Воры в законе

Ярко-оранжевые язычки пламени так и норовили пробиться сквозь изящную железную решётку, довольствуясь лишь маленьким пространством и небольшой кучкой сухих еловых поленьев. Пол у красивого мраморного камина покрывала ткань старинного эльсвейрского ковра. Маленький мальчик водил пальцем, очерчивая контур солнечных лучей, переливавшихся золотом в мягком свете пламени. Неизвестный мастер умело использовал контрастный ярко-жёлтый и долго, постепенно смешивал его с более тёмными оттенками, чтобы достичь трёхмерного эффекта — но мальчика это, конечно же, не интересовало. — Маркус, сколько можно повторять: не сиди на холодном полу, — сухой собранный голос нарушил уютную тишину. Мальчик повернул голову и неохотно поднялся, с сожалением взглянув на анвильский пейзаж. — Да, няня, — ребёнок послушно устремился в темноту, где обычно стояло два изящных кресла и небольшой чайный столик — мать часто любила хвастаться перед гостями, будто бы этот гарнитур сделан из ствола священного валенвудского дерева. Правда то была или ложь, но комплект мебели действительно заслуживал восхищения. Мальчик сел на свободное место и начал болтать ногами в воздухе, но осёкся, лишь завидев строгий взгляд тёмно-синих, словно ночное небо, глаз. Воспитательница глубоко вздохнула и отложила пряжу, поправив выбившийся из-под головного убора тёмный локон. На её бледном суровом лице уже пролегли мелкие морщины, но они ничуть не портили её холодную красоту, напротив — добавляли своеобразный шарм. — Выпрями спину, Маркус. Мальчик сразу же выполнил приказ, заёрзав на месте. В конце концов он сполз на кончик кресла и теперь пытался пробраться обратно вглубь. — От тебя слишком много шума, — обречённо вздохнула женщина, взяв со столика книжку в светло-сером переплёте. — Тебе надо научиться быть изящнее… и тише. Давай-ка повторим основные даты из истории Империи, которые мы выучили в прошлый раз. — Но няня, вы ведь сами говорили, что умение быть бесшумным — куда более полезный навык, — упрямо возразил мальчик, чуть склонив голову вбок. Ему очень не хотелось зубрить весь оставшийся вечер серые даты и непонятные названия. — Умение слушать и запоминать — в первую очередь, — женщина поджала губы, листая желтоватые страницы. — И держать мысли при себе, птенчик. Именно для этого и нужно изучать арифметику, историю, географию… Наступит день, и эти знания тебе пригодятся. — Вы так уверены в этом, няня? — Я это знаю, дитя, — воспитательница положила книгу на колени и расправила складки своего чёрного бархатного платья. — В этом мире приходится прилагать много усилий, чтобы достичь желаемого результата. Но даже бессмертным свойственно ошибаться, впоследствии горько расплачиваясь за свои же промахи… Марк видел, как шевелятся губы женщины, но он ничего не слышал. Её голос заглушал гулкий стук сердца. Картина начала медленно расплываться, кусками отделяясь и уплывая в пустоту, пока не осталось ничего, кроме чёрного цвета. Парень лежал, прислушиваясь к собственному хриплому дыханию. Чувства возвращались постепенно, как и воспоминания, как и боль… Имперец резко вскочил, но, не выдержав, громко застонал, откидываясь обратно на мягкие подушки. — Спокойно, спокойно. Не вскакивай сразу, — фиолетовые, словно цветок сирени, глаза с беспокойством изучали его лицо. Сухая тёплая ладонь дотронулась до лба, заставив парня непроизвольно поморщиться. Перед глазами всё расплывалось, в ушах что-то звенело. Марк закашлялся — кто-то поднёс к его лицу кружку с горячей водой, имперец сделал несколько маленьких глотков и почувствовал себя гораздо лучше. Внезапно голос показался ему знакомым, как и серая, как пепел, кожа. — Погоди… — Марк попытался поднять левую руку, но ключицу почти сразу обожгло волной боли. Имперец бросил тщетные попытки. — Ты выстрелила в меня! Ты меня убить хотела? Слова давались ему с трудом. Честно говоря, Марк