Роза Севера

      Вечером чертог Харрена наполнился шумом. Под закоптелыми потолками зажглись огни в кованых лампах, слуги курсировали по залам с тяжёлыми подносами, ломившимися от еды. В этот вечер леди Уэнт приказала своему повару изучить рецепты всех семи Королевств и подать гостям по одному блюду каждого вида. Подавали ароматное северное жаркое, запечённую в соли рыбу из Долины, запечённое мясо и дорнийские блюда, настолько пряные, что неясно было, десерт ли это или закуска.              Лианна сидела за столом северян, между Недом и Браном, напротив неё, спиной к залу, устроился Хоуленд Рид. Взгляд его зелёных глаз блуждал по залу без особого интереса, и неизменно возвращался к лицу леди Старк; на секунду Рид покрывался пунцовыми пятнами, отводил глаза и снова утыкался в узоры копоти на каменных стенах. Лианна невольно улыбалась, видя это; с одной стороны, ей было неловко, она чувствовала себя виноватой перед Хоулендом так же, как перед Роббом, но в то же время, она готова была поблагодарить его, хоть это и звучало бы совсем бестактно. Ей не оставалось ничего, кроме как улыбаться, про себя молясь, чтобы у Хоуленда не было надежд на её счёт. Иногда юный лорд заговаривал с Лианной: он рассказывал ей о том, какие птицы водятся в этих краях, о призраках замка — последние истории особенно заинтересовали Лианну. Пока вассалы Старков подходили к столу, юная леди расспрашивала Хоуленда о тайнах, которые хранили стены этого замка. Лорд Рид рассказывал о девушках, которые были заживо похоронены в фундаменте каждой башни, чтобы строения стояли тысячу лет, о десятке-другом убитых младенцев, закопанных в богороще или спрятанных в подвалах, о сбросившихся с башен несчастных и о тех, кто спрятал в стенах замка ценности и даже после смерти охранял их, желая передать своё сокровище достойнейшему из потомков.              Лианна слушала Хоуленда с упоением. Его слова напоминали ей сказки старой Нэн, даже манера была похожа: юноша рассказывал всё с такой серьёзностью, что Лианна старалась хотя бы сделать вид, что верит ему. Её немое кивание и любопытный блеск в глазах заставляли Хоуленда Рида говорить дальше, рассказывая то, что, наверное, он сохранил бы как тайну. Лианна помнила, что юный лорд говорил о своём обучении на острове Ликов — он почерпнул там такую мудрость, которая граничила со всеми причудами, оставшимися где-то на востоке вместе с драконами и настоящим колдовством. Девушка понимала, что для Хоуленда это много значило и именно поэтому она делала над собой титаническое усилие, чтобы воспринимать все его рассказы так же серьёзно, как и он сам, в то время, как Нед и Бран периодически посмеивались в сторонку.              — Лорд Рид, — улыбался Брандон, пытаясь вытравить из своего голоса едкую насмешку, — могли бы Вы спросить у Ваших призраков хотя бы один маленький горшочек с золотом — мы были бы им очень признательны.              — Боюсь, что я не могу этого сделать, — виновато улыбнулся юноша с болот.              — Он шутит, Хоуленд, не обращай на него внимания, — нахмурилась Лианна.              — Я понимаю, — кивнул Рид. — Это из-за турнира, верно?              В этот день, уже после исчезновения Рыцаря Смеющегося Древа, на ристалище принц Рейгар с большим трудом выбил из седла Брандона Старка. Вместо положенных трёх поединков они провели пять, пока не остановился окончательный победитель, которого признала бы не на шутку разбушевавшаяся толпа. Бран бился на славу, не давая противнику форы несмотря на августейшесть его особы. Придворные тут же принялись истолковывать поединок, как отношения Королевской Гавани и Севера, и теперь распространившиеся слухи о том, что северные королевства не будут поддерживать принца Рейгара, а может, даже поднимут знамёна против него, будоражили весь зал. Люди же, далёкие от политики, просто приходили к столу северян, чтоб выразить своё почтение Брану Старку, его доблести и умению владеть оружием. Бран с благодарностью принимал похвалы, жал руки, не скупился на улыбки, но сидевшая у него под боком Лианна