Осторожно: Взрывоопасно

— В Сан Туло всё так же нет дождя, Дэйв, и, я скажу тебе, сегодня будет та ещё жара. Уух! К выходным температура должна немного спасть, но перед этим нам надо продержаться. Но зато это хотя бы сухая жара. Терпеть не могу влажность, живёшь будто в сушилке посередине цикла. Так вот! Переходим к спортивным новостям, — наши Акулы уничтожили Palos Warriors на этих выходных. Все игроки отлично показали себя, раннинбек Джексон принёс команде шестьдесят очков, Жозе Рамирез продолжает обеспечивать непробиваемую оборону вместе с Куперсом. Но, Дэйв, как всегда, вся слава заслуженно достаётся Майклу Таунли, который, кажется, мёртвой хваткой вцепился в чемпионат, к которому уверенно ведёт свою коман… Майкл заглушил двигатель, и радио умолкло. Он передвинул солнечные очки на лоб и вышел из Ауди. Машина закрылась с приятным кликом позади. Школа уже жужжала; все направлялись на первый урок, рассеянно спеша по кирпичным дорожкам и бриллиантовым зелёным газонам. Блэйк и Аманда поймали его, когда он направлялся во двор, украшенный пальмами. — А вот и он, — крикнула Блэйк. Майкл улыбнулся, отсалютовав ей. Они поспешили за ним, Аманда взяла его руку в свою, мягкую и тёплую. — Ты видел это, Майкл? — Видел что? — Oh boy, сюда, — заулыбалась Блэйк, поспешно направляясь к ступеням. — У меня урок через пять минут. — Оно того стоит, — Аманда сияла, — поверь мне! Они поднялись по цементным ступеням и повернули на открытую дорожку, откуда открывался вид на центральный двор кампуса. Между двумя самыми высокими зданиями висел баннер, а на нём — его лицо, улыбающееся, глядя на школу, будто какой-то великий диктатор. Там же был и Рамирез, и Джексон, и Куперс, даже Блэйк и Аманда, а Кристи и Сан сияли своей униформой на другой стороне, а через весь баннер — огромная надпись «Размажьте их, Акулы!» Майкл уставился на плакат. — Ёбаный в рот. — Ага! Это офигенно! — воскликнула Аманда. — Мы прям как кинозвёзды! — Блэйк довольно улыбнулась, делано поправляя очки. Майкл почувствовал улыбку на своих губах: — Они с ума сошли. — Теперь-то тебя уж точно заметят рекрутеры, — Аманда прижалась к его боку. — Ага. Позади зазвенел звонок. — Чёрт, — выругалась Блэйк, спускаясь по ступеням, — миссис Коннорс и так меня уже ненавидит. Майкл поспешил последовать за ней, но Аманда остановила его. Она притянула его к себе и поцеловала. Это был хороший поцелуй. Глубокий и свежий. Она отпустила его, глядя на парня с озорством. — Увидимся. Майкл улыбнулся. — Да, увидимся. Ему по-настоящему аплодировали, несмотря на то, что он опоздал. У мистера Робертса ушло пять минут на то, чтобы заткнуть их, перед тем, как начать урок, однако, когда открылась дверь кабинета следующего урока, аплодисментов было ещё больше. Он попытался отмахнуться от них, хотя сам сиял, занимая привычную вторую парту. — Довольно, довольно, — позвала мисс Джонс, — давайте сосредоточимся. Я уверена, эго Майкла уже заполнено до краёв. Майкл не смог удержаться от того, чтобы не взглянуть через плечо. Тревор сидел на том же месте, что и на прошлой неделе, сидел, скрестив руки, широко расставив ноги и ёрзая ими под столом. Он встретил взгляд Майкла, будто ждал его. Выглядел он слегка заинтересованным, будто смотрел, как малыши пытаются заниматься спортом со взрослым снаряжением. Таунли улыбнулся ему и повернулся вперёд. — Ну, а теперь к трансцендентальный философии, Майкл, украсьте свой блистательный день, напомнив мне основы этого направления. — Ээ, — Майкл задумался, — не так уж сложно: зачем сидеть в церкви, когда на улице солнце? Мисс Джонс улыбнулась. — Я приму этот ответ. — А к классу это не относится? — Хорошая попытка. Когда прозвенел звонок на ланч, Майкл сунул книжки в рюкзак, кивая рукам, хлопающим его по плечам. Одна из рук хлопнула сильнее остальных. — Не найдётся ли минутка в Вашем плотном графике для простого плебея, о Бесстрашный Лидер, — прошипел голос ему в ухо. Майкл повернулся, и рука соскочила с его плеча. Тревор приподнял