вообще не узнавал собственный голос: жалкий шёпот, сопровождаемый слабыми хрипами. — Нет, я спасла тебе жизнь, — на лбу данмерки появились едва заметные морщинки, тонкие брови непроизвольно поползли вверх — эльфийка явно пребывала в замешательстве. — Моя стрела была отравлена особым паралитическим ядом. Он замедлил тебе сердцебиение и предохранил от потери крови. — Зачем?.. — язык не слушался имперца, но Карлия, кажется, поняла суть вопроса. Впрочем, данмерка не спешила отвечать, заставив парня перво-наперво выпить какой-то мерзкий на вкус отвар. — Сначала я хотела выстрелить в Мерсера, но никак не могла прицелиться как следует. Тогда я решила убрать тебя с дороги, и это предотвратило твою смерть, — кровать жалобно скрипнула, когда эльфийка присела на краю и начала осторожно убирать с лица имперца отросшую чёлку. — Лучше бы стреляла в Мерсера, — Марк отвернулся, уставившись в подушку. Настроение у парня было скверным. И даже не потому, что его ранее чуть не убил гильдмастер, скорее, имперца злило собственное неведение. Досада на самого себя за то, что не доверился инстинктам. — Поверь, я думала об этом, — Карлия закусила кончик большого пальца, поправляя одеяло из шкур животных. — Я потратила год на создание крошечной дозы этого яда — ровно на одну стрелу. Я так надеялась взять Мерсера живым. — Что мешало тебе сделать две порции яда? — парень начал клевать носом. Веки тяжелели, ему было тепло и удобно, но имперец сдерживал сонливость. Уж слишком интересный собеседник. — Послушай, — Карлия озадаченно потёрла переносицу. — Я рассчитывала, что Мерсер придёт один, и мы сразимся. Для этого вполне хватило и одной порции, потому что вторую стрелу, в случае поражения, мне вряд ли бы удалось выпустить. Я не думала, что он придёт в такое место… с кем-то ещё. Марк закашлялся, с удивлением воззрившись на капли крови, стекавшие по подбородку. Данмерка заботливо вытерла их тряпкой и потянулась за очередным флакончиком: — Отложим разговор на потом. Тебе нельзя больше разговаривать. Тихий женский голос убаюкивал, а запах морозной мириам и яблок, резко выбивавшийся из общего аромата снадобья, навевал дремоту. Не в силах противиться, Марк едва заметно кивнул и снова погрузился в темноту. Тени медленно приобретали более тёмный оттенок и становились длиннее. Кусты роз, ирисов, тюльпанов, буйствовавшие в лучах Магнуса красками, смягчали палитру при водопаде лунного света Массера и Секунды. Ветки фруктовых деревьев мерно колыхались в такт свежему ночному ветерку; а рыбки в искусственном ручейке опустились на дно, мирно дремля. На тёмно-синем небе не было ни единого созвездия, а вот силуэты лун проглядывали чётко, шагая по огромному необъятному небосводу. По узкой извилистой тропинке, усеянной бело-жёлтой галькой, не спеша двигалась женщина, вдыхая грудью свежий воздух. Из ближайших кустов вдруг раздался подозрительный шорох, заставив её повернуть голову в ту сторону. Мальчик ловко выпрыгнул из тени и почти беззвучно пробежал по подстриженному газону, остановившись возле воспитательницы и сжимая что-то в руках. — Я поймал соловья, — из аккуратно сложенных ладоней выглядывала маленькая серая головка. — Молодец. А теперь отпусти птицу, — пальцы с сожалением разжались, соловей взмахнул крыльями и устроился на ветке росшей неподалёку яблони, вычищая клювом пёрышки от человеческих прикосновений. — Я бы мог посадить его в клетку, — разочарованно протянул ребёнок, задрав голову вверх. — Соловей — птица свободная, — холодная рука начала рассеянно гладить мальчика по голове. — Но, должна признать, ты делаешь успехи. Может, Маркус, ты не так уж безнадёжен. — Фиуить-трр, — соловей запел, смешно подсвистывая и щёлкая клювом. — Не самая умная птица, — мальчик посмотрел на возвышающуюся над ним воспитательницу. — Однако жутко подозрительная. Голубей и воробьев поймать куда проще… — Но они так