Восьмая пятница

— И ты не нашел ничего лучше, чем притащить её ко мне домой?! — Твой дом гораздо ближе. Не оставлять же её валяться рядом с распотрошенным… — Давай без подробностей, хорошо? — Разумеется. Но знаешь, что… Меня больше всего интересует то, какого черта Он делал ночью в твоей спальне? — Вот у него и спрашивай! Лэмми открыла глаза и тут же наткнулась на Сплэндида и Гиджлс, ведущих оживленную беседу на повышенных тонах. Она поднялась с дивана и рассеянно принялась разглядывать величественную гостиную, которая простиралась перед ней, словно королевские покои, украшенные бесчисленными картинами в тяжелых дубовых рамочках. Вне всяких сомнений, она находилась в доме Гиджлс и, судя по всему действительно была любезно доставлена сюда Сплэндидом. «Но разве не логичнее с его стороны было бы отправить меня домой? В конце-концов, мой дом всего на одну улицу дальше, а для супергероя это всего пять секунд!» — подумала Лэмми с недоумением. — Ты хорошо себя чувствуешь, Лэмми? – немедленно засуетился Сплэндид, заметив, что она очнулась. — А как, по-твоему, она себя может чувствовать? – накинулась на него Гиджлс. – Всего час назад Сниффлса на её глазах какой-то хренью продырявили! Это просто ужасно бестактно… — Вы не могли бы немного сбавить тон? – предложил мистер Пиклз, сидящий в кресле напротив Лэмми. Они оба замолчали, в изумлении уставившись на него. — Я, конечно, извиняюсь, – вежливо произнес Сплэндид, посмотрев на него. – Но кто вы такой будете? Мистер Пиклз вздохнул и снял с головы цилиндр. — А, мистер Пиклз! – воскликнула Гиджлс. – Э-э… Извините. Мы Вас не заметили. Вы её дворецкий? — Какой еще дворецкий? — нахмурилась Лэмми. – Он мой друг и я вам о нем уже не раз рассказывала! — О, брось, Лэмми. – улыбнулся мистер Пиклз. – Я понимаю, ведь большинство людей редко догадывается о моем существовании. — Действительно? – удивилась Гиджлс, бесцеремонно его разглядывая. – Но Вас очень сложно не заметить! — И, тем не менее, вы не заметили даже то, как я последовал в дом и… Его негромкие слова заглушил яростный крик сигнализации. — Боюсь, это из твоего дома, Лэм. – вздохнул Сплэндид, высунувшись в окно и внимательно вглядываясь в неровный ряд разномастных домов через дорогу. — Лифти и Шифти? — Наверняка. — Я бы слетал проверить, но этот двинутый мясник… — Ты это про Флипа? — И про него тоже, – вздохнул Сплэн. — Так давайте пойдем все вместе, – предложила Гиджлс, уже одевая свою куртку. – Тем более что моя дражайшая матушка скоро приедет. — Э, знаете, я не думаю, что это хорошая идея… — неуверенно пробормотала Лэмми, заметив в черных глазах мистера Пиклза некоторое неудовольствие. Но Гиджлс уже бесцеремонно подхватила её за руку и выскочила за дверь. Сплэндиду и мистеру Пиклзу ничего не оставалось, кроме как следовать за девушками. * * * * Облака неторопливо облепляли небо, словно сахарная вата, поглощая в свою пушистую глубину пролетающий мимо серый самолет и оставляя за ним следом белую линию, которая постепенно растворялась в едкой синеве неба. Лифти стоял возле полированной двери из черного дерева и со скучающей миной пересчитывал пролетающих между снежными кудрями немногочисленных крикливых ворон, да серых, словно опавший с окурка пепел на асфальт, голубей. — Братец, — наконец насмотревшись в небо до тошноты, недовольно протянул он. – Почему ты всегда делаешь самую интересную часть дела? — Потому что я старше, – последовал ожидаемый ответ, сопровождаемый непременным подзатыльником. – Стой на шухере и не вздумай никуда уходить. — Знаешь, я все-таки думаю, что это дохлый номер, – буркнул Лифти, потирая затылок. – Что, если у неё ничего нет? — Я уверен, Лифти, это золотая жила, – самодовольно ухмыльнулся Шифти, расхлебянивая дверь и в предвкушении потирая загребущие ручки. – Я всегда навожу справки. На сей раз дельце стоит свеч. Богаче неё разве что только ДиБи, да предки Гиджлс. Да и то, не факт, ибо у нее есть отцовская кредитка. Ну, ты понял. — Понял, – согласился Лифти. – Только в следующий раз ты будешь на стреме. — Лады, – фыркнул брат и исчез в темной глубине дома. Лифти послушно остался стоять возле двери, время, от времени поглядывая по сторонам, да лениво раскладывая пасьянс в потрепанном мобильнике. Несколько минут спустя ушей его достиг визгливый звон сигнализации. Лифти поморщился и тут же набрал номер брата. Слушая длинные гудки, он