Условный сигнал

Замерзшие звезды зеркалят не пойманный свет, Все так же как прежде, все наши слова — между нами… С. Дворецкий

— Помнишь, Иллайуни говорил про открытые дверцы, через которые вышла наша с тобой смерть? — Конечно. Это было новым знанием для меня. И еще — твой вопрос это риторическая конструкция, или ты действительно предполагаешь, что я могу такое забыть? — Ох, Шурф! — Я понимаю, что мой юмор многим непонятен и вообще как юмор не воспринимается, но ты-то должен был уже научиться определять те редкие моменты, когда я действительно шучу. — А я как раз вовсю и определяю! Ну, раз ты помнишь про смерть и дверцы, то скажу тебе кое-что еще. Ты, конечно, либо уже сам знаешь, либо догадался намного раньше. Я вот глубоко уверен, что наши с тобой путешествия по Хумгату вне времени — это те возможности, которые дают нам вот эти самые открытые врата, через которые смерть вышла. — Это была бы интересная гипотеза, если бы ты предоставил хоть какие-то доказательства для ее подтверждения. Но я почему-то уверен, что ты даже не пытался эмпирически подкрепить эту теорию. — Не пытался. Но я вот уверен, что если мы прямо сейчас пойдем помотаемся по Хумгату, то какие-нибудь эмпирические доказательства обязательно найдутся. — У меня тренировки Младших Магистров, потом еженедельный обход Иафаха, а потом еще две стопки отчетов для Гурига. — Ну, Шурф, ты чего как маленький? Мы же погуляем, а потом в то же время вернемся, откуда ушли. — Эти слова — формальность, которой я, как Великий Магистр, не могу никак пренебречь. Но теперь — пошли! — Холодно! — Это звезды, космос. Тут всегда холодно. И темно. Ну, место такое. И воздуха, кстати, нет. — Пойдем дальше! — Я еле тебя нашел! Ты чего на другой конец вагона убежал? — Я хотел ознакомиться со схемой метрополитена. Я правильно понял, что мы в твоем мире? — Ага. Это Москва. Метро. Я, правда, толком не могу понять, какая это ветка, но перегон между станциями довольно длинный. — Я, конечно, понимаю, что мои глаза для тебя настолько притягательны, что ты вообще по сторонам не смотришь. Но если бы сегодня, в качестве исключения, ты бы посмотрел на табло над моей головой, то увидел бы, что там… — Черным по белому написано, что мы едем из Крылатского в Строгино! Это самый длинный перегон в московском метро! — Я бы сказал все-таки, что написано рыжим по коричневому, или ты, Макс, по-другому воспринимаешь цвета? — Шурф, ну! Это же выражение такое устойчивое. Обозначает то, что все ясно-понятно. — Я в курсе. Это я опять пошутил.