Роза Севера

      Север в лице Лианны Старк действительно страстно желал освободиться от гнета Юга. Правда, представителями угнетателей были многочисленные кавалеры — вассалы Тиреллов или их родственники, валившие к леди Старк постоянным потоком с лёгкой подачи леди Оленны. Они утомляли Лианну до плохо скрываемой зевоты, раскрывая южан с той карикатурной стороны, о которой сочиняют анекдоты. Её партнёрами были лоснящиеся от сладкой жизни мужчины, умело считающие обозы зерна, которые только предстояло собрать, бочки фруктов и прибыль, которую можно было с этого получить. Кроме них были тощие, как щепки, и острые на язык детёныши лордов, заносчивые и кичащиеся каждой мелочью от собственной худобы до пряжек на сапогах, которые были едва ли не изящнее, чем весь гардероб Лианны. Девушка мысленно отправляла их всех к Ренли, чтоб тот обсудил с ними кружева на чулках или особенности вышивки для мужских панталон; сама она с трудом переживала подобные беседы и под конец вечера устало обводила глазами зал, надеясь найти причину уйти как можно скорее. Но вместо подходящих поводов ей попадались восторженные и дружелюбные — насколько это возможно в таких условиях — взгляды гостей, благосклонно просившие её ещё покрасоваться перед ними. Они точно ждали, что на очередном танце она оступится или попадёт впросак, и девушке доставляло особое удовольствие обманывать их ожидания.              Время шло, а Лианна всё никак не могла покинуть зал, охваченная азартом тщеславной придворной игры. Нед и Бен быстро утомились и скрылись из зала, Бран же чествовал своё поражение, оставляя вполне дружелюбные тосты остальным рыцарям и искренне хохоча над собой. Иногда он приглашал на танец юных впечатлительных леди со сверкающими от восторга глазами, кружил их с безупречной грацией и естественностью, а затем с очаровательной улыбкой возвращал их на места, с тенью вины говоря, что обручён. Он был настолько обаятелен, что ни одна леди не могла оскорбиться, и всё они желали ему счастливого брака, одаривая целомудренными, но немного печальными улыбками. И только Лианна могла принести возмездие жёстким тычком под рёбра, выбивавшим воздух из лёгких — Бран сам научил её этому приему.              — За что? — с наигранным непониманием вскидывал брови Брандон.              — А ты догадайся, — с нравоучительной улыбкой отвечала девушка.              — О, боги милосердные, да ведь ты сама любезничаешь напропалую на глазах у наречённого! — покачал головой он, обнимая сестру за плечи. — Мне кажется, это я, как добрый брат, должен прочитать тебе нотацию.              — Если уж Нед этого не сделал… — вскинула голову девушка. — Тем более… не важно, — она устало прикрыла глаза.              — Ты устала?              — Немного, — кивнула она. Ей одновременно хотелось отдохнуть, и в то же время она чувствовала достаточно сил, чтоб потанцевать ещё. Но гости были уже прилично размерены вином, и танцы больше напоминали вялые покачивания на сквозняке, изредка гулявшем по залу.              Воздух в каменных стенах потяжелел от запахов еды, пота и гари, остававшейся после факелов и свечей. Иногда духоту прорезал сквозняк, срывавший поволоку ленивой дремоты, и гости на пару минут приобретали прежнюю бодрость, но всё действо быстро скатывалось к ленивым переговорам. Двор тоже уставал от своих игр и предпочитал наслаждаться представлением, которое давали представители молодого поколения. Этим юношам и девушкам только предстояли хитросплетения интриг, и пока они неумело вели разговоры, как дети, пытающиеся подражать взрослым; их попытки выглядели комично и прекрасно разгадывались со стороны. Лианне это было скучно, хотя внутренний голос, взращённый Недом, твердил, что Лианне следует так же ввязываться в разговоры и «заводить друзей», если это можно было так назвать. Но девушке — после юного лорда Амброза, пять минут беседовавшего с ней (а по факту, с