Осторожно: Взрывоопасно

— Не-не-не-не-не, это херня. Второй лучше, и точка. — Ну ты-то у нас всё лучше всех знаешь, — усмехнулся Тревор, направляясь на кухню. Входная дверь трейлера хлопнула позади. — Ах, так теперь у меня нет права иметь мнение? — Что, неправильное мнение? Не, нельзя. — И почему же тогда твоё мнение правильное? — парировал Майкл, садясь на привычное место на кухонной тумбе. — Потому что оно, блять, правильное, — ответил Тревор, открывая холодильник, — смотри, тут дело в количестве против качества, и да, конечно, иногда количество — это неплохо, но это космос и тишина, а не ёбаных десять взрывов в секунду и битва с роботом в придачу. — А вот этого не надо, — уверенно возразил Майкл, — роботы всё делают лучше. Тревор хихикнул, обыскивая холодильник: — Такое клише, пиздец. — Ой, а ты тут прям мистер Арт-Хаус? «Космос и напряжение для лучших впечатлений». Отстань, а? — Не думаю, что это звучало так хуёво. — Ох, могу тебя удивить. — Ну заебись, окей, — Тревор повернулся, облокотившись на открытую дверцу холодильника. На нём была футболка какой-то панк-группы с начисто обрезанными рукавами. — А как же кошка? — А чё с ёбаной кошкой? — фыркнул Майкл. — Кошка — это хорошо. Кошка — это качество. Без всякого этого дерьма про Арт-Хаус. — Ты хочешь, чтобы я признал, что этот фильм лучше потому, что там есть сраная кошка? — Мне нравится эта кошка, — пожал плечами Тревор. — Ну ладно, а что насчёт ребёнка? — А что насчёт ребёнка? — Ребёнок не хуже кошки. Как минимум. Да не, нихуя, лучше. Тревор скептически изогнул бровь. — Тебе больше нравится смотреть на ползущего по решёткам грязного ребёнка с куклой, чем на Сигурни Уивер в нижнем белье и с кошкой? Майкл прищурился. — Мы так с места не сдвинемся. — Да что ты! — выкрикнул Тревор, захлопывая дверцу. — Эй, не моя вина, что твои вкусы не дотягивают до моих, окей? Тревор улыбался, прислонившись к холодильнику. — Хочешь знать, что я думаю? — Нет. — Я думаю, что ты весь грёбаный день ищешь повод, чтобы поспорить. Ты весь день выносишь всё это бесящее дерьмо в своей ох-какой-пиздатой жизни, все эти «дай пять», «да, бро» и натянутые улыбочки, и носишь это в себе, пока не приезжаешь сюда и не выливаешь всё это дерьмо на меня своими охуеть-какими-важными дискуссиями типа того, почему какой-то безвкусный сиквел лучше одного из самых лучших саспенсов в мире. — Ах, да, я понял, — Майкл закатил глаза, — так что, ты, получается, моя подушка для крика? — Это чё за хуйня? — ухмыльнулся Тревор. — Звучит кинково. Майкл и сам не сдержал улыбку. — Это когда ты орёшь в подушку, и никто не слышит. — Ага, так я был прав насчёт кинковости. Богатые люди, ёбаный в рот. — Боже мой, проехали. Заебись теория, кстати, Ти. — Спасибо. Сам придумал. — Вот только ты упускаешь часть о том, что ты и без меня ёбаный спорун. — Эй, может, я могу считать себя волонтёром, — перенаправляю твою злость от общества. — О да, волонтёрство. Какая тяжёлая работа. — А я и не говорил, что мне это не нравится, — Тревор оттолкнулся от холодильника и игриво пнул пустую банку по линолеумному полу. — Да и не то чтобы ты был реально злой. Хотя на это я б посмотрел. — Ага, грубая ярость, уж ты-то хороший пример. Заебись реклама. — Эй, я хотя бы честен. — Ну и что это значит? — У нас пиво кончилось, — резко сказал Тревор. — Твоя очередь. Внезапное заявление выбило Майкла из колеи. — Я не… Что? — У. Нас. Пиво. Кончилось, — проговорил тот, хватая ключи от машины с тумбы. — Твоя. Очередь. — Я ээ, не думаю, что это хорошая