Осторожно: Взрывоопасно

День после большой игры всегда как похмелье. Как будто ты наблюдаешь за тем, как мир теряет краски. Победа большая, она согревает кровь, но только на время. А затем обратно в класс. Рутина. И какой в этом смысл? Обычно он находил его — смотрел на рутину с улыбкой, относился к ней, как к чему-то должному, но после игры это сложнее. Будто весь мир не имеет значения. Но чувство всегда быстро уходит. Либо он просто забывает, что бывает как-либо иначе. Ночь превысила ожидания. Родители Аманды были у родителей её матери, они выпили не так много, чтобы вырубиться, не потрахавшись, и уснули около трёх ночи. Похмелье уже проходило, а улыбки и аплодисменты в коридорах смягчали пост-игровую депрессию. К ланчу он смертельно проголодался. — Хорошая ночь, а? — улыбнулся Рамирез, садясь рядом с ним и притащив за собой Блэйк и Кристи. — Очень хорошая, я слышала, — Блэйк подмигнула Майклу. Ему было не по вкусу, что Аманда с подругами проводила мельчайший анализ каждого их секса. Подтянулись остальные из их тусовки. Аманда опустилась рядом с Майклом, кладя руку на его бедро. — А я всё ещё говорю, что этот кусок говна напрашивался, — пробормотал Куперс. — Какой кусок говна? — спросила Блэйк. — Тот, который притаранил нам пиво, — ответил Рамирез. — Не стоило того, — сказал Майкл, — мы ведь хотели бухло, так? — Можно было отмудохать его после того, как он достал его. — Кого? — спросил Джексон. — Какой-то умник с фейковым ID и высокомерием, задранным не в его же пользу, — сказал Куперс. — Он отсюда? — Да, я думаю, — ответил Майкл. Аманда скептически покачала головой: — Кто-то отсюда доебался до вас? — Кто? — спросила Кристи. — Я не знаю его имя, — Майкл пожал плечами, — почти не видел его. — Он ходит на биологию со мной, — отметил Рамирез, делая большой глоток минералки. — Такер или что-то вроде того. Такер Филипс? Джексон внезапно застыл: — Тревор Филипс? — Да, да, звучит знакомо. А затем побледнел. Майкл спросил: — Что такое? — Чел, — уверенно заявил Джексон, — не надо, не надо с ним связываться. — А в чем проблема? — поинтересовался Куперс. — Он — проблема! Поверь мне. Он реальный псих. Как так вы не слышали о нём? Вдруг Кристи подала голос: — Чёрт, мне кажется, я слышала. Разве это не тот чувак… не тот, который разбил окно головой мистера Шитса в прошлом месяце? — О нет, — вздохнула Аманда. — Мистер Шитс ушёл на пенсию, — Рамирез закатил глаза. — Нет, чувак, нет, — возразил Джексон, — они специально так сказали всем, но есть свидетели. Это был пиздец. Рука Аманды сильнее сжалась на ноге Майкла под столом. — Если это правда, то как так его до сих пор не выпнули? — засомневался Майкл. — Шитс ничего не сказал против него. Чувак запугал его, и тот сказал, что запнулся и случайно проломил ёбаное окно башкой. — Гонишь, — усмехнулся Майкл. — Не, бля, люди видели. Это правда. Он проворачивает различное дерьмо в трейлер-парке на Коув Роуд, и это далеко не всё, о нём много слухов ходит. — А это не тот чел, который сломал руку Крису Адамсу? — опомнилась Кристи. — Да! Вот, о чём я говорю. Он ебанутый! Единственная причина, почему он всё ещё в школе — это его результаты экзаменов по математике. Майкл невольно ухмыльнулся. — Ага. Охуенная история, Джексон. — Серьёзно. Вам повезло, что ваши лица сейчас на месте. — Хуйня какая-то, — фыркнул Куперс, — он просто отброс, высокомерный умник-отброс, который ничего не стоит. — Боже мой, — сказала Аманда, не отпуская ногу Майкла, — звучит хреново. Тебе стоить быть осторожным. — Херня, — отмахнулся тот, но, даже сидя в столовой, он видел этот огонёк в глазах парня, тени на его лице от фонарей на парковке. Он нарывался. Почти надеялся. «Да, надери ему зад, Майки». — Не звучит, как херня, — пробормотала Аманда, возвращаясь к своему