Восьмая пятница

Две недели назад. Витрины этого маленького магазинчика мрачно разглядывали прохожих и людей сквозь плотно закрытые бархатные шторы, чей цвет был вровень закопченной сажи. Чуть выше широкой двери из потрескавшегося темного дуба неторопливо покачивалась вывеска, на которой иронично изгибала бровь надпись, сделанная проржавевшими буквами: «Лавка старинных вещиц». «Почему же я никогда не замечал эту лавку раньше?» — подумал Мим, с некоторой озадаченностью разглядывая магазинчик, который нелепым мрачным пятном своим с неприятной резкостью выделялся среди остальных торговых точек, весело пестревших разноцветными боками и мерцавшими многочисленными вывесками. Но и без рекламных штучек угрюмая лавка невольно притягивала внимание к себе. Чувствуя любопытство, Мим потянул резную ручку и шагнул за порог магазинчика, прислушиваясь к мелодичным крикам декоративных колокольчиков прямо над входом. Освещение здесь было редким, прерывистым, словно дыхание больного астмой. Гигантская люстра, выполненная в виде осьминога, зловеще покачивалась на бледном потолке и мигала восемью погребенными в пыли лампочками. По левую стену, насколько хватало глаз, теснились многочисленные полки, на которых, прячась за засаленным стеклом стояли, лежали или же попусту валялись разномастные статуэтки, украшения, брошки, ожерелья и прочие видавшие виды безделушки. По правую стену находились висевшие тут и там картины в дешевых рамках и простые холсты, заботливо укутанные в прозрачные клеенки от пыли. Некоторые из них нестройными рядами покоились прямо на полу, значительно ухудшая перемещение по магазинчику и запутывая узкие тропинки между собой в самый настоящий лабиринт. — День добрый. Чего изволите, милейший? — поинтересовалась владелица лавки, седая старушка в черном платке, сидящая за широким столом из черного потрепанного дерева, на котором стоял кассовый аппарат, который, судя по его виду, умудрился пережить еще довоенные годы и вполне мог бы быть старше своей хозяйки. Мим неопределенно пожал плечами, осторожно проведя рукой по подрамнику картины с пейзажем, висевшей подле него. — А, быть может, ты ищешь какой-нибудь подарок, сынок? — улыбнулась старушка озарив комнату блеском золотых зубов. Но лицо её, испещренное морщинами, оставалось всё таким же мрачным, а мутные карие глаза выжидающе впились в молодого актера. — Для какой-нибудь юной леди, вероятно? Мим кивнул, продолжая разглядывать уставленные по стенам безделушки. — Эх, молодежь!.. — вздохнула старушка, с кряхтением вылезая из-за стола и подходя к дубовому шкафу по правую сторону от него. — Лучший подарок должен быть сделан своими руками. В твои-то годы мне… — она помолчала, деловито копаясь в недрах шкафа, — Вот... Взгляни на это! — с этими словами старуха протянула свою ладонь парню. В ней оказалась небольшая брошка, выплавленная из серебра в форме цветка незабудки, испещренная причудливыми узорами из мелких сверкающих фиолетовых камушков. «Ничего себе!» — моргнул Мим, уставившись на небольшое украшение. При тусклом освещении магазина цветок казался живым, словно где-то и в самом деле растут подобные растения, состоящие из металла и аметистов. — Юная леди, которой ты хочешь сделать подарок, любит старинные вещицы, не так ли? — спросила проницательная старушка. Её глаза немного оттаяли и зажглись каким-то хитрым огоньком. — Это раритетная вещица, милок. От сердца отрываю! «Она точно будет в восторге! Ох, но это, наверное, очень дорого…» — Совсем копейки, — с сожалением покачала головой старуха, словно услышав его мысли, — На самом деле ей и цены нет! Но по закону я должна хоть что-нибудь продать. Иначе поналезут эти дурацкие… как их… «Налоговые инспекторы?» — Ну да не суть важно, — пробормотал она, усаживаясь обратно за стол — Брошечку покупаешь, милок? Или что-нибудь еще желаешь посмотреть? А? Что-то ты неразговорчивый какой-то!.. Али немой? — … — Мим покачал головой и вздохнул. — Прости дуру старую, совсем видать тебя заболтала! — скороговоркой прошамкала старуха и ровным круглым почерком написала на пожелтевшем