бровь. — Да, конечно, — ответил Таунли, — что такое? Тревор кивнул в сторону двери. Майкл последовал за ним, когда тот завернул за линию шкафчиков и заскочил в тихое место между ними. Кто-то выкрикнул имя Майкла со свистом, и он махнул рукой в ту сторону. — Боже мой, — сказал Тревор, когда Майкл встал рядом с ним, — если так продолжится, тебе памятник поставят. — Баннер — это чересчур, — признал тот. — Херня. Ты, бля, сияешь, посмотри на себя. Тебе нравится это дерьмо. Все эти тупые придурки, лижущие твои выёбистые ботинки. Ёбаная срань. — Ты закончил? — А что такое? — Тревор подступил ближе, глаза его потемнели. В узком пространстве Майкл уже чувствовал спиной холод металла. — Я такой скучный для тебя? — Ты, сука, криповый мудоёб, но точно не скучный. Кажется, это сработало. Тревор отпрянул, снова шлёпнув его по плечу. — Твой фейк готов. Можешь забрать. Сегодня вечером у меня. Майкл нахмурился: — А ты не мог притащить его сюда, я не знаю, мы как бы каждый день видимся? — Мог. Но не принёс. Приходи и забери, если тебе надо, — он резко развернулся и зашагал по коридору. Какой-то паренёк чуть не выпрыгнул из своих ботинок, чтобы поскорее убраться с его дороги. Тревор рявкнул на него, и тот пустился в бег. — Ты лучше поторопись в столовую, Майки, — сказал он, не оборачиваясь, — твоя ёбаная олигархия уже ждёт. — Я не приду сегодня, — сказал Майкл, поднимая бургер с подноса. — Что? — ответила Аманда. — Мы пойдём на этот новый фильм с Вином Дизелем, — добавил Куперс. — Вы пойдёте. Я не могу. — Но почему? — надавила Аманда. — Мы же планировали ещё с прошлой недели! — Поверь мне, то, куда я иду, того стоит. — О чём ты говоришь? Майкл проглотил кусок. В любом случае он бы проговорился рано или поздно. — Я пойду забирать фейковый ID. — Что? — Аманда уставилась на него. — Ты не шутишь? — отозвался Рамирез. — Нет, не шучу. Я подумал, нам всем это пригодится, поэтому взял инициативу в свои руки. — Я надеюсь, это никак не связано с тем придурком? — спросил Куперс. — Если ты имеешь в виду, что он к этому причастен? Тогда да. — Боже, Майкл! — почти крикнула Аманда. — Да успокойся ты, всё нормально. — Нихера вот и не нормально, — уверенно сказал Джексон, — о чём ты, бля, думал? — Я думал, что если мы продолжим выигрывать, то заслужим того, чтобы нормально это отметить, а не прятаться, как ёбаные крысы. — Но тебя могут арестовать, — сказала Кристи, — если этот псих не успеет перерезать тебе глотку. — Я могу позаботиться о себе, — ответил Майкл, переводя взгляд на Аманду. Судя по её виду, она не была в этом уверена. — Погоди, ты сказал, что заберёшь его. Получается, ты собираешься встретиться с ним? Один? — не унимался Джексон. — Я же сказал, я позабочусь о себе. — Нихуя, чувак, мы пойдём с тобой, — мгновенно среагировал Куперс. — Я сказал: я сам. За столом воцарилась тишина. Майкл прокашлялся. — Серьёзно. Он не так плох. Не будет никаких проблем. Мои родители всё равно хотят устроить этот сраный ужин вместе, так что я освобожусь только после него. — Я не знаю, стоит ли оно того… — начала Блэйк. — Стоит, — Майкл улыбнулся, меняя тон голоса на такой, с которым ему пройдёт что угодно. — Следующая игра в четверг, и, Аманда, твоих родителей не будет в городе, да? — Да, — ответила она неуверенно. — Вот и закатим нормальную вечеринку. Отпразднуем. Я займусь выпивкой, а ты предоставишь нам место. Всё будет идеально. Главное, надо продержаться этот сезон. — Это, конечно, звучит круто, но, Майкл, почему ты так уверен, что мы выиграем? — начала Кристи. — Мы выиграем, — уверенно заявила Аманда, не успел Майкл и рта открыть, — и если вы, засранцы, поможете мне прибраться в этот раз, то я за. Остаток ланча они провели обсуждая план и решая, кто будет ответственен за стол для пинг-понга, и споря о том, заявится ли к ним полиция накануне чемпионата. Никто больше не упомянул Тревора Филипса. Майкл уже был почти уверен, что все забыли об этом, но, когда они шли обратно к классам, Аманда прижалась к нему. — Будь