салату. — Забудь его, — сказал Рамирез, — я даже не знал о его существовании вчера, и мне было норм. Есть лучшие темы для разговора. — Чемпионат, — подхватил Куперс. Джексон не смог не присоединиться: — Пять игр. Ещё пять, и он наш. Майк, если ты продолжишь так бросать, ничто нас не остановит. Напряжение спало. Это был их стиль жизни, в конце концов: ёбаная элита старшей школы с чемпионатами и трофеями. Даже сейчас половина столовой пялилась на них в надежде поймать исходящий от них свет. — Нам не стоило упускать его в прошлом году, — подметил Майкл. — Не упустим в этом, — Блэйк заулыбалась. — Кстати, мы четыре недели практиковали новые кричалки специально для финала. Разговор продолжался, медленно перетекая в повседневные обсуждения школьного расписания, привычные и бесполезные дебаты о том, что сложнее: футбол или черлидинг. Майкл начал отключаться от общей болтовни, краем уха улавливая замечание Конни о том, что улыбаться так долго, должно быть, незаконно. Но он никого толком не слышал. Голоса постепенно удалялись. Послеигровая депрессия, — говорил он себе, она делала мир серым. Частично. Голоса, лица. Он проиграл в голове вчерашний день. Игра, чувства. Этот кайф. Тот момент на заправке. Он почему-то был почти таким же ярким, как игра. Он знал, что что-то было не так, почему-то он не мог выкинуть этот момент из головы, он точно также заставлял его организм ускоренно гонять кровь. Едкие тёмные глаза. Отражение, взрывное отражение. Живое. Аманда поцеловала его, отправляясь на пятый урок. В этом году они хотели, чтобы их расписания совпадали, но ничего не выходило: у неё был французский, которого не было у него, а окна в расписаниях разделяли их в течение дня, что на самом деле было к лучшему. Майкл следил за ней до поворота во двор, куда она завернула, направляясь на урок истории Америки. Не так плохо, правда? Ему оставалось только сосредоточиться на нескольких оставшихся уроках, затем тренировка. Тренировка всегда проветривала голову. Затем спать, и депрессия будет позади. Он сел на своё привычное место, второе от начала, с краю у двери. Странный день. Надо просто прожить его, Таунли. А затем подтянуться. В любом случае, мисс Джонс уже начала. — Ева Оскарс? — Здесь. — Маркус Парк? — Ага. — Тревор Филипс. — Присутствует. Этот голос мгновенно вывел Майкла из размышлений. Прямо здесь, сзади у окна. Он встретился с Майклом взглядом и подмигнул ему, когда тот обернулся, будто ждал этого. Таунли сразу же отвернулся. Блять. В этом нет ничего ненормального, да? Он вспомнил его прошлой ночью, просто не мог вспомнить, на каком именно уроке видел его. — Почтили нас сегодня своим визитом, мистер Филипс, — сказала мисс Джонс, — редкое явление. — Ммм, — согласился Тревор, — думал, у меня была волчанка. Которая оказалась чрезвычайно жёстким ковровым ожогом. Осторожность никогда не помешает, да, мисс? Что-то необычное было в его голосе, остроумное и раздражающее, показное. Тон прыгал то вверх, то вниз, когда он проговаривал слоги, и было такое чувство, будто он отчаянно хочет быть услышанным и в то же время ему абсолютно насрать. Мисс Джонс не была впечатлена: — Да, осторожность не помешает. Всё прошло? — Готов к новым подвигам! Мисс Джонс приподняла бровь, возвращаясь к списку. — Чудесно. Фелисити Рид? — Здесь. — Джозеф Стивенс? — Здесь. — Майкл Таунли? Вышеупомянутый прокашлялся. — Да. Она встретила его взгляд с улыбкой: — Хорошая игра вчера, Майкл. Послышались одобрительные возгласы и даже аплодисменты. Майкл заставил себя улыбнуться. Кто-то хлопал заметно медленней и дольше остальных. Не надо было оборачиваться, чтобы понять, кто именно. Мисс Джонс сразу же окунулась в американские эстетические переходы от рационалистов к импрессионистам, или что-то вроде того. Майкл пытался