Аndre

Астрид шагала в окружении всадников, рассказывая о жизни с драконами. Беззубик и Громгильда следовали за ней по пятам, как и другие рептилии, и викинги видели, что драконы определённо испытывают к девушке огромную симпатию. Даже Кривоклык, который обычно никогда не проявлял свою ласковую сторону, пытался урвать кусочек внимания и себе. Как только они дошли к Арене, Змеевик начала вести себя довольно странно, подбежав к одному из загонов. Блондинка с беспокойством посмотрела на свою подругу, решив подойти поближе. Драконы немного стушевались, глядя на переживания новой драконихи в их команде. — Что-то случилось, дорогая? — Громгильда рухнула набок, тихо завыв. Крупные драконьи слёзы катились с её глаз. Драконы грустно зарычали, пытаясь поддержать её. — Убили. Её просто безжалостно убили, и скинули тело с обрыва, понимаешь? — Змеевик подскочила на крепкие лапы, напряжённо внюхиваясь в воздух. Убийца был где-то недалеко. Похожий запах был у девушки с длинными тёмными волосами, и она двинулась на неё. Глаза дракона казались стеклянными. Громгильда распушила хвост и открыла пасть, готовясь сделать залп. — Нет! — Астрид успела выскочить перед верной подругой, и взгляд Змеевика немного прояснился. Но так просто она собиралась сдаваться, и шипы тут же полетели в сторону брюнетки, которая успела отскочить. — Утихомирь своего дракона! — взревела Забияка, которая тоже чуть не попала под обстрел. - Прости, я не хотела делать это, — Хофферсон провела рукой по морде дракона, легко вводя ту в транс. Громгильда рухнула на землю. Викинги в оцепенении смотрели на девушку, поражаясь её навыкам. Та же выловила взглядом Жуткую Жуть салатового цвета, и рукой подозвала к себе. — Знаешь Великого Смутьяна, Вожака всех драконов? — дракончик активно закивал. — Лети в его Гнездо и найди Штормореза Сольвейг. Передай, что она срочно нужна Астрид на острове Олух. Лети так быстро, как сможешь. Жуткая Жуть взлетела в небо. Хофферсон присела возле дракона, поглаживая жёсткую и сухую чешую. Её Громгильда никогда не реагировала так агрессивно даже на диких драконов, которые нападали на них. Она никогда не смела ослушаться её. Она обернулась к брюнетке. — Прости её, она никогда не нападала просто так. Ты ведь Хедер? — зелёноглазая девушка кивнула. Повезло, что Розы Ветров не было рядом, а то кто знал, как бы всё это закончилось. Иккинг не понимал, почему дракон Астрид напал на Хедер, но одно он теперь знал точно. Она умеет говорить с драконами, и они отлично её понимают, а также испытывают огромную симпатию. Кривоклык и Сарделька пытались подлезть под её руки. Им очень нравился запах девушки. — Что тут случилось? Кого убили? — драконы виновато опустили головы. Им было больно и неприятно вспоминать такое. — Злобный Змеевик. За последние десять лет тут убили только одного дракона, — Сарделька положила голову на каменный пол, прикрыв глаза. Всадники стояли в стороне, наблюдая, как их новая знакомая общается с их друзьями, не решаясь прервать. — Вы были знакомы? — Да, она часто рассказывала о Гнезде, что было под защитой Смутьяна. Рассказывала, что там остались её дети. Она хотела, чтобы они выжили, — Кривоклык грустно зарычал, также укладывая голову на пол. — Кто убил Злобного Змеевика на этой арене? — Хофферсон со злостью в глазах осмотрела публику. Взгляд вновь метнулся на брюнетку, которая чуть не пострадала. Та отрицательно покачала головой. Хэддок выдохнул, с силой сжимая кулаки. Воспоминания настигли быстро и болезненно. Вот он стоит напротив троюродного брата, крепко сжимая щит, и надеясь лишь на то, что сможет выжить. Яростные удары, словно они не родственники, а заклятые враги. Лязг метала, воинственные крики и до крови покусанные губы друзей, что болели за него, Иккинга. Хитрый удар выбивает из рук единственную защиту, а благодаря подножке он оказывается на земле, совершенно беззащитный. — Хватит, Дагур! — взревел вождь Лохматых Хулиганов, пытаясь остановить бой. На это рыжий юноша лишь дико рассмеялся. — Ты беззащитен, дорогой братишка, — он с криком поднял