самим собой) об уходе за ногтями — теперь не хотелось видеть ничьих лиц, кроме своих проверенных друзей. Лианна ещё раз осмотрелась: свечи, освещавшие зал, оплавились, лужи воска растеклись по полу, иногда желтоватые вязкие капли падали на плечи гостей. Во взглядах читалась усталость и одновременное желание веселиться до конца. Судя по глазам гостей, как бы спрашивавших, не может ли кто-нибудь предложить какого-нибудь интересного развлечения, вечер был близок к завершению, и что-то волшебное было в эти последних минутах, когда все настолько устали, что никто не испытывал ни к кому враждебности. Словно лицедеи, снявшие маски после представления, люди переглядывались с выражениями теплоты, обещая продолжить партию потом.              Даже принц Рейгар, прохаживавшийся по ступеням, казался немногим выше их всех. Взгляд Лианны невольно зацепился за его тень, размеренно скользившую по тусклому камню. Силуэт разламывался ступенями на несколько частей и дрожал в отсветах пламени, но несмотря ни на что неумолимо следовал за своим хозяином — три шага в одну сторону и два в другую. Шаги постепенно замедлялись, как успокаивающийся маятник, и вскоре тень совершенно застыла, повторяя позу Рейгара: вытянувшись в струнку, расставив ноги на ширине плеч и заложив руки за спину, он наверняка смотрел на что-то весьма занятное. Лианна посмотрела на самого принца, чтоб проследить его взгляд, и увидела обращённые на неё пурпурные драконьи глаза. Почему-то ей не пришло в голову посмотреть куда-то ещё, она застыла, чувствуя, как что-то оборвалось под самыми рёбрами, и сердце бешено забилось, отзвуками разгоняя повисшую в груди пустоту. Она вновь ощутила драконий хвост, обвившийся вокруг неё; одним взглядом Рейгар напомнил, что он всё ещё помнит тайну Рыцаря Смеющегося Древа. Мужчина смотрел на девушку без угрозы или насмешки, словно просто проверяя, сможет ли она выдержать его взгляд — для Лианны это было меньшим, что она могла сделать. Несколько секунд они смотрели друг на друга безмолвными, ничего не значащими взглядами, за усталой холодностью которых читалась слабое любопытство. Затем на тонких губах принца блеснула еле заметная полуулыбка, и пурпурные глаза указали девушке немного в сторону.              — Лия, — Бран осторожно сжимал её плечо.              — А? — девушка обернулась к брату, чувствуя, как краснеет.              — Ты совсем спишь, — ласково улыбнулся Бран.              — Я не сплю, — встрепенулась Лианна. — Просто задумалась. Ты что-то сказал?              —Да, — кивнул он, в шутку раздосадованный тем, что ему нужно повторять всё заново. — Я говорил, что мне пришла в голову идея пуститься в небольшое путешествие до Риверрана. Навестить юную Кейтлин Талли, потом отправиться в Долину. На турнире мне уже делать нечего, а суть всех этих игр с лестью и поклонами — ты видишь, что её немного.              — Ну, это хорошая идея, наверное, — произнесла девушка, еле скрывая разочарование.              — Особенно, если ты поедешь со мной! — бодро добавил Бран и крепко обнял её за плечи, совершенно не обращая внимания на то, что такой фамильярный жест может посчитаться неприличным. Лианна не сдержала удивлённого смешка и крепко обхватила руку брата, обвившуюся вокруг неё.              — Правда?              — Конечно! Ты ведь никогда не была в Долине? — вскинул бровь он.              — Нет. Но Робб много рассказывал, — закатила глаза девушка. Это было так здорово — отправиться в путешествие, настоящее, как в историях старой Нэн, без конвоя и без сундука, полного бальных платьев, взяв с собой всё самое необходимое. От одной мысли об этом Лианне стало легко: несколько дней она будет свободна от манер, приличного тона и намёков на замужество. Последний момент особенно её смущал — лорд Баратеон, на которого она то и дело бросала взгляды, выглядел совершенно дружелюбно, будто не замечая, что младшие Старки всячески пытались уязвить его самолюбие.              — И что ты думаешь? — спросил Брандон, прекрасно зная ответ.              — Это отличная идея. Только… главное, чтоб отец отпустил. — Нельзя же просто так уехать.              — Ну, да, — прищурил глаз Бран. — Но в крайнем случае, мы всегда можем извиниться по возвращении в Винтерфелл. Это будет своего рода приключение.              — Да, — её душа отозвалась на слово приключение глуше, чем Лианне хотелось бы. Наверное, виной тому была усталость. Девушка сжала в ладонях руку брата и улыбнулась. — Спасибо.              На несколько секунд над залом повисло молчание. Немногие оставшиеся гости неторопливо потягивали его, точно наслаждаясь бархатистым покоем, снизошедшим на них, как награда за полные волнения дни. Когда умиротворение коснулось всех, в глазах появилась единодушная решимость разойтись — оставалось отметить её убедительной точкой, подтверждающей, что прошедшие день и ночь исчерпали себя.              Посередине зала выросла фигура принца Рейгара.              — Дорогие друзья, последний танец, — объявил он и лёгким, неторжественным шагом двинулся к Старкам, как будто видел в них старых друзей. Лианна не сразу поняла, что он мог забыть рядом с ними, до тех пор, пока он не остановился прямо перед ней и кивнул Брану. — Лорд Старк, окажет ли Ваша сестра мне честь?              — Конечно, — всплеснул руками Бран в наигранной манерности и выпустил Лианну из объятий. Девушка похолодела, чувствуя драконьи когти на своей шее. Принц Рейгар всё ещё знал тайну Рыцаря Смеющегося Древа, а значит, всё ещё имел преимущество перед Лианной. Но в движениях и взглядах молодого мужчины не было никакой враждебности, что ещё больше настораживало Лианну. Драконы, подобно большим ящерицам, были существами терпеливыми, и об их коварстве не зря складывали легенды. И всё же, вместо того, чтоб бежать от страха, девушка двинулась ему навстречу, отчаянно блефуя и играя маской безразличия, в душе надеясь, что дракону не взбредёт в голову испробовать её спокойствие на прочность. Северное сердце билось где-то под горлом, разгоняя по щекам румянец.              — Ваше Высочество, — поклонилась она.              — Миледи.              Рядом с ними выросли ещё несколько пар, желавших станцевать последний танец. Предвкушение отдыха смешалось с раздражением от придворных формальностей, и всё же гости до последнего убеждали себя в том, что усилие воли, с которым они влачились в зал, чтобы пройти пару кругов в мучительно медленном — баюкающем — танце, когда-нибудь зачтётся им в другой день. Принц взял Лианну под руку, по пути кивая музыкантам. Вместе с протяжным воем настраиваемой скрипки до слуха девушки долетел тяжёлый вздох.              Лианна обернулась и увидела полыхающий взгляд Роберта Баратеона. Вино смешало в его глазах вожделение, ревность и светлый, возвышенный восторг, появлявшийся во всех его чертах, когда он видел наречённую. Чувства волнами захлёстывали его, бросая то на самую вершину обожания, то на острые зубья чего-то, близкого к ненависти. Лианне снова стало жаль его. Наверное, Робб не был виноват в том, что был таким — открытым ко всему, как ребёнок, верящий каждой своей мысли и потакающий каждому новому желанию. Девушка виновато отвела взгляд.              Принц Рейгар усмехнулся. Она даже не столько заметила это, сколько почувствовала интуитивно, как уголок правильно очерченного рта немного приподнялся в беззлобной полуулыбке. Наверняка, с высоты своих лет он считал её терзания несущественными, подумала девушка и тотчас же одёрнула себя за подобные мысли.              Они остановились в самом центре зала. Камзол, расшитый серебряными драконами с рубиновыми глазами-пуговицами, оказался перед глазами Лианны. Принц подхватил обе её руки и развёл их, делая лодочку. Девушка снова ощутила волну беспокойства, чувство незащищённости перед всеми гостями и перед самим Рейгаром. Она подняла взгляд, чтобы убедиться в своей правоте, она надеялась рассмотреть в его лице злонамеренность, но принц выглядел безобидным. На его лице было выражение внимательной заботы, как у верного старшего брата.              — Вам знаком этот танец, миледи? — спросил он.              — Да, — кивнула девушка.              Зазвучала музыка. Три лодочки качнулись сначала в одну сторону, затем в другую, а потом, увлекаемые не всегда стройными волнами, устремились в круг по залу. Ладони Лианны покоились в почти невесомой, но крепкой хватке принца; он словно держал в руках хрупкий цветок или шелковый платок, трепещущий на ветру. Это ощущение было странным, Лианна списывала его на усталость и на то, что принц был общепризнанным хорошим танцором. Он и сам знал о том, что непревзойдённо танцует. Пурпурные глаза точно видели Лианну насквозь, избавляя от необходимости говорить пустые любезности.              Один раз за пару кругов исчерпывающего молчания Лианна чуть опёрлась на руки Рейгара и взглянула поверх его плеча туда, где должен был сидеть Роберт. Лорда Баратеона не было на своём месте, только Ренли хищно следил за ней и принцем. Лианна подозревала, что младший брат имел какие-то собственные планы на принца. От пустоты на месте, где пару минут назад сидел Робб, ей стало не по себе. Одновременно с облегчением пришло волнение, как за неразумного ребёнка, который мог натворить глупостей. Но в этот момент, точно услышав её мысли, Рейгар произнёс:              — Не стоит беспокоиться, миледи.              — Простите? — спросила она с воинственным непониманием, но принц ответил ей таким же красноречивым молчанием.              — Вы раньше не были на юге? — поинтересовался он спустя ещё несколько секунд.              — Нет. Но, скорее всего, это упущение скоро будет восполнено.              — Вы не рады этому?              — Не знаю, — честно сказал она, стараясь быть хоть сколько-то неискренней, чтоб не казаться простой. — Не знаю, мне непривычно на юге. Тут всё по-другому, не как на севере.              — Тоскуете по снегу? — участливо спросил он. Лианна недоверчиво покосилась на принца.              — Немного, — снисходительно сказала она. — Больше тоскую по людям, они не такие как здесь. Возможно, оттого, что к северу от перешейка обитает не так много лордов и совсем нет королей, там и люди другие.              — Надо же, — подыграл ей принц с любопытствующей улыбкой. — Я даже представить не могу, каковы люди кроме тех, что я вижу на юге, в Королевской гавани или на Драконьем камне.              — И как же Вы собираетесь ими править, если даже не представляете их. Думаете, все без исключения желают кланяться Вам и говорить любезности? — спрашивала она. Накатившее на неё остроумие пронзило язык, словно игла, а где-то позади, на буксире, запоздало тащилось осознание того, что она сказала. Лианна осеклась, понимая, что сморозила глупость. Но Рейгар посмотрел на неё, как на неразумное дитя и с мягкой улыбкой — напряжение чувствовалось только в уголках рта и на самом дне пурпурных глаз — сказал:              — Отнюдь. Я видел бедняков с отнятыми гангреной руками и ногами, слепых и глухих, которые тут же исцеляются, переступив порог кабака, торгашей, надрывающихся, чтоб привести товары на ярмарку. Слуг и крестьян, мастеров, моряков. Их много в Королевской Гавани, и так ли они отличаются от того, что видели Вы в Винтерфелле, дитя?              Лианна поморщилась, как от оплеухи. Ей стало неловко от осознания собственной неправоты, и Рейгар усилил это чувство. Девушка упёрла взгляд в пол — гранитные плиты, истёсанные временем и тысячами ног, скользили, сливаясь в вихрь серого цвета. То тут, то там попадались вкрапления какого-то блестящего минерала, в котором отражались остатки огней, освещавших зал. Лианна считала шаги, ожидая, когда танец закончится. Музыка уже начинала стихать, и оставались считанные мгновения.              — Простите, миледи, — снова раздался тихий голос Рейгара. Наверное, Нед или какой другой знаток законов королевского двора не одобрил бы молчания Лианны. — Вы правы, в нынешнее время короли не слишком знают свой народ, и Ваше предубеждение обо мне вполне справедливо.              — Я не ставила целью Вас оскорбить, — произнесла она, тоном признавая свою неправоту.              — Конечно, — всепонимающе склонил голову Рейгар.              Музыка стихла.              

