***
Кёко обречённо шла за подругой, которая фактически бегом тащила её к одному из самых больших торговых центров Токио. – Моко-сан, – жалобно начала девушка. – Зачем мы так бежим? – Времени у нас в обрез, вот зачем! – на красивом лице брюнетки появился хищный оскал заядлой охотницы. – Сегодня в «Жанна Д`Арк» распродажа! – восторженно отозвалась Котонами, так вовремя обнаружившая на сайте торгового центра эту чудесную, без преувеличения, новость. Могами тут же вспомнила ценник этого магазина, в который она заходила в образе Сецуки Хилл со своим «братом» и расстроенно сообщила: – Моко-сан, мне это не по карману… я… – Кёко, это же 80% скидки, поэтому никаких возражений, мы идём туда, – сообщила о своём решении Котонами, уже подсчитавшая экономию. Кёко прикинула стоимость со скидками и, поколебавшись, согласно кивнула: – Ну, хорошо, уговорила.***
Куу Хизури взволновано доедал четвёртую чашку риса, когда услышал за спиной недовольный голос супруги: – Кто-то кажется говорил об одной чашке риса! И мисо-супе! – сообщила она по истечении отведённых на экстренный перекус двадцати минут. – Джу… – не сумел договорить Хизури-старший. – Нас ждёт такси, – ослепительная блондинка смущённо улыбнулась. – Куу, не могу поверить, что совсем скоро увижу его, – нетерпеливое родительское ожидание они разделяли на двоих. Быстро бросив на стол несколько купюр, высокий мужчина встал и ласково провел по волосам красавицы-жены: – Да, совсем скоро, милая. Ты дождалась этого дня, мы оба дождались, – и ободряюще приобнял за талию. – Идём.***
Молоденькая актриса последний раз умоляюще посмотрела на подругу, но решимость той была непоколебима. Брюнетка смело ринулась к бесконечным рядам модных вещей, ловко лавируя между толпами девушек. Кёко осталась растеряно смотреть по сторонам. Могами, чувствуя себя явно не в своей тарелке, неловко оглядывалась. Среди сбившихся в большую стаю модниц она выглядела совершенно беззащитной. И при своей природной стеснительности, не решаясь даже близко подойти к одержимым шопингом девушкам рядом с заветными обновками, она робко отошла в сторону. – Добрый день, я могу вам чем-нибудь помочь? – обратилась к миловидной и смущённой японке невысокая женщина в стильном белом брючном костюме и совершенно невероятным каре цвета фуксии. На вид ей было не больше тридцати пяти. – Выглядите потерянной, – пояснила она растерянной Кёко. – Я… мне… – Кёко в очередной раз толкнули, и она запнулась, вызвав на лице незнакомки снисходительную улыбку. – Всё понятно, – добродушно отозвалась, вероятно, работница магазина, оценивающе оглядывая фигурку Кёко. – Нам нужен самый маленький размер и точно не эта секция одежды, – женщина ловко тянула Кёко между рядами в сторону другого отдела, и, остановившись, заговорила: – Знаешь, – женщина заправила за ушко яркую прядку, – хоть мы и незнакомы, но очевидно, что у тебя стиль примерной девочки. Хочешь быть принцессой? Могами смущённо покраснела, став ещё привлекательней, а в её голове пронеслось: «Кажется это написано у меня на лице…» Увидев такую реакцию, женщина беззлобно рассмеялась: – Неужели попала в точку? Как тебя зовут? – глаза незнакомки загорелись неподдельной симпатией и каким-то странным азартом. – Кёко, – вежливо ответила Могами и, вспомнив о подруге, принялась искать её глазами. – Я здесь с… – В желании быть принцессой нет ничего зазорного, – раскусила не хитрый ход сменить тему яркая собеседница. – Но концепция этого бренда – современная принцесса, – женщина быстрыми и точными движениями выхватила из бесконечной вереницы вешалок несколько вещей, и, подхватив с полки обувь и ещё что-то маленькое, протянула девушке комплект одежды. – Вот, примерь