Берсерк

— Варди, Галмар, Рауд и Колльбьерн, со мной, — обозначил Джаред и требовательно посмотрел на Лейва: — А теперь кратко, но толково — как у тебя получилось убежать? — Они не видели меня, — Лейв в ответ на удивленный взгляд Джареда, смущаясь, пояснил: — Я отошел в туалет, а потом увидел в стороне куст коринки и присел собрать ягоды. — Тебя по запаху должны были обнаружить, — резко заметил Варди. Лейв захлюпал носом, и шептун Атли ласково приобнял его, успокаивая и отвечая Варди: — Малыш по сравнению с остальными пропавшими омегами совсем не пахнет, у него еще не было течки. Лейв заалел ушами и спрятал лицо на груди Атли. — Как получилось, что вы так далеко зашли? — строго спросил Джаред. Внутри все гудело от напряжения — хотелось быстрее бежать на выручку своим и рвать глотки чужим. — Случайно. Мы искали ортилию, — пробормотал Лейв невнятно. Ортилию? Альфы изумленно переглянулись: зачем это незамужним омегам понадобилась ортилия, которая помогает забеременеть? — И чья это была идея? — голосом Джареда можно было заморозить все принесенные туши. Лейв неопределенно пожал плечами, сильнее вжимаясь в Атли. — Отлично, — процедил Джаред и кивнул выбранным альфам: — Собираемся. Если они пойдут сразу после охоты и разделки туш, то мускусный запах самих тел плюс запах страха и крови убитых животных оповестит всех вокруг об их приближении, а значит, придется потерять еще немного времени, чтобы привести себя в порядок. — Погодите, — Атли, аккуратно отодвинув Лейва в сторону, вытащил из поясной сумки мешочек. — Подставляйте руки. Альфы протянули ладони, и Атли насыпал каждому немного молотого травяного порошка. — Кинете в воду, когда будете мыться. Плавно перекатывались крепкие мускулы под полосатыми шкурами, движения бегущих тигров мягкие и грациозные — они были совсем незаметны среди деревьев. Ни единого шороха не раздавалось из-под крепких лап — неслышно и незаметно передвигались по лесу тигры. Они бежали так быстро, как могли, и уже к рассвету достигли границы с кланом Моргана. Джаред решил, что лучше им спрятаться и отдохнуть, пока они не нарвались на ягуаров. Впятером тигры порвут многих, но их цель прежде всего спасти и вернуть своих омег, а значит, выступать с наскока нет смысла. Остановились в очень удачно подвернувшемся осиннике, заросшем цитронеллой, и те, и другие растения замечательно отбивали звериный запах. Так что появилась надежда отоспаться, если никто из местных не окажется совсем близко и не учует их. Джаред с друзьями спали до полудня, вполуха и вполглаза наблюдая за окрестностями. Ждать до ночи смысла не было — мало ли что ягуары вытворяют с их омегами. Хотя, как с гневом и болью вынужден был себе признаться Джаред, уже могли сделать с ними все, что хотели, времени на это было предостаточно. Поблизости от поселения ягуаров тигры обратились в человеческую форму — так было намного проще спрятаться, да и запах от нее шел более умеренный. Тихо и незаметно они рассеялись между домами, разыскивая своих омег. Джаред в который раз пожалел, что не может чувствовать омег — да и бет тоже, — как альф. Насколько это упростило бы поиски. Джаред затаился в тени домика, скрытый с одной стороны пышным кустом, а с другой небольшим сараем, куда на ночь хозяева загоняли коз — запах стоял нестерпимый, что тоже играло на руку Джареду. Через открытое окно он отчетливо слышал разговор, из которого понял, что Морган вместе с несколькими альфами куда-то отправились еще утром. Джаред напрягся, размышляя, а не было ли это хитростью: похитить омег, выманить из клана альф, а потом напасть, но тут же отмел эту мысль. Каким бы вожаком Морган ни был, но вряд ли он стал бы так подставлять своих соплеменников. Джаред мысленно проверил своих тигров, но от них чувствовалась спокойная безмятежность с легкой примесью азарта. Поначалу, когда Джаред только стал вожаком и клан его признал, на него хлынула теплая волна принятия и он ощутил каждого альфу в стае, словно в голове загорелось множество ярких огоньков. Джаред