осторожен, Майкл, серьёзно. Он повернулся к ней, обнимая её за шею. — Я же сказал, всё будет хорошо, Мэнд, честно. Она посмотрела на него. — Я знаю, что ты говорил, но ты много чего говоришь. — В смысле? — Просто… — она нахмурилась, пытаясь подобрать слова. — Просто пообещай мне, что тебя не унесёт, окей? — И что это значит? — улыбнулся Майкл. — Я не знаю, просто будь осторожен, ладно? Обещаешь? — Да, обещаю, — он крепко поцеловал её, — хорошо? — Хорошо. Он отступил, направляясь к классу. — Эй, — позвала она вслед. Он обернулся, поворачиваясь. — Мои родители уезжают завтра утром, — она улыбнулась, — есть планы на завтрашний вечер? Он улыбнулся в ответ: — Я полагаю, теперь есть, huh? В городе смеркалось, когда Майкл заехал во двор. Бэнтли его отца была припаркована рядом с BMW матери. Дом, милый дом. Он не торопился заходить внутрь. Вечер был сухим и пах сладкой жарой. Лишь в нескольких домах на улице горел свет, остальные же были погружены в ночь. В их доме горел свет, тускло освещая двор изнутри. Он стоял на подъездной дорожке. Отсюда казалось, что это мог быть любой другой дом. Чей-то чужой. Со всеми этими картинами и диванными подушками, запахом лаванды и вина. Это мог быть абсолютно любой дом на улице. Но если это не чужой дом, то это значит, что он уже опоздал. На ужин были гребешки с ризотто. Он почувствовал их запах, садясь за стол, когда повар их только готовил. Белая столовая, освещаемая верхним светом, казалась слишком яркой для этого времени суток. На столе была белая скатерть с кружевами по краям, а стулья с длинными прямыми спинками стояли вокруг, готовые принять гораздо большую компанию, чем у них когда-либо была. Посередине стола было украшение из ракушек, а на тарелках окантовка — узоры из маленьких корабликов. Через раздвижную стеклянную дверь не было видно двор, только размытое отражение стола и его собственное мрачное лицо. Напротив сидела его мать — пятно из коралловых цветов и рыжеватого блонда, которая тихо разламывала гребешки на своей тарелке вилкой. Её розовые губы были сомкнуты, а взгляд сосредоточен перед собой. Она всё ещё могла быть красивой, если бы всё время не выглядела такой несчастной. Его отец всё ещё был в пиджаке с работы, но оставил галстук в гардеробе наверху. От него Майклу достался квадратный подбородок и крепкое телосложение, но его глаза не настолько глубоко посажены, как у отца, и не настолько голубые. Он медленно жевал, наблюдая за Майклом. — Ты не расскажешь нам о своей игре, Майкл? — Мы выиграли, — ответил он, ковыряясь вилкой в своей тарелке. — Я слышал. — Тогда зачем спрашиваешь? Он почувствовал, как отец напрягается. — Смотри на меня, когда я говорю с тобой. Он покорно посмотрел вверх, встречаясь с ним взглядом. Отец посмотрел на него, всё ещё пережёвывая: — У тебя волосы отросли. Ничего подобного. — Я подстригусь. — Хорошо. Его мать потянулась за своим шардоне. — Ты всё ещё встречаешься с этой девушкой? — спросил отец. — Племянница Кендрика? — Аманда. — Да. Всё ещё? — Да, всё ещё. Отец что-то проворчал. Непонятно, одобрительное или нет. — А твои заявки? Они готовы? — Я хочу получить стипендию. — Ага, — ответил он, — а я хочу сына, который не настолько тупой, чтобы зависеть от нескольких человек. — Мои оценки в порядке. — «В порядке» недостаточно. Я говорил с Джонсоном по поводу делового консультативного совета в Дартмуте. Хороший вариант для такого, как ты. Майкл попытался проглотить вспыхнувшую злость. — Такого, как я? Что это значит? Отец пожал плечами. — Спортивный. Мужественный. Достаточно образованный. Активный — когда увидишь возможность. Майкл попытался убедить себя, что это не описание скаковой лошади. — И у них есть эта «возможность» для «кого-то вроде меня»? Отец посмотрел на него. — У тебя есть альтернатива? Майкл промолчал. Его мать смотрела на бокал вина, крутя его в пальцах. Майкл задался вопросом, о чём она думает, и есть ли вовсе о чём думать после всех этих лет. — Хороший день, мам? — спросил он. Она подняла