это! – Всё это? – удивилась Могами, нерешительно оглядывая уже вручённые вещи. – ДА! – улыбнулась женщина. – Всё это! – такая невинная и непосредственная реакция юной девушки была ей явно по душе. – Я… – хотела было вежливо отказаться актриса, но женщина уже легонько подтолкнула Кёко в сторону примерочной. «Ну, и куда она делась? Неужели сбежала, я убью её!» – гневалась Канае, проходя между рядов одежды в поисках подруги. – Потеряли кого-то? – обратилась к ней незнакомка, Канае недоумевающе захлопала пушистыми ресницами. – Эээ… Ну… – замешкалась Котонами, похоже женщина обращалась именно к ней. – Подругу ищешь? Кёко, да? – блестящие глаза на фоне каре цвета фуксии, весело улыбнулись. – Что она натворила уже, – пробурчала Канае себе под нос, и уже громче добавила: – Да, её. – Ммм… – улыбнулась женщина. – Понимаю твои тревоги. Она в примерочной, – и заговорщически прищурилась, глядя на заветную кабинку. – Что? – только и смогла спросить брюнетка, проследив за взглядом незнакомой собеседницы. Канае приоткрыла рот от удивления, когда шторка примерочной открылась и показалась тёмная длинноволосая макушка подруги. Кёко была одета в плиссированную широкими складками бордовую юбку, из плотной держащей форму ткани, на ладонь выше колен с широким поясом, подчёркивающим тонкую талию, блузку с воротником-стойкой и длинными рукавами нежно-лимонного цвета, сверху тёмно-зелёное пальто, чёрные ботильоны, а ярко-красная сумочка через плечо добавляла яркий акцент наряду. – Другое дело, – довольно кивнула женщина. – Но не хватает ещё… Она подошла к стойке с аксессуарами и кинула в сторону Кёко модную чёрную женственную кепочку с небольшим козырьком, которую та инстинктивно поймала. – Это как-то… – не зная как отреагировать начала Могами, но подруга тут же подхватила: – Модно, – констатировала Канае, и ещё добавила: – Не вычурно, но индивидуально… – Кёко, – обратилась к девушке поразительная незнакомка, – ты принцесса, но ты – это ты. Ты уже не маленькая девочка и одежду выбирай соответствующую. Хотеть быть милой и любить нежные вещи, не значит выглядеть как ребёнок. Сейчас ты выглядишь аккуратной и женственной, но невероятно милой и хорошенькой. Как куколка, но при этом остаёшься собой, – говоря это и довольно улыбаясь, она подвела к зеркалу яркую, на глазах преобразившуюся девушку, и завершила образ правильно одев кепочку, намного на бок и таинственно опустив к глазам. – Это очень… – Кёко старалась подобрать подходящие слова, но в голову ничего не лезло, слишком велико было её потрясение от себя такой… и правда… было вроде бы просто, комфортно, а смотрелось очень мило, и она, не сказав больше ни слова, ослепительно и благодарно улыбнулась. Покорённая такой искренней улыбкой, женщина, наконец, представилась: – Меня зовут Селин. И я имею к этому бренду непосредственное отношение, – яркая иностранка весело улыбнулась в ответ, глядя на уже во всю улыбающуюся и довольную Могами. – Позвони мне завтра по этому номеру, – она протянула визитку, – обязательно! Это будет твоя плата за мои высококлассные услуги-стилиста, – женщина весело подмигнула очаровательной девушке в зеркальном отражении. Обе актрисы ошарашенно смотрели, как стройная энергичная красавица снова ловко пробежалась между рядами, быстро доставая искомое. Собрав несколько комплектов для Кёко, она вручила подругам свой улов, и напомнила: – Это моя часть работы, а за тобой твоя, – сообщила Селин, сразу же раскусив честную и благодарную натуру девушки. – Буду ждать твоего звонка завтра, – и улыбнувшись на прощание улыбкой до невозможности довольной чеширской кошки, бодрым шагом удалилась. Сегодня её день выдался на редкость удачным. – Кто она такая? – спросила, глядя вслед уходящей фее-крёстной Котонами. – Не знаю, – честно ответила Кёко. И хотела в недоумении пожать хрупкими плечиками, но не вышло. А пытаясь удержать в руках одежду, посмотреть на контактные данные не получилось. Брюнетка подхватила из рук растерянной подруги визитку и прочитала: «Селин Боннэ, модный дом «Жанна Д`Арк» Подруги переглянулись.***