сосредоточиться на уроке, но его сознание было где-то в другом месте. Он ждал момента, чтобы обернуться на мистера Филипса, чтобы посмотреть, сможет ли он представить, как тот долбит мистера Шитса головой об стекло, или как дробит пальцы Криса Адамса дверью автомобиля. Несколько раз мисс Джонс позвала его, будто думала, что он не обращает на неё внимания. Но это не так. Его ответы всегда были извилистыми и снисходительными, но правильными. Майкл поймал себя на том, что вслушивается в интонацию его голоса, не слушая, что именно тот говорит. В нём было что-то вроде гармонии, которая присутствовала независимо от того, был ли смысл в его словах. Интересно. Типа… — Что вы думаете об этом, Майкл? — Что? — Мистер Филипс тут утверждает, что тот, кто назвал свою работу «Чистый Разум»… как вы выразились? — Абсолютный болван, — прозвучал чёткий голос Тревора. Майкл застыл. Он только понял, что весь класс впал в неловкую тишину. — Так что вы думаете? — спокойно надавила мисс Джонс. Она, видимо была одной из тех учителей, которые считали, что любой ответ стоит внимания. — Ну, ээ, я не думаю, что назвал бы это так, мисс. Тишина класса сменилась тихими смешками поддержки. — И как же тогда? — Я не знаю, в смысле, да, наверное, немного… Но ведь это и есть смысл философии? Правда это или нет, им надо было продать эту книгу. Позади Тревор громко усмехнулся. Полкласса подпрыгнули от этого звука. — Замечательно, — сказала мисс Джонс, — от философской дискуссии мы перешли к экономической. Вы хорошо подвели тему механизации, главы, которую я собиралась задать на дом, Майкл, спасибо. Послышалось недовольное бурчание класса. — Пожалуйста, — Майкл натянуто улыбнулся. Все сорвались со своих мест, как только звонок прозвенел. Майкл поймал себя на том, что собирается дольше обычного, но это не помогло. Тревор Филипс прошёл мимо него к двери, не удостоив и взглядом. Он не нёс книги и держал руки в карманах. У него не было даже сумки. Майкл наскоро запихал вещи в портфель, перекинул его через плечо, поправил спортивную куртку, вышел за дверь и направился к лестнице. Вдруг кто-то перекрыл проход. — Ох, посмотрите кто тут, huh? Игрок года. Майкл поздно остановился. Он отступил из личного пространства парня, но всё равно уловил его запах: тот же запах бухла, что и вчера, только чуть менее резкий. Возможно, он подумал, это даже шнапс. — Что, решил вернуть сдачу? — спросил Майкл. Тот мерзко улыбнулся: — Заставишь меня? Майкл почувствовал невольную улыбку на своих губах. — Ты бы хотел этого, правда? — Да, мать твою, — просто ответил он, — правда не то, чтобы тут можно было сделать ещё хуже. Как там твой мозг, huh? — он щёлкнул пальцем по лбу Майкла, зарождая в нём искру злости. — Ещё не размяк? Я слышал, футбол превращает больших спортивных чуваков, как ты, в овощи, сосущие деньги с наших медицинских налогов. Но ты пока не похож на полного идиота, huh? Пока с нами? — он попытался щёлкнуть его по лбу снова. Майкл поймал его руку и крепко сжал. Улыбка Тревора растянулась. Майкл отпустил её, пытаясь подавить злость. — Я не собираюсь «надирать тебе зад», хватит приёбываться. — Хммм, может, мне стоит найти другого качка? Кажется, они более ранимые. — Ты прав. — Твои дружки? — Сокомандники. — Да или нет? — Ты реально не знаешь? — спросил Майкл, изогнув бровь. — Мы тут типа… известные люди. — Какие люди? — Тревор серьёзно посмотрел на него. — А не… люди-ящерицы? Майкл засмеялся. Не смог сдержаться. Тревор наблюдал за ним с интересом, будто было что-то необычное в его лице. — Ебать ты странный, ты знаешь это? — сказал Майкл. — Я реалист. Возможно, я здесь единственный не «странный». — Нет. Ты определённо ебанутый. Тревор пожал плечами: — Ну, зато честно. Небольшая толпа детей заспешила вниз по ступеням. Один из них