***

             Как только Лианна оказалась в звенящей тишине спальни, усталость как рукой сняло. Удушающе узкое вечернее платье упало на пол и одним движением ноги оказалось заброшено за кровать, куда девушка с радостью бы забросила и остальные воспоминания о вечере. Голова шла кругом от впечатлений, мысли, воспоминания роем кружились повсюду. Иногда память выхватывала какую-нибудь мелочь, произошедшую во время танцев, и принималась рассматривать её под разными углами независимо от желания Лианны. Девушка попробовала погасить свечи и скрыться в объятиях сна, но в темноте размышлениям стало только привольнее, и они принялись с новой силой осаждать многострадальную голову, разнося в пух и прах хрупкое желание покоя.              В узкое окно доносился шёпот ночи. Жители Харрентона пьяненько прогуливались по улицам, девицы надеялись выцепить какого-нибудь блуждающего инкогнито лорда, потаскухи, услышавшие, что празднование окончилось, заняли места, чтоб выловить одного-двух сонных клиентов. На покрывало мелкой пылью падали отсветы из окон противоположной башни. Кому-то не спалось в поздний час, как Лианне. Девушка улыбнулась, чувствуя, как разбавляется её окутанное темнотой одиночество. Ей вдруг пришло в голову прогуляться.              Лианна достала лёгкое платье, которое можно было накинуть поверх сорочки — в нём её легко было спутать со служанкой — на всякий случай она приколола брошь с головой лютоволка на грудь, чтоб избежать неприятных последствий, если на пути ей встретится такой же полуночник. Пару секунд она постояла возле столика со свечой, осматриваясь по сторонам успевшим привыкнуть к темноте взором. Потом, приняв окончательное решение, зажгла свечу и бесшумно вышла в коридор, заперев за собой дверь и прикрывая пламя свечи ладонью.              Из тени раздался шумный вздох. Лианна вздрогнула и подняла свечу выше, так что золотистый ореол осветил лицо Роберта Баратеона. Он стоял в паре шагов от Лианны, одетый так же просто, как она, с выражением благоговейного страха и недоверия, будто увидел что-то среднее между привидением и чудом. От неожиданности сердце девушки забилось быстрее, взгляд заметался, пытаясь различить опасность. Молчаливый Роберт с печальной решительностью на лице и следами алкоголя во взгляде действительно выглядел опасно. Лианна хотела отступить назад, к стене, но вспомнила, что так рискует загнать себя в угол, поэтому она шагнула в центр коридора, оставляя себе на всякий случай пути отхода.              — Лия… — выдохнул он, переминаясь с ноги на ногу, как большой ребёнок. Эта нерешительность во взрослом человеке одновременно вызывала жалость и — уже — раздражение.              — Зачем ты пришёл? — тихо прошипела она.              — Я не хотел тебя пугать, прости, — прошептал юноша, отступая в темноту.              — Ты не напугал меня, — отрезала Лианна. В глазах Робба блеснула обнадёженная улыбка.              — Желаешь прогуляться? — с покорностью телёнка предложил он, сгибая руку в локте. Лианна проигнорировала жест и, лишь коротко кивнув, отправилась вперёд по коридору, немного сбавив шаг, чтоб Робб успел сообразить и догнать её. Это было неправильно. Она не относилась к Роберту настолько плохо, но в свете последних событий ей не хотелось испытывать к нему какой-либо симпатии — любое проявление слабости могло обернуться браком.              