идея для меня — покупать бухло в городе. — И нахуя я тогда сделал тебе этот пиздатый фейк, huh? Чтобы ты дрочил на себя и свою неотразимую криминальную фотку? — Я могу покупать за городом, но, бля, Ти, я каждый день в местных новостях, мне даже рубрику посвятили в спортивном блоке на радио. Тревор расплылся в ухмылке. Майкл сразу же пожалел о сказанном. — Рубрика? И как она называется? Майкл что-то невнятно пробурчал. — Как-как? — Townley’s Turnout. Лицо Тревора засияло, как ядерная электростанция. — Townley’s Turnout? — Окей, я понял… — А я и не знал, что у меня в гостях сраный Кларк Гейбл, я б притащил серебряный поднос. — Ясно. — Могу я предложить вам минеральной воды или пройти нахуй? — Бля, да пошли уже, мать твою, — прогудел Майкл, спрыгивая с тумбы и направляясь к двери. — Нет, нет, позвольте мне, — Тревор поспешил открыть перед ним дверь. — Харе, а? — ответил Таунли, выходя на улицу. — Какая жалость, что эта жара не оставила на дороге луж, на которые можно было бы накинуть свой пиджак, чтобы ваш путь не был затруднён. — Я, сука, тебя затрудню, если ты не отвянешь. Тревор хихикнул, садясь на водительское сидение пикапа. Пикап вырвался на пыльную дорогу, направляясь к городу. Майкл облокотился на дверь, рукой лениво перебирая горячий воздух, пока идиотская музыка Тревора разрывала ржавые колонки. Еще не было поздно, может, девять или десять вечера. Смеркалось, края горизонта сияли голубизной. То время суток, когда мир, кажется, хотя бы делает вид, что пытается охладиться, но это всего лишь иллюзия из-за уходящего света. Но сегодня даже это не работало. Всё ещё было жарко. Чертовски жарко. А в прогнозе погоды о дожде и не заикались. Должно быть, чтобы сохранить футбольное поле в надлежащем состоянии, потребовалось полбака водонапорной башни. Тренировка была изнуряющей, и приходилось каждые двадцать минут делать паузу, чтобы выпить по пинте воды, которая совершенно не помогала. Они были более чем готовы убраться оттуда, когда просвистел последний свисток. Он не был уверен, когда начал приходить сюда после тренировок, но почему-то это уже стало привычкой. Но не то чтобы Аманда или парни это замечали. У них семьи, ужины, и всё это типичное дерьмо. А у него не было ничего, кроме пренебрежения и скуки, так что да, почему бы не провести время за чем-то немного более интересным? Пикап наехал на выбоину так, что их обоих подбросило на сидении. — Эй! Внимательней! — огрызнулся Майкл. — Успокойся, боже, как будто ты уже и так себе мозги не вышиб. Пикап резко завернул на последний угол, останавливаясь на парковке у магазина с ликёром. Тревор открыл дверь и выпрыгнул из машины. Майкл последовал за ним. Он не знал это место, но выглядело оно так, будто снабжало выпивкой весь район: весь участок вокруг был усыпан стеклом, которое переливалось различными цветами: от света неоновых вывесок рекламы бухла за решётками окон до единственного работающего фонаря в дальнем углу. — Отличненько. Вот туда и иди, чемпион, — Тревор уселся на капот пикапа, кивая головой в сторону входной двери. — Ты знаешь… я не… не использовал его ещё. — Ох, дорогой, — Тревор нахмурился, — ну, спортсмен, если хочешь, я могу пойти с тобой. Подержать тебя за руку. Приподнять тебя, чтобы ты дотянулся до прилавка для больших мальчиков. — Ладно, боже мой, — проворчал Майкл, поворачиваясь к двери. На входе он обратно нацепил солнечные очки. — О да, охуенная маскировка, Джеймс-блять-Бонд. — Отъебись. Дверь легко открылась. Освещение внутри было слабым, бледным и