задел плечо Тревора. Что-то загорелось в его глазах, и он, схватив паренька за плечо, прижал к его стене, придавливая бедром, и зашипел сквозь зубы: — А теперь, сука, извиняйся. Пацан внезапно побледнел: — Боже мой, извини, я не… — Чувак, — встрял Майкл, удивлённо таращась, — остынь. Но тот уже начал расслабляться, поднял руки в примиряющем жесте: — Эй, просто случайно столкнулся, ничего страшного, huh? Паренёк осторожно отклеился от стены, не сводя взгляда с Тревора. — Да… да, всё хорошо. — Именно. А теперь уёбывай. Парень ринулся вниз по ступеням. — Ёбаный в рот, чувак, — Майкл не мог перестать пялиться. — Чё за…? — Так ты хочешь этот ID? — вдруг спросил Тревор, возвращаясь в личное пространство Майкла со своим кожаным запахом. Таунли нахмурился, смотря на него: — И что, если хочу? — И что, и что, — поддразнил Тревор низким голосом, — ничего, блять, пососи член в Cumberland Farms за своё пиво, будто мне не поебать. — Ладно, ладно, — сдался Майкл, — да, я хочу этот сраный ID. Искры в глазах Тревора не унимались, на губах была злая полуулыбка. — А что насчёт твоих мальчиков для ебли? Майкл пожал плечами: — Чёрт, возможно, — он поймал себя на мысли, что даже не поправил его. Да и не хотел, в общем-то, начинал привыкать к такому своеобразному словарному запасу. Тревор сощурился: — Сначала ты. — Сойдёт. Что нужно? — Пойдёшь со мной. Желудок Майкла ощутимо сжался. — А это, эээ, обязательно? Зубы Тревора снова показались из-под губ: — Бо-бо-боишься? Надо подержаться за чьи-то яйца для поддержки? — Иди нахуй. Фраза вылетела быстрее и грубее, чем он хотел. Тревор застыл, искры в его глазах заполыхали. — Хорошо, — плюнул Майкл, — только я. Когда? — Сейчас. — Ты стебёшься? Остался ещё урок, а потом у меня тренировка. — Пропусти, — пожал плечами Тревор. — Я не могу. — Не могу, не буду. Я ебал. — Серьёзно, чувак, немного осталось. Всего несколько, и чемпионат штата. Я капитан, и я не могу пропускать. — Ну, капитан, — пробормотал Тревор, наклоняясь ближе, — твоя потеря, — он отвернулся и зашагал по ступеням, не оборачиваясь. Что-то в груди Майкла перевернулось. — Эй! Подожди. Тревор обернулся, ожидая. — Как долго? — спросил Майкл, проклиная себя. — Час? Два? — пожал тот плечами. Майкл засомневался. Но почему? Если он пропустит последний урок, но всё равно успеет вернуться к тренировке. Да и кто будет ругать его за отсутствие после вчерашнего вечера? Да и… это определённо была самая интересная часть дня. Он вспомнил руку Аманды у себя на бедре и страх на её лице: — Тебе стоит быть осторожным. Он встретил глазами взгляд Тревора: — Пойдём. Он взял свою машину и отправился вслед за пыльным хвостом красного пикапа, виляющего по просёлочной дороге. В этом году везде была чёртова пыль. Он не помнил, когда в последний раз был дождь. Как минимум, несколько месяцев назад, однако, поля и кампус всё ещё были зелёные, их не могли оставить в покое, будто если они перестанут их поливать, ад вырвется наружу, и на них обрушится хаос бездерновых ландшафтов и съест их заживо. Тревор обращался с поворотами так, будто они лично поимели его, а если на дороге и была разделительная полоса, ему было абсолютно поебать на этот факт. Майкл едва поспевал за ним. Спустя милю, судорожно щёлкая педалью сцепления, Майкл уже чувствовал, что его ногу сводит. К тому времени, как они остановились перед разъёбанным трейлером, сердце Майкла бешено колотилось под рёбрами, и возбуждённая улыбка не сходила с его лица. Тревор хлопнул дверью пикапа, с кривой ухмылкой оглядывая Майкла и его Ауди: — Запачкал свою маленькую игрушку, Майки? — Отъебись, — его сердце бешено билось. — Ты знаешь, — сказал Тревор, подходя ближе, — люди научились проявлять ко мне немного больше уважения. Может, тебе стоит последовать их примеру. Майкл