Мой сехлат, мой питомец, мой друг...

      Ллангонские горы все так же темнели где-то далеко у горизонта, что породило совершенно непередаваемую гамму эмоций в груди Спока, но будучи настоящим вулканцем, он позволил себе лишь короткое, но емкое «Эх…» и продолжил путь. Очевидно, он, Спок все-таки переоценил скорость своего передвижения, а может быть — расстояние. От жары, разлившейся по пустыне, не спасал даже плащ, капюшон которого то и дело норовил сползти до самого кончика носа. Все это мало способствовало поднятию боевого духа маленького вулканца, шагающего по пустыне. Самым правильным сейчас казалось найти укрытие, да побыстрее. Вот только отыскать его среди всего этого песка, это примерно как решить уравнения с двумя неизвестными методом перебора — вполне возможно, но неизвестно, как долго. Вот куда ему, Споку, идти? Вперед? Правее или левее?       Из-за третьего века, прикрывшего его глаза от слепящего света, граница земли и неба почти сливалась в одну дрожащую завесу. Разглядеть что-то можно было, лишь подставив ладонь козырьком, когда веко опускалось. Спустя неопределенное количество времени (неопределенное — потому что по тому расплывчатому пятну на небе было сложно что-то понять) Спок набрел на небольшую каменистую гряду, выступающую из песка. Небольшую, конечно, относительно масштабов пустыни. Относительно же самого Спока она была просто огромной. Зато там можно было переждать до наступления сумерек. Его размышления прервал сехлат, который наступил ему на ногу. Спок споткнулся. — Что?..       Ай-чайя выглядел настороженным. Мальчик замер и прищурился, зная, что сехлат не будет зря беспокоиться. Он заметил что-то! Или кого-то… Подойдя ближе, Спок прищурился. В тени гряды, свесив голову на грудь, сидел мальчишка. Низенький, тощий, нескладный. Спок знал его имя — Сатек — и это было, пожалуй, единственным, что он знал о нем. Насколько помнил Спок, Сатек был в группе тех ребят, которые бросились вперед с самого старта. Но теперь, как видел Спок, вся фора Сатека сошла на нет, что еще раз подтверждало его точку зрения. Не проронив ни слова, Спок подошел к гряде и сел, прислонившись к ней спиной, как до этого Сатек. Мальчик молчал, и Спок тоже. Об этом говорилось в правилах — испытание проходят в одиночку. Никаких контактов друг с другом. Никакой взаимопомощи.       Тут, кстати, был один интересный момент: почему правила не запрещали домашних животных? Эта мысль повлекла за собой еще одну: почему отец был недоволен? Это было заметно по складке на его лбу и чуть сильнее сжатой челюсти. Сам мальчик так до конца и не понял туманных объяснений старейшин. Но все это можно будет обдумать позже, а сейчас есть вопросы поважнее. Спок исподтишка бросил взгляд на Сатека. Потрескавшиеся едва ли не до крови губы, подрагивающие руки, и всего лишь одна фляга на поясе. Это плохо… Куда пропала вторая? И когда? Учитывая, что Сатек бежал так много и при такой температуре, вряд ли у него осталось хоть немного воды. Это значило — долго он не продержится. Что ж, Сатек сам загнал себя в ловушку, так пусть сам и выбирается. Но что-то взбунтовалось в Споке при этой, казалось бы логичной, мысли и он понял, что не оставит Сатека в беде. Да, Кахс-Ван серьезное и важное испытание, а правила однозначны, но кто сказал, что он стоит чужих страданий! Это было похоже на то, что люди называют озарением. Спок привык подчиняться инструкциям и правилам, но то, что он обнаружил сейчас, было более притягательным, что ли… И вот он кое-что задумал. В конце-концов, с Ай-чайей ему никто говорить не запрещал, ведь так? — Ай-чайя, вот бы узнать, куда пропала фляжка Сатека, да? — спросил он, поглаживая клыкастую морду сехлата, и заглядывая тому в глаза, будто и впрямь надеясь, что его пасть распахнется и оттуда