секиру, намереваясь обрушить её на подростка. И он это сделал, вот только ему помешала самоотверженная дракониха, выскочившая из клетки, прикрыв собой Хэддок, но тем самым открывая свои слабые участки кожи без прочной чешуи. Секира вонзилась глубоко в шею, и Иккинг со слезами на глазах смотрел на свою спасительницу, чьи добрейшие глаза быстро потухли, оставшись в его памяти навек. Он был в её крови, и только ей он обязан тем, что выжил тогда. Беззубик тревожно дёргал парня за рукав, вот только шатен никак не реагировал, пытаясь выкинуть с головы воспоминания о том ужасном дне. О том, как отцу пришлось на руках нести его к Готи, о том, как его названный братец пытался привести его, шестнадцатилетнего подростка с нестабильной психикой, в норму. — Иккинг? — Астрид нежно прикоснулась к его лицу, не понимая, отчего такие перемены. Его взгляд опустел, а ладони всё ещё были сжаты в кулаки. Всадники с удивлением смотрели за её действиями, не понимая, откуда такая нежность к незнакомому человеку. Однако на будущее заметку сделали — шутки в их сторону будут проскальзывать частенько. — Дагур. Искру убил Дагур, — на глаза выступили слёзы, и он быстро вытер их, понимая, что вина лишь его. — Посмотри на меня, — парень упёрто смотрел вниз. — Не знаю, что произошло, но запомни одно на всю свою жизнь: драконы — удивительные существа. Если ей было суждено умереть от клинка, не сомневаюсь, что Искра погибла достойно. Ладони девушки всё также оставались на его щеках, нежно приподнимая лицо. Всадники тихо шептались за её спиной, и она откровенно не понимала, что же не так? У них было принято именно так успокаивать или поддерживать. Без физического контакта никак, а прикосновения к лицу (обычно к морде) являлись самыми доверительными. Астрид и так немного изменила этот способ — обычно они соприкасаются лицом к лицу. Вот только Иккинг не дракон, а Йохан ещё в детстве рассказывал сказки и говорил, что так поступают только взрослые, которые любят друг друга. Об этом ей ещё рано было думать. Он расслабился и кивнул, отстраняя её руки от лица, на секунду сжав их. Не хотелось отпускать. Спустя пару часов раздался громкий рёв, и Астрид посмотрела вверх. Сольвейг предупреждала о своём присутствии. Всё это время её новые знакомые пробыли с ней на арене, тихо переговариваясь о всяких мелочах. Они рассказывали ей о жизни на Олухе, о своих приключениях, о том, как смогли подружиться с драконами. Разговоры о Искре обходили стороной. Она была драконом Линн. С тех пор девушка ни разу не садилась на дракона в роли всадника. Лишь пассажир. Громгильда открыла глаза, приходя в себя. Вспышки агрессии и неконтролируемой ярости прошли, потому она виновато опустила голову, чуть повернув её, чтобы Хедер была в её поле зрения. Запахи резали нос и наполняли голову воспоминаниями, вот только они были не её, тех, что были тут, тренировались. Убивали. — Сольвейг! — Астрид кинулась к дракону, и Змеевик пошла за ней. — Что случилось? — дракониха ласково потёрлась мордой о лицо воспитанницы, давая себя обнять. — Громгильда, она неожиданно перестала меня слушать. Шторморез приподняла крыло, и Змеевик медленно подошла к ней. Как только та встала под крыло, дракониха накрыла её им, о чём-то задумываясь. Хофферсон лишь улыбнулась. Сольвейг всегда так делала, когда им нужна была поддержка. И это всегда помогало. — Хедер, почему она напала на тебя? — Астрид догадалась, что все знают ответ, кроме неё. — Потому, что Искру убил мой брат, — обречённо прошептала брюнетка, оседая на землю. К счастью, Роза Ветров никогда не оставляла свою наездницу надолго, потому уже поддерживала её в вертикальном положении. Блондинка развернулась к Шторморезу и подошла к крылу, под которым сидела Громгильда. — Эй, девочка, слышишь меня? — дракон тихо курлыкнул. — Я всегда буду рядом. Никогда не брошу. Обещаю защищать даже ценой своей жизни. А ты готова? — Всегда, — Змеевик вышел из-под «укрытия», прижавшись мордой к подруге. Иккинг улыбнулся, глядя на идиллию в отношениях человека и дракона. Между ними тремя была прочная связь.