тетрадном листочке необходимую сумму. — Ну как, милок? Берешь брошечку-то? Едва взглянув на количество цифр,парень вытащил кошелек, принявшись поспешно отсчитывать скудные купюры. — Вот и славненько! — довольно промурлыкала старушка, выдавая Миму коробочку, ловко запакованную в пеструю фольгу, да быстрым отработанным движением отсчитывая сдачу и пробивая чек. — Дай-то бог тебе здоровья, касатик! Мим благодарно кивнул, засовывая коробочку с брошкой в карман куртки и уже намеревался уйти, как взгляд его невольно привлек странный блеск с полки напротив. Он остановился и с интересом уставился на бархатное ложе, расстеленное на маленькой подставке, в которой лежала цепочка из серебра. На кончике её загадочно переливаясь блеском, висела подвеска, представлявшая из себя обыкновенный медальон, из тех что имеют возможность отрываться. На его поверхности был выгранен какой-то причудливый узор, линии которого чем-то были похожи на инициалы, выполненные совершенно неразборчивым почерком. Возможно, внутри него была какая-нибудь маленькая старая фотокарточка и он был создан на заказ, как это всегда бывает. «Интересно, кому он мог принадлежать?» — подумал Мим, тихонько дотрагиваясь рукой до его холодной поверхности и вопросительно взглянул на старуху. Та, заметив его заинтересованный взгляд и в свою очередь посмотрев на медальон, покачала головой и вздохнула: — Прости, но он не продается, милок. У него нехорошее прошлое. «Почему же он тогда выставлен вместе со всеми?» — Лучше тебе не знать, зачем он здесь, — буркнула старуха. Её лицо снова стало мрачным и нелюдимым, а глаза вновь заволокло стальной поволокой. — Привет, бабуль! — раздались от двери знакомые голоса и в магазинчик ворвались Шифти и Лифти. Последний держал в руках какой-то объемный сверток. — Здесь все, как договаривались, деньги вперед! — Всего хорошего! — бросила старушка Миму и поспешно прошествовала к братьям, — А я-то уж вас заждалась, негодники! «Неужели они сбывают ей что-то краденое?» — подумал Мим, выскальзывая за дверь, — «Впрочем, это не мое дело». Остаток пути до своего дома он вертел в руках коробочку с брошкой и обдумывал будущий момент его дарения. * * * * Месяц назад в Лесной городок переехал новый житель. Новые люди приезжали нечасто. Именно поэтому среди горожан эта новость разлетелась очень быстро и вызвала жгучий интерес. Мим очень хорошо помнил тот день. В конце концов, он стоял неподалеку от толпы любопытствующих. А из-за спины Сплэндида обзор открывался отличный. Вечером к одному из давно пылившихся на продаже дорогих домов подъехала небольшая машина бирюзового цвета. Дверь тихонько открылась и из неё вышла девушка. Следом за ней вышел человек, сидевший за рулем. Впрочем, Мим совершенно не удостоил его вниманием, во все глаза уставившись на незнакомку. Её волосы были очень светлыми, почти белыми и волнистыми прядями опадали на плечи, тщательно причесанные и украшенные заколкой в виде шелкового сиреневого бантика. В чертах лица, в ясных голубых глазах, даже в походке её угадывалась аристократичность и некоторая загадочность. Но при этом она не была холодной и гордой, какой, казалось, должна бы быть девушка из знатной богатой семьи. — Добро пожаловать в самый лучший город на Земле! — первой воскликнула Флейки, приветливо махая ей рукой и тем самым, заставляя Мима очнуться и приняться приветствовать новенькую девушку вместе со всеми на свой лад, кивая и чуть ли не кланяясь. Незнакомка смущенно улыбнулась. Видимо, она не рассчитывала на такой теплый прием. Её звали Лэмми. Мим узнал об этом совершенно случайно, несколько дней спустя услышав её имя в разговоре Гиджлс и Петунии, которые по традиции в субботу утром направлялись по магазинам. Каждый вечер, после работы на многочисленных детских праздниках и вечеринках, возвращаясь домой, Мим не раз проходил возле её дома. И не раз останавливался в нерешительности. Порой на пять минут, а порой и на полчаса. «Это просто привычка» — говорил себе Мим, — «Только потому, что её дом стоит на пути к моему. Поэтому, наверное, я и останавливаюсь» Ему нравилась