Услышав звонок в дверь, Тсуруга Рен занервничал. В течение всего дня он был почти спокоен, но теперь, когда пришло время встретиться с добровольно оставленными самыми дорогими и близкими людьми, он сильно нервничал. Наконец-то он понял, как важны для него родители, что без них он сам не целый, настало время попросить прощения и вновь впустить их в свою жизнь, потому что только этот шаг поможет вернуть ему потерянную часть себя и то, что ещё пусть и не принадлежало ему, но было желаннее всех благ этого мира. Очередной звонок и нервная нерешительность. Молодой человек облокотился о стену прихожей, пытаясь собраться. Наконец, решившись, он открыл дверь… вместе со своим сердцем, которое при виде родных и таких любимых родителей сжалось и с силой ударилось о грудную клетку.***
– Всё это очень странно, – сказала Котонами, с львиной долей всех обновок подруги в руках, когда они с Кёко уже шли к выходу из торгового центра. – Хотя всё, что эта женщина выбрала просто потрясающее, – не могла не признать безупречный вкус иностранки Канае. – И всё-таки очень странно… Не вздумай сама звонить по этому номеру, – предостерегла доверчивую Кёко брюнетка. Несмотря на возражения, травмировавшей руку юной Момидзи досталась пара самых лёгких пакетов. – Но, Моко-сан… – хотела возразить в защиту обаятельной леди Могами. – Сначала покажи визитку Яширо-сану и посоветуйся с ним, балда! – беспокоилась подруга. – Пожалуй, ты права, – и согласно кивнула, но увидев искомое поспешно отозвалась. – Моко-сан, можно я забегу в уборную? – скорее констатировала своё намерение Кёко, остановившись у скамейки и бросая рядом с подругой пакеты. – Я быстро, подожди меня, пожалуйста, здесь, – и тут же убежала в дамскую комнату, на что брюнетка только вздохнув, присела. Рука Могами болезненно ныла, но беспокоить Канае совсем не хотелось, а поднимать эту тему и подавно. Зайдя в кабинку уборной, девушка быстро достала содержимое бумажного пакета: мазь и эластичный бинт двух цветов, белый и чёрный. Быстро прочитав инструкцию на баночке, она закатала рукав и осторожно нанесла мазь на припухшее от побагровевших синяков запястье. Выбрав чёрный бинт под цвет своей водолазки Кёко, аккуратными, но точными движениями зафиксировала повреждённое место и спрятала повязку под длинный рукав. Стало легче. Телефон обвешанной покупками девушки завибрировал, и не без труда высвободив одну руку, она не глядя ответила: – Котонами слушает! – официально отозвалась актриса. Услышав такой строгий ответ, на другом конце немного обеспокоено спросили: – Канае, я чем-то успел тебя обидеть? – в трубке зазвучал приятный и уже такой знакомый голос. – Ох, Яширо-сан, – интонация тут же смягчилась, а сама девушка немного смутилась. – Нет, я… Всё в порядке, – поспешила она объясниться и по сердцу собеседника побежало тепло. – Я звоню, потому что хотел сказать спасибо за обед. И хотя сейчас уже почти половина восьмого… Было очень вкусно, – и немного увереннее продолжил: – Признаться, сегодня был действительно очень загруженный день и можно без преувеличения сказать, что до вечера я дожил только благодаря тебе, – и Котонами услышала его улыбку. – Пожалуйста, – смущённо ответила Канае, хотя хотелось сказать намного больше. – У вас всё хорошо? – отозвался обрадованный приятным общением с