зеленоватым, оно вымывало свет из всех предметов внутри. Не так уж сложно было взять коробку пива из холодильника и подойти к кассе. Ничего особенного. Он поставил коробку на прилавок, и та издала глухой стук. — Это всё? — спросил кассир. Майкл утверждающе пробурчал. Кассир взглянул на него, и выражение его лица слегка изменилось. — Я тебя, случайно, не знаю? Отлично. Просто охуительно. — Сомневаюсь, — он положил ID на прилавок, — только приехал в город. Кассир не сводил с него взгляда, но ID подобрал. Он едва посмотрел на него и просканировал штрих-код на коробке. — Двадцать два пятьдесят. Майкл отдал деньги. Сдачу пришлось ждать дольше, чем он бы хотел. Закончив с деньгами, он взял коробку с прилавка. — Хорошого дня, — сказал продавец. — Ага, чувак, тебе тоже. Дверь захлопнулась за ним с коротким звоном. Окунувшись в горячий воздух, он выдохнул. Боже. Он не замечал, как бешено бьётся его сердце. Или же оно только начало так биться. Тревор уже медленно хлопал, оперевшись на капот пикапа. — О, а вот и мы. Неплохо, huh? У тебя попросили автограф, мистер Turnouts? — Харе, окей? Вот твоё пиво, — он пихнул коробку в его худые руки. Тревор ухмыльнулся, ставя её в багажник. Он повернулся к Майклу с улыбкой на губах. Его голос был ниже, чем раньше: — Правда. Не так уж плохо, huh? — Да, не так уж плохо, — улыбнулся тот в ответ. — Таунли? — послышался чей-то голос. Майкл застыл на месте. Голос исходил откуда-то на расстоянии нескольких машин. Он сразу узнал его, не оборачиваясь. А как бы он не узнал? — Бля, это ты, что ли, Таунли? На другой стороне парковки было трое парней. Старше, но не намного. Они вышли из джипа и направлялись к ним. — Это ещё кто? — подал голос Тревор. — Всё плохо, — вздохнул Майкл, поворачиваясь к новоприбывшим. — Чего вы хотите? — И это всё? — говоривший приблизился, достаточно, чтобы можно было его разглядеть. Он почти не изменился за два года: такая же квадратная челюсть, такие же равнодушно злые глаза. Такая же тупая ухмылка. — Я был твоим капитаном, Таунли. Даже не отдашь мне честь? — Ммм, сейчас начнётся веселье, — тихо пробормотал Тревор. Троица остановилась в нескольких футах. Майкл узнал двоих: лидером был Крэйг, вторым был Риччи. Они все выглядели примерно одинаково: достаточно большие, чтобы быть спортивными школьными звёздами, и достаточно тупые, чтобы ничего этим не добиться. Он слышал, что они шароёбились по городу после того, как их выкидывали из одной команды колледжа за другой, будучи известными, как лузеры, в городе, который когда-то им поклонялся. — Ты не мой капитан, Крэйг, — спокойно ответил Майкл. — Я нихера тебе не должен, отъебись. — Всё такой же дерзкий, Таунли? — оскалился Крэйг. Его внешность красавчика-старшеклассника превратилась в нечто мутное и извращенное. — Ещё не вырос из этого? А я думал, мы выбили это из тебя. — Он всегда задирал нос выше всех. — Завали, Риччи, — выпалил Майкл. — Риччи, — фыркнул Тревор со своего места возле пикапа, — правда, что ли? — Это ещё что за хуесос? — огрызнулся Риччи. — Принцесса Диана, блять, — Тревор широко улыбнулся. — Достаточно, — вмешался Крэйг, отмахиваясь от своих громил. — Что это у тебя там, Таунли? — Что-у-меня-там где? — Там, — Крэйг кивнул в сторону багажника пикапа. — Это. — А у него хорошо с местоимениями, — подметил Тревор. Крэйг медленно повторил: — Что это за хуйня? — А на что это, блять, похоже? — надавил в ответ Майкл. Губы Крйэга медленно растянулись в улыбке. Он был большой шишкой раньше, тогда ещё, когда Майкл был