затуманенный взгляд. «Какой рецепт на этот раз?» — подумал он. — Очень хорошо, дорогой, спасибо, что спросил. Его отец, кажется, не слышал их разговора. — Первый набор в Дартмуте заканчивается десятого декабря. Я уверен, твоя заявка будет готова к этому времени. Мать всё ещё смотрела на него, но её глаза были пустыми, а внимание — рассеянным. Он заставил себя проглотить еду. — Как долго ты будешь дома, пап? — Пока эти адвокаты не вынут пальцы из своих задниц, — проворчал тот, — неделю. Может больше. — А ты как, мам? Как прошло твоё лечение? Она вздохнула. — Очень освежающе. — Что-нибудь ещё запланировано? Она покачала головой со слабой улыбкой. — Пока нет, Майкл, спасибо. Отец нахмурился. — Пытаешься избавиться от нас, Майкл? Закатить тут вечеринку? — Нет, сэр, — он встретился с ним взглядом, — скоро ещё одна игра. Я хотел узнать, будете ли вы там. — Мы бы хотели, Майкл, — мелодично сказала мать, — но эти сиденья, моя спина болела после них три недели в прошлый раз. Доктор Киплер говорит, что мне не стоит больше рисковать. На секунду ему показалось, что увидел разочарование в глазах отца, но оно сразу же исчезло. — Посмотрим, что мы можем сделать, — ответил он. — Может, Джонсон захочет прийти. Посмотреть, насколько я подхожу. Отец улыбнулся, натянуто и сдержанно. Вероятно, иначе он не умел. Иногда Майкл волновался, что в один день, возможно, даже скоро, он сам разучится улыбаться иначе. — Может, захочет, — ответил отец. Когда они вышли из-за стола, дом впал в привычную тишину. Трое человек. Три жизни. Которые по стечению обстоятельств оказались под одной крышей. Его отец уселся в своём офисе; его твёрдый голос было слышно, когда он говорил по телефону, а большой плазменный телевизор было видно с улицы через окна первого этажа. Он видел силуэт матери на одном из верхних этажей в её спальне с маленькими подушками и лавандовыми масками для лица. Он слышал звук льющейся воды в ванной и тихую музыку. Майкл стоял возле дома, прислушиваясь. Воздух был достаточно сухим, чтобы можно было почувствовать запахи цветов из парадоксально зелёного сада. Не было влажности, которая бы смешивала и притупляла их. Они не слышали, как он ушёл. Они не спрашивали, где он был. Возможно, они даже не замечали тех ночей, когда он не ночевал дома, и уж точно они не услышали, как его машина покидает подъездную дорожку и выезжает на улицу. Они не замечали. Или же им было плевать. А не одно ли это и то же? Майкл обнаружил, что едет быстрее, чем хотел, вглядываясь в дорогу, освещаемую светом фар. На дороге не было ни души, ни один автомобиль не встретился ему на пути, а луна светила ярко, поднимаясь всё выше над горизонтом. Он взглянул наверх и будто почувствовал, как её бриллиантовый свет закрадывается ему под кожу. Остановившись, он выключил фары, улыбаясь самому себе. Дорогу всё равно было видно, хоть и теперь она превратилась в различные оттенки синего. Радостное волнение разлилось по телу, и Майкл нажал на педаль газа. На всём пути ему не встретилась ни одна машина, поэтому фары включать не понадобилось. Перед тем, как найти нужный кривобокий трейлер, он несколько раз свернул не туда и в процессе осознал, что если заблудится, позвонить ему некому, ведь GPS за городом был абсолютно бесполезен. Надо было это исправить. Майкл вышел из машины, осторожно закрывая дверь. Было всё ещё жарко, настолько жарко, что ему подумалось, что стоило взять с собой воды. Это не была потная и липкая жара, это была та самая сухая жара, которая окружала со всех возможных сторон и постоянно давала о себе знать. Он повернулся к трейлеру. Луна казалась здесь ещё ярче. Повсюду среди камней и пыли стояли кактусы, искорёженные, но живые, а разбитое стекло отражало серебряный свет луны. На удивление здесь пахло лучше, чем в городе. Как минимум, более натурально. Пахло землёй и пылью, и воздух был таким же солёным, как в прошлый раз. Было довольно шумно: ускользающие разговоры из трейлеров и что-то похожее на музыку из трейлера прямо перед