почувствовал также мягкий приветливый свет омег и бет. Правда, со временем огоньки альф притухли, и чтобы почувствовать кого-то из них, Джареду нужно было подумать о нем, или же, наоборот, альфа должен был мысленно потянуться к нему. Омеги с бетами совсем перестали восприниматься, остались как нечто смутное, словно отблеск луны на воде. Сейчас Джаред чувствовал, что его альфы нашли клановых омег, и понимал, что они заберут их без проблем. Самого Джареда влекло дальше, в глубь селения, нечто неведомое, и он пробирался, аккуратно скользя задворками и кустами, пока не вышел к дому, который, как он понял, и являлся его целью. Джаред еще только подбирался к двери, когда осознал, что это жилище вожака. Он непроизвольно оскалился. Нет, Джаред не собирался сражаться с вожаком чужого клана, тем более что его самого сейчас здесь не было, но хотелось как-то отметиться, отомстить за похищение омег. Плавно и беззвучно Джаред скользнул за дверь и тут же наткнулся на чужого альфу. Тот успел только открыть рот, как мощный удар отбросил его назад. Альфа с силой стукнулся головой о стену и свалился к ногам Джареда. Джаред потряс кистью и, тихо ступая, направился вглубь дома. Он четко ощущал, что, кроме встреченного альфы, в доме находились еще оборотни — в мускусный насыщенный аромат вожака и подчиненных альф вплетался тонкий, едва уловимый запах омеги. В нем имелась некая нотка, которая легонечко что-то царапала внутри у Джареда. — Эй, Рэв! — одна из дверей открылась в темноватом коридоре, и выглянул еще один альфа. — Что за грохот? Джаред воспользовался удачным местонахождением оборотня и с силой двинул его дверью. Тот с руганью замотал головой, пытаясь прийти в себя после удара, и Джаред добавил ему кулаком. Альфа кулем упал на пол, и Джаред, перепрыгнув его, оказался в комнате. С удивлением он увидел юную бету, сжавшуюся от страха возле небольшого окна. Что делает в доме вожака бета? Она не может ему быть ни парой, ни сестрой. Джаред уже открыл рот, чтобы задать свои вопросы, как вспомнил, что краем сознания отметил нечто странное в конце коридора. Он быстро вернулся в коридор и подошел к двери, которую через всю ширину снаружи закрывал засов, настолько огромный, что Джаред подивился, зачем такое внутри дома. Да он и не мог представить ни одной двери, к которой подошел бы этот засов, выточенный, похоже, из целого ствола дерева. Недолго думая, Джаред схватился за него и, напрягая руки и плечи так, что забугрились мускулы, вытолкнул засов из пазов. Шумно выдохнув, Джаред бросил его на пол и, потянув на себя дверь, заглянул в комнату. В ней отсутствовали окна, да и скорее это была кладовая, переделанная в комнату. В нос ему ударил омежий запах, чистый, не повязанный с альфой.

***

В последнее время навязчивое внимание Моргана, его пристальные взгляды вкупе с ухмылками уже не только тяготили, но и пугали Дженсена. Он понимал, что Морган не посмеет взять его силой, принудить стать своей парой, раз отец однозначно высказался, что только Дженсену решать, с кем связывать свою жизнь. К тому же, если Морган посмел взять его бы насильно, то нарушил бы закон. А он выставлял себя поборником справедливости! Но, к сожалению, имелся один момент, который мог перечеркнуть все надежды Дженсена — течка. Течному омеге почти невозможно отказать альфе, особенно если омега обернется в животную форму, и тогда любые сторонники закона закроют глаза на нарушение, считая, что никакого нарушения нет. Дженсена это всегда возмущало — омега в течке неадекватен, особенно в аниформе! Если в человеческом виде он мог себя контролировать, то в животной в такой момент сознание отключится напрочь. Но шептуны и иже с ними считали, что это судьба! Судьба, койот ее забери! Нет мозгов — значит, судьба! Просто отлично! Когда Морган стал показывать Джошу свою заинтересованность, тому это не слишком понравилось. И Дженсен его прекрасно понимал — именно по вине Моргана их отец перестал быть вождем. Дико и незаслуженно! Отец был прекрасным вождем: сильным, справедливым