не мог перестать улыбаться, повторяя слова Тревора: — Заставишь меня? Тревор, видимо, тоже не мог стянуть с лица улыбку: — Я думаю, тебе бы понравилось, да? — Ты знаешь, — согласился Майкл, — думаю, да. — Ну, — Тревор повернулся, двигаясь к трейлеру, — я понимаю, что бить людей через три слоя ёбаного пластика и нейлона может быстро надоесть. Никакого веселья. Как ты понимаешь, что живёшь, если не чувствуешь, как бьется кровь под твоими пальцами, huh? — Боже, чел. Пиздатый разговор… Совсем не криповый. Ты умеешь настраивать на нужный лад. — Нахуя мне надо настраивать тебя на нужный лад? Майкл не ответил. Он решил потратить это время на то, чтобы оглядеться. Местность оказалась менее населённой, чем он ожидал. На каменистой площадке стояло несколько трейлеров, но они стояли так близко, будто это была настоящая коммуна. Весь пейзаж местности составляли камни и несколько захудалых кустиков, воздух не был настолько сухим, насколько казалось, и Майкл задался вопросом, насколько далеко они от пляжа. Это был такой солёный полугнилой запах, который бывал только возле океана либо очистных, и, ну, второй вариант всё же был более вероятным. Земля вокруг трейлера была устлана разбитым стеклом и мятыми алюминиевыми банками, также украшением участка служил различный мусор: дорожные знаки, распотрошенные плюшевые медведи, порванные джинсы, старый телевизор, сломанный унитаз, странные оторванные головы кукол, торчащие из-под земли в нескольких местах. Боже. Если бы только мать видела его в этом месте. Эта мысль ещё пуще растянула его улыбку. Тревор поднялся по раздолбанным ступеням ко входу, потянул ручку и с размаху открыл дверь. — Ты, ээ, не закрываешь свой дом? — поинтересовался Майкл, следуя за ним. — Живу в постоянном страхе, что кто-то ворвётся в мой дом, — съязвил Тревор в ответ. Майкл представил такого вора, который решится ограбить этого парня. Возможно, для такого случая бедолаге уже приготовлен личный круг ада. Тревор открыл дверь перед ним, драматично махая рукой: — Добро пожаловать, Мистер Капитан. Майкл заколебался. Он действительно делает это? Да что с ним не так, чёрт возьми? Вся эта сцена выглядела, как любая криминальная драма на местном телевидении. Возможно, под конец он окажется распотрошённым в канаве. Аманда будет в новостях. Его родители приедут на опознание тела и увидят так мало, что даже не смогут его узнать. И, боже, это ли не идеально? Майкл улыбнулся и проследовал внутрь. Внутри было темно. Солнечный свет едва пробивался сквозь грязные окна и пыльный интерьер, от стекла отражались лучи света, проникавшие через сломанные жалюзи. В общем, обстановка была такая же, как снаружи: пивные бутылки и банки, разнообразный мусор. В одном углу старый диван с наидерьмовейшей обивкой, в другом — бледный телевизор, на полу повсюду валялись упаковки от фаст-фуда и полуфабрикатов. Две двери. Майкл подумал, что это туалет и спальня. — Ты живёшь здесь один? — спросил он. Тревор фыркнул, захлопывая за собой дверь: — Обычный самостоятельный житель, прямо перед тобой. — Разве… разве нет законов о детях, живущих отдельно или… — Если этот самый ребёнок достиг возраста шестнадцати лет, он может по собственному желанию и с разрешением родителей или официального опекуна, или же по решению суда, иметь отдельное место жительства, — пропел Тревор, будто колыбельную, — и, так как я уже большой восемнадцатилетний мальчик, можно это забыть. — Ты жил один с шестнадцати? Тревор издал короткий одобрительный звук. — У тебя было разрешение суда? Тревор открыл холодильник и посмотрел на Майкла. Тот решил отъебаться. — Ладно, так что, сколько это будет стоить? — спросил он. — Ммм, — Тревор возник из-за двери холодильника, уже обсасывая горлышко бутылки, — сколько будет стоить что? Майкл