прекрасной брюнеткой мужчина. – Я… Да, спасибо за беспокойство, – ответила благодарная заботе Канае. – К сожалению, сегодня я закончу с работой слишком поздно и не смогу забрать вас, – искренне сожалел погружённый в работу менеджер. – Не беспокойтесь об этом, Яширо-сан, у нас правда всё в порядке, мы уже закончили и сами доберёмся до дома, – вполне бодро поспешила успокоить его девушка. – Ясно, тогда хорошенько отдохните, – попрощался мужчина. – Да, – послушно отозвалась Канае. Вовремя вернувшаяся Кёко заинтересованно изучала лицо подруги, нежно смотрящей на телефон, от чего не сдержала ласковую улыбку.***
Видеть родителей прямо перед собой, в прихожей своей квартиры, после стольких лет было… необычно. Куон Хизури сегодня, хоть и был на половину Тсуругой Реном с тёмными волосами, но линзы не одел и смотрел на своих родителей красивыми зелёными виноватыми глазами. Он не без сожаления отметил пусть и не большие, но изменения в облике отца, а мама… как всегда была величественна и прекрасна, такой он её и помнил – единственная в своём роде. И сейчас, эта сильная, бесконечно любящая женщина, которая при живом сыне перенесла его утрату, стояла и еле сдерживала слёзы в своих зелёных глазах. – Прости меня! Мама… – сын протянул руку, стирая побежавшую по щеке матери слёзу. Женщина не сдерживаясь порывисто обняла самое родное и дорогое для неё существо в мире, крепко-крепко, как маленького мальчика, совершенно не обращая внимания на то, что её сын стал выше неё на целую голову. – Куон, – парень с удовольствием вдохнул аромат любимых, таких знакомых ему с детства, маминых духов. Джулия немного отстранившись, утёрла остановившиеся слёзы и ласково убрала с глаз сына отросшую прядь волос. – Мне не за что прощать тебя, родной. Это я виновата перед тобой. В том, что тогда ты уехал… – Нет, мам, не виновата. Я сам принял такое решение, – увидев сведённые брови и сжатые скулы, понимающая мать решила отступить и не спорить. – Ну, ладно, – постаралась немного развеять сгустившуюся атмосферу находчивая блондинка. – Обними отца, а то он выглядит как потерянный щенок. – Папа! – виновато потянулся к отцу парень, протягивая руку. – Спасибо, что приехал! – Дурень! – только и сказал растроганный счастливый отец, перед тем как заключил сына в крепкие объятья.***
Уставшие, но довольные девушки добрались домой к девяти вечера. Перекусив в небольшом кафе, об ужине можно было не беспокоиться, и потому, не без труда добравшись домой, каждая отправилась в свою комнату отдыхать, ну, а Кёко ещё предстояло разобрать все покупки. Прихватив с собой телефон и скинув домашние тапочки, Котонами с наслаждением плюхнулась на кровать. Переведя дыхание, она быстро набрала сообщение: «Яширо-сан. Мы дома. Всё хорошо». Не рассчитывая на ответ, девушка кинула мобильный на тумбочку и собиралась пойти в душ. Но телефон призывно завибрировал: «Канае, я ещё на работе. Отдыхай. И ещё… моё имя – Юкихито)». Брюнетка смущённо покраснела, а телефон в руке снова завибрировал: «Мне очень хочется клубничного мороженного, но… работа. Спокойной ночи, Канае». Немного поколебавшись, девушка всё-таки решилась набрать ответ: «Спасибо, Юкихито-сан», – щёки Котонами отчаянно горели, почти также как у довольного адресата.***