***

Валка была поражена тем, что нашёлся ещё один дракон вида Шторморез, к тому же самка. Грозокрыл не знал, как реагировать на появление Сольвейг, да и сама дракониха не особо спешила знакомится поближе. У неё была воспитанница, самая родная дочь, потому о продолжении рода она, как ни странно, больше никогда не задумывалась. — Какая красивая, — восхищённо прошептала женщина, осматривая дракона и не смея прикоснуться. Сольвейг сама преодолела расстояние и прикоснулась мордой к её руке. — Да, она прекрасна. Моя мама, — Астрид была уверена, что никогда не перестанет так называть дракона, который вырастил её. Их связывает чудесное общее прошлое. Хофферсон уже знала, что в честь её возвращения в Большом Зале будет пир. Как это выглядит — она даже не представляла, но надеялась, что всё пройдёт хорошо. После всех событий, что произошли утром, Иккинг больше не показывался ей на глаза, а Громгильда спала в стойле дома Хофферсонов. Именно поэтому девушка пошла исследовать лес пешком, не боясь его жителей. Уж с драконами она как-то справится, не зря столько лет бок-о-бок провели вместе. А вот с людьми — не факт. Они были намного опаснее огнедышащих рептилий. Она шла всё дальше и дальше, перестав запоминать дорогу. И как только вдали послышались всплески воды, она побежала на звук, чуть не упав в овраг, который неожиданно вынырнул из-за кустов и деревьев. Внизу сидел Иккинг, а в озере плескался Беззубик, радостно хватавший рыбу зубами. Хэддок выглядел задумчивым, и неожиданно печальным, поэтому Астрид решила спуститься к ним. — Привет, — тихо произнесла девушка, улыбаясь, видя, как вздрогнул Хэддок и резко посмотрел в её сторону. — Привет, — его улыбка была измученной и натянутой. — Решила прогуляться? — он кивнул на место рядом с собой, и блондинка присела, случайно коснувшись его плеча. — Да, у вас тут всё совершенно иначе. Не так, как у нас. — Тогда почему ты решила вернуться? Ведь ты родом с этого острова, у тебя тут есть родная семья, а ты прилетела только сейчас, спустя столько лет? — Хофферсон грустно улыбнулась. Она поняла, что он имеет ввиду не те долгие семнадцать лет с момента, как она жила в Гнезде. Иккинг говорит про их первую встречу два года назад. — Иккинг, меня вырастили драконы. Я прилетала сюда, но всегда держалась на расстоянии. Я видела, как вы, — она выделила последнее слово, — убиваете драконов. А это моя первая семья, самая родная, и это ничто и никогда не изменит. Да, их методы воспитания иногда немного нестандартны, — она вспомнила, как Сольвейг оставила её на несколько недель с незнакомым тогда ещё человеком, — но они самые добрые существа на планете. Не спорю, есть и злые, но ведь на что нам герои, не так ли, Иккинг? Шатен опустил голову вниз, и взгляд невольно упал на протез левой ноги. Кажется, стало понятно, к чему она клонит. — Это я убил Красную Смерть, — Астрид с неверием посмотрела на него. Смутьян говорил о том, что её смогли победить люди объединившись с драконами, но кто мог знать, что тот самый герой сидит прямо перед ней? И кто мог знать, что она кинется обнимать его, повалив на землю? Звонкий смех раздался по оврагу, и Беззубик выскочил из воды, отряхиваясь, и с интересом глядя на друга с той самой девушкой из Гнезда. Драконы всё чувствуют намного лучше людей, и заметить то, что начало зарождаться между этой парочкой с самой первой встречи, было совсем не трудно. — Ты же вроде любишь драконов, не так ли? — рассмеялся парень, глядя в небо. Они продолжали валятся на земле. — Только добрых, а не тех, что порабощают других, — увидев заинтересованный взгляд шатена, она добавила: — Я обязательно расскажу, но позже. Я думаю, хватит на сегодня впечатлений. Тот подумал и кивнул. Ночная Фурия улеглась неподалёку, предварительно подогрев себе место огнём. На остров надвигались сумерки, и небо окрашивалось в яркие цвета, что свойственны ему лишь при заходе солнца. — У вас чудесные закаты, — нараспев произнесла Астрид. Она видела их два или три раза, когда не могла удержаться и прилетала на Громгильде на Олух. Иногда удавалось немного понаблюдать за жизнью людей. Вот только тогда её к ним не тянуло так сильно, как сейчас. Да, жить с драконами ей нравилось, но она знала, что является человеком. И потому общение с Йоханом всегда приносило ей ни с чем не сравнимое