***
На удивление, погода выдалась мягкой и тёплой, даже на небе не было ни облачка. Наездники устроили привал в небольшой пещерке, что была скрыта от любопытных глаз. Хедер готовила ужин, Близнецы вновь о чём-то спорили, Рыбьеног уже второй раз перечитывал книгу по ботанике, делая небольшие пометки на особо важных местах, а Линн крутила в руках фиолетово-жёлтый шип, с любовью поглаживая острие. Агнар возил «металлическим» хвостом по полу, отчего раздавался тихий скрежет. Драконы ещё не до конца доверяли Шипорезу, лишь Громгильда устроилась рядом с ним, о чём-то переговариваясь. Об этом свидетельствовали тихие рычащие и щёлкающие звуки в сторону друг друга. Астрид сидела на камне у входа в пещеру, глядя на закат. Если верить подсчётам Рыбьенога, то охотники приплывут на остров завтра на раннем рассвете. Лететь вначале в Край было бы не разумно. Никто не знает, что могут выкинуть эти люди, в руках которых было ещё много драконов, помимо Штормореза. — Ты не голодна? — Хэддок с улыбкой протянул ей тарелку с мясом, которое бесподобно готовила Хедер. Хофферсон кивнула, и взяла предложенную пищу, взглядом указывая на место рядом с собой. Ей отчего-то было очень комфортно, когда Иккинг находился неподалёку. Сольвейг лишь хитро усмехалась, обнажая клыки, и отказывалась давать ответ на вопросы о том, почему же Астрид так спокойно рядом с этим юношей? Сама же девушка догадывалась, что это может быть связано лишь с одним — она нашла свою пару. Астрид знала, что у людей это называется немного по-другому: торговец Йохан рассказывал ей человеческие легенды, в которых не раз упоминалась «любовь». Вот только блондинка не до конца понимала, что же это значит: у драконов были свои понятия об этом. Встряхнув головой, Астрид постаралась выкинуть из головы все лишние мысли. Сейчас совсем не время думать о таком, когда её мама в огромной опасности. — Ты знаком с этими охотниками? Шатен вздохнул и устремил взгляд в небо. Да, закаты тут волшебные. — Да, знаком. Мы уже с год боремся с ними, спасаем драконов, но Вигго и его шайка всё никак не угомонятся. Не переживай, мы постараемся освободить их всех, а после найдём их главную базу, — Иккинг ободряюще сжал её плечо. Астрид вымучено улыбнулась, и встретилась глазами с парнем. На секунду весь мир вокруг замер, но из-за хрустнувшей ветки это странное, но такое сладостное наваждение спало. Они одновременно повернули головы в сторону шума, и из кустов вышел Сморкала с кучей хвороста в руках, насвистывая песню, которую придумал Задирака. Он был так увлечён собой, что так и прошёл мимо друзей, даже не обратив на них внимания. — Он всегда такой внимательный? — хмыкнула блондинка, опираясь о плечи шатена, и глядя вслед Йоргенсону. Иккинг усмехнулся и пожал плечами. Обычно Сморкала, как и близнецы, не упускал возможности хоть как-то «укусить» его, а иногда и их новую подругу, примешивая к этому. От того, что Хэддока и Хофферсон достаточно часто можно было увидеть друг с другом, именно хозяин Ужасного Чудовища называл их обобщённо — Иккстрид. Но что парень, что девушка никак не реагировали на слова не самого умного парня в их команде, однако многие отмечали, что в этот раз он всё-таки попал в точку. Сложно было не заметить, что Иккингу позволялось больше, чем остальным. Если Хэддок дотронется к плечу Астрид, или же к её ладони, она не отреагирует так же бурно, если бы это был, к примеру, Сморкала. Уж он-то точно мог сказать, что рука у блондинки крепкая, а бросок мощный. — Мне так страшно было в последний раз лет двенадцать назад, когда меня впервые представляли Смутьяну для принятия в стаю, — тихо поделилась своими чувствами наездница, вглядываясь в вечернее небо. Солнце уже скрылось за горизонтом, и на небе стали появляться первые