Роза Севера

             Спустя полчаса начались танцы. Это был особый вид ведения переговоров, в котором лорды уступали леди. Последние могли заключить мир и развязать войну всего за один танец. Под звуки флейт тайные любовники на пару секунд приоткрывали свой секрет, надоевшие друг другу супруги сообщали всем о том, как они несчастны — это всё был целый язык, состоявший из прикосновений, шагов, поворотов головы и корпуса. Язык, которому на севере не учили. Лианна знала, что она безнадёжна как танцовщица, грация южанок и внимательность к деталям была ей несвойственна, и всё же Нед буквально пинками выгонял сестру в центр зала, где выстраивалась вереница пар. Братья танцевали с сёстрами, отцы — с дочерьми, матери — с сыновьями; первый танец предназначался кровным родственникам и показывал прочность семейных уз. Как правило, следующий после него танец полагался друзьям, а третий — врагам. Всё выглядело достаточно просто, но на самом деле на этой части вся простота и кончалась.              Первый танец для Лианны был самым сложным. Причиной тому было не страшное количество шагов, хлопков и поворотов, а то, что её партнёром в этом танце был Нед. Во время ненавистной девушке пляски в её брата как будто вселялся бес, и каждый неверный шаг становился смерти подобным. Нед шипел, скалился, фыркал и сжимал её руку — по крайней мере, так было во время репетиций дома; сын Рикарда Старка видел мало разницы между рукоятью меча и женской рукой, и попытки Лианны объяснить, что не все рождаются танцорами, приводили только к ссорам.              В этот раз Нед героически пытался сдерживаться. Видимо, он мысленно приготовился к тому, что Лианна будет оступаться, путать такты, руки и ноги. При виде решимости преступника, всходящего на эшафот, написанной на лице брата, Лианне становилось легче. Вряд ли кто-то мог разочароваться в ней больше, чем Нед. Она взяла брата за руку, заранее извинилась и приготовилась к публичной экзекуции.              Зазвучало мягкое вступление. Длинные ряды пар поплыли сначала вперёд, потом назад. Дамы и лорды менялись местами, обходили друг друга и постоянно раскланивались или обменивались хлопками. Постепенно Лианна освоилась. Нед, кажется, тоже подуспокоился после пары ободряющих взглядов от леди Эшары. Она настолько воодушевила его, что Нед, вопреки своему правилу, решил заговорить:              — Как всё прошло в шатре леди Де…? Леди Элии, — исправился он под насмешливыми искорками в глазах сестры.              — Леди Дейн была очень добра ко мне, помогая по мере сил, — чинно и едко ответила Лианна, делая совсем уж театральный реверанс. — О тебе не спрашивала.              — Догадываюсь, вам было не до того, — кивнул Нед, по его щекам и шее расходились красные пятна.              — Да, если честно. Но, мне кажется, ты ей очень нравишься, — искренне улыбнулась она.              — Вот с этим я сам разберусь, спасибо, Лия, — кивнул ей брат.              — Да ладно тебе, — пожала плечами девушка. — В отличие от нас с Браном, ты ещё можешь сделать свой выбор. Тебе пока не обещали в жёны какую-нибудь леди Мормонт или леди Тарт, или леди Тирелл.              — Кстати, с Тиреллами будь осторожнее, — предупредил её Нед.              — Конечно, — закатила глаза девушка.              — Я серьёзно. Королева Шипов не зря носит своё имя.              — Нед, поверь мне, самое коварное, что она может сделать, это женить Бена на своей внучке и убедить его, что он должен радоваться такому раскладу, — ответила Лианна, но в её лице Нед увидел понятливость, которая скрывалась за каждой шуткой сестры. Хоть какая-то доля его слов достигла цели, и Лианна — хотела она того или нет — но зарубила их себе на носу.              