в нерешительности заглянул в дом. — Эй, Шифти! – позвал он в его мрачную глубину, стараясь перекричать сигнализацию. – Что там у тебя? Но брат отвечать не собирался. Лифти вздохнул и с досадой поморщившись, шагнул за порог. В доме царил неприятный полумрак, нарушаемый лишь редким тусклым светом солнца заглядывающего сквозь плотнозанавешенные окна. Лифти на цыпочках продвигался дальше, настороженно осматриваясь, пока не поскользнулся на чем-то неприятно вязком. — Твою ж мать! – прошептал он сквозь зубы, здорово приложившись пятой точкой об угол зеркального столика. С кряхтением поднимаясь и потирая ушибленное место, Лифти посмотрел под ноги и заметил мрачное темное пятно какой-то пролитой жидкости, а рядом с ним лежал какой-то знакомый предмет, который при лазурном свете направленного на него дисплея мобильника оказался шляпой Шифти. — Зловещенько. – безрадостно пробормотал Лифти, подбирая шляпу и задумчиво её рассматривая. Он слишком хорошо знал своего брата, чтобы просто так поверить в то, что тот сумел бы по доброй воле расстаться с ней. «Дельце-то гнилым попахивает» — мрачно подумал Лифти, отмечая, что поля шляпы окрашены в алый цвет. По его спине неприятно побежали, задорно подпрыгивая и дрыгая ножками, липкие мурашки, а к сердцу довольно ощутимо начал подкрадываться леденящий душу озноб. Он поежился, отступая назад с намерением немедленно сваливать из этого дома. Только вот шляпа, которую он все еще держал в руке, создавала собой любопытство, которое перевешивало осторожность. Лифти вздохнул и отправился к лестнице на второй этаж, куда по его расчетам должен был заглянуть брат. О девушке, что приехала в городок всего несколько месяцев назад, почти с самого переезда в этот дом начали ходить слухи. Интригующие и не очень-то приятные. В конце-концов, дом-то этот года три пустовал. Говорят, убили в нем прежних владельцев. Поэтому проклятый он. А она-то, девушка эта и не побоялась въехать в него. Говорили также, что оттого это, что есть у нее некий защитник. Видели его очень редко. А те, кто встречался с ним и не дай-то бог, говорить смел, уже обратно не возвращался. Вот почему дом этот предпочитали стороной обходить. Шифти был не из тех, кто верил слухам. И едва только узнав, что новоприбывшая из весьма богатой семьи, скептически фыркнул в ответ на все зловещие предупреждения да и немедленно решил залезть к ней в дом при первой же возможности. Лифти вздохнул, с чувством проклиная беспечность брата и осторожно толкнул дверь в комнату, которая оказалась уютной спальней. Он бегло оглядел ее, приметил на комоде небрежно лежащий серебряный браслет, который тут же нашел свое место в кармане его пальто, да выскользнул обратно на лестничную площадку. Следующая комната представляла собой небольшой кабинет, заставленный полками с книгами, чьи силуэты смутно угадывались в мрачном полумраке. Лифти пошарил по стене в поисках выключателя и неожиданно наткнувшись на него, зажмурился от резко вспыхнувшего света. Он недовольно моргнул и выхватил взглядом Шифти, который сидел за столом возле небольшого компьютера. — Шифти! – облегченно выдохнул Лифти. – Черт, ты чего тут расселся? Совсем оглох, что ли!? А я, между прочим, тебе даже звонил!.. Он осекся, заметив, что брат сидит, как-то странно сгорбившись и уткнувшись лицом в клавиатуру. — Брат? – позвал Лифти, даже сквозь шум сигнализации отчетливо слыша учащающийся стук собственного сердца. Он судорожно сглотнул, положил шляпу на стол и осторожно толкнул брата в плечо. Голова Шифти откинулась, словно у игрушечного болванчика. Глаза его были широко распахнуты в безумном ужасе, а рот искривился в странной усмешке. Из горла у него торчала покрасневшая серебряная вилка. Когда же взгляд Лифти наткнулся на то, что должно находиться дальше плеч, он вздрогнул и молча вышел из комнаты. Молниеносно слетев по лестнице, Лифти выскочил на улицу и захлопнул дверь. Крепко к ней прислонившись и пытаясь отдышаться, он старательно тряс головой, пятаясь стереть все еще стоящее перед глазами тело брата. — Какого черта тут происходит… — прохрипел он вслух. Прямо перед его носом появилась внушительная фигура высокого человека. — Мистер Пиклз! – долетел до него знакомый голос. – Постой!.. Лифти почувствовал, как его хватают за грудки и с силой встряхивают, с чувством прикладывая о дверной косяк. — Жалкий воришка, — холодно