и мудрым, его все любили, и он старался на благо клана. Такая нелепость, что он взял в пару бету — как будто сердцу можно приказать! — стараниями Моргана изменила всю жизнь клана. Традиции велят вожаку выбирать только омегу, ибо только омега может родить альфу — преемника, следующего вожака. Беты же от альфы рождают исключительно бет и омег. Дженсен никогда не желал другой матери — любящая, заботливая, нежная, всегда готовая поддержать, защитить, да только куда ей против Моргана. Сам омега, Дженсен и представить не мог на месте матери другого оборотня-омегу. Все прекрасно понимали, что Моргану требовался повод, и он его нашел. Только семья Эклзов догадывалась, что Морган хотел не только власти, но и Джоша. И почему-то посчитал, что вожаку Джош не откажет, как отказывал будучи сыном вожака. Джошу было шестнадцать, когда его заметил Морган. Не давал ему прохода и грозился в течку сделать своим, не дожидаясь совершеннолетия. Поначалу Джош переживал течки дома, как и все омеги, но напор Моргана возрастал, и Джош стал опасаться, что в такой период не справится с собой. Тогда отец — а сыновья ему в этом помогали — выкопал лаз прямо из дома, ведущий далеко за пределы поселения. Хорошо, что их новый дом стоял на окраине. Лаз заканчивался в глубокой канаве, заросшей волчьей ягодой, и был прикрыт плоским камнем. Никому не пришло бы в голову лезть в опасный кустарник. Но тот, кто знал, что канава заканчивается как раз между двумя кустами, мог аккуратно вылезти и незамеченным скрыться. В глубине леса в корнях огромного дуба было устроено уютное и удобное логово, скрытое подлеском и зарослями ядовитого аконита. Невдалеке бил маленький родничок, в самом логове всегда имелся запас вяленого мяса, орехов, сушеных фруктов и теплых шкур. Стояли там и кувшины для воды, чтобы не покидать лишний раз безопасное место. За пару недель до течки отец или мать проверяли логовище и пополняли припасы. Так два года Джош благополучно переживал там свои течки, а потом заявил как раз после восемнадцатилетия, что уходит. Родители расстроились и сильно переживали. Дженсен пребывал в недоумении и обиде, даже семилетняя Маккензи заволновалась: куда хочет уйти старший брат? В лесу омеге одному находиться опасно, а до других кланов идти не один день. Но Джош твердо стоял на своем, сказал, что пойдет через земли клана Золотого Тигра, как самые безопасные, а дальше будет смотреть. Нужно только выбрать момент, когда Морган отправится на охоту или еще куда. Так и получилось, Морган не сразу заметил, что Джоша нет, а потом уже оказалось поздно, хоть он и пробовал выяснить у Эклзов, куда делся старший сын, и даже бегал по лесу, пытаясь найти Джоша по запаху. Безрезультатно. Когда ушел Джош, Дженсену уже исполнилось четырнадцать и первая течка была не за горами. Он даже думал, не провести ли ее по примеру Джоша в логовище, но сидеть одному несколько дней в глухом лесу не хотелось, да вроде и причин для этого тоже не было. Правда через пару лет неожиданно Дженсен стал чувствовать на себе долгие взгляды Моргана, да и многие альфы начали обращать внимание на внезапно похорошевшего Дженсена, так что он надеялся, что интерес вожака ничего не значит. Но ближе к восемнадцати заинтересованность Моргана стала все более навязчивой, и Дженсен, злой и недовольный, отправился пережидать течки в логовище. Бежать в неизвестность не хотелось, за прошедшие четыре года они так и не узнали, где Джош и все ли с ним в порядке. Если раньше, когда вожаком был отец, ягуары часто встречались с оборотнями из других кланов, то теперь к ним никто не приходил, а чужие территории посещали только сам Морган с приближенными альфами. И Дженсен заметил, что эти альфы соблюдают не закон, а только его видимость — вроде и придраться не к чему, а четкое ощущение, что что-то не так, остается. Так, омега, раньше не желавший заводить отношения с определенным альфой, вдруг проводил с ним течку и оказывался связан. Все больше омег покидали поселение, уходили вместе с близкими или