Скрипач сбился, когда мимо него прошла грудастая служанка с жирным гусем на подносе. Из-за сбившегося скрипача ошибся флейтист и парень с лютней, и только мальчишка с бубном продолжал звенеть всё тот же ритм. Танцующие оступились и принялись извиняться друг перед другом; леди наступали друг другу на платья, лорды пытались придерживать партнёрш, а музыкантам оставалось только молиться под полыхавшим взглядом леди Уэнт. По залу прокатился звонкий смешок и обрывки аплодисментов, но спустя секунду стройная колонна танцующих продолжила шествие по залу, безукоризненно выполняя все повороты и шаги, как будто в попытке загладить осечку перед остальными гостями. На фоне подтянувшихся, одеревеневших леди и лордов Лианна уже не выглядела такой неуклюжей. Она немного освоилась и под конец мелодии ступала и поворачивалась с той же лёгкостью, с какой сидела в седле, и от этой маленькой победы на её лице разгоралась весёлая улыбка. Каждый, чей взгляд встречался с взглядом Лианны, не мог не перенять её весёлости, пусть даже невольно, поэтому на момент окончания танца многие признали, что юная леди Старк просто очаровательна.              Немало этому способствовала леди Оленна. Она со своего места распространяла слухи о расстроившейся помолвке Лианны и лорда Баратеона; причём, делала это так, что слухи достигали стола Баратеонов в предпоследнюю очередь, а ушей самого Роберта — в последнюю. Собственноручно сплетённые полунебылицы леди Тирелл разбавляла вполне правдоподобными комплиментами грации, лёгкости и естественности леди Старк; слова о северной леди прокатывались по залу волной из конца в конец, и вскоре люди, которые даже никогда не видели в глаза Лианну Старк, считали её чуть ли не основоположницей новой моды при дворе: моды на растрёпанные волосы, простые ткани и вышивку шёлком, без единого самоцвета. За один вечер даже такое северное дикарство приобрело очарование с лёгкой подачи леди Оленны.              Но сама Лианна вряд ли могла представить, какой фурор производила, скрытая крыльями своей влиятельной покровительницы. Она просто держалась за руки брата и при удобном случае корчила ему рожицы, когда никто в зале не мог этого видеть. Только Нед кривился, хмурил брови и сжимал губы, чтобы не отпускать с лица серьёзную гримасу.              — Весело тебе? — цедил он.              — Да ладно тебе, Недди, мы не на похоронах ведь, — улыбнулась Лианна, в её глазах читался немой вопрос, который девушка боялась задать, опасаясь реакции брата. Ей редко удавалось разозлить Неда до потери контроля, и это было по-своему жутко: если Нед кричал, метал первое, что попадалось под руку, то было однозначно ясно, что всё плохо. Но по Неду, хладнокровно поднимавшему одну бровь, прочищавшему горло и сжимавшему кулаки, никогда нельзя было сказать насколько всё плохо.              — Что? — спросил брат, видя, как бегают глаза девушки.              — Ничего… скажи, а ты хотел бы, чтобы я вышла замуж за Робба?              — Если это сделает тебя счастливой, ты же знаешь, — пожал он плечами. — Но ты же понимаешь…              — Нед, мне очень нужно танцевать с Роббом весь вечер напролёт? — насупилась девушка. Она уже ощутила привкус свободы от обнадёживающих речей Брана, и теперь готова была искать любую лазейку, лишь бы продлить это ощущение, пусть даже оно будет самообманом. Нед бы вряд ли позволил ей такую самодеятельность, но боги сделали людей полными сюрпризов, и Лианна в очередной раз убедилась в этом, когда вечно правильный блюститель придворных протоколов Эддард Старк спросил её:              — Как ты думаешь, лорд Рид сможет освоить танец?              Лианна не сдержала радостного смешка.              — Мне кажется, да, — улыбнулась она.              — Я в этом сомневаюсь, но, предположим, — кивнул ей Нед. — И если что, это не я предложил.              Девушка радостно подмигнула ему и, сделав ещё один поворот, застыла вместе с музыкой, повисшем в нагретом воздухе зала. Леди и лорды несколько секунд стояли, словно скульптуры, а затем принялись раскланиваться друг с другом под неохотные аплодисменты зала. Со стола на стол курсировали слова о том, как комично леди Ланнистер выглядела, танцуя со своим младшим братом — Бес назло Серсее путал шаги и повороты, оступался, задерживал шаг или же бежал слишком быстро, наступая на подол платья сестры. Это было прекрасным фоном для распространившегося по залу нового мнения о Лианне Старк, над которым так усердно работала леди Оленна. Всё играло на руку Королеве Шипов.              — Подумаешь! У меня слишком короткие ноги для ваших изящных танцев! — хохотал лорд Тирион, запрокинув голову, и с видом победителя он садился на специально приготовленный для него стул, снабжённый поднимавшимся и опускавшимся сидением и небольшими ступеньками. — Мне бы танцевать с девкой вокруг кровати, вот это будет разговор!              Зал смеялся. Серсея метала глазами молнии на каждый смешок, раздававшийся на шутку братца. Её хорошенькое личико искажалось гримасой ненависти каждый раз, когда лорду Тириону отвешивали приторный комплимент о быстроте его ног и плавности движений с учётом его роста. Бес благосклонно принимал всё, что направлялось в его адрес и советовал благородным господам попробовать потанцевать с его сестрой.              «Уверяю, вы и не так заскачете», — смеялся он, позволяя каждому желающему спрашивать Серсею на танец.              По придворному протоколу за танцы дамы отвечал её ближайший родственник по мужской линии — отец, муж или брат. Он должен был взять на себя роль управляющего и внимательно следить, чтобы леди не обделила своим вниманием никого из тех, кому было обещано её общество. Тирион справлялся со своей ролью блестяще, как настоящий придворный шут, не запоминая имён, не назначая лордам конкретного танца, так что, когда настало время снова разбиваться на пары, вокруг юной Ланнистер собралось сразу трое лордов и ни один из них не собирался уступать остальным. Это зрелище рассмешило даже соседний стол, за которым восседали правители Штормового Предела с братьями Баратеонами во главе. Роберт звонко хохотал, видя, как то краснеет, то бледнеет хорошенькая тонкая шейка леди Ланнистер, как она злобно закусывает полные губы и сверкает глазами, готовая вцепиться в шею каждому лорду, словно львица.              — Так ей и надо, а? — спросил Робб, обращаясь к Ренли.              — Бедное создание, — без тени сострадания протянул брат, отпивая вина. — К концу турнира она будет главным посмешищем Семи Королевств.              — А нечего было нос воротить, — фыркнул Роберт. — Она думает, что раз её папаша деньги жопой жрёт, то и её все с распростёртыми объятиями примут.              — Ты имеешь что-то против Серсеи Ланнистер? — вскинул бровь Ренли, медленно переводя взгляд на брата. У младшего Баратеона был почти талант делать такой взгляд, будто он увидел какое-то пятно на чужой душе и мог одним словом вытянуть его наружу. Даже Роберту становилось не по себе, хотя уж он-то знал, что ему нечего беспокоиться за чистоту собственной совести — он никогда не делал ничего, о чём мог бы пожалеть.              — Нет, — пожал плечами Робб. — С чего бы? Просто говорю, что она получает по заслугам, нельзя так воротить нос.              — Ты считаешь её высокомерной, — констатировал Ренли. — Но позволь напомнить тебе, что это одна из самых богатых леди, с хорошим образованием и манерами, изящным гардеробом, и с родословной, как у чистокровной кобылицы. Не приходило ли тебе в голову, что она просто знает себе цену?              — Да она стоит не больше навоза, которым наши крестьяне удобряют поля.              — На которых ничего не растёт, — едко усмехнулся. — И всё же, мне кажется, что ты просто злишься, что не можешь удерживать в своих руках одновременно леди Севера и леди Юга.              — На кой демон мне эта леди Юга? — фыркнул Роберт. — Я уже сказал, мне нахрен не сдалась эта заноза в заднице. С ней ни поговорить, ни выехать как следует. «Ой, не торопись, а то ветер не так красиво растреплет мои золотые волосики», — передразнил он, хлопая ресницами. — Знаем, плавали. Нет уж, Ренли, когда я делал предложение Лианне Старк, я знал и знаю сейчас, что лучше мне не найти, — торжественно заявил он и осушил залпом свой кубок.              — Ну-ну, — хитро сверкнул глазами Ренли, глядя куда-то в сторону. Роберт проследил его взгляд и поперхнулся вином, когда увидел, как Нед Старк, держа сестру под локоть, предлагает задохлику с болот станцевать второй танец с Лианной.              — Вот тебе и шутки, — фыркнул Роберт, натягивая усмешку.              — Мне кажется, или этот танец должен был предназначаться тебе? — праздно поинтересовался лорд Ренли. Шпилька попала в цель. Роберт гневно скрипнул зубами и сжал кулаки, не без наслаждения думая о том, как он на глазах у всего зала прикажет мальчишке Риду уступить Лианну более достойному партнёру, но… невольно его взгляд перешёл на лицо невесты. Самолюбию Робба очень бы польстила тень разочарования в глазах девушки, но Лианна улыбалась, держась за руку своего партнёра так, будто это она тащила его на середину зала, а юноша тащился, словно разомлевший телёнок. В нём не было ни стати, ни достоинства, и рядом с леди Винтерфелла он выглядел таким же мальчишкой, как Бен Старк, так и не сумевший впитать в себя северную серьёзность — и несмотря на всё это Лианна радовалась. Ревность резанула по всем внутренностям, до которых могла дотянуться, но одновременно с этим Робб испытал какое-то мученическое удовольствие, сказав:              — Пускай веселится.              — Что? — сверкнул глазами Ренли, ища в лице брата плохо смиряемый гнев.              — Что слышал, сучок недотёсанный, — фыркнул Робб и протянул кубок девушке-служанке, курсировавшей вокруг стола с огромным кувшином в руках. Служанка послушно наполнила кубок, так что вино полилось через край, на руку лорда; сидевшие за столом юноши ободряюще захохотали, а девица, в качестве «искреннего» извинения, томно смотрела на него и вздыхала. — Она ещё мне благодарная будет, — проурчал он сквозь зубы и продолжил исподлобья следить за танцующими.              Как и ожидалось, Нед Старк пригласил на танец леди Дейн — к величайшему огорчению Барристана Селми. Пожалуй, Робб никогда не видел Неда таким светящимся от счастья и даже немного стесняющимся своей радости. Эшара Дейн шла рядом с ним исполненная достоинства, лёгкая и прекрасная, как какой-то дух, на один вечер ставший видимым всем смертным. И всё же эта утончённая леди с вышколенными манерами не могла скрыть искорок на дне фиалковых глаз, вспыхивавших каждый раз, как её в взгляд падал на лицо Неда. Они были очаровательны, но то, что Роберт в этот раз остался не у дел разбавляло светлую радость за друга — к тому же, отставка Робба очень обеспокоила некоторых гостей, и слухи о расстроившейся помолвке приобрели новую силу. Поэтому,при очередном взгляде что на Старка и Дейн, что на Лианну и Рида, лорд Баратеон испытывал жгучее желание разрушить сложившуюся идиллию.              К великому огорчение Робба, его участие не понадобилось; молодые, что называется, «сами справились». Зазвучала музыка, лорды и леди выстроились в широкий хоровод, соединив ладони. Под музыку они должны были проходить несколько шагов вправо и влево, останавливаться, кланяться, и снова идти в сторону. Потом поочередно леди, лорды, и отдельные пары, оказавшиеся напротив друг друга, должны были выходить в центр, образовывая малый хоровод, проходить круг и возвращаться на свои места. В танце участвовали многие представители великих домов: дети Мейса Тирелла — Серсея Ланнистер всё же досталась одному из них — Уэнты, Тарты, Брандон Старк танцевал с одной из фрейлин леди Элии, постоянно смеша её безобидными шутками. Но вместе с первыми нотами мелодии по залу прокатился возглас удивления, смешанный с первыми смешками, а по лицу Роберта Баратеона протянулся росчерк злорадной усмешки.              Причиной этому стала неуклюжесть юных Старков, прежде вызвавших умиление у всего зала. Нед, стоявший с леди Уэнт, одеревенел, будто на него наложили специальное заклятье: юноша чеканил шаг, и каждое движение, вплоть до поворота головы, выглядело выверенным до миллиметра. Эшара же рядом с ним казалась подброшенной шёлковой лентой в руках истукана — её плавные движения производили ещё больший фурор на контрасте с трепыханиями Эддарда. Ещё ужаснее было то, что они оба понимали, что что-то идёт не по плану, видя смешки и улыбки окружающих, но Нед никак не мог осознать, что проблема в нём. Он двигался такт в такт, безукоризненно и чётко, как будто на полу кто-то начертил для него разметку. При этом он смотрел исключительно на леди Дейн — а та с трудом представляла, как разогнать скованность партнёра. Она кивками пыталась показать ему, чтоб он повторял её манеру двигаться, но Нед Старк не был бы собой, если бы не продолжал гнуть свою линию вопреки доводам окружающих — пусть последние и были крайне здравыми.              