Лэмми. Не смотря на то, что видел он её очень редко. Вечерами она предпочитала сидеть дома, а утром ездила на работу — в местную библиотеку. Их дороги никогда не пересекались, поскольку автобусные остановки были противоположны друг от друга. Одним из вечеров Мим как обычно направлялся домой. На сей раз путь был не близкий. Задремав в автобусе, парень умудрился проехать куда дальше, чем было нужно. Трезво рассудив не тратить и так скудные деньги на еще один проезд, Мим решил пойти пешком. Было уже достаточно темно, когда он проходил мимо её дома. То ли потому, что старый фонарь в тот день почему-то не горел, то ли потому, что Мим шел слишком быстро, но тем не менее, он совершенно не заметил человека, неторопливо шедшего впереди. Раздался мягкий грохот. И небольшая стопка книг рухнула на асфальт. Мим вздрогнул и принялся подбирать книги, после чего вытащил кусочек бумаги из своего кармана и, быстро написав необходимые извинения, сунул его вместе с книгами девушке, с которой нечаянно столкнулся. Когда он поднял взгляд, то обнаружил перед собой Лэмми. — Ой, извините! — воскликнула она, принимая из его рук книги и удивленно рассматривая записку, лежащую сверху, — Это я была виновата! «Вовсе нет!» — приписал Мим, используя стопку книг наподобие письменного стола, — «Это я первый не заметил тебя, Лэмми. Давай, я помогу тебе донести книги!» — Нет-нет, не стоит!.. Но Мим уже схватил половину книг. — М-м… Спасибо, — смущенно пробормотала Лэмми, когда они уже подошли к двери, — Может быть, ты хочешь выпить чаю? Я ведь должна тебя как-то отблагодарить. «Но…» — Пойдем! — более решительно воскликнула Лэмми и легонько подтолкнула его в дверь. — Ты ведь Мим, да? — спросила Лэмми, аккуратно разливая по белым фарфоровым чашкам чай, — Тебя даже когда-то показывали по телевизору. В какой-то рекламе вроде. «Как ты узнала меня без грима?» — написал он, с удивлением посмотрев на неё. — Без грима? — засмеялась девушка, — Да ты же забыл его смыть! «В самом деле» — смущенно подумал он, невольно дотрагиваясь до щеки и отмечая алый след, появившийся на ладони. — Может быть, тебе все-таки лучше его смыть? — предложила Лэмми, — Ты похож на панду со сползающим лицом. Ванна у меня по коридору налево. Мим послушно направился в указанную сторону. — Тебе так гораздо лучше, — улыбнулась Лэмми, когда он снова вернулся в гостиную. «Спасибо», — написал он на том же листочке, с удовольствием прихлебывая ароматный чай. — Ты ведь тот Актер, правильно? — задумчиво произнесла девушка, — Я слушала по радио передачи с твоими выступлениями «Почему ты решила, что это я?» — Мим едва заметно поежился и вывел в воздухе какой-то замысловатый жест, — «Что, если это был другой актер?» — Не знаю, Мим, — пожала плечами Лэмми, не заметив его движения, — Может быть, мне это кажется, но тот человек был очень похож на тебя. Мне очень нравился его голос. Он был великолепен… Даже нет, его можно смело назвать божественным! Я не преувеличиваю. А его игра на сцене… Как жаль, что мне не довелось увидеть его вживую! Три года назад он исчез, даже не попрощавшись... Наверное, случилось что-то нехорошее. Никто не знает, что с ним стало, где он теперь и жив ли вообще… «Если бы я сейчас мог говорить, было бы проще...» — Так ты не немой? Но что же случилось с твоим голосом? «Долгая история. Уже поздно. Мне пора домой, Лэмми. Я не хочу доставлять тебе неудобств» - он положил листочек на кофейный столик и поднялся с кресла. — Знаешь… — неуверенно протянула Лэмми, — У тебя ведь есть компьютер, верно? «Да, а в чем дело?» — Может быть… Мы… Мы с тобой будем переписываться? Его сердце забилось гораздо быстрее, чем следовало бы. Он схватил ручку и очень быстро набросал свой электронный адрес. — Увидимся, Мим, — улыбнулась она. «Наверное» * * * * Мим протянул ей небольшую коробочку и тепло улыбнулся. «С Днем рождения, Лэмми!» — вот что было написано на маленькой картоночке, висевшей на тоненьком шнурке. — Боже мой! — воскликнула Лэмми, с восторгом рассматривая брошку, — Какое чудо!.. Да это же… девятнадцатый век! Ручная работа! Ох, спасибо тебе! — она