собирались группами из одних только омег. Куда они уходили — Дженсен не знал, но слухов, что они задержались в соседних кланах, не было. Обычно Дженсен прятался в логовище за два-три дня до течки, пока запах не успел стать более интенсивным, но в этот раз он решил спрятаться за полдекады — ему совсем не нравились пристальные, жадные взгляды вожака. По меркам омег и бет Дженсен уже был перестарком, виданное ли дело — двадцать три года, а все еще без пары. Ему и самому хотелось альфу, хотелось чувствовать себя любимым, окруженным заботой, чувствовать под надежной защитой, ну и, естественно, хотелось провести течку с альфой. Так надоело ощущать тянущую пустоту внутри! Но в клане Дженсен не видел ни одного альфы, с которым захотелось бы связать судьбу, доверить жизнь, завести котят. Отец заранее проверил логово, принес туда мешок с припасами, проветрил шкуры, даже воды на всякий случай набрал в кувшины. Через два дня Дженсен собирался туда направиться. Он ложился спать, с легкой тоской думая, что в этот раз покинет дом и семью на целую декаду. Как одиноко будет там одному! Пока течка не начиналась, Дженсен мог вырезать различные фигурки из дерева, шить из шкурок мелкого зверья, которые специально оставил там отец, и никуда не высовываться без необходимости. Скучно. Но скучать не пришлось — ночью началась гроза, и молния каким-то мистическим образом попала в дом. К несчастью, дождь пошел, только когда дом полыхал вовсю. В дыму и запахе гари он даже не понял, кто вытащил его из горящего дома. Дженсен вырывался и кричал: — Отец! Мама! Кензи! Но его удерживали в захвате крепкие руки, от бессилия и горя слезы текли по лицу Дженсена. Он не верил, что это происходит наяву: вечером они мирно поужинали, поболтали о разных пустяках, потом мама ласково обняла его и Маккензи, и все разошлись спать. Почему никто не спешит на помощь? Неужели все спят и за громом не слышат его криков? — Тише, тише, малыш, — раздался над ухом успокаивающий голос вожака, спасителя. Дженсен мгновенно перестал упираться и обмяк, а когда Морган чуть ослабил свои объятья, с силой ударил его пяткой по голени, одновременно впиваясь отросшими когтями в руку. От неожиданности Морган ойкнул и расслабил руки, Дженсен моментально вырвался и бросился в дом. — Куда?! — завопил Морган и кинулся за ним. — Догнать! Но Дженсен уже проскочил охваченный огнем дверной проем. Дом полыхал, но внутри, несмотря на дым, огня почти не было, словно он горел только снаружи. Дженсен пробежал в комнату Кензи, она то ли крепко спала, то ли надышалась дымом и была в обмороке. Он схватил ее и ринулся в комнату родителей, но когда распахнул дверь, навстречу ему полыхнул огонь. Дженсен страшно закричал и повернул к выходу — нужно было спасти сестру. Дым застилал глаза и мутил сознание, он не заметил, как его подхватили и забрали сестру. Очнулся Дженсен в смутно знакомом доме, он лежал на низком ложе, покрытом шкурами, и рассматривал комнату. Он не был в этом доме одиннадцать лет, а почти ничего не изменилось, кроме запаха. Его когда-то родной дом был заполнен ароматом чужого альфы. — Пришел в себя? На, выпей, — раздался обеспокоенный голос, и Джеффри Морган протянул ему тяжелую глиняную кружку с водой. Дженсен шарахнулся, опрокидывая кружку, вода разлилась по шкурам, а сам Дженсен забился в угол кровати, с ненавистью глядя на Моргана. — Ну-ну, — почему-то развеселился тот. — Чего ты дергаешься? Ты в моем доме и скоро станешь моим омегой. — Нет, — процедил сквозь зубы Дженсен. — Ты не можешь меня заставить. Я обращусь в темпол! — Кто тебе позволит? — напрягся Морган, вся веселость ушла, словно ее и не было. — Шептуны знают, что я взял тебя и твою сестру в свой дом и забочусь о вас. — Маккензи! — распахнул глаза Дженсен. — Угу, — довольно согласился Морган. — Твоя сестра у меня, и ты сделаешь все, что я скажу. — Не смей ее трогать! Ей всего шестнадцать! — Да кому она нужна, — отмахнулся Морган, — разве только чтобы делать тебя послушным. — Я не понимаю тебя. Зачем?.. — Конечно