Бран заметил ситуацию, в которой оказался Нед, и, когда под удары бубна мужчины сошлись в центре хоровода, незаметно отвесил брату подзатыльник. В ответ на возмущённый взгляд он сказал:              — Ты как будто за стеной пробежался в чём мать родила.              — Что? — переспросил Эддард.              — То! Нед, если ты сейчас не возьмёшь себя в руки, то прославишься, как худший танцор всех Семи Королевств.              Слова брата выбили Неда из колеи. Он непонимающе заозирался по сторонам вдруг понимая, что все осечки и неверные шаги совершил он. Виной чужим смешкам было не скромное северное одеяние или молчаливость юного Старка, а он сам — это осознание пронзило Неда, как стрела, в дребезги разбив его непогрешимость в собственных глазах. Голову обручем обхватила пульсирующая боль, смешанная с желанием провалиться под землю от стыда. Но, обернувшись, он нашёл глазами леди Дейн, смотревшую на него с ободряющей улыбкой., и невольно подумал, что хуже уже не будет. Леди Эшара вряд ли согласится танцевать с ним ещё один танец, но даже этого позорного трепыхания, которое Нед устроил на глазах у всех, должно было хватить на всю оставшуюся жизнь — в течение которой Эддард Старк больше никогда не станет танцевать. За те два шага, что разделяли его и Эшару, Нед успел торжественно поклясться в том, то ни за что больше не выставит себя на подобное посмешище.              Отчаяние открыло ему подобие второго дыхания, и, не делая больше попыток снискать себе славу первоклассного танцора, Нед вернулся к своей партнёрше и протянул ей руку в обычном — неидеальном — жесте. Он думал, что будет выглядеть, как новичок и любитель, если не станет вытягивать спину и плечи, но неожиданно Эшара склонилась к нему и прощебетала в самое ухо:              — Уже лучше, лорд Старк, — аромат её духов на секунду окутал мозг юноши сладким дурманом, лишая способности связно мыслить. По губам юноши растеклась дурацкая улыбка, как у самоубийцы, который передумал в последний момент.              — Благодарю Вас, леди Дейн. Простите… — кивнул он.              — Ничего страшного, — тактично и мягко улыбнулась она. — Вам просто необходим хороший учитель. Что скажете?              — Определённо. В Винтерфелле, знаете ли, балы редкость.              — Мне кажется, они вообще чужды северной природе, если Вы позволите, — серьёзно сказала Эшара, кивая в сторону Лианны. И тут Нед почувствовал, что он не был самым безнадёжным танцором. Кроме него в зале был ещё Хоуленд Рид.              Если Нед потратил несколько часов на заучивание всех танцев по картинкам в специальных учебниках, то Хоуленд Рид вообще вряд ли слышал о такой вещи, как придворные танцы. Юноша оступался, путал ноги, стороны, шаги, несколько раз наступал на подол Лианны и леди Уэнт по соседству с ним, краснел, бледнел, извинялся, и полным ужаса взором шарил по залу, безмолвно зови на помощь. Нед ощутил двойственное желание провалиться под землю от мысли, что он самолично отдал Лианну в руки такому танцору — девушка только и делала, что успокаивала своего партнёра, как испуганного жеребёнка — в то же время Эддарду казалось вполне милосердным, если бы молния ударила в зал, прямо в Хоуленда Рида и избавила его от дальнейших мучений. Но богов это зрелище слишком забавило, и несчастным Неду, Лианне и Хоуленду оставалось только молиться, чтобы танец закончился как можно скорее.              Роберт Баратеон же тихо злорадствовал, чувствуя, что он вряд ли простил бы Хоуленду танец с Лианной, окажись тот действительно хорошим танцором.              