прозвучит ответ. Сатек повернул голову набок, услышав свое имя, и растерянно моргнул. Его сцепленные руки, обвивающие колени, напряглись. Но спустя мгновение выражение его лица прояснилось и Сатек включился в игру: — Если тебе интересно, Ай-чайя, то я потерял ее на самом старте. А когда понял это — было слишком поздно. Мальчик замолчал и отвернулся. Упомянутый Ай-чайя на это лишь тряхнул головой и растерянно посмотрел на хозяина. Спок почесал его за ухом. Спустя несколько несколько секунд напряженной тишины, он снова обратился к сехлату: — Ай-чайя, как жаль, что на моей фляжке тоже разболталось крепление и она где-то упала… — с этими словами он отвернулся и уронил полупустую флягу на песок. — Пошли, поищем. Спок хлопнул себя по бедру, и они с сехлатом неспешно пошагали вдоль гряды. Сатек удивленно смотрел им вслед. ***       На уроках в школе много не узнаешь. Например, не узнаешь того, что скалы могут быть проедены вдоль и поперек микроскопическим грибком еще в доисторические времена, или того, что в этих самых проеденных ходах могут жить не только безобидные букашки. Споку все это рассказал отец, который сам готовил его к испытанию. Иногда прямо посреди занятия Сарек будто отключался от окружающего мира. Он хмурился, сам того не замечая, и смотрел будто сквозь Спока. В такие моменты ему казалось, что как будто и не было здесь отца, лишь его говорящая голограмма стояла рядом.       Вот и сейчас Спок, вспоминая его уроки, внимательно разглядывал каждую расселину в камне, одновременно боясь, и из детского любопытства желая найти признаки обитаемости. Ничего. Камень так и был камнем — твердым и совершенно безжизненным. *** Когда они вернулись, Сатека там уже не было. Фляга лежала на месте, чуть припорошенная красноватым песком. Спок взвесил ее в руке и прикрепил назад к поясу. Количество воды внутри не сильно изменилось, но Спок искренне надеялся, что смог хоть чем-то помочь Сатеку.       Мальчик привалился к гряде и закрыл глаза. Ай-чайя опустил мохнатую голову на его плечо и щекотно выдохнул в шею. Спок почесал его за ухом, да так и уснул, приобняв. ***       Проснувшись, Спок сразу же заметил разницу. Тени от гряды растянулись еще дальше, воздух заметно похолодал. От долгого сидения у Спока затекла спина. Поднявшись на ноги и немного размявшись, он подозвал Ай-чайю. Самое время двигаться дальше.       На вулканском небе не так уж много звезд — хорошо, если с горсть наберется на весь небосвод. Все из-за слишком плотной атмосферы. Вон та, самая яркая звезда к северу зовется Итис, дальше Ари. Маленькая, почти незаметная точка — земное Солнце. Мама много рассказывала Споку о своём родном мире. И сейчас, разглядывая эту маленькую звездочку, Спок вспоминал ее истории и пересказывал семенящему рядом сехлату. — Ай-чайя, представляешь, у них есть такой праздник, Час Земли. Люди по всей планете выключают освещение. Мама говорит, в такие ночи можно разглядеть Млечный путь. А я… я даже не представляю, как он выглядит так, по-настоящему… Хотелось бы мне побывать на Земле. Ай-чайя лизнул его руку и прижался теплым боком. Побываешь еще, мол, побываешь. — Друг… ***       Горы медленно наплывали на него из мрака и там же, во мраке, засияла ярко-зеленая точка, словно указывая путь. Спок бросился к ней. Он знал, что это, знал! Сияющий зеленым шар лежал в углублении, выбитом в камне. Поверхность шара вся была покрыта прозрачными прожилками. Так вот как выглядит этот самый «контрольный пункт». Спок склонил голову к плечу, зачарованно разглядывая всполохи энергии внутри, а после, будто опомнившись, вытянул руку и прикоснулся ладонью к шару. На мгновение свет вспыхнул ярче, а затем снова стал прежним. Итак, первый отрезок пути был пройден и отмечен. На этом легкая часть испытания заканчивалась.