не понимаешь, — усмехнулся Морган. — Альфы и омеги не могут понять друг друга. Мы хотим разного: альфа — омегу, а омега — альфу. Дженсен нахмурился, бесполезно говорить с тем, кто не слышит тебя. — Что с нашими родителями? — Их не успели спасти, — состроил скорбное лицо Джеффри. — Никто даже и не пытался! — воскликнул Дженсен. — Вы просто стояли и смотрели. — А что мы могли сделать против огня? — возмутился Морган. Дженсен отвернулся, его не оставляла мысль, что пожар был подстроен. Возможно, Морган специально дожидался грозы, чтобы безнаказанно убрать старших Эклзов. Алан, хоть и перестал быть вожаком, по-прежнему пользовался уважением соплеменников, и к нему не раз обращались за советом. А то, что творилось в клане последние годы, вызывало все большее осуждение и возмущение. Дженсену необходимо было выбраться из дома и попасть в темпол, объясниться с шептунами. Потребовать, чтобы те собрали клан, и тогда, возможно, на общем собрании удастся доказать, что Морган не оправдал себя как вожак, и сместить его. Настоящих поединков за место вожака не было в клане очень много лет, разве что считать ими то жалкое подобие, которое разыграл перед всеми Морган с друзьями. Морган не пытался взять Дженсена силой, он ждал течки, и тогда тот сам подставит ему зад. Дженсен попробовал выбраться из дома, но не ушел дальше коридора — оказалось, Морган оставил в доме пару альф, охранявших Дженсена и его сестру. В итоге Дженсена заперли в кладовой, где когда-то отец хранил старые шкуры, потрескавшуюся посуду и прочий хлам, который, по-хорошему, нужно было бы выкинуть, но его оставляли, вдруг пригодится. Теперь в кладовой устроили узкое ложе и поставили кувшин с водой и небольшую подтекающую деревянную лохань, куда Дженсен должен был справлять нужду. Он скандалил и возмущался, но Морган заявил: — Потише, мальчик, иначе и это уберу и запрещу твоей сестре приходить. Маккензи была единственной отрадой Дженсена, она пропадала у него, пока ее не выгоняли. Сидя вдвоем, они оплакивали погибших родителей. — Кензи, ты же можешь выбраться из дома? Та пожала плечами. — Могу попробовать, но, Дженсен, если ты думаешь, что я убегу без тебя, то нет! — горячо воскликнула она. — Конечно нет! — возмутился Дженсен. — Ты же пропадешь одна в лесу. Я хочу, чтобы ты пробралась к шептунам в темпол и рассказала, что происходит на самом деле. Пусть они придут сюда и увидят собственными глазами. Что? — он заметил, как сестра отрицательно качала головой. — Вожак предупредил меня, — прошептала Маккензи, — что если я посмею кому-то рассказать, он убьет тебя. — Нет! Не верь ему, альфа никогда не убьет омегу. Он умышленно обманывает тебя. — Я не могу рисковать, Джен. Дженсен изучающе смотрел на нее. — Что еще он тебе сказал? Маккензи уставилась в пол и едва слышно прошептала: — Что меня убьет тоже, но сначала отдаст своим альфам. И тебя тоже. Дженсен яростно зарычал, ему хотелось обратиться и попробовать прорваться в животной форме, но он понимал, что с альфами не справится. Может, с одним, но не с двумя-тремя точно. А если Морган поймает его в виде ягуара, то, как вожак, не позволит обернуться человеком. Тогда Дженсену придется проводить течку в таком виде, на животных инстинктах, а это конец всем мечтам и свободам. Если Морган повяжет его, то никогда уже не отпустит.

***

Морган ждал течку Дженсена с огромным предвкушением, представлял, как затрахает его, поставит метку. Он даже вкус крови почувствовал на языке и прижмурился от удовольствия. А какое наслаждение он получит, трахая его в рот! Эти пухлые губы, ух! А в звероформе! Какое блаженство будет присунуть ему, выпуская внутри шипы, о! Конечно, Дженсен проигрывает своему старшему братишке. Хотя в шестнадцать-восемнадцать Дженсен был самым сладким омегой клана. Нет, он, бесспорно, и сейчас красавчик, но где это видано, чтобы омега вырастал чуть ли не с альфу? Вот Джош был значительно ниже и изящнее, а пах как умопомрачительно! Семь лет прошло, но Морган до сих пор жалеет, что упустил его.