звёзды. — Я живу в постоянном страхе, — пожал плечами Иккинг, и встал, разминая затёкшее тело. Астрид без тени смущения разглядывала парня, что стоял перед ней. Без сомнения — более красивых парней ей ещё не доводилось встречать, ведь она всё же побывала на многих островах Архипелага, да и за его пределами тоже. Конечно, по сравнению со Сморкалой он казался достаточно тощим, но и тот же Задирака не мешок с мышцами. А Хэддок, он как-то выделялся на их фоне. Да, худой и высокий, но при этом в отличной форме. Да и как иначе при наличии постоянных тренировок с хвалёной Ночной Фурией? — Ты в порядке? — Иккинг с незаметной усмешкой глянул на подругу. Она так увлечённо разглядывала его с ног до головы, что не сразу отреагировала. — В полном порядке, — она наконец-то осознала, что именно спросил парень, щёки покрыл лёгкий румянец. Блондинка откровенно не понимала, что творится с ней. — Тогда я к остальным. Ты идёшь? — Иди, я скоро подойду. Хочу ещё посидеть тут, — она неловко махнула рукой, вновь устремляя взгляд в небо. Шторморез как-то показывала ей созвездия. Особенное внимание тогда привлекло именно созвездие Дракона. Такое необычное, завораживающее взгляд. Астрид тогда чуть не свалилась со скалистого выступа, так хотелось поближе подойти. Ей было восемь лет, когда Сольвейг впервые прокатила девочку на спине. Астрид кричала от восторга так громко, что даже некоторые морские драконы выглядывали из воды, чтобы узнать, что за шум. Её мама тогда по-драконьи смеялась, и рассказывала, что есть и другие драконы, которые похожи на огромных угрей, только с лапами. Девочка тогда очень удивлялась, что есть ещё и те виды, которые она не видела. Хофферсон с тёплой улыбкой вспоминала моменты, что проводила с драконами. Она была счастлива, и уверена, что с людьми она бы не узнала всё то, что умеет. Из пещеры тихо вышла Громгильда, укладываясь возле наездницы, напевая ей самую старую драконью песню, что была известна. Змеевик знала, что именно их песни способны успокоить или развеселить Астрид в такие моменты. Сольвейг всегда пела ей их вместо колыбельных. — Проклинаю заклятое злато, За предательский отблеск тепла, Вспоминаю о той, что когда-то, Что когда-то крылатой была — Она давно умерла. А за горами, за морями, далеко, Где люди не видят, и боги не верят. Там тот последний в моем племени легко Расправит крылья — железные перья, И чешуею нарисованный узор Разгонит ненастье воплощением страсти, Взмывая в облака судьбе наперекор, Безмерно опасен, безумно прекрасен. И это лучшее на свете колдовство, Ликует солнце на лезвии гребня, И это все, и больше нету ничего — Есть только небо, вечное небо. — Никогда не пойму, почему ваши песни такие мрачные, — Астрид плотнее закуталась в меховой жилет. — Ты ведь знаешь нашу историю. Были времена, когда драконами не рождались, а становились не угодные Богам люди, которые несли бремя быть такими всю жизнь… — Да, у вас и об этом есть песня, я помню. Там же были строчки «Телом я змей, но душой человек…»? — Да, именно. Потом это перестало быть карой, и драконы начали наслаждаться такой жизнью. Полёт, что дарит чувство свободы, мощь и сила, которую они открыли через несколько столетий после появления первых. Боги дали им способность оборонять себя. А после пошли времена тех, что охраняли золото, которое привлекало своим блеском. В их душах просыпались корни их скупых предков-людей. Но и такие времена проходят. И вот, теперь мы такие. — Но вы помните свою историю, помните свои песни, свои традиции, — Астрид всегда нравилась история о прошлом драконов. Иногда Громгильде или Сольвейг приходилось рассказывать её заново, даже если коротко, их подруга всё равно была в восторге. Неожиданно раздался громкий крик, и из чащи леса в воздух взвилась