произнес мистер Пиклз, одаривая его обжигающим взглядом глаз, в черной глубине которых не было ничего, кроме ледяного презрения. – Да как ты только осмелился? — Чтобы жить, приходится воровать, — хрипло ответил Лифти, усмехаясь. – А ты что, Тот Самый, что ли?.. — Что Вы делаете? – поинтересовался Сплэндид. – Отпустите его, в самом деле! — А, привет, Сплэн. – пробормотал Лифти, заметив его. – Вся компашка в сборе… Отличненько… — Вор должен понести заслуженное наказание, – каменным тоном произнес Мистер Пиклз, не обращая на них внимания. – В прежние времена, как правило, таким, как он, отрубали кисти рук. Но лично я считаю, что это весьма мягкая кара. Он поднял над его головой тяжелую бронзовую трость. — Остановитесь! – воскликнул Сплэндид, подходя ближе. – Иначе мне придется применить силу. Кто вообще дал вам право… — Плевать я желаю на ваши законы, – ответил мистер Пиклз. – Он посмел обокрасть Лэмми. Этого с лихвой достаточно. Вор должен быть наказан. Он взмахнул тростью. Лифти зажмурился, но удара так и не последовало. Он изумленно распахнул глаза и тут же заметил рядом Сплэна, который ловко перехватил трость. — Отпустите его, – спокойно произнес он. – И так и быть, я закрою на этот случай глаза. Нельзя отвечать злом на зло, поймите же, наконец, сэр. — Увы, добро порождает не меньшее зло и жестокость, Сплэндид Великолепный, – ответил мистер Пиклз. – Это необдуманный шаг. Едва произнеся эти слова, он неуловимо быстрым движением толкнул Сплэндида, с силой впечатывая его в стену и вновь занес трость над Лифти. — Мистер Пиклз, не надо! – воскликнула Лэмми, подбегая к ним. — Почему, Лэмми? – приподнял брови мистер Пиклз, останавливая трость в полете всего в нескольких дюймах от лица Лифти. — Прекрати. Я не хочу, что бы ты убивал его, – произнесла она. – Любой человек имеет право на жизнь, кем бы он не был и каким бы он не был. Поэтому не делай этого, хотя бы ради меня. — Хорошо, — вздохнул мистер Пиклз. – Как пожелаешь, Лэмми. Он отпустил Лифти, убрал свою трость и посмотрел на Сплэндида, который, потирая плечо, рассматривал трещину в стене. — Прости, Сплэндид. – вздохнула Лэмми. — Тебе нет нужды извиняться, Лэмми. – заметил мистер Пиклз. – Напротив, это мой долг. Я прошу прощения, Сплэндид. Порой, я бываю вспыльчивым. Надеюсь, я ничего тебе не сломал? — Э-э… Нет, что Вы, все в порядке, я не в обиде, – поспешно ответил Сплэндид. — Кстати, — протянула Гиджлс. – А где Шифти? Или вы что, опять подрались? — Да вроде нет, – буркнул Лифти, продолжая сидеть у порога и нервно перебирать пальцами связку с отмычками. – Он в доме… Он неопределенно махнул рукой. — Неслыханная наглость! – воскликнул мистер Пиклз. — Я бы на вашем месте туда не совался, – посоветовал Лифти. – Братец того… Крышка. Убили его, в общем. * * * * Мягкий огонек отплясывал свой последний танец на кончике догорающей свечи и мягко отражаясь в расплавленном золоте глаз человека, что сидел за мраморным столом, перелистывая толстую книгу, испещренную древними буквами и алхимическими знаками. — Время Ваше истекает, – изрек монах, неслышно выходя из-за его спины. — А, это опять ты, – вздохнул человек, не утруждая себя оборачиваться. Он захлопнул книгу и поморщился от взлетевшей в воздух затхлой пыли. — Всего две жертвы. Час пробит. Пророчество о Дне восьмом предрешено… — Сколько раз я уже повторял тебе! – нетерпеливо перебил он его. — Я не желаю слушать твои пустые бредни! — Увы, друг мой. Не во власти отказаться я от Знания. — Я знаю. Я уже слышал, – вздохнул человек, устало возложив голову на свои руки. — Доколь Вы будете событий ход менять пытаться? И повторять все вновь и вновь? Ведь знаете же Вы, о Царь, что День Восьмой настигнет Вас! Увы, Ваш путь – бесплодные попытки! Предрешена судьба для Вас давно. — По-твоему, я просто так буду мириться с тем, что как-то там юнец захватит мою власть? Ага, разумеется! Размечтался… — Какой же Вы упрямец! Ведь время не работает на Вас! Лишь только Смерть для Вас товарищ. Коль будете и дальше ход заново его пускать, разрушите Вы Стену, что Мир соединяет… — Уходи. Толку от твоей болтовни никакого. — Как пожелаете. Волен я лишь предупреждать. С последующими словами монах молча поклонился и растворился в тени. Человек, сидящий за столом, достал из кармана золотые часы и печально посмотрел на них. — Как жаль, – пробормотал он вслух. – Отстают на два дня.