ним. Из окон этого трейлера светил желтоватый свет, который казался ещё желтее в сравнении с луной. Майкл поднялся на три раздолбанные ступени. Отсюда музыку было слышно лучше. «—when I start to make you nervous, and I’m going to extremes, tomorrow I will change, and today won’t mean a thing—» Он остановился, глядя на изогнутую металлическую ручку. Что он вообще делал? Взволнованное лицо Аманды возникло у него перед глазами, а затем её губы растянулись в улыбке. Он уже мог бы быть у неё, хотя и её родители ещё не уехали. Он бы толкнул её на одеяло под постером с лошадьми в её комнате, запустил бы руки под её рубашку, ловя оборванное слово с её прекрасных губ. Картинка ускользнула также быстро, как появилась. Её заменил голос отца. «Хороший вариант для такого, как ты». Такого, как он. Майкл с силой постучал по стенке трейлера. Изнутри послышался звук падения, затем звон и трёхэтажное ругательство. Он отступил на шаг назад в тот момент, когда дверь резко отворилась. Майкл не был уверен в том, что в его теле произошло первым. Его живот скрутило. Его глаза вытаращились, а мозг закричал о том, что он неебический идиот, и должен развернуться и бежать к машине сейчас же. Тревор лучезарно улыбнулся, прислонившись к дверному проёму: — Ну привет, чемпион. На нём было надето нечто, что, Майкл был на девяносто процентов уверен, Аманда называет сарафаном. Он был отвратительного оттенка зелёного, с бретельками и шнурком на том месте, где по дизайнерскому замыслу должны быть сиськи. А ещё он был коротким, приталенным, с жёлто-розовым цветочным принтом, что делало цветовой баланс каким-то извращённым, и сарафан дисгармонировал сам с собой. — Ох, — выдавил Майкл. Он покраснел. Он действительно, блять, покраснел. А кто бы не покраснел на его месте? — Я могу… вернуться… — Зачем? С открытыми дверями музыка грохотала ещё пуще: «I’m your Hell, I’m your dream, I’m nothing in-between- you know you wouldn’t want it any other way—» — А это… ээ… — боже, как он сделает это? — это подходящее время? — Идеальное, блять, время, — ответил Тревор с кривобокой ухмылкой. — Заходи. Ебать тут жарко, huh? Ноги Майкла понесли его внутрь, и он уже начал проклинать себя за это. Внутри музыка была громкой, частично заглушённой тремя вентиляторами, гоняющими сухой воздух по комнате. Сцена была поистине нелепой: этот долговязый пацан, достаточно высокий и худой для того, чтобы платье почти подходило ему по размеру, наклонился, чтобы достать пиво из холодильника, под аккомпанемент музыки из какого-то фильма Гая Ричи. Это было так ебануто, что Майкл невольно улыбнулся: — Не могу поверить, что ты слушаешь Мередит Брукс, чувак. — Кого? — Мередит Брукс, эта песня. — Ты думаешь, я ебу, кто это? — Тревор искоса посмотрел на него. — Но мне приятно знать, что ты ебёшь. Он открыл две бутылки пива краем стола с чпокающим звуком и передал Майклу одну. — Спасибо, — оно было холодным, слава богу, и в данный момент это было просто охуенно. Одна треть ушла одним глотком, и он издал удовлетворённый выдох. Посмотрел вниз. Тревор, облокотившись на кухонную тумбу, смотрел на него снизу вверх с зачарованным выражением лица. Он перекидывал бутылку из руки в руку по поверхности пластикового покрытия тумбы. — Ты же знаешь, что следующая на тебе? Майкл засмеялся. — Да, я полагаю. Можно увидеть его? — Увидеть что? — грубо поддел Тревор. Майкл закатил глаза. — Боже, чел, он хотя бы у тебя? — Ессесна, — ответил Тревор, немного выпрямляясь, — а я что, большой и толстый пиздабол? — Я, бля, надеюсь, что нет, — улыбнулся Майкл, — ты, как минимум, слишком худой, — на удивление Тревор улыбнулся в ответ. — Как выглядит фотка? — спросил Майкл. — А что? Нужны ещё подпольные фотки на паспорт? — Никогда не знаешь, — Майкл пожал плечами, — серьёзно, чувак, дай мне глянуть. Тревор низко простонал, поднимаясь со стола: — Дай мне, дай мне, боже мой, ты и со своей черлидершей такой жадный? Майкл осторожно наблюдал за ним. — Ты покажешь мне или нет? — И ты съебёшь