фолианты ее слез.

А она высечет твою историю на камне, Доктор. Она подарит твое имя ветру. Ее прочтут через сотни лет. И они будут помнить твое имя. Она построит тебе целый город, прекрасный, чудесный город, и она назовет его в твою честь, и он будет процветать, расти, становится с каждым днем лучше, образуя огромную империю из всех тех, кого ты однажды спас. Спас, не задумываясь, нарушая тобой же писаные правила и не думая о своей безопасности, жертвуя своими жизнями, своим временем и своими близкими. И вся эта такая большая, такая огромная, такая бесконечная Вселенная, построенная ее собственными маленькими и дрожащими руками, объединенная в одно целое и нерушимая никакими силами извне, будет осторожно присматривать за тобой, всегда будет рядом. И даже если ты никогда этого не узнаешь, она всегда будет помогать тебе до самой последней секунды вечности, не спрашивая тебя, хочешь ты того или нет. А однажды она напишет о тебе книгу. Напишет от руки своим учительским каллиграфическим почерком огромно-бесконечные тома, невиданные ранее толстые, наполненные вечностью фолианты в твердом переплете, украшенные золотыми нитями твоего времени и пространства, твоей жизненной линией, в которую она так безрассудно бросилась, спасая тебя от смерти. И их страницы будут пропитаны ее грустью, солеными слезами, бессовестно размывающих строки. Они будут пропитаны ее горькими воспоминаниями о тебе, о том, как ты выглядел, и о том, как ты выглядишь сейчас. Их страницы будут пахнуть кленом и извечным ароматом ее такого по-осеннему холодного ноября. И начинаться эти неизвестные фолианты будут с того самого листа, на котором она влетела в этот мир. В них она ловко обойдет стороной тот весьма незначительный факт, что ты ее не помнишь, и обязательно упомянет в них четыре с половиной миллиарда лет. Она расскажет о яркой закусочной в Неваде, о гитаре, подключенной к радиоприемнику, о грустной песне «Клара», расскажет о Робине Гуде, который был побежден столовой ложкой, и мельком коснется этого «я люблю тебя» после мумии в Восточном Экспрессе. Она напишет целую историю о твоих разбитых сердцах и о Дариллиуме, но она никогда не скажет, что ты боишься темноты, но точно опишет, что пять минут без нее, показались тебе самым долгим месяцем в твоей жизни. Она не расскажет, как ты был разбит, но легко распишет в самых лучших красках, что благодаря тебе испуганные дети перестают плакать. Она расскажет, какой ты есть, Доктор. Она раскроет тебя лучше, чем ты сам себя раскрыл. Ее книги будут переходить из рук в руки, и все будут благодарить тебя за все, что ты сделал. И каждая книга поселится в самых отдаленных уголках той самой библиотеки. Она напишет о тебе историю, Доктор, которую ты никогда не прочтешь, но которую ты точно никогда не забудешь. Она, конечно же, расскажет Ашильде и всем тем спасенным тобой мирам о потрясающем лесе, выросшем за одну ночь на Земле, расскажет про ограбление самого защищенного банка. И ни единого слова не скажет о Кларе, которая стала безрассудной, в точности как ты, и имеет в запасе лишь один удар сердца, дыша лишь по привычке, без видимой на то причины. Она промолчит о своих невысказанных чувствах, ни за что не коснется того, как трудно было с тобой прощаться и отпускать твою руку, и как больно было видеть слезы в твоих космически-голубых глазах. Она лишь скажет, что твои объятия, которые ты так не можешь терпеть, были самыми лучшими, и казались ей невероятнее любого другого приключения, что твои руки всегда заставляли чувствовать ее в безопасности, даже когда вы стояли в комнате, наполненной от и до далеками. Она расскажет все, что ты говорил ей, увековечит каждое сказанное тобой слово в своей памяти. Доктор, она обещала самой себе сохранить твое имя и никогда и ни за что не позволит никому во всей вселенной, во всех параллельных мирах осквернить его. Она создаст для себя в своей голове ничем непримечательное хранилище, в котором спрячет свой ключ от ТАРДИС, в котором спрячет все свои воспоминания и себя заодно. Она поселится здесь, станет сама себе судьей, и будет выть от того как сильно ей нужен Доктор, чтобы избавиться от этой бесконечо-съедающей пустоты внутри и этого назойливого звука тишины, четко отбивающего ритм в ее голове. А она, Доктор, построит тебе невиданных размеров неприступный дворец, в котором на каждой картине, висящей на каменных стенах, будешь ты, вновь и вновь спасающий ее из бездны, в которую она угодила. Она заберется на крышу его самой высокой башни и будет кричать, стоя на коленях и взывая о помощи, обессиленной этой молчаливой битвой без тебя. Она напишет твое имя в небе, заставит твое дыхание на зеркале застыть, заморозит каждый связанный с тобой момент, чтобы остаться здесь еще на пару несчастных секунд, которые окончательно разорвут в клочья ее небьющееся сердце. Она сохранит тебя в каждом живом разуме, который только встретит на своем пути. О, Доктор, она будет рядом с тобой и будет присматривать за каждым твоим шагом, тихо, ступая не спеша по твоим следам, заметая свои отпечатки, чтобы ты ни за что ее не вспомнил, обрушивая на себя всю кару Повелителей Времени за проделанный фортель. И на прощание она еще раз обнимет тебя, окинет этим своим человеческим взглядом по-вселенски карих глаз, посмотрит на тебя с полным сожалением и мольбой о прощении за все, что она сделала, улыбнется своей самой грустной улыбкой… а затем спасет тебя в самый последний раз, высекая каждую секунду твоей истории на камне. А потом, Доктор, когда она все подготовит, когда она удостоверится, что ты наверняка в безопасности, она вернется на Галлифрей и умрет снова на улице-ловушке, даря твое имя ветру. И они будут его помнить.