видела, как он злился. Скрип его плотно сомкнутых зубов можно было расслышать в другом конце зала, на возвышении, где стоял стол королевских особ. В той части зала находились взгляд и мысли Неда Старка, иногда отвлекавшегося, чтобы поддержать разговор. Большую часть времени юноша рассматривал леди Дейн, то и дело подходившую к служанкам и дававшую приказания. Иногда она спускалась к столу приближённых королевской семьи и дарила ослепительные улыбки Барристану Селми, который подкручивал свои седеющие усы и засыпал девушку цветастыми старомодными комплиментами. По этому поводу Нед тоже скрипел зубами на пару со старшим братом.              Лианна даже не пыталась их успокоить. Она лишь надеялась, что скоро придут их Высочества, Безумный Король, и после пира, когда начнутся танцы, оба её брата смогут выступить дуэтом в другой части зала.              — Я могу позволить себе спросить…? — вдруг произнёс лорд Рид, обращаясь к братьям Лианны. Зелёные глаза перебегали с Неда на Брана и обратно, пока те пытались догадаться, каким может быть вопрос. С их молчаливого согласия Хоуленд продолжил. — Я немного несведущ в вопросах этикета и танцев, поэтому прошу меня простить заранее. Но, если я верно слышал, то могу я пригласить леди на танец, не спрашивая разрешения у её наречённого?              Бран и Нед переглянулись поверх головы сестры, как две кумушки, которым подвернулась возможность удачно сосватать свою незадачливую в амурных делах родственницу. Собственные страдания ушли на второй план, и неожиданно два брата превратились в двух кумушек-сплетниц с хитрыми улыбками и недвусмысленным блеском в глазах.              — Конечно, дорогой лорд Рид, — усмехнулся старший брат. — Это даже хорошо, даже нужно. Особенно, когда помолвка на грани срыва.              — Да… — только и выдавил из себя Нед. — Но лорду Риду можно танцевать все танцы, кроме первого.              — Отец что-то говорил насчёт Робба? — беспокойно спросила Лианна.              — Ещё нет, — ответил Бран. — Я поговорю с ним сегодня ещё раз. Думаю, если ты и сама скажешь ему, что ты думаешь о Роберте, он прислушается…. — вдохновлённо говорил он, но девушка почти не слушала. Она вытягивала шею, ища глазами своего наречённого.               Его голос гремел с другого конца зала, раскатистый смех, наверное, можно было расслышать даже на улице, и Лианне становилось не по себе. Словно она, собираясь уговаривать отца разорвать помолвку, поступала неправильно, причиняла боль и уничтожала то, что могло быть дорого Роббу. Как бы ни был невыносим Роберт Баратеон, он любил её — она не забывала об этом — он обожал свою невесту, когда она была перед ним, он искал её взглядом в толпе, на секунду отвлекаясь от веселья. Но это не мешало ему смотреть на других, и Лианна понимала, что если её наречённый ещё может быть счастлив при такой жизни, то сама она никогда не будет знать покоя. Разорвать помолвку было самым лучшим, что она могла сделать для них обоих, но трусливая жалость свернулась под самым горлом, не давая девушке сделать решительный шаг. Она уже совершила один неверный поступок за этот день и теперь беспокойно ждала последствий, нервно поглядывая на двери, в которые вот-вот должны были войти Таргариены.              — Леди Старк… Леди Старк! — окликивал её лорд Рид. Лианна встрепенулась, сбрасывая с себя пелену нелёгких размышлений.              — Прошу прощения, Хоуленд, — улыбнулась девушка.              — Да, это я извиняюсь, миледи! — беспокойно ответил он, краснея от звука собственного имени, звучавшего из её уст с ласковой улыбкой, обжигавшей его не столь наивную душу, как пламя свечи. — Я смею просить о танце?              — Вы излишне официальны, лорд Рид, — сказала Лианна, но всё же Хоуленд получил утвердительный кивок. — Но я Вас предупрежу сразу, что я танцую плохо.              — Как сказала мне однажды прекрасная леди из Долины: «У северян своё представление об изящности», — усмехнулся Бран.              