в свой жалкий городок сразу, как я это сделаю, да? Майкл прищурился. — Тебя это ебёт? — Когда я делаю с кем-то дела, — заявил Тревор, наклоняясь ближе к нему. От платья веяло дешёвым парфюмом, — мне не нравится, когда меня имеют, платят и съёбывают. Тебя что, убьёт остаться тут на пару бутылок пива, боже? Майкл подумал об Аманде, завёрнутой в своё одеяло, о том, как шорты задираются, обнажая её бёдра. Ах, чёрт… — Нет, не убьёт, — ответил он, — если ты не планируешь, конечно. — Никогда не знаешь, — ухмыльнулся Тревор. Он сделал большой глоток из бутылки, и Майкл последовал примеру. Это было дешёвое дерьмо, но в такую жару что угодно казалось ёбаным нектаром, если это холодное и алкогольное. — Так что, ваше величество, — неожиданно громко вскричал Тревор, смотря на Майкла с хитрой ухмылкой, — хотите повеселиться? — А это значит, — осторожно начал Майкл, — что мы будем бить что-то? — Не сегодня. — Резать что-то? — Только если ты дебил. — Стрелять во что-то? — Да, — Тревор широко улыбнулся. — Во что-то живое? Тревор пожал плечами: — Не обязательно. Майкл прикончил пиво одним глотком. — К чёрту это всё, пошли. В итоге они выпили еще по паре бутылок и вышли за дверь. Майкл не был толком пьяный, но и не совсем трезвый, а плавал где-то посередине, где проще улыбаться и говорить чушь, которая в трезвом состоянии не имеет никакого смысла. — Пошли, пошли, прямо, блять, сюда, — сказал Тревор, поворачивая за угол трейлера, на грязную дорожку. Майкл не мог перестать смеяться. Перед ним была весьма интересная картина. Тревор всё так же был в этом чёртовом сарафане, только теперь его образ дополняла плечевая кобура с двумя пистолетами по бокам; он шёл, пошатываясь, с картонной коробкой с пустыми и несколькими полными стеклянными бутылками и парой полусъеденных молью коробками с пулями. Майкл выругался и подошёл к нему: — Боже, дай сюда. Тревор потянул коробку на себя, но спустя пару минут сдался. — Ладно, ладно, капитан-блять-Америка, будь моим гостем. Майкл взял коробку в свои руки. Она оказалась куда легче, чем он думал. — Так что, куда мы идём? — Туды! — воскликнул Тревор, театрально махая рукой в никуда. — Это пугает, — заметил Майкл. — Тут недалеко, — настоял Тревор, — давай прибавим шагу, huh? Тропинка всё дальше уводила их от цивилизации. Кое-где ещё попадались алюминиевые банки и сигаретные бычки, а помимо них, были лишь редкие кустарники и стекло. Твёрдая пыльная грязь постепенно переходила в песок. Лунный свет здесь был ещё ярче, и было даже видно несколько звёзд; света этой огромной луны хватало, чтобы разглядеть окружение, хоть и всё вокруг смешалось в поток синего и серого. — Иииии... вот мы на месте, — объявил Тревор, остановившись на вершине холма и взмахнув рукой. Майкл сделал пару последних шагов, и перед ним открылся вид на океан. Огромный, тёмный, блестящий на свету луны, как брюхо змеи. — Ёбаный в рот, — пробормотал он. — Ага? Неплохо, — Тревор направился к берегу по извилистой дорожке. Майкл постоял на месте пару минут, смотря на океан. Неплохо — это было не совсем точным описанием. Скорее, неебически охуенно. Пляж резко заканчивался каменным утёсом с единственной дорогой вниз. Он подумал, как много людей вообще знают об этом месте. — Сегодня, пожалуйста, болван, — позвал Тревор, оглянувшись через плечо, и споткнулся. Майкл поправил в руках звенящую коробку и последовал за ним. — Ты знаешь, люди обычно не смеют говорить такое мне в лицо. — Оооо, — Тревор помахал руками в притворном страхе, — я полагаю, это значит, что они ждут, когда ты съебёшь, huh? Майкл коротко рассмеялся: — Да, я думаю. — Позволь мне сказать тебе кое-что, Майки, «люди обычно» зассали бы идти со мной на заброшенный пляж с двумя пушками и полной коробкой стекла, так что, я полагаю, у нас тут не самый обычный случай. — Видимо, да, — пьяно пошатываясь, Майкл едва не запнулся о камень на тропинке. И так они пошли к пляжу. В лунном свете песок переливался ещё ярче, чем на солнце. — Здесь? — спросил