Роберт покорно принял её молчание и, указывая рукой направление, вёл Лианну по коридорам. В тишине раздавалось потрескивание фитилька и шорох одежды, за тяжёлыми дверями иногда слышалась возня и разговоры, громоподобный храп и красноречивые стоны. Лианна ёжилась, чувствуя, как подобно сквозняку она проходит, едва ощутимо касаясь чужих судеб и слыша то, что ей не предназначалось. Отзвуки чужих жизней вместе с представлением о приличиях подгоняли девушку, заставляя ускорять шаг. Она замедлилась только ближе к лестнице.              — Куда ты хочешь идти? — спросила она Роберта.              — Я могу пригласить тебя в свои покои, но это будет слишком… Кажется, библиотека ещё не заперта, но там пыльно и до сих пор пахнет дымом, — он задумался, будто Лианна приказала ему назвать все девизы Великих Домов Вестероса. — Крыша.              — Крыша? — вскинула бровь Лианна.              — Ты выходила на крышу?              — Нет, я не люблю забираться высоко.              На лице Роберта появилась многообещающая улыбка. Он протянул руку в немой просьбе. Лианна снова ответила кивком и обошла наречённого, чтоб первой подняться вверх. В конце концов, крыша была лучше, чем замкнутое пространство с закрывающейся дверью. Наверное, от таких её мыслей Робб бы оскорбился.              На крыше привольно разгуливал ветер, изредка доносивший отзвуки жизни внизу, в Харрентоне. Крыша башни представляла собой небольшую площадь, обнесённую толстой стеной с бойницами. Одна часть стены разрушилась от времени и на обломки камней можно было забраться, а оттуда взглянуть вниз и рассмотреть огни в домах горожан. Роберт осторожно подхватил Лианну за руку и потянул за собой со словами: «Гляди. Гляди!» Лианна упиралась.              — Я боюсь высоты, — раздражённо сказала она. — Это ты прожил несколько лет в Орлином Гнезде у Джона Аррена, — она попыталась выдавить из себя улыбку.              — Прости меня, — он вряд ли представлял, за что извиняется. Просто в какой-то момент юноша понял, что просто так развеселить Лианну ему не удастся, и что он совершенно точно где-то накосячил; но у его наречённой была такая же, как у Неда, привычка держать рот на замке. — Что бы я ни сделал, прости. Это из-за той истории с лошадью? Всё же обошлось.              — Я не хочу говорить об этом, — бегло произнесла Лианна. Но ей бы вполне хватило решимости, чтоб сказать Роббу, что она не хочет становиться его женой — она была уверена в этом.              — Хорошо, — согласился Роберт. — Тогда… как тебе турнир? Придёшь завтра посмотреть, как я буду сражаться?              Она усмехнулась его простоте.              — На что ты злишься, Лия? Не хочешь говорить — ладно, — отмахнулся он. — Знаешь, зачем я позвал тебя сюда?              Лианна похолодела от дурного предчувствия, пронзившего её с головы до ног вместе с налетевшим сквозняком. Робб спрыгнул с разлома и принялся расшнуровывать свою куртку. Лианна напряжённо следила за его руками до тех пор, пока куртка, пропитанная запахом кожи, дыма и чего-то ещё, не опустилась ей на плечи. Руки Робба легли сверху, и глаза, полные тепла, впились в Лианну почти до боли.              — Я хотел сказать тебе, что ты была прекрасна. Наверное, я имею право попросить у тебя один танец. Бран и Нед не одобрили бы этого в зале…              — А так, наедине, — усмехнулась девушка.              — Ты же им не скажешь, — сказал он, перемещая ладони с её плечей вниз по рукам. Лианна чувствовала, как ледяной доспех, который она возводила вокруг себя, начинает таять под руками и взглядом Роберта. — Пожалуйста. Даже если не танец, то хотя бы просто пару секунд вот так, я хочу запомнить, как ты прекрасна сейчас, — он аккуратно забрал свечу из руки девушки, обезоруживая её.              