По компании молодых людей пронёсся весёлый смешок, и даже Нед очнулся от созерцания леди Дейн, нервно расхаживавшей вдоль королевского стола в ожидании своей леди. Юноша хотел спросить её и Лианну, как всё прошло в шатре, но не испытывал ни малейшего желания нарваться на насмешки от брата и сестры о том, что у него за два дня мозги совсем набекрень встали. Он действительно слишком увлёкся придворной игрой, которой его учила леди Дейн, но в которой он всё ещё не был достаточно силён. Как говорила сама Эшара, в его словах и действиях было слишком много правоты, он руководствовался разумом и заученными протоколами там, где стоило довериться интуиции. Однако, юная леди достаточно красноречиво намекнула, что готова взяться за его обучение. Нед постоянно возвращался к её обещанию, плотно въевшемуся в его память, у выражению пурпурных глаз в тот момент и к многообещающей улыбке и… чувствовал себя полнейшим идиотом. Но он был счастлив, когда в заполнявшемся гостями зале ему удавалось перехватить взгляд пурпурных глаз Эшары Дейн и почувствовать тепло её улыбки. Нед был почти счастлив.              Двери великого чертога распахнулись, впуская в зал кронпринца и принцессу. Все взгляды устремились к ним, улыбающимся и приветливым, как всегда, но молчание при их появлении, постепенно заполнившее весь зал, было почти скорбным. Леди и лорды беспокойно смотрели на умиротворённое лицо принца, шедшего по залу, как по ристалищу, с лёгкостью, сыгранной так хорошо, что она казалась естественной. Северяне внимательно следили за супружеской четой, поднявшейся к своему столу, и по красноречивым взглядам с соседних столов догадывались, что что-то идёт не так. За объяснением все обратились к Неду, и пока тот вводил Мормонтов, Болтонов и Карстарков в тонкости этикета, Лианна не отводила глаз от принца Рейгара.              От одного взгляда на него, на его спокойное, как маска, лицо, девушка холодела, а сердце начинало бешено биться, сопротивляясь сковывавшему её страху. Невольно всем своим видом принц напоминал ей, что теперь она в его руках. Ей казалось, что во взгляде драконьих глаз она рассмотрела насмешку, а тонкие губы на мгновение растянулись в кровожадном холодном оскале. Она списывала это на своё воображение, но в то же время ей едва верилось в слухи о милосердии кронпринца, которыми она пыталась успокоиться. Лианне было страшно. Она словно стояла на краю обрыва и смотрела вниз, на бездну, в глубине каменной глотки которой была лишь чернота и хлещущий по лицу ветер — опасность пугала и манила одновременно, лишая сил отступить или шагнуть вперёд. Ей оставалось только сидеть и ждать, чтобы вечер прошёл спокойно без упоминания о Рыцаре Смеющегося Древа, а уж потом… Она слабо представляла, что сделает, если переживёте вечер с осознанием того, что принц в любой момент может воспользоваться её с Беном секретом. Но людей в зале беспокоил совершенно другой момент.              Своим выходом принц сделал заявление. Оно было безмолвным, но достаточно ясным для собравшихся: он вошёл в зал раньше короля и занял место во главе стола, усадив супругу рядом, давая понять, что выбор сделан, и Рейгар впредь собирается сохранять эти места за собой. Теперь, вместе с нервно-бледной Элией, он ждал ответа лордов и леди Вестероса, следивших за ним. В их хищных глазах сверкало любопытство и азарт, и один за другим кубки с вином поднялись в таком же безмолвном торжественном тосте.              «Да здравствует король будущий. Король обещанный», — читалось в тишине, торжественной и в то же время пугающей. Лианна, невольно повторявшая все движения Неда и Брана, никогда бы не подумала, что ей придётся испытать столько чувств одновременно: страх смешался с благоговением тишины и затаённым торжеством, с опасением быть пойманными Безумным Королём за этой негласной коронацией. Принц Рейгар благодарно улыбнулся им всем и поднялся, держа усыпанный рубинами кубок. Огоньки свечей блеснули в гранях драгоценных камней, золотистое сияние разлилось по алому вину дрожащей плёнкой, когда двери зала распахнулись вновь. Кубки вернулись на столы, пальцы нервно сдались вокруг тонких ножек, подрагивая от эха торжества, которое ещё чувствовалось в повисшей тишине. В зал, в сопровождении двух белых плащей, вошёл Безумный Король.              