Майкл. — Агась. Он сбросил звенящую коробку на песок и выпрямился, разминая спину и глубоко вдыхая. Всё ещё стояла жара, но здесь, возле океана, дул приятный бриз, помогающий с ней справиться. Пахнущий солью ветер, дразня, ласкал руки и шею. Майкл вздохнул. Когда он обернулся, увидел, что Тревор наблюдает за ним, протягивая ещё одно пиво. С коротким «на» он бросил её. — Ага, спасибо, — крышка уже была приоткрыта, и пара капель попало на руку Майкла, когда он поймал её. — Ну что, что мы будем делать? — Деревенская стрельба по тарелочкам, — Тревор расплылся в улыбке, — очень популярна в северной долине извинений и сырков. — Он достал пустую бутылку из коробки, ставя свою на песок после ещё одного глотка, и подкинул её пару раз. — Ага, и это… Тревор вытащил один из пистолетов из кобуры. Майкл попытался заставить себя не отступать, но у него даже не было на это времени. Тревор швырнул бутылку высоко над океаном, прицелился и выстрелил. Бутылка разбилась на сотни маленьких кусочков, но Майкл едва услышал то, как она лопнула, из-за звона в ушах. — Чё за хуйня! — крикнул он, прикрывая ближнее ухо, даже зная, что уже поздно. — Громко, huh? — Охуенно, блять, громко! — выругался Майкл, — боже, можно хоть предупредить было, ёбаный в рот. — Эй, эй, успокойся, это всего лишь двадцать второй калибр. Харе ныть. Ты чё, вообще никогда не стрелял? — Было дело, с отцом на полицейском стрельбище, когда мне было шестнадцать. Но бля, у них там наушники, — внезапно он запнулся, — погоди. Двадцать второй калибр? — Ага. Майкл перевёл взгляд на океан. — И ты попал в эту херовину? — Похоже, да. Майкл невольно был впечатлён. — Это пиздато, чувак. — Ну, — Тревор пожал плечами, — да, это пиздато, но далеко бросать нельзя, иначе это нереально. — Достаточно близко, чтобы иметь шанс попасть, и достаточно далеко, чтобы не получить в глаз стекло? — Быстро схватываешь. Тревор снял кобуру, вытащил второй пистолет и протянул Майклу. Тот осторожно принял его. — Чё за хуйня? — спросил он. — Ты вообще знаешь, что делаешь здесь? Или, в конце концов, мои мозги окажутся размазанными по пляжу? — Всё нормально, — резко ответил Майкл, внимательно изучая механизм, как его учили на стрельбище, убеждаясь, что предохранитель на месте. — Я просто… а ты уверен, что это сработает, когда мы такие бухие? Тревор приподнял бровь: — Ты бухой? — Ну, не, — признался Майкл, — но мне недалеко дотуда. — Так вот и не стреляй «оттуда». Чё, так сложно? Поехали! Он подбросил ещё одну бутылку и снова прицелился. Выстрел прогремел, но в этот раз бутылка плюхнулась в океан в целости. — Чёрт. Майкл едва успел прикрыть ухо. — Кто-нибудь услышит, чувак. — Пока никто не слышал, — ответил Тревор. Он снова подкинул бутылку. Выстрел разразил горячий воздух, и маленькие кусочки усеяли океан. — Окей, давай, покажи класс, чемпион. Готов? — Ээ, — Майкл судорожно пытался вспомнить, чему учили его копы на стрельбище, пока его отец внимательно наблюдал за ним. Две руки, ноги врозь, плечи прямо. И никогда, никогда не целиться в человека. Да, несложно. Он щёлкнул предохранителем. — Ага, давай. Тревор швырнул бутылку. Майкл закрыл один глаз, следя за ней настолько, насколько мог. Сжать, не спускать. Вдохнуть. Пистолет выстрелил. Даже громче в его руках. Бутылка упала в океан. Идеально целая. — Чёрт, — Майкл вздохнул, переключая предохранитель обратно. — Кажется, новичкам сегодня не очень везёт, huh? Давай попробуем ещё. После пяти попыток он так никуда и не попал. Бутылки плюхались в воду, и волны приносили их обратно на берег. Он попробовал ещё три раза, не попал ни в одну, и теперь смеялся. Он не помнил, когда в последний раз так смеялся с собственной неудачи. — Ты говорил, таким любят заниматься на севере? Что ты имел в виду? Канада? — Ага, — Тревор сделал глоток. Он не стрелял уже некоторое время; кобура вернулась на место, и пистолет аккуратно болтался под его голой рукой. — Пиздатые ребята эти канадцы. Позволь зиме выебать тебя в зад несколько раз, и превратишься