не поют, — женщина растянула губы в полуулыбке. На этот раз пробуждение прошло не так болезненно. Марк открыл глаза, молча созерцая каменный потолок, и попробовал для начала согнуть пальцы — те неожиданно легко поддались, хотя руки всё ещё плохо подчинялись. Какая-то тяжесть в груди не давала нормально двигаться. Дверь со скрипом отворилась: снаружи потянуло теплом и запахом свежеиспечённого хлеба. — Уже проснулся? — Карлия мягко закрыла за собой, придерживая свободной рукой связку бинтов и несколько маленьких баночек с целебными мазями. — Как себя чувствуешь? — Лучше, — честно ответил Марк, с удивлением про себя отмечая, — говорить стало намного легче. — Где я? — В подвальном помещении таверны «Замёрзший очаг», — данмерка подошла ближе и зажгла подсвечник. — Мне пришлось тащить тебя на своём горбу аж до Винтерхолда, потратив разом все запасы зелий восстановления запаса сил и увеличения переносимого веса. Клинок Мерсера прошёл в дюйме от сердца — ты выжил чудом, не иначе. — Да уж, чудом… — имперец облизнул пересохшие губы. — Сколько уже я так валяюсь? — Полторы недели, — Марк шумно выдохнул и вновь зашёлся в кашле. Рана в районе груди начала кровоточить. — Почему ты хотела взять Мерсера живым? Почему не убила его сразу? Эльфийка сделала вид, будто бы не расслышала, и продолжила расставлять баночки на прикроватный столик, попутно откупоривая крышки. В нос сразу же ударил резкий запах мха, пушицы, лаванды и спирта. Когда всё было готово, данмерка откинула в сторону одеяло и принялась осторожно разматывать наложенный ранее компресс. Марк не возражал, с ужасом взирая на свою почти полностью перебинтованную грудь. А вот раны оказались не такими уж страшными с виду: одна круглая, чуть повыше ключицы — от стрелы; другая вертикальная, в районе солнечного сплетения — от меча. Имперец вздрогнул и зашипел от боли, когда холодная зеленоватая мазь коснулась первой раны. Карлия пыталась причинять ему как можно меньше дискомфорта, — за это Марк был благодарен, впрочем, вслух он это не сказал, решив обойтись лишь коротким кивком. — Мерсер солгал Гильдии, заклеймил меня убийцей и использовал все свои связи, чтобы распространить свою гнусную клевету, — Карлия закупоривала баночки и скручивала остатки бинта, складывая всё в плетёную корзинку. — Двадцать пять лет я пряталась, никогда не спала дважды в одном месте и тщательно заметала следы. Мерсер не должен умереть так просто… Он должен почувствовать неотвратимую поступь судьбы, когда его жизнь рассыплется в прах, и за ним начнёт охотиться Гильдия. Он должен заплатить за убийство Галла. — Чем ты подкрепишь свои слова? — Марк вновь принялся рассматривать потолок, переключившись на деревянные опоры. — Тебе нужно поесть, — вдруг встрепенулась данмерка, будто вспомнив о чём-то. — Подожди минутку, и мы продолжим. Ждать пришлось действительно недолго: эльфийка вернулась спустя минут пять с ароматной говяжьей похлёбкой и несколькими ломтями ещё горячего хлеба. Марку было немного неловко есть «с ложечки», но он покорно давился угощением, потому как руки не желали подчиняться и мелко подрагивали от малейшего усилия. — Я не из прихоти выбрала именно Святилище Снежной Завесы, чтобы заманить Мерсера, — Карлия отломила кусок хлеба и протянула его парню. — Прежде чем вы пришли, я нашла и забрала дневник Галла. Думаю, в нём содержатся нужные нам сведения. — Нам? — Прости, мне казалось, что теперь это и твоё дело тоже, — Марк стыдливо потупил взгляд, рассматривая молочно-белую простынь. — Что в нём написано? — имперец посмотрел на старый платяной шкаф, на небольшой сундук. — Если бы я только знала, — Карлия устало размяла шею, под глазами у неё залегли синяки, почти незаметные на тёмной коже. Должно быть, она давно нормально не спала. — Дневник написан на языке, которого я никогда раньше не видела. — Разве нет человека, который мог бы сделать