***

      

      Бал продолжался, даже когда время было уже за полночь. Главной причиной тому, что гости не торопились расходиться, был далеко не хвалёное гостеприимство леди Уэнт и не неистощимые запасы её кладовых. Люди ждали. Повинуясь своему любопытству или вполне осмысленным целям, гости ожидали, когда принц Рейгар сделает ещё одно заявление. Он должен был провозгласить себя королём в эту же ночь. В нескольких головах сразу зрел план о том, чтобы заявиться в покои Безумного Короля и избавить его от бремени правления со всей помпезностью, которую так любит высший свет. Но принц медлил.              Он тихо переговаривался с лордами и леди, иногда прохаживался по залу и несколько раз танцевал с леди Элией, леди Уэнт и несколькими фрейлинами своей жены. В этом жесте выражалось особое благоволение королевской семьи, и, если девушка была незамужней, то могла расчитывать на щедрое приданое или подарок от Их Высочеств. Такое великодушие очаровывало, но в то же время это было совсем не то, чего ожидали гости. Принц Рейгар стремительно разочаровывал своих союзников.              Никому не приходило в голову следить за ним, но, присмотревшись, можно было заметить, как на лице самого принца появляется маска разочарования. Он смотрел на людей вокруг себя и не испытывал ничего, кроме желания как можно скорее покинуть это место. Чувство ответственности на пару с меланхоличной натурой рвали принца на две части, и он, не в силах отдаться на волю только одной из крайностей, оставался на месте, доигрывая свою роль, насколько это было возможно. Леди Элия чувствовала смятение в его душе, и пару раз за вечер её тонкие пальцы ложись на его предплечье в по-детски наивном жесте, призванном ободрить и утешить. Тогда принц благодарно кивал и поднимал глаза, готовый увидеть своих союзников до первого разочарования.              «У всех есть своя цена», — помнил он. Это знание вертелось в его голове, как задача, которую он не мог решить, и раз за разом он придумывал ответы. Что он может предложить каждому из домов Вестероса, чтобы они поддержали его независимо от текущего положения дел? Земли, власти, льготы — то были простые ответы, подходившие почти всем, но не Северу. Блуждающий взгляд Рейгара снова и снова натыкался на стол Старков, и под веками пульсировал навязчивый вопрос: «Что?» Самодостаточность этого народа создавала вид такой идиллии, что появлялось невольное желание скрипеть зубами от бессилия. Сквозь чад факелов и дрожь нагретого воздуха Рейгар всматривался в лица лордов, пытаясь разгадать если не их желания, то хотя бы их пороки. Тщеславие, гордыня, жажда власти — эти черты были свойственны всем, и осудить их было нельзя. Он видел, как юный Нед Старк смотрел на леди Дейн — во власти Рейгара было потянуть за связавшую молодых людей красную нить; он видел жажду рыцарской славы в лице Брана Старка — всеми людьми можно было сыграть, как фигурами, чтоб они даже не подумали, что их роль далеко не главная, но…              На секунду взгляд Рейгара задержался на лице Лианны. Девушка застыла возле своего стола и, стоя вполоборота, глазами искала кого-то в зале, одними губами произнося чьё-то имя. Её лицо было полно решимости, между бровями залегла складка — знак серьёзности, и на мгновение стальные глаза девушки устремили взгляд прямо на него. Мысль прошила Рейгара подобно молнии:              «Север хочет быть свободным».              С точки зрения политики, идея была — хуже не придумаешь. Корона лишалась огромной статьи доходов и приличной сферы влияния, но в то же время по факту ничего бы не изменилось. Пожалуй, это было лучшим, что он мог сделать для северян, и после такого жеста сложно было не рассчитывать на благодарность.              Принц чуть было не сорвался к лорду Старку с новым планом, но осёкся. Буквально накануне он предлагал лорду Рикарду совершенно обратное и уже получил согласие. Неправильно было бы противоречить себе; поэтому с решением стоило немного повременить, хотя бы до конца турнира, а затем сообщить о своём намерении. Рейгар довольно улыбался своим мыслям. Наконец, тело и дух более-менее пришли к согласию и чувство выполненного долга прочно обосновалось под рёбрами.              — Ваше Высочество, — раздался голос леди Амброз, фрейлины Элии, — Вы пропустили уже три танца. Желаете ли Вы, чтоб музыканты прекращали играть?              — Нет-нет, — с мягкой улыбкой махнул рукой принц, откидываясь на спинку своего кресла. — Пускай продолжают, я скоро присоединюсь к танцующим. А Вы, миледи? — обратился он к супруге. Элия улыбнулась, видя выражение его глаз.              — Я откажусь. Боюсь, что долгое празднество меня утомляет, — сказала она, но на беспокойство во взгляде супруга добавила со скромной улыбкой. — Но Ваше Высочество веселы впервые за долгое время, и я буду счастлива, если Вы продолжите радоваться.              — Мне точно не нужно отправиться с тобой? — спросил Рейгар тише. Элия улыбнулась и, положив руку поверх его предплечья, отрицательно покачала головой. Рейгар осторожно взял её ладонь и поднёс к губам.              — Доброй ночи, Ваше Высочество, — выдохнул он в пахнущую жасмином кожу.              — Доброй ночи, Ваше Величество, — ответила леди Элия и покинула зал в сопровождении двух своих фрейлин. Принц проводил её взглядом и снова вернулся мыслями к северянам.              Лианна Старк танцевала в центре зала с лордом Тартом — немолодой уже мужчина еле поспевал за ней, и Рейгар не мог оторвать от девушки глаз, будто перед ним вился в причудливом танце огонёк свечи. И в каждом движении, повороте головы и улыбке читалось одно и то же, как ответ на все вопросы: «Север хочет быть свободным».