в того ещё весельчака. — Ты жил там? — Я жил везде. Но да, немного и там. — Как долго? — Восемь лет. — И вот, как эти заледенелые ублюдки там развлекаются? Тревор улыбнулся. — А ещё гоняют булыжники по льду с вениками, вырезают дыры в замёрзших прудах и прыгают в них. — И ты это делал? — Не я. Даже я не настолько долбаёб. — Что тогда? — полюбопытствовал Майкл. Тревор уставился вдаль над океаном: — Летал. — На самолётах? — Нет, блять, на драконах. Майкл засмеялся. — Серьёзно, ты умеешь летать на самолёте? — Серьёзно, серьёзно. — Прикольно, — признал Майкл, — и хорошо? На его лице проскользнуло что-то почти безмятежное. — Очень. — Ловко, — сказал Майкл, а минутой позже почувствовал себя дибилом. Ловко. Ага. Очень круто, боже. — Большинство там умеют летать, ещё не научившись водить. Иногда проще добраться от пункта А до пункта В более прямым путём, когда на дорогах сугробы по десять футов. — Что ещё? — спросил Майкл, целясь из пистолета в никуда. Он почувствовал, как Тревор улыбается, глядя на него, и подумал, что сейчас услышит замечание за своё любопытство, но этого не произошло. — Ну, настоящий спорт, например. Майкл фыркнул. — О да, что тогда? Гориллы на роликах, выбивающие друг другу зубы? — Учитывая, что ты сам горилла, смотрел бы ты, куда кидаешься фекалиями. — Серьёзно, — Майкл повернулся к нему, — чем так сильно хоккей отличается от футбола? — Серьёзно? Всем. — Правда, что ли? И чем, например? Тревор раздражённо вздохнул. — На коньках оно просто иначе, это… грация. — Да, — засмеялся Майкл, — ты-то у нас сама грация. — В этом смысл, понимаешь? Это, блять, грубая жестокость, спрятанная под грацией. Или наоборот. Хер знает. Майкл перевёл на него взгляд. На Треворе всё ещё было это платье. Но, чёрт, должно быть, в нём удобно в такую жару. Хотя, зависит от того, что у него под ним, и, боже мой, что за мысли? Майкл отступил от воды со вздохом и протянул пистолет Тревору: — Вот, никуда я не попаду. — Практика, практика, — ответил тот. — Ага, — отозвался Майкл и свалился на песок. Ощущение было приятным — он оказался прохладней, чем воздух. Должно быть, уже поздно, ведь, чтобы такой дневной жар ушёл, потребуется много времени. — Здесь круто. — Ага, очень круто, — фыркнул Тревор, — что твои предки подумают, huh? Так ты обычно проводишь время? Ошиваешься на пляже в два часа ночи в такой компании, как я? — Нахуй их. Мне насрать, — слова вылетели быстрее, чем он успел это понять. Таунли задумался, правда ли это, или же он просто хочет, чтобы это было так. — Они просто… — попытался он снова, но было ощущение, будто вкус пива склеивал рот, — у тебя когда-нибудь было такое чувство, будто жизнь, которой ты живешь, не подходит тебе? Чувство, будто рукава слишком короткие, и в груди туговато, и просто… что-то… Что-то не так. Или это ты не подходишь. Просто… Что-то. Тревор уставился на него. — Неа. — Да, — засмеялся Майкл, — уж ты-то нет. — Честно? А кто говорит, что ты должен это делать? По-моему, всё это твоё дерьмо неебически скучное. Майкл отпил из бутылки. — А может, и я неебически скучный. — Неа, уж прости, — Тревор широко улыбнулся, — ты не такой счастливчик. Майкл покачал головой и сказал с полуулыбкой: — Ага, ты бы точно это знал, да? — Конечно. — Я тебе вот что скажу. Вот это не так уж скучно. — Ну, Майки, — ответил Тревор, стукнув своей бутылкой о бутылку Майкла, на что те отозвались коротким звоном, — тебе здесь рады в любое время. Майкл подложил руки под голову, чувствуя песок между пальцев, закрыл глаза и вдохнул запах океана. — Эй, — что-то легко стукнуло его по лбу. Он открыл глаза и увидел своё собственное лицо, только маленькое и выглядящее слегка раздражённо. Майкл взял ID из рук Тревора и посмотрел на него. Он совсем забыл про это. — Майкл Де Санта? — прочитал он. — Неплохо, huh? — Да, неплохо. Спасибо. — Спасибо в карман не положишь. — Хочешь деньги сейчас? — спросил Майкл, шарясь по карманам. — Не, позже, — Тревор похлопал себя по бокам, — у меня тут карманов нет.