поставила коробочку на столик и крепко обняла его. — Но я просто не могу принять такую дорогую вещицу! «Она стоит не дороже твоей улыбки» — написал Мим. — Скажешь тоже! — проворчала Лэмми. Она вспыхнула и поспешно отвернулась к столу, принявшись наливать чай. «Как отметили?» — Просто посидели, да выпили чаю, — ответила девушка, ставя перед ним блюдце с последним кусочком торта, сверху которого покоилась румяная вишенка. — Пет, Гиджлс и Флейки были. Ну, и еще Сплэндид прилетал. Честно говоря, я и не хотела праздновать. Это они меня уговорили. «Извини, что я появился так поздно» — Ты же не виноват, что у вас такой дурацкий график, Мим, - вздохнула Лэмми. — Но неужели ты не думал найти себе работу получше? «Думал, конечно. Но детские утренники — это все, на что я сейчас гожусь» — написал он. — Ты несправедлив к себе, Мим! Ведь у тебя есть талант! «Разве нужен кому-то клоун, который никого не умеет смешить, Лэмми?» — Нужен, — не задумываясь, ответила она. «Кому же?» - Мим вздохнул и сделал глоток из чашки. — Например, мне. «Что?.. То есть?» — Просто ты… — начала было Лэмми, но последующие её слова были невежливо прерваны звуком разбившейся чашки. Мим дернулся и уронил голову на стол. — Зачем было это делать, мистер Пиклз? — устало вздохнула она, с неудовольствием наблюдая за тем, как багровое пятно постепенно заливает чистую скатерть. — Прости за чашку, — бесцветным тоном произнес тот, откладывая свою трость в сторону. — Мим тоже мой друг, мистер Пиклз. — заметила Лэмми, наклоняясь и собирая белые осколки, — Разве ты не понимаешь? Неужели мы уже не можем просто поболтать? Зачем ты опять убил его? — Ты порежешься, Лэмми, - предостерег он. — Ты не ответил на мой вопрос! — уже более сердито воскликнула она. Мистер Пиклз поднял свою трость и молча вышел из комнаты. Лэмми проводила его недоуменным взглядом и тут же поморщилась, заметив алое пятнышко на кончике своего пальца. Мим открыл глаза и обнаружил знакомый потолок своей спальни. «Что случилось-то?» — подумал он, поднимаясь с кровати и глядя на часы, — «Какого черта так рано?.. Я умер что-ли?.. Точно, я опять сдох. Ничего интересного». Он вздохнул и рухнул обратно на подушки. И тут же поднялся обратно, потирая ушибленный чем-то затылок. «Что еще за…» На подушке знакомо блестел какой-то маленький предмет. Это был тот самый медальон, который он видел прежде в лавке, торгующей старинными вещами. «Э-э?!» Мим удивленно округлил глаза. «Но что он тут делает?.. Я не мог купить его! И украсть тоже не мог, я точно помню!..» Он очень осторожно взял медальон и, нахмурившись, принялся его рассматривать. «В любом случае надо вернуть его» Его пальцы словно сами собой сомкнулись на холодном металле и легко открыли медальон. Внутри него не было никакой фотографии. Но там было что-то другое. И это что-то другое оказалось маленькой прядью волос, очень аккуратно отрезанной. — Это особенный медальон. Поэтому он не продается, — раздался Голос. Мим вздрогнул. В комнате никого не было. — У каждого предмета есть своя душа, верно? — снова произнес Голос, — И, если она есть даже у карандаша, то, как думаешь, есть ли душа в пряди волос девушки? Даже если она мертва уже несколько лет? — Что за чертовщина! — воскликнул Мим, — Кто здесь?.. Он замолчал. «Что это было только что?» — пролетела мысль, нервно подрагивая, — «Только что… Я обрел дар речи?..» — Я вернул тебе твой Голос, поскольку ты избран. — Кто ты? — прошептал Мим — Или что ты такое? Постой-ка… Минутку! Я понял! Я сейчас сплю, верно? Ведь это совершенно невозможно! Так не бывает! Или нет? Или да? — Дотронься, — приказал Голос. — Что? — Дотронься и ты все поймешь. Мим пожал плечами и осторожно, одним кончиком пальцев дотронулся до мягкой паутины волос, крошечной прядкой лежащих внутри медальона. В тоже самое мгновение его глаза потемнели и закатились, голова безвольно опустилась вниз. — Хорошо, — произнес он хорошо поставленным и абсолютно ничего не выражающим голосом. — Я сделаю всё, что ты прикажешь. — Добро пожаловать обратно на сцену, Актер, — улыбнулся человек, входя в комнату.