***

Морган исчез с самого утра и за весь день даже ни разу не заглянул к нему. Не то чтобы Дженсен скучал, скорее предчувствовал, что тот затеял очередную гадость. Да и странно, что Морган не зашел позлорадствовать и, предвкушающе облизываясь, сказать какую-нибудь пошлятину про приближающуюся течку. Поэтому когда в доме раздался подозрительный шум, Дженсен насторожился, даже дверь потрогал. Но она, как и всегда, была накрепко заперта, причем на такой засов, что Маккензи, как-то оставшись одна, так и не смогла его поднять. За несколько дней, проведенных в полной темноте, ночное зрение Дженсена обострилось до предела, но, конечно, ему все равно было далеко до зрения в животной форме. Но это не помешало ему разглядеть огромного альфу, заслонившего собой дверной проем, когда дверь все-таки распахнулась. Хотя сначала Дженсен почувствовал запах молодого сильного самца, пахло потом, мускусом и чем-то совершенно умопомрачительным. — Ух ты! — произнес незнакомый альфа. — Омега вожака? — он шумно потянул носом и хмыкнул: — Нет, еще нет, хотя неважно, ты все равно пойдешь со мной. И не успел Дженсен и мявкнуть, как альфа взвалил его на плечо и ринулся прочь. Когда альфа мчался по коридору, Дженсен боковым зрением заметил распахнутую дверь в бывшую комнату Маккензи. — Стой! — закричал он, стукнув альфу по заднице, надо отметить, крепкой и мускулистой. — Моя сестра! Возьми ее тоже! Альфа притормозил: — Какая сестра? Та бета? — Какая «та»? — Вот уж не знаю, — усмехнулся альфа, — и если не та, то разыскивать ее нет времени. — Кензи! — крикнул Дженсен. — Дженсен! — раздался слабый голосок из комнаты. — Кензи, сюда! Маккензи осторожно пробралась к двери и выглянула, тут же испуганно уставившись на брата, висящего вниз головой на плече того незнакомого альфы, который вырубил Рэва и Гарди.

***

Джаред чувствовал по своей связи вожака, что у его альф все в порядке, но теперь ему нужно было дать сигнал к возвращению. Этот момент он заранее не продумал, все-таки сказывался недостаток опыта. От альф поступала спокойная, теплая волна, значит, омег они нашли и забрали, но как им сообщить, что можно возвращаться? Хотя, если они забрали омег, то и так должны были выбираться из поселения. Он мысленно напрягся и по связи с альфами попробовал донести картинки их последнего места ночевки, надеясь, что те поймут и направятся туда. Джаред обежал дом с задней стороны и рванул в лес, рядом бежала обернувшаяся в ягуара молоденькая бета, на плече недовольно ерзал омега. — Эй, может, спустишь меня на землю? — раздраженно заметил он. — Твое плечо не слишком мягкое, да и висеть вниз головой удовольствия мало, я и сам могу ходить. Но Джаред только хлопнул его по заду, то еще искушение. Он быстро мчался и берег дыхание. В нос бил запах его альф и омег, которые не так давно тоже бежали этой дорогой. И только приближаясь к знакомому осиннику, Джаред немного замедлился и начал пробираться осторожней, так как за подлеском почти ничего не было видно. Если бы он не знал точно, что его соплеменники тут, то за запахом цитронеллы даже не догадался бы. Дженсена он спустил с плеча, только когда продрался сквозь заросли и оказался в маленькой лощинке, в которой они отдыхали по пути к ягуарам. Сестра Дженсена, Маккензи, как запомнил Джаред, тут же свернулась клубком у ног брата. Джаред же, до этого мечтавший нормально разглядеть Дженсена, уставился на собравшуюся компанию, в которой, кроме его альф и омег, находились еще четверо чужих омег. — Что это такое? — наконец выговорил он. — То же, что и у тебя, — весело оскалился Варди. — Сами захотели пойти с нами. А ты, смотрю, время зря не терял, отхватил такого красавчика! Как зовут тебя, прелесть? Джаред обернулся и от изумления приоткрыл рот. Он пялился на самого прекрасного оборотня из когда-либо виденных и не мог слова вымолвить. Он гулко сглотнул и передвинулся, чтобы закрыть собой возмущенно сверкающего глазами Дженсена. — Чего отдыхаем? Время не ждет! Быстро натерлись все цитронеллой — и вперед. Омеги, на которых, в отличие от голых альф, была одежда, сняли ее и, аккуратно сложив в компактные свертки, быстро обернулись, альфы подвязали их каждому под живот, плотно закрепив, чтобы не болтались и не мешали при беге, а затем обратились сами. Все оборотни повалялись в цитронелле и потерлись подушечками, чтобы отбить свой запах. Естественно, если кто-то из ягуаров окажется рядом, то почувствует тигров, несмотря ни на какие ухищрения.