стайка мелких птиц. Подруги вскинули головы, и Астрид заскочила на спину дракона, который уже поднялся на ноги. Из пещеры выбежали наездники, и увидели отдаляющийся силуэт девушки. — Рыбьеног, Линн, близнецы, остаётесь здесь. Остальные за Астрид, — всадники кивнули и резво запрыгнули на своих драконов, срываясь в небо. Громгильда неслась вперёд, подгоняемая сильными потоками ветра, напряжённо вглядываясь в темноту, которую не разбавляли даже яркие звёзды. Ещё один крик, но уже громче, он был полон боли. И дракон, наконец-то, разглядел. — Вперёд, девочка, надо помочь, — но дракониха остановилась, с ужасом вглядываясь в темноту. Она всё видела, но вот её всадница — нет. К счастью. — Некому помогать, Астрид, уже некому, — с рваным выдохом прорычала ей Громгильда. Девушка чувствовала тот ужас, что исходил волнами от её верной подруги, и не понимала, в чём дело. Подоспели и другие наездники, и их драконы также зарычали. Их тихий рёв выражал скорбь, страх и безысходность. — Да что такое? — вспылила блондинка. Беззубик посмотрел на неё. — Оборотень вновь явился на нашем Архипелаге. — Только не это, — с ужасом прошептала девушка. — Немедленно уходим, к пещере! Надо спасаться самим, чтобы потом помочь драконам! Всадники полетели за ней, надеясь выбить объяснения происходящего. На земле в том месте остались растерзанные тела неуловимых Разнокрылов. Рёв бешенного оборотня раздался на острове.***
— Хочешь сказать, что оборотни — это бешеные драконы, которые убивают без разбору всё, что движется? — Рыбьеног мелко дрожал, пытаясь сдерживать панику, что так и рвалась наружу. — Ну, это их характеристика. На самом деле, всё ещё хуже. Драконью историю слышали? — все отрицательно кивнули головой. — Я не сомневалась, что к вам это не дойдёт. Первыми драконами стали именно люди. Боги обращали в рептилий тех, кто им был не угоден. В начале они были игрушками, но после их наградили за хорошее поведение даром — такими мы видим драконов сейчас. А оборотни… Это те драконы, которые умеют обращаться в людей. Такие драконы рождаются раз в сто лет. Наше счастье, что всего лишь один. Но его мощь — невероятна. Его размеры неизвестны, но он очень ловкий и манёвренный. Линн нервно сжимала края юбки, закусывая губу. Что уж говорить — ей действительно было страшно. Да, она бравый воин и боец, но с таким никто из них ещё никогда не сталкивался. — Как он выглядит? — Астрид повернулась к драконам, и описать оборотня решил Кривоклык. — Он похож на белого угря, — остальные драконы зашипели, услышав название ненавистной им рыбы. — Небольшие крылья, как у Сардельки, а голова чем-то похожа на морду Шёпота Смерти, — Хофферсон-старшая переводила слова Ужасного Чудовища, и с каждым словом викинги всё больше и больше мрачнели. Они всю ночь сидели в пещере, тихо обдумывая план спасения драконов. Да, оборотень, который убивал без разбору, тоже стал важной темой для разговора, вот только драконы доложили, что он убрался с этого острова, а Жуткая Жуть с письмом для вождя Лохматых Хулиганов уже была отправлена, предупреждая о новой опасности, что нависла над Архипелагом. — Приплыли! — Беззубик резко поднял голову, глядя в сторону выхода. Астрид немедля перевела его слова остальным. — Тогда приступим, — скомандовал Иккинг, и всадники оседлали драконов, по очереди вылетая из пещеры. С десяток кораблей пришвартовались на пляже. На землю спускались воины, передавая друг другу оружие, клетки, сети. На это всё с безумной усмешкой смотрел Вигго с самого большого корабля. В этот раз они были незаметны, и пускай один дракон сбежал, вряд ли от него будет много вреда. Сбежавшие обычно не возвращаются. Громгильда глубоко вдохнула воздух, ощущая все запахи. Пускай она входила в класс Когтевиков, все Злобные