Восьмая пятница

— Кто-то убил Тузи! — Что, опять? Вот сволочь! — Нет, ты не понимаешь!.. — Чего я не понимаю? Голоса затихли, облетая уютную поляну, сплошь окруженную зарослями бархатистых деревьев, радовавших глаз своей приятной зеленью. Сегодняшний лес обволакивала мягкая, прохладная тишина, нарушаемая лишь случайными перекличками птиц, да всхлипыванием Флейки, судорожно вцепившейся в рукав куртки Каддлса. — Ты чего, Флейки? — поинтересовался он, неловко пытаясь освободить руку от цепкого захвата девушки. — Перестань реветь! Эй, ты слышишь меня? Кад схватил ее за шиворот и с силой встряхнул, тем самым пытаясь остановить вот-вот посыпавшуюся на него истерику, что, как ни странно, подействовало. Флейки вздрогнула, шмыгнула носом и отцепилась, наконец, от изрядно помятого рукава. — Извини, — пробормотала она, отступая назад и прислоняясь к треснувшей коре дуба. — Ты это… Успокойся и завязывай уже с соплями, — буркнул Каддлс, возведя глаза к небу. — Хорошо. Я больше не буду. — Вот и славненько. А теперь, расскажи мне, в чем опять сыр-бор? — Тузи убили, — тоненько протянула Флейки, закусывая губу и стараясь успокоится. — Это я уже понял, – терпеливо ответил Каддлс. — Нет, ты ничего не понял!.. — воскликнула она, но ее тихий голос заглушил шумный шорох кустарной листвы. Они оба вздрогнули и машинально повернулись в сторону источника шума. Навстречу им вышла Гиджлс в компании Сниффлса и Петунии, мрачно пытающейся на ходу поправить прическу. — Что-то вы рановато сегодня, ребят, — протянул Сниф, едва заметив их. — Машина переехала, — недовольно изрёк Каддлс. — Снова. — Пора бы тебе, наконец, учиться на своих ошибках, Кад, – заметил ученый. — Не умничай, — огрызнулся тот. — Можно сказать, сегодня ты тут не по глупости тусуешься? — А я-то… — Заткнитесь, — холодно посоветовала Петуния, и, резко развернувшись, прошествовала к большому старому дубу, возвышавшемуся гигантской тенью в терпеливом ожидании. — Что это с ней? — поинтересовалась Флейки, удивленно глядя ей вслед. — Она сегодня не в духе, — ответила ей Гидж, понизив голос. — О смерти говорить ни в какую не желает. Молчит. Видать, что-то тут нечисто. — Согласен, – кивнул Сниффлс и, задумчиво поморщившись, невольно потер затылок. — Но знаете, спрашивать у нее об этом – себе дороже. — Кажется, дождь собирается, – равнодушно заметил Кад, поглядывая на небо. — А не пора ли нам, ребята, наконец, сваливать? Стоять тут еще час я не намерен, и так Флейки все уши прожужжала. — И о чём это прожужжала? — тут же насторожилась Гидж. — О своём Тузи, — фыркнул он. — Вовсе он не мой! — возмутилась Флейки. — Я говорила, что его убили! И убили по-настоящему! Он же твой друг! А ты даже и слушать не желаешь! Тебя что, это нисколечко не волнует? — Волнует, конечно. Но не так, чтобы очень, — пожал плечами Каддлс. — Он постоянно дохнет. Каждую чертову минуту. Заморачиваться на этом – зря только тратить время и нервы. Знаешь, а я-то думал, что ты к этому привыкла… — Погодите! — беспощадно выдрала с корнем его последние слова Гиджлс, чуть ли не подскакивая на месте от любопытства. – Что значит – по-настоящему? Я правильно поняла? Неужели это значит, что… — То и значит, — вздохнула Флейки. — Его убили. С особой жестокостью. И он не вернется. Никогда. Ее тихий голос показался оглушающим в резко поглотившей поляну тишине. В каждом взгляде, каждом случайном движении маленькой группы людей, столпившихся плотной кучкой, читалось плохо скрытое тяжёлое напряжение и смутное беспокойство. В сером небе тучи постепенно подкрадывались к городку, а молния отдавала последние распоряжения грозовому оркестру, но прежде, чем грянул первый залп, как тишину безжалостно убил звонкий, чистый, словно колокольчик на входной двери голос Гиджлс. — Ты шутишь, Флейки? Да и кто убил? Снова Флип? Но ведь это ничего не значит! — Нет, не Флип. — покачала головой Флейки. — Я не знаю кто, Гиджлс. В этом-то и дело. — Это невозможно, — отрезал Сниф. — Только не в нашем городе. — Вы можете мне не верить, — тяжело вздохнула Флейки. — Но он не вернется. Вот увидите. Она развернулась и зашагала к дубу, дверь в нутро которого сама собой распахнулась перед ней. — Глупости какие-то, — пробормотал Каддлс. Молния сверкнула в последний раз, и дождь, наконец, обрушил на землю свой тяжёлый торжественный марш.