перевод? — искренне удивился парень. — Я уже об этом позаботилась, пока ты был без сознания, — Карлия убрала грязную посуду на деревянный поднос. — Энтир… Друг Галла из Винтерхолдской коллегии. Это единственный непосвящённый, который знал, что Галл — Соловей. Галл сам сказал ему. — И опять это слово — «соловей», — Марк выжидающе уставился на данмерку, но та лишь ненавязчиво отмахнулась: — Нас было трое. Я, Галл и Мерсер. Мы были тайным ядром Гильдии в Рифтене. Возможно, я позже расскажу тебе об этом. — Что ж, отлично, — воцарилась неловкая тишина. У Марка были вопросы, но он не хотел сразу засыпать ими данмерку, боясь спугнуть. Кроме того, парень всё ещё был слишком слаб. Пускай имперец провалялся в постели чуть больше недели, но отдохнувшим он себя не чувствовал. Наоборот — вновь хотелось спать. В тяжёлом воздухе висел почти осязаемый запах озона. Небо заволокло тёмными мрачными тучами; на небосводе кое-где сверкали молнии и угрожающе гремел гром. Маркус стоял, свесившись туловищем за каменную перегородку на террасе, и рассматривал город перед собой. — Завтра я уеду, — мальчик даже не повернул головы, уставившись невидящим взглядом куда-то вдаль. — Вот как, няня? Прискорбно. — О, не переживай так, Маркус, мы ещё увидимся, — женщина встала за его спиной и крепко обняла. Мальчик поёжился: руки воспитательницы были холодны, словно лёд. — Вряд ли я буду по вам скучать настолько, чтобы пригласить вновь погостить, — поднялся сильный ветер, закручивая внизу листья и поднимая с земли дорожную пыль. — О, но тебе и не придётся. Маленький подарок на прощание, если позволишь, — воспитательница тихо рассмеялась, не разжимая объятий, а затем резко толкнула мальчика вниз. Марк проснулся, резко вскочив с кровати. Комната была погружена во мрак. Это оказался первый раз, когда парень проснулся ночью. Имперец непроизвольно дотронулся до лба, стирая капельки холодного пота. Руки вновь подчинялись приказам, хотя левое предплечье всё ещё отдавало тупой болью, в попытках пошевелить им. Марк, подумав, свесил ноги с кровати и осторожно прошёлся по комнате. Он чувствовал себя прекрасно. Затем, постояв немного, провёл рукой по длинному ряду бочек с вином и, почувствовав, что замерзает, вновь забрался под одеяло. На этот раз ему ничего не снилось.

***

— Доброе утро, — когда Карлия, как обычно, вошла в комнату, чтобы принести ему завтрак, Марк оказался уже одет, застёгивая ремешки на рукавах. — Доброе, — эльфийка с сомнением на него покосилась, но причин для беспокойства не было: раны начали постепенно покрываться корочкой и заживать — зелья, снадобья и мази наконец возымели долгожданный эффект. — Думаю, я могу попробовать поесть сегодня самостоятельно, — имперец улыбнулся, отняв у Карлии поднос с едой. — Кстати, меня зовут Марк. Я так до сих пор и не представился… — Ещё вчера вечером ты и вилку-то с трудом в руках держал, — данмерка покачала головой, но покорно отодвинула стул, усаживаясь напротив. Имперец пожал плечами, с аппетитом поедая оленью отбивную. Вскоре Карлия осмелела и начала задавать наводящие вопросы: о Мерсере; о ситуации в Гильдии; обо всём, что хоть как-то могло поспособствовать делу. Марк терпеливо отвечал, стараясь не упускать ни малейшей детали. — Так каков наш план? — поинтересовался парень, скрестив ноги на кровати. — Галл вёл записи на фалмерском языке, — данмерка вертела в руках дневник, рассматривая на обложке рисунок соловья. — Во всём Скайриме есть только один человек, который обладает подробными знаниями об этом языке — Колсельмо, придворный маг в городе Маркарт. — Мне нужно поехать туда и каким-то образом с ним договориться? — имперец сцепил пальцы в замок и положил локти на стол. — Хорошо. Я правда очень благодарен тебе за спасение и сделаю всё, что в моих силах, чтобы твоя честь была восстановлена. — Твой долг больше, чем ты думаешь, — Карлия откинулась на