На худом, словно вылепленном из воска лице кривой царапиной ширилась довольная улыбка. Эйрис выглядел так, будто поймал их всех на предательстве и теперь собирался предать весь зал огню. В маленьких фиолетовых глазах вспыхивали шальные искры, а взгляд только и искал достойный порох.              — Здравствуйте лорды. Леди, — кивал он, поворачиваясь то к одному столу, то к другому, и обдавая присутствующих крепким запахом мочи и пота.              «Что за представление?» — шёпотом спросила у Неда Лианна. Судя по выражениям лиц, остальных беспокоил тот же вопрос. Краем глаза девушка заметила застывшую в дверях фигуру Бенджена. Младший Старк быстро сообразил, что входить не стоит, и сдал назад, скорчив сестре рожицу. Он передразнил Короля Эйриса с его узловатыми пальцами и нервным лицом, а сердце девушки в очередной раз за последние несколько минут ухнуло вниз при мысли, что кто-то ещё мог увидеть это.              «Скройся!» — прошипел над её ухом Нед, испепеляя Бена взглядом. Младший с неожиданной понятливостью выполнил приказ, который даже при большом желании не мог расслышать. Он быстро отступил в тень и, как позже выяснилось, с большим успехом заговаривал зубы служанке с большими грустными глазами в обрамлении ресниц, как у коровы — красавице, одним словом.              Король тем временем добрался до предназначавшему ему места и, увидев, что оно занято, истерически расхохотался.              — Тебе идёт сидеть тут, твоё высочество!              Принц не ответил ни слова, лишь вперил упрямый взгляд в отца. Король ответил ему лихорадочным блеском, тонкие губы дернулись в безмолвном ругательстве, а затем снова разошлись в улыбке.              — Что, нравится сидеть тут? Тогда и меня посадите напротив! — скомандовал он. Слуги, перенявшие общее беспокойство, смотрели на бледную, как полотно, леди Уэнт. Та еле дышала и, была бы её воля, она приказала бы убрать все острые предметы или вообще разогнать весь благородный балаган. Вместо этого она, взяв себя в руки, кивнула, приказывая подать королю стул. Его Величество, всегда следивший, чтоб в его присутствии исполнялись все правила этикета, сам повернулся к ним филейной частью, и уселся спиной к залу, как бы говоря: «Я вас не боюсь».              — Да начнётся пир! — расхохотался король. Принц Рейгар безразлично смотрел на него, сохраняя на лице ледяное спокойствие. В его уме вертелся безумный рой слов, каждое из которых могло уничтожить Эйриса, достаточно было только произнести, и оно будет сильнее любого заклинания, опаснее дикого огня, но… он не был уверен. Даже наоборот, он знал, что в решительный момент, когда он сделает шаг за черту, которую нарисовали люди, которая должна отделять хореограф правителя от негодяя, он станет в глазах своих людей таким же, как Эйрис или ещё хуже. Поэтому он ждал. Ждал и надеялся отделаться малой кровью, в последний момент вспомнив, что в игре престолов каждый играет сам за себя.              Подали еду.              Приборы еле слышно звенели в гробовом молчании, иногда кубки стучали о столы. На шеях гостей словно затянулись тугие петли, поэтому все слова произносились через силу и повисали в вязкой тишине. Король несколько минут просидел над тушёным мясом, ковыряясь в нём длинными ногтями и хитро поглядывая то на невестку, то на сына, а потом, вдруг, взяв целую горсть мяса, швырнул её в оппонента. Принц еле успел отвернуться, чтоб избежать такой оплеухи.              — Ваше Величество, — жёстко отчеканил он, но ещё две горсти мяса пролетели над его головой под взволнованные вздохи в зале.              — Я не желаю жрать это дерьмо!              На помощь поспешила леди Уэнт.              — Ваше Величество, может, желает чего-нибудь ещё? — произнесла она дрожащим голосом, всё её грузное тело тряслось от беспокойства, так что казалось, что она вот-вот упадёт.              — Я не могу жрать, пока мой враг скрывается в этих лесах. Вы, Ваше Высочество, — едко гаркнул он, — и твои люди… вы все не смогли найти его, а теперь он ждёт! Ждёт, когда вы все одуреете от вина и тогда перережет мне глотку! А! Я знаю! Вы с ним сговорились! Вместо того, чтоб защищать своего короля, ты решил первым предать его! — содержимое его тарелки всё оказалось на полу, и король не погнушался влезть узловатыми пальцами в тарелку принца. Рейгар и бровью не повёл, лицо его застыло, словно маска, и только тяжело поднимавшаяся и опускавшаяся грудь выдавала то усилие, с которым принц сохранял спокойствие.              — Сир Барристан, — обратился он к рыцарю, последние пару минут державшему руку на эфесе меча. — Будьте любезны, принесите трофей, — Селми кивнул и покинул зал.              — Трофей?! Какой трофей?! — продолжал голосить король. Он ругался и разбрасывал еду вокруг себя, обзывая каждого присутствующего предателем. Лианна смотрела на это со своего места и невольно радовалась, что их стол достаточно далеко, чтоб их не коснулась ярость короля. Ей просто хотелось, чтоб это безумие прекратилось, чтоб кто-то сделал что-нибудь!              Двери распахнулись в очередной раз, и Лианна застыла, увидев сира Барристана, державшего в одной руке щит с нарисованным на нём улыбающимся Чардревом. Вторая рука его лежала на плече Бенджена Старка. Сердце Лианны забилось где-то под челюстью, пережимая горло, мешая дышать, накрывая глаза мутной пеленой. Она тщетно пыталась выдавить из себя хоть звук и нервно силилась ослабить пояс платья, теперь казавшийся слишком тугим. «Трофей»! Вот чем стал Рыцарь Смеющегося Древа. Девушка испуганно шарила по залу взглядом, ища помощи; она была уверена, что её сердце вот-вот не выдержит этого ужаса. Жизнь разделилась на «до» и «после», когда спустя две бесконечно долгие секунды сир Барристан хлопнул беспечно улыбавшегося Бена по плечу и кивнул на стол северян. Бенджен благодарно кивнул и занял свободное место рядом с Хоулендом Ридом, прямо напротив Лианны.              — Дурак, — шикнул на него Нед.              — Что? — усмехнулся Бен, его взгляд упал на сестру, мертвенно-бледную, с трясущимися руками и нервными пунцовыми пятнали на шее. — Лия? Что с тобой?              — Ничего… — пробормотала она непослушными губами. — Всё хорошо. Я… переволновалась.              Нед молча поставил перед ней стакан воды.              — Всё нормально? — переспросил он, всматриваясь в её лицо.              — Да… — произнесла она на выдохе и залпом осушила стакан воды.              — Миледи, — улыбнулся Бран, — Вас так заботят придворные интриги?              — Да, похоже, — кивнула девушка и, с трудом выдавив из себя улыбку, добавила. — Кто бы мог подумать?              Барристан Селми тем временем преподнёс Его Величеству щит. Тот был далёк от шедевра оружейного искусства и так покорёжен ударами копий, что опытный рыцарь подивился бы, как человек с таким щитом смог выстоять хотя бы в одном поединке. Король недоверчиво покосился на принца, повернулся к сиру Барристану и, взяв в руки щит, наморщил нос.              — И что это?              — Это всё, что осталось от Рыцаря Смеющегося Древа, — терпеливо ответил принц Рейгар. Король расхохотался и швырнул щит об пол.              — Вы думаете, что я поверю вам? Да вы просто сборище идиотов! Предатели! Я покажу вам, как водить меня за нос! — гаркнул он и, пнув щит напоследок так, что он пролетел половину зала, вышел вон. Его провожали в непоколебимом молчании, и, как только двери за ним закрылись, все взгляды устремились к Рейгару, стоявшему, как статуя самого себя.              Люди ждали решительных слов, пламенной речи, призыва к восстанию — принц видел это в их глазах и, собрав всё своё мужество, он изобразил лёгкую светскую улыбку и сказал:              — Лорды и леди, просим простить Его Величество. Пусть его недуг не омрачит наше веселье, — он хлопнул в ладоши, призывая музыкантов начать играть, и бойкая песня зазвучала заунывно, еле разбавляя молчание. Люди ждали от него совсем других слов.