Змеевики также по праву могли называться и Ищейками за свой выдающийся нюх. Правда, Астрид не была уверена, что остальные драконы видели картинки перед глазами, вдыхая разные ароматы. А вот Громгильда такой дар имела, просматривая воспоминания запахов, словно видела это сама. — Я нашла её, там, — дракониха кивнула на большой корабль, и всадники начали действовать. — Можно всё взорвать?! Юхуууу! — близнецы сделали первый ход, привлекая внимание охотников, и первые три корабля были подорваны. А дальше сама Астрид мало что помнила. Взрывы, крики, её раненное стрелой бедро в попытке спасти подругу (она уже знала о стрелах с Драконьего корня), то, как каждый отдавал все силы на спасение драконов. Именно им с Громгильдой удалось пробраться в трюм, где держали драконов. Все охранники были наверху, и никто не мог помешать ей освободить ящеров. Но каждый имеет право на ошибку. — А ты вовсе неплоха, раз смогла пробраться незамеченной, — ядовито усмехался один из стражников, придавив Астрид к стене, удерживая за горло. Удар по голове чем-то тяжёлым дезориентировал её. Воздух почти перестал поступать в лёгкие, и девушка обессилено прикрыла глаза. Не так ей хотелось умирать, совсем не так. Резкая вспышка — и Хофферсон кто-то подхватывает на руки, не давая упасть. — Астрид, ты меня слышишь? — она узнала голос Иккинга, и кивнула. Ещё несколько секунд, и она уже смогла сама стоять, опираясь о его плечо. Блондинка не думала, что так оплошает. К счастью, парень подоспел вовремя. — Спасибо, Иккинг. Он кивнул и разрезал верёвки, что сдерживали Змеевика. Снаружи всё ещё шла битва. Они быстро открывали клетки, и в самой дальней блондинка заметила Штормореза. Сольвейг была уставшей, но счастливой от встречи с воспитанницей. Вот только сейчас немного не тот случай. Иккинг выбрался из трюма первым, и вслед за ним вылетали драконы. Всадники, увидев, что и в этот раз им удалось освободить ящеров, радостно улыбались. Враг вновь недооценил их, кучку храбрых подростков. — Мы ещё встретимся, Иккинг! — кричал Вигго, яростно сжимая кулаки. Этот мальчишка в край разозлил его. Большая половина кораблей и оружия была уничтожена во время их налёта, и команда была уверена, что в ближайшее время охотники их не потревожат. А вот дикий и злой дракон, жаждущей чьей-либо смерти — вполне возможно. Драконы летели вслед за своими спасителями, зная, что им дадут приют и позаботятся. Ведь драконы не врут, а Шторморезы — одни из самых уважаемых драконов, которая передала им слова викингов. Астрид отошла от нападения, лишь голова немного гудела. Именно поэтому она летела не на спине верной подруги, а вместе с сестрой, которая бережно придерживала блондинку и не давала ей упасть. В Драконьем Крае места хватило на всех драконов, каждому викинги обработали даже самые мелкие царапины, вдоволь накормив с помощью своих любимцев, которые наловили рыбы для ослабленных собратьев. Сольвейг лежала рядом с воспитанницей, иногда вылизывая её лицо. Из-за того, что Астрид была окрылена счастьем, как ей казалось тогда, лёгкой победы, она и не заметила воина. И это подвело её. Ногу девушки Хедер перевязала, прикладывая лечебные мази, и оставила наедине со Шторморезом и Злобным Змеевиком. — Я горда тем, что ты моя дочь. Больше Сольвейг ничего не сказала за весь день, давая Астрид отдохнуть. Каждый раз, когда в хижину девушки с обеспокоенным выражением лица заглядывал Иккинг, дракониха лишь добродушно улыбалась, понимая, что он не просто волнуется за её воспитанницу. Любовь всегда была заметной для её зоркого глаза. — Привет. Как она? — тихо спросила Линн, бесшумно подходя к драконам и сестре. Шторморез что-то добродушно прорычала, но русоволосая никак не могла понять её. Агнар вошёл вслед за своей новой хозяйкой, чувствуя тяжесть на своём большом драконьем сердце. Пускай у него был характер далеко не подарок, как и у других представителей его вида, Шипорез проникся доверием к Астрид и искренне волновался за её состояние. Как и она когда-то. - Поспит, и будет полностью в порядке, — пробурчала Сольвейг, вновь проваливаясь в сон. Наконец-то спокойная обстановка вокруг.***