спинку стула и положила ногу на ногу. — Выжди несколько дней, и можешь отправляться в путь. Я хочу убедиться, что с тобой более-менее всё в порядке. — Почему Мерсер до сих пор не выследил нас с тобой и не добил? — Марк встал и обошёл эльфийку с другой стороны. Перегнувшись через её плечо, он с интересом уставился на странную крючковатую вязь неизвестного языка. — Потому что ему нечего бояться! — Карлия с силой захлопнула дневник. — Он ведь думает, что убил тебя, а я… после стольких лет он перестал видеть во мне угрозу. — Почему? — Думаешь, за четверть века я не пыталась от него избавиться?! — сиреневые глаза данмерки злобно сверкнули, приобретая более тёмный оттенок. — Не подсылала наёмников? Не устраивала засады?.. Он даже от Тёмного братства защищен, потому что между гильдиями действует мирный договор! Сколько попыток, и все впустую. Иногда мне казалось, что он просто потешается надо мной. Ему, понимаешь ли, весело. Я с ума всё это время сходила, тщетно пыталась найти останки Галла… Он ведь тогда даже не сказал мне, что собирается встретиться с Мерсером, — Карлия обессилено прижалась к дверному косяку, прикрыв ладонью глаза. — Я никогда не забуду тот злосчастный вечер: я как раз вернулась с очередного успешно выполненного задания. Каково же было моё удивление, когда в «Буйной Фляге» меня поджидал Фрей и прямо с порога обвинил в убийстве и измене!.. Я растерялась, завязалась драка, кто-то кинулся в суматохе на меня с ножом, и я выстрелила, нечаянно попав в Мерсера, потому что в те времена стрелок из меня был никудышный… Еле ноги оттуда унесла. На несколько секунд воцарилась звенящая тишина, пока эльфийка судорожно переводила дыхание, мельком вытирая выступившие слёзы. — А потом потянулись годы бесконечных скитаний. Ты хоть представляешь, каково это, когда тебя преследует Гильдия? Годами я оттачивала мастерство; работала, как проклятая, принимая частные заказы от аристократов в той или иной провинции; все деньги спускала, только чтобы нанять очередную шайку головорезов или потянуть за ниточку, в попытке узнать, где лежит тело Галла… И вот, после стольких лет я, наконец, нашла эти проклятые богами руины. Подготовилась, заманила Мерсера, приготовила яд — и он снова улизнул. Более того, оставил меня в живых, словно желая добить!.. — лицо данмерки на мгновение просветлело, боевая раскраска размазалась, но Карлию это совершенно не заботило. Марку на мгновение даже показалось, что она одержима. — Но на этот раз у меня есть два козыря: я нашла дневник Галла, который докажет виновность Мерсера; и я нашла тебя. — Если хочешь использовать меня в качестве живого свидетеля, — быстро пролепетал имперец, прерывая данмерку. — То вряд ли мне поверят: в Гильдии я, без малого, несколько месяцев. Единственное, что действительно радует — Мерсер думает, что отправил меня к праотцам. — Именно поэтому ты и поедешь в Маркарт, — торжественно подытожила Карлия. — Я пока останусь здесь, на случай, если он вдруг вздумает прислать мне «весточку» в виде пары наёмников или ассасина из Тёмного братства. — И всё же, — мягко возразил Марк. — Не нравится мне это. Думаю, Мерсер давно знает, что ты здесь. — Нет, — спокойно парировала Карлия, вновь переменившись в лице. — Не знает. В Винтерхолде у Гильдии нет власти, потому что это владение не представляет для воров никакой практической ценности. А если бы кто-то пришёл с расспросами, я бы заметила. Не первый день ведь в таверне сижу. Не переживай, я хорошо замаскировалась: хозяину и его семье ни до чего дела нет, лишь бы деньги исправно платили, а местная пьянь да чудаковатый альтмер меня и вовсе не замечают. Лучше места, чтобы залечь на дно, и не придумаешь. — Допустим, — Марк согласился, но подозрения насчёт гильдмастера никуда не ушли. — Тогда не будем зря терять время. Мне нужно подготовиться. От Винтерхолда до Маркарта путь неблизкий, знаешь ли.