался отговорить его от судьбы короля Вестероса; вряд ли кто-нибудь сделал бы это так, как Лианна Старк. Её образ: выхваченный из ночи дымчатым светом свечи, непринуждённый, полный идей и улыбок, не имел ни грамма придворной лести. И теперь воспоминание о ней не вызывало мучительной тяжести в груди, её имя не сдавливало дыхание. Появился только свет там, где должна быть душа, и при мысли о её не до конца осознанном обещании на губах появлялась улыбка. Рейгар и сам не думал ловить её на слове, когда девушка — только чтобы поддержать его, бесспорно — говорила о том, что с радостью станет его спутницей, леди-рыцарем. Но чем выше поднималось солнце, тем отчётливее мужчина понимал что это правильно, что не может быть по-другому. Ему не хватило бы сил совершить такое в одиночестве, но огонь в сердце Лианны Старк, её смех и то, как она подчиняла всех своей воле, не прибегая ни к лести, ни к обману — она могла бы спасти их обоих из удушающих оков. Это было похоже на безумную мечту, но за секунды она вскружила Рейгару голову и придала решимости. Он достал бумагу и перо и быстро набросал несколько слов, скрутил записку и осторожно убрал её в перчатку. В этот момент в дверь постучали, и сонный слуга, ещё не продравший глаза, промямлил: «Леди Элия». Что-то пошатнулось, когда Рейгар увидел её. Он вдруг осознал, насколько печальна и бледна его жена, как много сил забирает болезнь, поселившаяся в ней после рождения его ребёнка. Рейгар поднялся со своего места и подошёл к Элии, заключая её в объятия. Перед глазами возник образ из воспоминаний: Он увидел её впервые, тонкого подростка, диковинную птичку, испуганную, но мужественно прятавшую свой страх. Тогда он поклялся, что никогда не обидит её. А теперь он чувствовал, как разрывается сердце, и не находил в себе сил простить самого себя. — Милорд, я пришла пожелать Вам удачи на сегодняшнем турнире, — улыбнулась Элия, зарываясь лбом в его плечо. Постояв пару секунд, она отстранилась, взяла его руку и оставила невесомый поцелуй на его ладони. На секунду Рейгару показалось, что он стоит на краю обрыва, спиной к бездне, и навстречу ему несётся лавина, не оставлявшая никакого шанса спастись. — Благодарю, миледи. Теперь я не сомневаюсь в своей победе, — он осторожно провёл ладонью по её волосам, шее, перехватил руки и поцеловал тыльные стороны обеих ладоней. Прости. Прости.***
Потом, когда она ушла, достал из перчатки записку и передал её слуге, послав за цветами для венца Королевы Любви и Красоты. Он знал, что выиграет. И знал, кого наречёт своей королевой. И молился богам, прося милости и прощения, чувствуя, что теперь его жизнь изменится. Увидев её на трибуне, в окружении братьев, рядом с Робертом Баратеоном, очевидно, любящим её всем сердцем несмотря на своё недостойное поведение, Рейгар подумал, что, возможно, ему стоит оставить свою затею. Слишком многое должно было обрушиться на их головы, если вдруг принц всё же воплотит их маленькую фантазию. Но всякий раз бросая взгляд на саму Лианну, Рейгар видел в её глазах решимость, смешанную с неверием самой себе, немой вопрос. Она напряжённо ждала. Голову разрывали мысли о том, что будет, если он вдруг предложит Лианне сбежать — леди, которую он едва знает, которая обещана одному из его вассалов, и которая наверняка потухнет в золотой клетке. Это стало настолько невыносимо, что Рейгар предложил случаю сыграть свою роль. Если ему удастся выиграть поединок у Барристана Селми, то он станет странствующим рыцарем. Не сразу, через некоторое время, чтоб всё выглядело пристойно, и тогда он предложит Лианне пуститься с ним в путь. Звон железа отпугнул фантазии. Они взлетели в воздух, как маленькие райские пташки и терпеливо наблюдали с высоты, как рыцари бились на поединке, ломая копья, корёжа щиты и пытаясь выбить друг друга из седла. Солнце отражалось от наполированных доспехов, слепя и рыцарей, и зрителей, поэтому вряд ли кто-нибудь бы сказал как проиграл Барристан Селми. Просто в какой-то момент он остался лежать на земле. Несколько минут толпа щурилась, соображая, в чём дело, а потом взорвалась аплодисментами, свистом и криками. Принц Рейгар снял шлем и отдал его оруженосцу, а в обмен принял венец из голубых зимних роз. Сперва он проехал круг почёта, с благодарностью принимая поздравления у каждого зрителя. Даже лорды и леди с вечно постными минами подались общему ликованию и тоже улыбались. А ещё он старательно делал вид, что выбирает, кого сделать Королевой Любви и Красоты. Совесть и рассудок отчаянно шептали на Элию — и это было бы правильно, до противоестественности верно, но эта тонкая корона из хрупких роз была как последний рубеж и точка на принятом решении. И Рейгар почувствовал, что отказавшись от своей задумки теперь, будет жалеть о ней всю оставшуюся жизнь. Поэтому, завершив круг, он развернул лошадь и галопом направил её к трибуне, где сидели северяне. Собственный пульс отзывался, казалось, во всём окружающем мире. Лошадь остановилась, скорее даже не по его команде, а от повисшей над ристалищем тишины, в которой не решался шептать даже ветер. Принц поднялся на стременах и короновал Лианну Старк, смотревшую на него своими пронзительными ледяными глазами. А затем на её очаровательных губах мелькнула скромная улыбка, только для него в этом скорбном молчании, и лёгкий кивок. — Вы помните своё обещание, леди? — Да.