удовольствие. Слушать рассказы о его приключениях было чем-то сродни с драконьими байками Сольвейг и других рептилий. Вот только она любила слышать человеческие речи, любила их язык. — На драконах Взлететь в пурпурный свет, В небеса, в просторы сна. На драконах Прочь из реальности, Где иллюзия одна, — тихонько начала напевать она, не замечая удивлённого взгляда парня. Да, торговец спел эту песню достаточное количество раз, чтобы она смогла запомнить слова и мелодию. — Быть может прошлое Я вижу в этом небе? Я в магию поверил, Хоть и выдумал всё сам. Хотел бы с ними улететь я К невиданным мирам, Но не так легко увидеть чудеса, — её голосу вторил второй, мужской, и его тембр пробирал приятной дрожью прямо до костей. Он был завораживающим, словно волшебным. Беззубик тихо заурчал, пытаясь поддержать ритм мелодии. Девушка и парень уже сидели друг напротив друга, не пытаясь отвести взгляд. Было в этих моментах что-то необычное, казалось, это никогда не закончится. — Эй, любующиеся Жути*, вас все заждались в Большом Зале, — они одновременно повернули головы в сторону громкого голоса. На них сверху смотрели Забияка и Задирака, сидя верхом на своём Престиголове. Хэддок закатил глаза, и первым встал с земли, протянув руку Астрид. Та ухватилась за его ладонь и он быстро подтянул её вверх. Пускай с виду он и казался совершенно неказистым и даже слегка хилым, в его руках была сила, которой он не спешил хвалится, как тот же самый Сморкала. Йоргенсон девушке казался уж слишком гордым и зазнавшимся викингом. — Подвезти? — Астрид улыбнулась и села на спину Ночной Фурии, обхватывая руками шатена. Ей всегда хотелось полетать на этом драконе. А Иккинг не понимал, отчего эта блондинка так спокойно ведёт себя с ним, ведь они видятся всего второй раз за всю жизнь. Линн никого не подпускала к себе так близко, никогда не проявляла нежность или хоть что-то подобное, как Астрид. Наверное, всё дело было в воспитании, и парню стало интересно, как бы сложилась их жизнь, если бы Астрид не унёс дракон? Беззубик взлетел, рассекая небеса со свистящим звуком, который свойственный лишь драконам его вида. Возможно, он остался последним. Они летели сквозь облака, и Астрид не удержалась: ей всегда нравилось разгонять руками пушистые на вид сгустки пара. Беззубик высунул язык от удовольствия, ведь полёты — его любимое занятие, которое он может разделить с любимым братцем. Шум с Большого Зала был слышен за долго до того, как они приземлились у двери. Иккинг подал даме руку, помогая слезть с дракона. Когда они зашли в Медовый Холл, шум слегка поутих, но возобновился буквально через несколько секунд, когда люди поняли, кто зашёл. — Астрид! А ты определённо подросла с того момента, как я тебя видел в последний раз! — Плевака приветливо махал ей протезом. В этот раз вместо руки был молот. К девушке подошла её родная мать и крепко обняла. По телу Хофферсон разлилось приятное, умиротворяющее тепло. Пускай не она воспитывала свою дочь, а дракон, но Астрид чувствовала, что эта женщина — она родная, и также очень дорога для неё. — Тишина! — закричал вождь, и викинги обратили на него внимание. — Когда-то давно, семнадцать лет назад, впервые в нашей деревне украли не пищу, а маленькую девочку. Я помню, как тогда горевали Хофферсоны, да что там, все помнят, ведь мы все разделили это горе с ними. Астрид, прошу, подойди, — блондинка неуверенно зашагала к рыжебородому вождю, из толпы вылавливая Сольвейг, что сидела у стены рядом с другими драконами. Та доброжелательно кивнула головой. — Все мы знаем, что тебя вырастили драконы, однако, это не значит, что мы не будем считать тебя своей. Наоборот, ведь ты доказываешь в то, что мир между нами не только возможен, а и нужен! — Иккинг смотрел на отца и не верил, что это действительно он. Стоик Обширный никогда не говорил таких речей. Даже спустя четыре года после примирения с драконами, он иногда сомневался в правильности этого решения. Но сейчас этими словами вождь доказывает, что полностью доверяет им. Сольвейг взревела, а вслед за ней и другие драконы. Викинги радостно закричали, многие стукнулись кружками с крепким пойлом, а некоторые, как близнецы Торстон, крепко ударились шлемами. Улыбка Астрид так и лучилась счастьем, и на неё налетела Линн, крепко сжимая в объятьях. — Сестра, ты дома!