Когда первая неловкость после долгой разлуки развеялась, семья Хизури вместе собралась за ужином, чего не было уже очень давно и потому особенно радовало. Общим решением еду решили заказать, а устроились все вместе за столом у дивана в гостиной. – Пап, ну не надо! – прикрыв глаза руками, простонал Хизури-младший. – Я не могу! – жаловался смущённый парень, от чего родители только млели. – Сынок, ты тут такой милый, ну же! Куу Хизури заставлял сына смотреть детские видео, которые они привезли с собой из Америки. Тот шуточно и наиграно закатывал глаза, и даже попытался сбежать, за что был пойман и возвращён на место. – Пап! Ну… – смеясь, как когда-то беззаботно, отозвался на действия отца Куон, от безграничной любви и теплоты своих родителей на душе его посветлело. – Я очень скучал по вам, – вдруг честно признался парень, садясь на диван рядом с матерью. Та осторожна приобняла его за ставшие такими широкими плечи и ласково погладила тёмную макушку: – Мы знаем, сынок, не нужно ничего говорить, – и Куон благодарно притянул к себе мать.***
Аккуратно развесив в полупустой шкаф приобретённые обновки, Кёко довольная присела на кровать. Разглядывая свою новую одежду, она вспоминала удивительную незнакомку, и улыбка так и наползала на радостное лицо юной актрисы. – Всё-таки жизнь удивительная... – Могами подошла к огромному окну, села возле него на пол и всмотрелась в вечерние огни Токио. – Когда приходит боль и разочарование, и не хочется ничего, мимолётные мелочи и новые события дают тебе шанс встретить удивительных людей, учиться, узнавать много нового и идти вперёд несмотря ни на что... И как бы ни было больно, сердце всё ещё способно видеть красоту этого мира во всех её проявлениях. Удивительная жизнь! Как жаль, что я только сейчас стала понимать насколько огромен и неизведан мир за пределами меня самой. – Кёко невольно поморщилась и сжала на груди пижаму, но на лице её появилась благодарная сегодняшнему дню улыбка. Актриса покрутила в руках визитку таинственной незнакомки из магазина: – Спасибо вам, Селин-сан...***
Наблюдая за переглядками отца и сына, мудрая женщина решила оставить своих мужчин вдвоём. Блондинка неохотно поднялась с дивана, хотя разрушать эту такую долгожданную семейную идиллию не было ни малейшего желания. Но то, что Куон сам позвонил и попросил их приехать, значило очень многое. Запомнив своего мальчика ещё подростком, а видя сейчас перед собой уже такого взрослого красивого мужчину, она, так и быть, уступит его сегодня счастливо улыбающемуся отцу. Прошедшие в разлуке годы стали для всех них сложным испытанием, но сейчас они не ошибутся, и постараются сделать для него всё возможное и даже больше, будут рядом и поддержат во всём. Джулия нежно улыбнулась. – На сегодня мой лимит исчерпан, – торжественно сообщила красавица. – Я очень устала и пойду спать. Не засиживайтесь, мальчики, – женщина легонько чмокнула сына в сидящую на диване макушку, а проходя мимо мужа ласково-ободряюще погладила его плечо, и удалилась в гостевую спальню. На бесконечные секунды в комнате повисло молчание, которое первым нарушил Куон: – Пап, – нерешительно начал брюнет. – Ммм? – Куу ободряюще улыбнулся. Слышать «папа» из уст пусть и взрослого, но всё ещё его мальчика, было как бальзам на израненную отцовскую душу. – Я хочу сказать… я с самого детства смотрел на тебя с восхищением, ты всегда был для меня примером и это никогда не изменится, – парень опустил голову, а потом поднял взгляд на отца. – Нет даже не так, пап – ты мой герой. – Что? – отцовское сердце Куу Хизури дрогнуло и с силой забилось в счастливой истерике. Он всегда старался, всегда так любил своего драгоценного мальчика, но даже не мечтал услышать такие слова. И сейчас сказанные в такой важный момент их первой за долгие годы встречи отца и сына, мужчина был безгранично счастлив, и тронут до глубины души. – Ты – мой герой, папа, – повторил парень, смотря в глаза отцу с таким восхищением и искренней благодарностью, что сердце любящего отца чуть не выпрыгивало. Мужчина ослепительно-счастливо улыбнулся и пересел на диван рядом с сыном. – У меня самый