первокурсником. Он был на вершине школы, капитан команды, король выпускного и всё это дерьмо, которое идёт в комплекте. Два года, проведённых в борьбе с неминуемым осознанием того, что жизнь не состоит только из голов и пропущенных уроков, превратили этих американских красавчиков в нечто горькое и озлобленное. — Сколько тебе, Таунли? — Ты знаешь, сколько. — Вроде как восемнадцать, да, Крэйг? — сказал Риччи. — Он был на втором курсе, когда мы ушли. — Должно быть, — подтвердил Крэйг. — А можно мы пропустим часть низкобюджетного запугивания? Просто скажи, чего тебе надо? — Только выпивку, — Крэйг пожал плечами. — Или две, — добавил Риччи. — Ммм, как иронично, — промычал Тревор позади. Майкл проигнорировал его. — Так вот, чем вы теперь занимаетесь, huh? Ошиваетесь у таких помоек, как эта, и клянчите бухло? Риччи нахмурился. — У тебя какие-то проблемы? — Да, у меня есть проблема. Я не так давно этим занимался. — Ну так тогда тебе будет несложно просто повернуться и дать нам пару бутылок? — настоял Крэйг. Майкл чувствовал, как Тревор наблюдает позади. Он был абсолютно неподвижен, будто ждал подходящего момента. И это ощущение напряжения и в то же время спокойствия — оно щекотало кончики пальцев. — Нет, — сказал он. Крэйг сощурился. — Что? — Я сказал: нет. Ты мне не нравишься, Крэйг. Никогда не нравился. И твои дуболомы. И твоя позиция. — Майкл смотрел прямо, расправив плечи. — Так что отъебись. Повисла тишина. Медленно Крэйг начал улыбаться. — Ну, — пожал он плечами, отворачиваясь, — думаешь, ты лучше всех, да, Таунли? — Ага. Крэйг замахнулся. Майкл не стал блокировать удар. Ему не пришлось. В ту же секунду, как Крэйг выкинул кулак, Тревор прыгнул на него, как кошка из горящего дома. Он даже не откинул его руку, не уворачивался. Он шёл напрямую, напролом. Не успел Майкл глазом моргнуть, как Крэйг оказался на земле, прижатый за горло рукой Тревора. — Блять! — закричал кто-то. Должно быть, Риччи. Майкл не слушал, он наблюдал за тем, как лицо Крэйга краснеет, как вскипает ярость и паника у него под кожей, в то время, как он пинается и извивается, пытаясь скинуть с себя Тревора. Тот же был ужасающе сосредоточен, костяшки его пальцев побелели от давления. Майкл не мог оторвать взгляд от его лица и даже не замечал приближения двоих других, пока они не схватили Филипса за плечи. — ЭЙ! — крикнул Майкл, кинувшись вперёд. Они смогли стащить его. Крэйг перекатился на живот, держась за горло, кашляя и глотая воздух, а Тревор по-настоящему рычал, бешено извиваясь в их руках, будто зверь, которого достали из ловушки. Риччи швырнул Тревора в руки другого чувака и замахнулся до того, как тот успел увернуться. Удар попал в цель. И что-то в нём, в его звуке, резкое и грубое, заставило кровь Майкла вскипеть. Одного рывка хватило, чтобы развернуть Риччи. Майкл замахнулся, пока тот не успел и подумать. Звук оказался даже лучше. Риччи пошатнулся, вскрикивая, и прикрыл нос рукой. Кровь хлынула меж его пальцев. Тревор засмеялся диким пьяным смехом и резко развернулся, пулей метнувшись на громилу позади него. Майкл услышал удар, но заценить его не успел. Риччи уже бежал к нему. Он увернулся, хватая Риччи на плечо, чтобы бросить его на землю, но тот вцепился в его руку и ударил Майкла в живот, выбивая из него воздух, так, что его резко затошнило. Он не отпустил Риччи. Схватил его за шиворот, поворачивая, и ударил в челюсть настолько сильно, чтобы развернуть его обратно. Тот пошатнулся, но устоял на ногах. Майкл только собирался ещё раз замахнуться, как