Свет оказался на уровне его лица, осветил правильное, как у героя легенд, лицо с высоким лбом и сверкающими глазами, полную невысказанных слов улыбку, и… насыщенное фиолетовое пятно над самой ключицей. Его вид резанул прямо по обнажённым эмоциям, показавшимся из-под растаявшего ледяного покрова. Нервы снова онемели, когда Лианна с каменным лицом ткнула в пятно, совершенно забыв о том, что это не слишком прилично. Она вопросительно посмотрела на наречённого. В её взгляде не было даже вопроса, только едкое разочарование, ударившее Роба в солнечное сплетение, как острый нож.              — Это ничего.              — Нет, — Лианна выпуталась из его рук и отступила назад. — Нет, Робб. То, что ты говоришь, и это… — она не знала, как выразиться менее грубо, но Роберта вывела из равновесия и такая мелочь.              — Что?! — воскликнул он, оскорблённый о глубины души. — Ты не веришь всему, что я говорю тебе, потому что меня мацнула какая-то девка. Они никогда не слышат от меня того, что слышишь ты.              — Спасибо, — едко протянула Лианна. — Я не хочу говорить с тобой, Роберт. Отдай мне свечу.              Она шагнула к нему, чтоб забрать источник света, но юноша перехватил её запястье и притянул девушку к себе. Его лицо напоминало каменную маску.              — Поверь мне, как только ты станешь моей женой, это прекратится, — Лианна смогла выдавить из себя только нервный, почти истеричный смешок. Чужая хватка на руке неприятно пугала — Лианне не составило бы труда вырваться, но взгляд Роберта пригвождал к месту. — Я… Я…              — Что? — вызывающе спросила она. Он отпустил её.              — Я не хочу, чтоб ты ненавидела меня, — сказал он с детским бессилием. — С этими девками я всегда представляю тебя.              Лианна рассмеялась почти истерически, злость разрослась настолько, что девушке уже не хватало сил, чтоб сдерживать её или, например, пускать в ход кулаки. Поэтому она бессильно хохотала, чувствуя во рту привкус горечи. Теперь уже Робб смотрел на неё оскорблённо, так и не получив понимания, на которое рассчитывал.              Спустя какое-то время она успокоилась, стянула с плеч куртку и притянула её Роберту. Юноша покачал головой и, поставив свечу на пол, отошёл на пару шагов.              — Проводить тебя в покои?              — Нет. Я хочу остаться одна.              — Я пришлю за тобой Неда, — бросил Роберт и быстрым, раздражённым шагом скрылся на лестнице.              Лианна припала к разрушавшейся каменной стене. На уровне её талии начинался разлом — она упёрлась руками о камни и немного приподнялась, чтоб взглянуть вниз. Громада пустого воздуха и острые зубцы крыш закружили голову. Вместо пустого разочарования на пару секунд девушку захлестнул инстинктивный страх. Она отшатнулась от разлома, как вдруг её окликнули. Сперва ей показалось, что это вернулся Роберт.              — Я же сказала, что хочу быть одна! — холодно произнесла она, не оборачиваясь.              — У Вас всё в порядке, леди Старк? — раздался мягкий, вкрадчивый голос, слегка надламываемый беспокойством. Лианна встрепенулась.              Из полумрака, едва развеиваемого догоравшей свечой, на неё смотрели драконьи глаза.              — Ваше Высочество? — она мгновенно подобралась и учтиво поклонилась, но принц оставил эту вежливость без внимания.              — Всё в порядке? — спросил он на этот раз не скрывая беспокойства. — Что Вы делали там? — мужчина указал на разлом. Лианна проследила его взгляд и поправила чужую куртку на плечах, вспоминая пронзительный страх от вида пустоты, которую важно было преодолеть одним неосторожным шагом. Она улыбнулась принцу с вежливостью и нотой бахвальства, которых у неё не нашлось для Роберта.              — Да, Ваше Высочества, прошу прощения за беспокойство. Мне захотелось прогуляться. А Вам… не спится? — она не была уверена, что уместно так говорить с принцем посреди ночи, но её эмоции давно захватили штурвал.              — Нет, миледи, — ответил Рейгар. — И я так же, как Вы, решил прогуляться.              — Давно Вы прогуливаетесь здесь?              — После того, как Вы с лордом Баратеоном пришли сюда, — сказал он. Лианна покраснела и стыдливо прикрыла глаза ладонью. Меньше всего ей хотелось, чтоб он говорил что-то ещё по этому поводу.              — Не волнуйтесь, миледи, я ничего не расскажу. Если только и Вы будете впредь хранить мою тайну.              — Простите? — не поняла она, глядя на своего неожиданного собеседника через пелену румянца, который, казалось, захлестнул ей даже глаза. — Тайну?              — О Рыцаре Смеющегося Древа. Признаться честно, я беспокоился, как бы Вы не разоблачили меня перед всем залом.              — Разоблачила?              — Рассказали бы правду, принесли бы свои доспехи, вызвали меня на поединок, — тёплым шутливым тоном договорил он. Свеча оказалась у него в руках, а Лианна вдруг поняла, что он оттеснил её на центр площадки.              — Я бы и не подумала о таком.              — Правда? — вскинул бровь он. —А мне казалось, что Вы весь вечер только и делали, что выбирали удобный момент.              Лианна усмехнулась. Страх перед Рейгаром начал отступать. Нет, этот человек был определённо неопасен. По крайней мере в ту секунду, когда он так участливо делился с ней шутками.              — Кажется, я напугала Вас, — кивнула она.              — Да, пожалуй, сильнее, чем это позволительно женщине, — кивнул он. — Но Вам можно простить Вашу исключительность. Не всякая леди готова защищать честь друга такими ухищрениями, как Вы. Об этом можно сложить легенду или даже песню, — задумчиво сказал он и замолчал. Очередной порыв ветра сорвал огонёк с фитиля, погружая крышу в кромешную темноту. Лианна застыла, слепо озираясь по сторонам. Сквозь мутную пелену облаков на неё безучастно смотрела луна; её света едва ли хватало для того, чтоб видеть собственные руки.              — Кажется, старые и новые боги хотят, чтоб мы ушли, — со смешком сказал принц. — Возможно, они и правы. Я провожу Вас, леди Старк? — его рука повисла в воздухе, дальше, в темноте Лианна чувствовала пристальный драконий взгляд.              — За мной должен был прийти брат.              — Боюсь, что, если он не поторопится, Вы замерзнете. По ночам здесь ужасно сыро.              — Вы правы, — нехотя согласилась она, принимая руку. Прикосновение ладоней успокоило её, как тогда, во время танца, когда она невольно ощутила на сплетение лёгкости и силы, которыми обладал Рейгар. От этой мысли она замолчала.              Вместо Лианны печально вздохнула сквозняком дверь на лестницу. Внутри пролёта была кромешная темнота, казавшаяся вязкой, но Рейгара это не остановило. Он привлёк Лианну ближе к себе и, крепко обхватив её ладонь, начал спускаться, позволяя ей опираться на своё плечо и предупреждая, если следующая ступень была слишком высокой или неровной. Вскоре Лианна освоилась, и несколько поворотов винтовой лестницы они преодолели даже быстрее, чем при подъёме.              — Могу я спросить…? — заговорила девушка, чувствуя, что спуск подходит к концу.              — Конечно, миледи, — отозвался принц.              — О чём была песня, которую Вы играли на первом пиру? Она мне очень понравилась.              — О драконах, — ответил Рейгар. — Это очень старая легенда о драконе, который впервые за долгие годы своей жизни полюбил кого-то, о его счастье и их полёте.              — Очень красиво, — эхом отозвалась Лианна. Почему ей в голову пришло спросить об этом? Она и сама не знала, и теперь чувствовала неловкость, как будто сказала что-то неуместное.              Возле кованной двери на свой этаж она простилась с принцем. Лианна предложила дать ему свечу, но Рейгар убедил её, что и без этого прекрасно видит в темноте. С этими словами он исчез на лестнице, и не осталось даже звука шагов, который выдал бы его присутствие.              Лианна вернулась в свою комнату и, спрятав полыхающее лицо в полушке, уснула.