лучший сын в мире, ты же знаешь это, правда? – Хизури-старший всмотрелся в глаза Куона и прочитал в них появившийся страх. – Мы со всем разберёмся. Ты не один, сын. Ты всегда мог прийти ко мне, и я бы помог тебе. Но я не хочу осуждать твой выбор. Ты сделал его и значит так было нужно тебе тогда, но сейчас я здесь, рядом, с тобой. – ободрил он своё заплутавшее чадо и похлопал его по плечу. – Не переживай. – Я боюсь, что то, что я сделал исправить уже невозможно, – обречённо прошептал парень. – До ужаса боюсь... – Глупости, – убеждённо отозвался Куу. – Я уверен, что мой сын не мог сделать ничего непоправимого. Куон горько ухмыльнулся: – Не думаю, что ты будешь думать так же, когда я расскажу тебе всё, – и от безысходности провёл рукой по волосам. Куу вопросительно посмотрел на сына и тот, глубоко вздохнув, продолжил: – Я пять лет бежал от своего прошлого, прикрываясь нечитаемыми масками придуманного мной идеала. Я так старательно и долго прятался, что забыл и потерял себя, и теперь я больше не знаю кто я на самом деле и какой я настоящий. Привыкнув прикрывать свою безупречную легенду, я не задумываясь ломал то, что построено было не мной. Лишь бы никто не понял, что я такое, кто я такой, – в зелёных глазах разбитого парня мелькала целая вереница быстро сменяемых эмоций. – Пап, за всем этим я не знаю, кто я теперь, каким стал, я потерял себя и оправдывать это прошлым больше не могу… Мужчина положил руку на плечо разбитого «брюнета» и негромко сказал: – Ты точно знаешь, кто ты. Иначе я бы сейчас не сидел рядом с тобой. Ты – Куон Хизури, мой дорогой и любимый сын, – уверенность Куу была непоколебимой и на лице Куона отразились плохо скрываемые терзания. – Тогда ты совсем не знаешь своего ребёнка, ты себе его придумал! – отозвался парень, и отец про себя охнул, в его зелёных глазах плескалась неприкрытая боль. – О чём ты говоришь? – встревожился Хизури-старший и всмотрелся в лицо Куона-Рена. – Я врал ей, много и долго, и она… она больше не верит мне, ни единому слову. Я… – Она? – Куу ошарашенно смотрел на до невозможности потерянного сына и не знал, что сказать. – Девушка? – Кёко, Могами Кёко… – прошептал он заветное имя. – Вот оно что… – задумчиво отозвался Хизури-старший. – Вчера я опустился до того, что причинил ей боль… не душевную, физическую, – Куу нахмурился, а брюнет сбивчиво затараторил: – Пусть я играл, и она играла… Но я так боялся её потерять, так испугался, что не сдержался и… – Куон порывисто схватился за голову, собрав душевные силы, он, наконец, произнёс: – Чтобы я ни делал, становится только хуже, но даже так… я не могу… не могу сдаться, никогда… я… – парень умоляюще посмотрел на отца, желая обрести в нём ту поддержку, которую ему всё это время так отчаянно не хватало. Мужчина зачесал рукой назад светлые волосы и серьёзно добавил: – Завтра расскажешь мне ВСЁ, а сейчас иди-ка ты спать, – скомандовал мужчина спокойным, но не терпящим возражений тоном. – Но… – День выдался долгим и нам обоим нужно как следует выспаться. А завтра мы обо всём обстоятельно поговорим, будь уверен, – властно распорядился Куу. – Раньше ты таким строгим не был, – немного улыбнувшись, заметил молодой актёр. – Раньше ты так по-крупному не проступался, – честно признался Куу. Куон дёрнулся от слов отца: – Я… – Не надо мне сейчас ничего объяснять. Иди спать, говорить будем завтра, – в голове мужчины начали появляться беспокойные мысли. – А ты? – соглашаясь с решением отца, спросил Куон. – Я помою посуду и тоже пойду. Иди, – парень неохотно вышел из гостиной. Куу подошёл к огромному окну и, долго вглядываясь в ночной Токио, наконец, озабоченно прошептал: – Всё-таки придётся поговорить с боссом.