кто-то поймал его руку. Крэйг схватил обе его руки и завёл их ему за спину. Он всё ещё был сильным. Чертовски сильным и тупым. Он резко вывернул его руки. Таунли взвыл от боли, причинённой растянутыми связками. — Ёбаная звезда, да, Таунли? Ты всегда был ёбаной звездой, — прошипел Крэйг ему в ухо. Рука Риччи врезалась в челюсть. Свет вспыхнул, так же, как боль перед глазами. Риччи снова ударил его. И снова. Майкл почувствовал что-то солёное на языке. И что-то в глазу. Мокрое и жгучее, но он не видел, что именно. Издалека послышался крик, нечто похожее на «я звоню в полицию!». Майкл моргнул, пытаясь привести голову в порядок. Во рту было горячо, был металлический привкус, а в ушах стоял гул. И внезапно, по какой-то причине он начал улыбаться. Его затылок резко прилетел Крэйгу в нос. Руки вокруг квотербека разжались, и он с лёгкостью высвободился. Риччи отступил назад, и от этого что-то в груди Майкла заклокотало. Он резко замахнулся. В этот раз звук был почему-то тише. Один глухой удар, и Риччи свалился мягкой кучей у его ног. Позади него кто-то закричал. Майкл обернулся; дыхание всё ещё обжигало грудную клетку. Тот третий парень поспешно пятился назад, убегая от чего-то. Он держался за щёку, и между его пальцев сочилась кровь. Тревор стоял, оперевшись на цементную стену, его улыбка была такой же небрежной, как его поза. Весь его рот был испачкан в чём-то красном. Майкл обернулся на шаркающий звук. Крэйг тоже пятился, согнувшись пополам, пытаясь удержать нос на месте. Тревор отошёл от стены и сделал пару шагов. Крэйг даже не заметил. Он вообще, казалось, ничего не замечал. За один взмах коленка Тревора прилетела ему в лицо. Звук был ужасный, громкий и отчётливый хруст в тишине пустой парковки. Одинокий фонарь у них над головами моргнул. — Тревор. Голос Майкла звучал странно для его собственных ушей. Хриплый и грубый, как что-то совершенно дикое. Крэйг упал на землю с булькающим звуком. Тревор перевернул его ногой на живот, становясь на тело бывшего капитана, как какой-нибудь сраный ковбой из немого фильма. Издалека послышался монотонный звук. Сирены. Тревор улыбался. Он вообще переставал улыбаться? Он с размаху пнул Крэйга в бок. Майкл сделал шаг по направлению к нему, открывая рот: — Тревор! Взгляд Тревора метнулся к нему, резкий и дикий. Его губа кровоточила, но Таунли не думал, что только его кровь окрашивала его зубы. Майкл встретил его взгляд. И почему он тоже улыбался? Внезапно Тревор ломанулся с места. Он проворно соскочил с Крэйга, поворачиваясь и устремляясь к машине, поймал руку Майкла по пути, таща его за собой. Майкл едва не споткнулся, но последовал за ним; тяжело дыша, он перескочил дверь пикапа, запрыгивая внутрь как раз в тот момент, когда Тревор включил зажигание. Мотор завёлся. Пикап развернулся и начал удаляться от парковки. Позади лишь одинокий фонарь моргал, освещая три неподвижных тела под аккомпанемент из полицейских сирен, разрывающих горячий воздух. Майкл сел на сиденье и попытался успокоиться. Но ничего не выходило. Было такое чувство, что он дышит огнём, будто он сделан из огня. Тревор ехал быстрее, чем когда-либо, обращаясь с поворотами, как собака с куском мяса. Сердце Майкла бешено колотилось, и он никак не мог перестать улыбаться. Вдруг Тревор взвыл под ухом, так громко, что Майкл рассмеялся. А затем подхватил и завыл вместе с ним, как какой-то сумасшедший, пока пикап не остановился у трейлера. — Охуеть, — выдохнул Майкл. — Чувак, у тебя реально пиздатые друзья. — Это точно, — его сердце всё