***

— Я безмерно благодарна тебе за то, кем являюсь сейчас. Ты научила меня многому, но самое главное — показала мир таким, каким он есть на самом деле. Я люблю тебя, Сольвейг, для меня ты навсегда останешься самой родной, самой чудесной и любимой мамой, — Астрид прижалась лбом к носу драконихи. Да, они расставались не навсегда, и ещё обязательно встретятся. Вот только как выкинуть из сердца ту душащую боль, которую вызывали все счастливые воспоминания? В каждом была её названная мать. Они больше не будут каждый день вместе, и Шторморез знала, что этот день наступит, она готовила к этому свою воспитанницу, что стала ей роднее каждого. Громгильда стояла рядом, грустно урча. Когда пропала её мать, Искра, именно Сольвейг приняла её под своё крыло (и в прямом, и переносном смысле), когда сородичи по виду отвернулись от неё. Они всегда были рядом, но жизнь бежит вперёд, меняя направление. Дороги сходятся и расходятся, и Змеевик это понимала. Шторморез ласково потёрлась о морду Громгильды, рыкнув в последний раз, прежде чем взлететь в ночное небо, скрываясь с виду через несколько минут. Её место там, в Гнезде Великого Смутьяна, и Астрид с Громгильдой знали, что там был и их дом, в котором их всегда встретят с распахнутыми драконьими объятьями. Семь драконьих всадников наблюдали за прощанием, некоторые сентиментальные особы плакали. Да, Рыбьеног не смог сдержать слёзы, видя такую грустную картину. Ведь стоило ему подумать, что вот так когда-нибудь сможет улететь и его любимая Сарделька, парню стало не по себе. Он первым покинул обрыв, на котором происходило прощание. Хедер подошла к Змеевику, доверчиво кладя ей ладонь на морду. Громгильда курлыкнула, словно в который раз извиняясь. — Всё хорошо, девочка. Прости моего брата, пожалуйста. В прошлом он был ужасным человеком, но сейчас он исправился, и я верю ему. Поверь и ты мне, пожалуйста. Дракон тихо заурчал и прикрыл глаза. — Она прощает. Драконы — удивительные существа. Блондинка погладила свою верную боевую подругу по носу, и улыбнулась Хедер, получая в ответ тоже самое. Астрид отличалась от них всех, от неё шло такое же тепло, как и от драконов. Она не была тем воином, которого бы готовили убивать их, и брюнетке стало интересно, как бы сложилась жизнь, если бы Хофферсон не унёс дракон. Уже который человек подумал об этом в этот день. Всадники расходились по домам, и вскоре на обрыве остались лишь Астрид и Иккинг вместе со своими драконами. — Вы ведь были очень близки? Мне жаль, что она улетела. Хофферсон повернулась к подошедшему парню с улыбкой на губах. — Ну, ведь теперь у меня есть ты, разве нет? — она приобняла его за плечо. Пускай они с Сольвейг будут видеться реже, Астрид не сомневалась — здесь, на острове Олух, она обретёт вторую семью.