Смерть - это только начало

      Прошла неделя с момента моего посещения резервации. Брайан тогда меня усыпил, чтобы «отходняк» прошел легче. Однако муки совести на утро никто не мог устранить. Это же надо было так глупо забыть о предупреждениях джинна? Он говорил, что моя сила еще не окончательно слилась с моим разумом, поэтому когда она почувствовала свободу, она сделала меня неразумным импульсивным ребенком. Вернулась я в резервацию после завтрака в кругу семьи. Мама не отпустила меня без этой малости. Поэтому вернулась в дом к Блэкам я с приездом отца и Билли. Скомкано попрощавшись, я прыгнула в машину к отцу и мы поехали. Единственное, что Джейкоб успел, это отдать записку от Лии — той самой оборотницы. Она благодарила меня за все, написала, что никто не обижается. «Мистер Морган» все объяснил. А еще звала в гости, как я смогу.       Мне было приятно. И стало легче жить, зная, что они не держат зла. Но ближайшие выходные были заняты. Как-то неожиданно наступил октябрь. Холод. Именно на начало октября выпали выходные. Я отправилась на весь уикенд к вампирам. Желание Розали оставалось в силе. Она не смогла отказаться от человеческой жизни. Даже ради Эммета. Вот он как раз и не хотел жить как человек. Я и не предлагала. Мне одной Розали хватало с избытком. Ведь если превращение в вампира сулило боль человеку — будущему вампиру, то обратное превращение доставит боль мне. Я попираю все жизненные законы: что мертво не сможет стать живым.       Однако я не отказывалась от просьбы Розали. Ей это было надо. Ей просто жизненно необходимо использовать этот шанс. Я вижу это по ней. Ей жаль семью и Эммета, но она не сможет жить, не использовав последний шанс. И я ее за это уважаю. Да и с другой стороны. Если она так просто отказывается от любви, от Эммета, значит это не та самая хваленая ими вечная вампирская любовь. А значит у Эммета все впереди.       Я притормозила около их особняка. Меня никто не торопился встречать. Да и зачем? Эммет проводит последние минуты с любимой, уже не пытается отговорить. Эдвард больше ко мне не лезет. И слава высшим силам! Элис и Джаспер на охоте. Карлайл на работе, а Эсми готовит. Я рассмеялась. Войдя в дом, я почувствовала божественный аромат очередного кулинарного изыска матери семейства. — Эсми, ты совсем разбалуешь меня, — произнесла я в пустоту дома. — Ну и пусть, нашлось хоть одно существо, которого я могу побаловать, — сверкнула добрыми глазами женщина.       Когда я поужинала, в доме собралась уже вся семья. Все хранили молчание. На себе я ловила взгляды всех. По большей части я не могла их понять, но во взгляде Эммета притаилась боль, глаза Эсми, Карлайла, Джаспера и Эдварда были полны грусти, и только Элис имела нерациональную радость и надежду. Я удивленно стала рассматривать ее. — Я вижу, в будущем все наладится. Она правильно поступает, — улыбнулась эльфа. Я перевела взгляд на Эдварда. Он же должен видеть это… Почему он грустит? — Потому что Элис закрывает от меня это «радужное» будущее! — фыркнул парень. — Потому что так надо! — возразила вампирша. — Все не ссорьтесь! Это решение Роуз, значит так и должно быть! — прогрохотал голос Эммета. — И это только наше с ней дело! Став человеком она не перестанет быть вашей дочерью и сестрой, но перестанет быть моей! Именно я имею право ругаться и психовать, а не вы! — таким злым весельчака я ни разу не видела. — Но я не буду этого делать, — продолжил спокойнее он, обращаясь к Розали. — Я люблю тебя! И я принимаю твое решение. Ты мечтала об этом, я знаю. Очевидно, если мечта оказалась сильнее любви ко мне, то наша любовь не такая уж вечная. Я буду рад за тебя! И желаю тебе счастья в твоей человеческой жизни. Если когда-нибудь понадобится моя помощь, я приду и помогу. Но с этого момента мы не вместе. Наши пути расходятся! — закончил вампир и пулей вылетел из дома.       Розали всхлипнула. Я вопрошающе посмотрела на нее. Она отрицательно покачала головой. Эта тирада не заставила ее передумать, хоть и причинила много боли. — Пойдемте, это стоит делать в комнате Розали, — проронила Эсми.       Мы вчетвером отправились туда, оставив мужчин обдумывать все. Розали села на кровать. По бокам от нее сели Эсми и Элис. Они обняли ее с двух сторон. — Эммет прав, ты не перестанешь быть моей дочуркой, — тихо произнесла Эсми. — Я безумно рада, что твоя мечта исполняется. — Даже человеком ты останешься в поле моего видения, — пошутила Элис. — Правда не надолго, — сама себе хихикнула эльфа, но не прокомментировала эту фразу. — Спасибо, мама, сестренка, — улыбнулась Розали. — Я готова!       Элис и Эсми отошли, а я села в кресло возле кровати Розали. Она лежала и смотрела на меня. Я взяла ее холодную руку и закрыла глаза. Все мои мысли тянулись к телу Розали. Оживлять надо было постепенно, будто пробуждая ото сна. Медленно, но верно. Было тяжело умещать в голове все тело кроме сердца. Оно запускается в последнюю очередь.       Через некоторое время пришла боль. Я словно отдавала жизнь своего тела ей. Мое тело горело в огне, но мне нельзя отвлекаться, иначе она умрет. Сколько это продолжалось, я не помню. Мое тело горело, я задыхалась от жжения в легких. Я ничего не слышала и не чувствовала, все заполонила боль и мысль о Розали, о ее теле, о ее желании быть живой. Кричала ли я? Молила ли о смерти? Или о пощаде? Я не знаю, все скрывалось за пеленой боли.       Вскоре стало легче. Я поняла, что надо запускать сердце. И тогда я осознала, что все до этого было цветочками. Настоящая боль пришла сейчас, сконцентрировавшись на моем сердце. Мне хотелось разорвать себе грудь, вытащить сердце, лишь бы оно не приносило столько боли…       Прекратилось все резко. Внезапно я поняла, что боли нет. Я открыла глаза и посмотрела на девушку передо мной. Ее сердце размеренно билось, а лицо заливал румянец. Розали не стала менее прекрасной, наоборот, она стала по-человечески неотразимой. Она резко вдохнула. Ее глаза открылись. Серые. Ее глаза стали серыми. Потом она закрыла глаза и погрузилась в сон. — Все, — улыбнулась я, вставая с кресла, но я не успела даже обернуться, как мои ноги подкосились. Я отправилась в спасительную темноту. Сон. Сейчас он как нельзя вовремя.