ещё бешено колотилось. Он не мог прогнать это чувство из груди, будто у него под кожей танцуют искры, которые норовят вырваться наружу. — Эй, ты в порядке? — Как никогда, — Тревор улыбнулся односторонней ухмылкой. Майкл посмотрел на него впервые с того момента, как Крэйг в первый раз замахнулся. Его поза не выглядела потрёпанной, расслабленная и вольготная, как всегда, но костяшки пальцев на руле были разодраны, испачканы в крови. Разорванная губа тоже выглядела не очень хорошо и уже начала опухать. На щеке были царапины, будто кто-то прижал его к асфальту или бетону, и он пытался вырваться. Его зубы всё ещё были красными. Почему-то Майкл не мог отвести от этого взгляд. Будто смотришь в прошлое, в то время, когда люди ещё не забыли, что они такие же животные, и кичились очередным убийством, как любой другой хищник. И чёрт, он пялился. Ну и что с того? — Ты чё, укусил того чувака? — Майкл услышал улыбку в своих словах. — Ага. — Боже. Может и действительно не было ничего страшного в том, что он пялился. Тревор не стеснялся пялиться в ответ, оглядывая его лицо, будто оно внезапно стало самой захватывающей вещью в мире. — Боже, — выдохнул Тревор, — ты выглядишь, как дерьмо. — Ох, правда? — Ох, правда, — отозвался он, не отводя взгляд. — Забавно. Потому что я чувствую себя охуенно. И снова это было в его глазах, это пламя. Это будто смотреть в зеркало под разбитым янтарным взглядом, зеркало, которое отражает нечто, что вряд ли видят окружающие. Рука Тревора зашевелилась. Он взял руку Майкла. Было такое чувство, что это происходит с кем-то другим, будто он наблюдает за чьей-то жизнью на экране, но с другой стороны он чувствовал прикосновение, шевеление его собственной руки настолько ярко, будто все остальные чувства внезапно отключились. Адреналин — подсказала какая-то часть мозга. Забавно. Тревор повернул его руку в своей, смотря на неё, будто ища что-то. Он перевернул кисть ладонью вверх с такой осторожностью, будто обращался с чем-то древним и бесценным. Он выпрямил свои пальцы под рукой Майкла, переворачивая их вместе, и уставился на его костяшки. Майкл последовал его взгляду. Они были разодраны, две из них вскрыты, как беззубые кровавые рты. — Ауч, — прошептал Тревор. Майкл не мог выдавить и слова. Его сердце внезапно забилось так, будто пыталось выстучать наружу через горло. И везде было чёртово тепло, бесконечное, невозможное, удушающее тепло. Вдруг между его пальцев скользнули два пальца Тревора и с силой прижались к разбитым костяшкам. Майкл зашипел от боли и отдёрнул руку. Тревор не отпускал. — Классное чувство, да? Майкл уставился на него. Его рука расслабилась, несмотря на давление. — Что? — его собственный голос звучал откуда-то издалека. Тревор прожигал его взглядом. — Быть живым. У него во рту была свежая кровь. Губа была порвана и начинала опухать. Больше, толще. Такая красная и набухшая. Что-то тянуло его грудь, что-то кричало, готовое рвануться вперёд и… Майкл выдернул руку и открыл дверь пикапа. — Блять. Он вывалился наружу с таким чувством, будто его ноги — вовсе не его, и ходить он на них не привык. Драка — напомнил он себе, и весь этот адреналин, который всё ещё пульсировал под кожей, делал его неуравновешенным. Он нащупал ключи в кармане. — Куда ты? — позвал Тревор. Его голос был абсолютно спокойным, как и всегда. — Чувствовать себя живым, блять, — Майкл не обернулся, не осмелился посмотреть. Почему-то ему казалось, что, оглянувшись, он потеряет что-то, даже не зная, что именно. — Что, даже не хочешь