Астрид подскочила на месте, старясь отдышаться. На дворе была глубокая ночь, а рядом крепко спали несколько драконов и её младшая сестра. Хофферсон успокоилась и улыбнулась. Эта мирная картина радовала её сердце. Девушка вышла на улицу, вдыхая свежий воздух и расслабилась. Голова уже совсем не болела, а вот с бедром была беда, ещё пару недель она точно не сможет тренироваться в полную силу. Но зато Громгильда цела и здорова. — О, ты проснулась. Хофферсон улыбнулась стушевавшемуся Рыбьеногу, который всем своим видом выражал радость от того, что с ней всё хорошо. Ингерман безусловно нравился ей, как человек. Были, конечно, и у него некоторые косяки, как, например, до ужаса болтливый язык, но его знания и храбрость в трудный момент всё это с лихвой покрывала. — А Иккинг всё ещё в штабе, он последний там был, — словно предугадав её вопрос, Рыбьеног скрылся с виду. Пожав плечами, Астрид направилась в указанном направлении. Издалека был виден свет, а значит, он действительно ещё там. Хофферсон остановилась у входа, рассматривая спину парня. Он что-то усердно рисовал угольком, иногда подтирая неровности. — Как дела? — он вздрогнул, оборачиваясь, встречая глазами улыбку девушки. — Не пугай так, — улыбнулся он в ответ, вставая со стула и потягиваясь. Астрид в который раз отметила, что пусть Иккинг не мешок с мышцами, но жилистый, а это выглядело в разы лучше. — Как ты себя чувствуешь? — Намного лучше, спасибо. И спасибо, что спас. Я твоя должница. Позволишь? — она легко развела руки, намекая на объятья. Хэддок кивнул. Она впервые спрашивала разрешения. Наверное поэтому всё происходило как-то по особенному нежно и трепетно. Обычно Хофферсон напрыгивала на него сзади, обхватывая руками плечи или шею. В этот раз именно он обнимал её, ощущая хрупкое, но сильное тело миловидной блондинки. Никогда ещё его сердце не стучало так быстро. Вот только почему ему нравилось? Иккинг точно знал ответ на этот вопрос. Астрид наслаждалась объятьями. Иккинг был выше её, шире в плечах, но несмотря даже на то, что он был достаточно крепким парнем, у него были нежные руки. Хофферсон всегда была неравнодушна к объятьям, ведь именно так драконы её племени выражают свои чувства, благодарность, любовь. Был ещё один способ, но блондинка не была уверена в том, что Хэддок отреагирует на это так же, как на объятья. Но хотелось попробовать. Как-то случайно она наткнулась на Хедер и Рыбьенога за каким-то укромным домиком, которые странно прижимались губами. Астрид мгновенно скрылась с виду, чувствуя, что не должна была видеть это. Она поняла, что это что-то интимное, то, что должно касаться только их. Потом Линн просвятила её во все дела, касающиеся проявления чувств. И между влюблёнными тоже, хотя у самой младшей Хофферсон такого опыта не было. — Иккинг? — парень отчего-то отстранился от неё, делая шаг назад. Блондинка подняла голову, и почти впритык встретилась со взглядом изумрудных глаз. Кажется, именно сейчас она поняла суть прикосновений губ. Ей самой захотелось сделать точно также. И Хэддок понял это по мелкому шажку в его сторону. По чуть прикрытым глазам. И сделал шаг к ней, наклоняясь ещё ближе. Стоило парню коснуться её губ, по телам обоих словно прошлась молния, и они кинулись в объятья друг друга, не разрывая поцелуй. Нежный, робкий, но безмерно искренний. И он выражал их чувства в сторону друг друга, как ничто другое.