Привет, зануда!

      Моё настроение, ещё несколько минут назад зашкаливающее на отметке «лучше не бывает», сейчас скатилось примерно на уровень плинтуса. Еда из столовки не лезет в горло, поэтому я просто удручённо ковыряю её вилкой, сидя на перемене за столиком со своей подругой.       — Ты представь себе, каков индюк! «Неприлично так рассматривать человека»! — передразниваю я Генри с хмурым видом. — А что мне оставалось делать, если этот ботаник припёр стену своим телом и вместо того, чтобы попытаться хоть с кем-то поговорить, даже не идёт знакомиться?! Я таких людей сто лет не видала!       — Полагаю, Лайла, ты правда слишком много на него смотрела. Знаешь, люди чувствуют, когда кто-то устремляет на них свои глазёнки. Он не исключение, — по-доброму смеётся Жасмин. — К тому же… новеньким довольно сложно освоиться. Наверное, он слишком замкнут, чтобы с кем-то общаться. Не все ведь такие, как ты, открытые миру.       — Я не прошу его идти и танцевать перед всеми, чтобы привлечь к себе внимание! Достаточно было хотя бы оказать кому-то немного приветливости! Ну или хотя бы не грубить мне! — недовольно тараторю я, активно жестикулируя в силу того, что не могу безэмоционально говорить о возомнившем себя королём однокласснике.       — Ты придираешься, подружка. Оставь его. Видишь, общество учеников ему не интересно, — она, продолжая с ухмылкой смотреть на меня, тряхнула головой в сторону стола, расположенного довольно далеко от нас, — а вот с хорошей книгой он и рад пообщаться.       Я тут же следую за её знаком и при повороте головы вижу Генри, сидящего с подносом, полным еды, и книгой в руке, которой он, по-видимому, до ужаса увлечён. Он сидит в одиночестве почти в углу помещения, полагаю, для того, чтобы было как можно меньше суеты вокруг него. В столовой чаще всего шумно, вот он и забрался в укромное местечко. Я смотрю на него какое-то время, не понимая, отчего же он такой заносчивый павлин, а затем оборачиваюсь к Жасмин и с возмущением в голосе произношу:       — Да уж, читака недоделанный! А какой умный, аж тошнит! На уроке прямо-таки выстлался перед мадам Казанолией ковриком, мол, смотрите какой я прилежный и образованный!       — Каждому своё, — улыбается Жасмин, легонько стуча по моему плечу. — Не горячись так.       Надо признать, что во время урока Генри действительно работал. Самостоятельно, конечно, и до умопомрачения усердно. Парень отвечал на все вопросы учительницы без особого труда, будто знает всё с пелёнок, а ещё не упустил возможности продемонстрировать своё до того идеальное произношение, что создалось впечатление, будто он приехал из Англии, но… чёрт, да ему только медали не хватает! А может, ему еще и памятник поставить?! Такой он весь из себя хороший и замечательный! Тьфу!       — Напыщенный петух! — раздражённо вырывается у меня, на что Жасмин издаёт глухой смешок.       Я понимаю, что слишком много думаю о сказанных этим дураком словах. Ведь мы даже не знакомы! Почему я восприняла его упрёк так близко к сердцу? Идиотизм. Одно дело, когда близкий тебе человек говорит тебе в лицо такие обидные вещи, а другое — человек, которого ты видишь впервые в жизни. Разница есть. Вот только до моего глупого мозга она, видимо, не доходит.       Решив, что пора забыть об этом недоразумении, я вспоминаю, что утром перед уроком на радостях совсем забыла обсудить с Жасмин их отношения с Клеманом. Я отчётливо вижу, с каким обожанием он смотрит на неё порой, и знаю, что он относится к ней с особым трепетом, совсем не так, как относятся к друзьям. Мне всегда думалось, что они будут вместе, и я искренне этого желала. И желаю сейчас. Именно поэтому я уже довольно давно задаю самой себе вопрос: когда Клеман уже решится показать ей, такой невнимательной дурочке, которая заглядывается на какую-то там суперзвезду и мечтает выстроить с ним счастливые отношения, что рядом есть кандидатура куда лучше — самый верный, самый любящий, самый понимающий лучший друг?..       — Жасмин, — аккуратно начинаю я.       — Да, подружка? — говорит она, не отрываясь от экрана своего телефона, в котором просматривает новости о Джее, её любимом кумире молодёжи.       — Как у тебя с Клемом? — спрашиваю я, намекая на что-то более, чем просто дружба, только это, похоже, не воспринимается ею так.       — Как обычно. Он часто писал летом, а теперь и вовсе рад быть рядом, позвал гулять завтра, — Жасмин улыбается уголком губ. — Кажется, всё в порядке, а что?       — Просто спро…       Я не успеваю договорить, как подруга прерывает меня, наконец подняв на меня глаза, округлившиеся до размеров монеты:       — Вы поссорились? Да?! Скажи мне! Я ему наваляю!       Стоило мне только открыть рот, чтобы попытаться успокоить погорячившуюся подругу, на горизонте обрисовывается улыбающийся Клеман с подносом в руках.       — Ну что, дамы?! Я вернулся! Вы рады? — с долей забавы проговаривает парень, садясь за наш стол. — Прикиньте, уделал на коротенькой тренировке товарища, разгромил не по-детски! Можете гордиться вашим другом!       Жасмин смотрит на него испытующе, словно готовится серьёзно мучить, пока он не сознается во всех грехах, а я даже не знаю, как поправить эту ситуацию. Бедный Клем, заметив её полные подозрения глаза, чуть ли не давится соком.       — Она спросила меня, как у нас с тобой обстоят дела, — Жасмин выдает это, и я уже готова прикрыть рукой глаза, потому что намечается полный провал. — А девушки так говорят, когда парни что делают? Ко-ся-чат.       — О чем ты? — непонимающе уставился на нее Клеман, особенно вздрогнув от последнего слова, произнесённого девушкой по слогам для пущего эффекта.       — Будто ты не понимаешь! Давай колись, чем ты её обидел! — восклицает Жасмин с серьёзным и даже гневным выражением лица.       Я судорожно соображаю, что можно сделать при таком раскладе событий, но на ум ничего не приходит. Клеман сидит, пребывая в шоке, а Жасмин выжидающе смотрит на него, всерьёз думая, что он что-то натворил… Неловко.       — Что молчишь?! — повышает голос моя подруга, и я мгновенно замечаю, что некоторые ученики поблизости уже начинают бросать на нас косые взгляды. — Я же говорила, что иногда твои подколки слишком обидны! Чем ты задел её, отвечай?!       — Жасмин… — я кладу руку ей на плечо и пытаюсь привести в чувства. — Пожалуйста, перестань, мы не ссо…       — Ты чего так разошлась-то?! Кричишь на меня без оснований, да еще и при таком количестве народу! Знаешь, что? — Клеман, отойдя от состояния глубокого удивления, решил вступить с подругой в конфликт, даже не заметив, что громкость криков уже переходит все границы. — Это всё твоё помешательство на Джее! Из-за этого все беды! Ничего не видишь, что происходит у тебя под носом, а потом ещё и такие глупости делаешь!       Парень бросает финальный грозный взгляд на Жасмин и, взяв поднос в дрожащие руки, нервно уходит к приятелям из команды. Раздосадованная такой перепалкой, Жасмин поникает видом, а я сижу и не понимаю, что это они друг на друга как с цепи сорвались. Однако последние его слова хоть и не имели особого отношения к нынешней проблеме, но были отчасти верны. Зачастую Жасмин может сорваться на кого-то, если тот скажет что-то нехорошее о Джее, но сейчас произошло непонятно что, и такое поведение подруги было неясным ни мне, ни самому Клему. Думаю, им обоим просто нужно остыть.       Поняв, что люди то и дело продолжают оглядываться на нас, я осматриваюсь по сторонам. Некоторые сидят в своих компаниях и не обращают на только что нашумевших нас никакого внимания, некоторые же посматривают и тихо хихикают, а некоторые… оторвали взгляд от своей книжки и теперь пялятся на нас с не описать каким серьёзным видом! Ну надо же было мне ещё этого идиота увидеть! Что ж за день такой!       — Я как-то погорячилась, — с досадой выдаёт Жасмин, заставляя меня перестать смотреть на белобрысого ботаника, которого я испепеляла взглядом непродолжительное время.       — Да уж… Я ведь пыталась сказать тебе, что он не виноват ни в чём. Я просто хотела поинтересоваться, на какой стадии ваши отношения, — неожиданно для себя выговариваю я последнее пояснение, и Жасмин резко переводит на меня глаза.       — А на какой должны быть?       — Не зна… — опять недоговариваю я, потому что подруга отвлеклась на телефон, оповестивший её о чём-то новом.       — Смотри! У Джея новая фотка на страничке! Посмотри, Лайла! — она с улыбкой до ушей протягивает мне телефон, на котором во весь экран расположена фотография её любимого парня в одежде а-ля рокер. — Ну разве он не лапочка?       Я из вежливости говорю ей, что он симпатичный, хотя сама больше люблю не таких парней-артистов — мне чем проще, тем лучше. Жасмин ещё какое-то время разглядывает каждую складку на его куртке, а я тем временем оборачиваюсь в сторону, где сидел Генри, и понимаю, что его уже и след простыл.       Закончив трапезничать с подругой, а вернее, размазывать еду по тарелке, мы направляемся к выходу из столовой. До звонка на следующий урок остаются считанные секунды — уж слишком много времени от перемены мы потратили на глупые разборки. Клемана нигде не видно, он, наверное, ещё не отошёл и просто не хочет лишний раз попадаться нам на глаза. А вот гений в очках, к моему великому сожалению, как всегда стоит у кабинета и безучастно пялится куда-то вдаль, не обращая никакого внимания на болтовню одноклассников.       На мгновенье мне захотелось подойти и сказать ему что-нибудь колкое, но уподобляться ему совсем нет желания, да и к тому же… за что можно его подколоть? Только за то, что он выглядит как отличник? Он и есть отличник… За то, что он выглядит как геймер-переросток? Да боже, я бы сама не прочь поиграть в любимые игры и носить футболку поверх кофты с длинным рукавом! Раздражает, что он может говорить мне всякое, а мне даже нечем ему ответить.       Раздаётся звонок, и мы всё входим в класс. Сев на привычное место, я перестала думать об инциденте в столовой и о высокомерном очкарике: мой любимый предмет у самого лучшего в мире учителя! Месье Новарра заходит в кабинет и, поприветствовав всех, садится за учительский стол. Я с удовольствием оцениваю его сегодняшний наряд, рассматривая новую рубашку зеленого цвета, которая ему очень идёт. Через несколько секунд я уже заслушиваюсь его хрипловатым голосом и растворяюсь в атмосфере.       Урок летит незаметно, быстро, мимолётно. Почти ничто не нарушает мою идиллию отличного времяпрепровождения в этом кабинете. За исключением одного шибко умного парня на первой парте, который то и дело прерывает монолог учителя, дополняя его своими великолепными знаниями. Месье Новарра, по всей видимости, счастлив, что в его класс привели такого начитанного ученика, но я каждый раз раздражаюсь, когда он снова вякает что-то по теме. Учитель хвалит Генри, я же смотрю на него примерно так, как смотрела Жасмин на Клемана на прошлой перемене. И он это заметил. За спиной у преподавателя, который ходил по классу, увлечённый рассказом, я показываю Генри жестом, чтобы он закрыл свой рот на замок, но тот лишь незаинтересованно отворачивается, игнорируя меня. Но, правда, больше ни разу не встревает в повествование учителя за весь урок.       Остальное время от урока я внимательно вслушиваюсь в материал, который активно преподносит месье Новарра. С минуты на минуту должен быть звонок, что, конечно, меня расстраивает, ведь для меня этот преподаватель всегда отличался от других тем, что он безумно увлекательно рассказывает и держит в восхищении до самого конца. Последние секунды я смотрю на него, такого взрослого и мужественного, и восхищаюсь этой манерой речи и интересной подачей себя. Но перемена не заставляет себя ждать. Учитель прощается со всеми нами, многие «выпрыгивают» из кабинета, желая отдохнуть от скучной рутинной учёбы. Я собираю школьные принадлежности в сумку одной из последних. Месье Новарра улыбается мне, и я тоже выхожу из кабинета, неловко попрощавшись с ним и чуть ли не краснея, как вдруг…       — Эй, ты! Урод в очках! — мерзкий мужской голос доносится в коридоре, и я понимаю, что у одного блондина намечаются проблемы.