свою добычу, которую ты с таким трудом получил? Ёбаное пиво. — В следующий раз, — ответил Майкл, садясь в машину. — Когда в следующий раз? Завтра? Майкл захлопнул дверь, повернул ключ и выехал на дорогу быстрее, чем хотел. Машина выехала на извилистую грязную дорогу. Он поймал взглядом свои пальцы на руле: кровавые подтёки на костяшках приняли форму двух кружочков из-за прикосновения костлявых пальцев. Он резко сдёрнул руку с руля, судорожно вытирая её об штаны. Почему он не мог перестать так тяжело дышать? И когда сердце перестанет стучать так, будто хочет вырваться из грудной клетки? Он не поехал домой. Вместо этого завернул на втором светофоре, поднимаясь по холму в западную часть города; сбросил скорость, приближаясь, и припарковался в тени в нескольких метрах позади от дома. Он вышел из машины, закрывая её и направляясь к знакомой щели в живой изгороди. Перебраться через неё всегда было легко. В доме было темно, видимо, было уже позднее, чем он предполагал. Вода в бассейне рябила, переливаясь цветами неоновой подсветки. Одного прыжка хватило, чтобы залезть на невысокую крышу пристройки. Пытаясь не издать звука, он прокрался по каменной плитке на крышу дома. Второе окно с северной стороны было плотно закрыто, чтобы сохранить прохладу от кондиционера и изолироваться. Майкл осторожно постучал в окно. Ответа не было. Он постучал сильнее. Аманда распахнула окно, гневно шепча: — Майкл! Что ты здесь… о боже! Что случилось? Он крепко поцеловал её. Она удивлённо вздохнула и приоткрыла рот, углубляя поцелуй. Он чувствовал, как она расслабляется, её испуганная поза становится свободной и мягкой. Он обхватил руками её лицо, целуя настолько глубоко, насколько мог, медленно подталкивая её в комнату. Она издала тихий звук, и он наконец отстранился, обхватывая девушку за талию и прижимаясь к ней бёдрами. — Майкл, — прошептала она, — боже, я… — она покрылась румянцем, — мои родители дома, если они… Он поцеловал её до того, как она успела закончить. И она ответила. Майкл поднял её на руки, и она обхватила его ногами за талию. Её объятия вокруг его шеи окрепли, и она тихо вздохнула. И, боже, это было охуенно — такая тёплая и мягкая, просто идеальная. Пары шагов хватило, чтобы дойти до кровати и бросить Аманду на неё. Она ругнулась, услышав скрип пружин, но это ничего, далеко не настолько громко, чтобы беспокоиться, да и будь это так, ему бы все равно было плевать. Майкл уже стягивал с девушки пижамные штаны, скользя губами по гладкой коже бедра. Она едва проглотила стон, давя пятками на его спину, прижимая ближе, крепче. Он ничего не слышал, кроме собственного бешено колотящегося сердца, огня в груди; чувствовал вкус своей крови там, где касались его губы, и он следовал языком за солёной кровавой дорожкой. — Боже, Майкл… — руки Аманды были в его волосах, притягивая ближе. Он представлял, будто они тянут сильнее, грубее, чем когда-либо, до боли. Он жадно присосался к её голому бедру. Она мягкая. Слишком мягкая. Все её изгибы плавные, мягкие и тёплые, и почему этого вдруг стало недостаточно? Почему что-то в его животе скрутило, просило нечто острое, яростное, сломленное, чтобы оно схватило его и разрывало на мелкие кусочки. Он придвинулся ближе, глубже, отталкивая это чувство. Наманикюренные ногти впились ему в затылок; сбитое дыхание и едва сдерживаемые слова, тихие стоны в ночном воздухе, как осколки бутылок, разрезающие гладь океана в лунном свете. Она прижала его ближе, и Майкл позволил себе утонуть в стуке собственного сердца.