Восьмая пятница

Мягкий радужный рассвет аккуратно заглядывал в окно, прищурившись сквозь бархатистые занавески, что улыбались беззубой улыбкой шелковых узорных рюшек. Гиджлс вздохнула, недовольно покосившись в окно и спрыгнула с уютной пуховой перины, откинув легкую занавесь от комаров, что в утреннем полумраке так напоминала угрожающую паутину. За всю эту ночь она так и не сумела сомкнуть глаз и теперь, в полголоса бормоча ругательства сквозь зубы, с неудовольствием разглядывала в зеркале свое хмурое и осунувшееся лицо. Но перед ее глазами всё еще стояла та чертова мраморная статуя. У него действительно был талант. Она была идеальной. Она в точности до последней мелочи повторяла изгибы ее собственного тела. А лицо… Оно даже казалось куда более выразительным и живым, чем у его законной обладательницы. «Она лучше меня?..» Гиджлс моргнула и вздрогнула, отвернувшись от зеркала. «Глупости». Она сердито фыркнула и резким шагом вышла из комнаты. Конечно же, ей очень льстило подобное внимание к своей персоне. Разумеется, она не могла не знать, что Тузи неравнодушен к ней еще со старших классов. Но вырезать ее статую, да еще и такую!.. Подобное внимание уже слишком напоминало обожествляющее поклонение. И для неё это было слишком странно. И создавало в душе неприятный дискомфорт. Гидж на цыпочках прокралась мимо комнаты матушки, из которой доносился внушительный храп, что совсем не соответствовал манерам леди. Она подхватила с притаившейся на стене вешалки свою куртку и выскользнула в утреннюю прохладу улицы. Перепрыгивая через серые дождевые лужи, едва не срываясь на бег, Гидж направилась в единственное место, где могла немного собраться с мыслями. Место, в которое она приходила для того, что бы изредка побыть в одиночестве и отдохнуть от слишком яркого и головокружительного внешнего мира. Место, где никто, даже самые близкие ее друзья не догадаются ее искать. Пристань у старого маяка. * * * * — Зачем ты здесь? Гиджлс вздрогнула и едва не упала в тёмную воду, заметив показавшуюся в тумане фигуру человека, что угрожающе держал перед собой острый крюк с видом заправского маньяка. Он подошел поближе и девушка, наконец, сумела полностью выхватить его фигуру из прибрежного тумана. — Рассел! — воскликнула Гиджлс сердито и вздохнула с огромным облегчением. — Дурак, зачем же так пугать? — Извини, Гиджлс, — вздохнул он. — Я тебя за кое-кого другого принял… — За кого же? — Это неважно. — Почему? У тебя есть секреты? — Это Неважно! — повторил Рассел, одарив Гидж таким взглядом, что у той мгновенно пропало желание любопытствовать дальше. Гиджлс подошла к самому краю пристани и принялась задумчиво наблюдать за темной водой, которая мрачно пыталась лизнуть берег клубящейся волной. — Сегодня будет шторм, — заметил Рассел. — Но ведь обещали солнце, — возразила Гидж. — Нет-нет. Шторм будет, непременно. — Откуда ты знаешь? — Чутье старого моряка никогда не обманывает, — ответил он, любуясь на блеск солнца в зеркальной глубине металлического крюка на месте правой ладони. — Вот как. Рассел помолчал, продолжая вглядываться в далекую синюю полоску горизонта и, чуть скосив взгляд, внимательно посмотрел на Гиджлс. — Ты пойдешь на похороны? — Придётся, — вздохнула она. — Его и вправду убили? — Да, Расс. Очень жестоко. Его хоронят в закрытом гробу. — Неужели опять… — Нет, в том-то и дело. У Него есть железное алиби на тот вечер. Поэтому ни у кого даже и догадок нет… — Это странно, — протянул Рассел. — Но у меня есть одна мысль… — Хочешь сказать, ты кого-то подозреваешь? – нахмурилась Гиджлс. – Но почему тогда не давал показания? — Разве кто-то поверит такому отшельнику, как я, Гидж? — фыркнул он. — Им было бы гораздо проще спустить всех собак на меня, дорогая моя. — Но почему?.. – возмутилась она, но Расс вдруг резко закрыл ей рот уцелевшей рукой. — Прости, Гидж. –— тяжело вздохнул он, виновато посмотрев в ее широко распахнутые в недоумении глаза. Без всяких раздумий одним только движением он столкнул ее с края пристани в ледяную воду с едва слышимым плеском, оглушающе прозвучавшем в одинокой тишине. — Я не хочу, что бы ты тоже пострадала. «По крайней мере, хотя бы не так, как он». Некоторое время Рассел молча вглядывался в темную глубину вод, не подававшую никаких признаков жизни. Он был слишком хорошо осведомлен о том, какое сильное здесь течение и какие острые камни на самом дне. И именно поэтому он совсем не беспокоился. Ведь она все равно будет жить. В отличие от него. Кто-то явно пользовался тем, что поле зрения Рассела было полностью закрыто повязкой и аккуратными мягкими шагами приближался к нему именно с правой стороны. Оборачиваться он не собирался. Спешка сейчас не к чему. Иначе это было бы сродни походу в пасть акулы. Рассел плавно перехватил руку с каким-то неразличимым в полумраке оружием. — Я ненавижу, — холодно произнес он, с удовольствием оставляя крюком ровные алые полосы на этой самой руке, — Когда ко мне подходят с этой стороны.