приподнял бровь: — Фейковый ID. — А, точно. Да. Я не делаю это здесь. Майкл почувствовал прилив злости. — А ты не охуел? — Следи за языком, — пожурил его Тревор, — что я говорил об уважении, huh? В моём собственном доме, боже мой. — Нахуя я, бля, припёрся сюда, если ты не делаешь это здесь? — Майкл пытался не кричать. Тот пожал плечами, улыбаясь: — Мне было интересно, есть ли у тебя яйца ехать со мной сюда. И посмотрите на это, вот мы где. Пять-нахуй-с-плюсом. — Нахуй это всё, — выругался Майкл и направился к двери. Дверь захлопнулась перед его носом, не успел он её открыть. Рука Тревора была прижата к ней. Теперь он был ещё ближе. Майкл не отступил, смотрел на него, чувствуя колотящееся в груди сердце. На пару секунд время остановилось. — Вытащи ракушку у себя из задницы, чемпион. Я не делаю их здесь, догоняй. У меня есть чувак, я делаю фотки и присылаю ему инфу. Он всё сделает, и ты получишь бухло, чтобы удовлетворить потребности своей прелестной американской фигуры. Майкл чувствовал закипающую ярость в животе, но попытался прогнать её прочь. — Ты делаешь фотки? И сколько надо ждать после этого? — Зависит от того, насколько радостно я звоню ему. Пару дней. Может меньше. Майкл отступил от двери. — Ладно. Тревор медленно оглядел его. — Умерь свой пыл, huh, спортсмен? Майкл проигнорировал его. — Давай сделаем это, окей? Что-то вспыхнуло в карих глазах. — Тон. Следи за ним. Майкл снова не ответил, но отступил к основной части трейлера, в то время, как Тревор смылся в заднюю его часть. Он возник из спальни со свёрнутым листком белой бумаги и какой-то древней цифровой камерой. Майкл простонал. Этот день определённо обещал быть одним из самых странных дней в его жизни. Тревор напевал с закрытым ртом, прикрепляя лист к стене с помощью чего-то, подозрительно похожего на жвачку. Майкл смотрел в окно, когда почувствовал руку у себя на плече, которая мягко потянула его, а затем отпустила, оставив стоять перед импровизированным задником. — И чё теперь? Просто стоять здесь? — спросил он. — Умный мальчик, — Тревор отошёл на несколько шагов назад и настроил камеру, — сними куртку. — Что? Бля, точно, — спортивная куртка. Не очень похоже на вид двадцатиоднолетки. Он стряхнул куртку на разлагающийся диван, оставшись в одной серой футболке и джинсах. Распрямил плечи и уставился в камеру. — Сойдёт? Тревор пробурчал что-то похожее на одобрение и долго смотрел в объектив. — Может мне, ээ, улыбнуться? — неловко предложил Майкл. — Ну, а хули нет-то, huh? Майкл придал губам нужную форму. Ничего сложного, у него было много практики. Тревор усмехнулся. Камера вспыхнула неебически ярко в пыльном, тусклом помещении. — Бля, — Майкл моргнул. — Ну вот. Ты ёбаная звезда. Теперь я отправлю это своим путём. Подожди несколько дней. Майкл потянулся к карману джинс: — Сколько? — Угадай, что? Можешь оплатить после доставки, как тебе? — Серьёзно? — Хочешь наебать меня? — Э, не, не думаю, чувак, — засмеялся Майкл. — Пятьсот. Когда отдам тебе. Окей? — Окей. Тревор протянул руку. Майкл уставился на неё, а затем пожал. Тот долго не отпускал, а отпустив, повернулся к холодильнику. — Охуенно. Хочешь пива? — Не, спасибо, я, наверное, пойду. Тревор развернулся. — Ты пришёл в мой дом, совершил сделку, и не хочешь пива? — искра снова появилась у него в глазах. — Эй, прости, но у меня тренировка. — Ах, точно. Спорт. Старый добрый спорт. Боже. И чего в нём такого, huh? Майкл улыбнулся, потянув за ручку входной двери. В этот раз она не захлопнулась у него перед носом, вопреки ожиданиям. Затем он обернулся: — В другой раз, huh? И откуда это взялось? — Ловлю на слове. — Увидимся, — дверь захлопнулась у него за спиной. Он умудрился запомнить дорогу до школы. Он опаздывал, но большой беды в этом не было, ничего не стоит придумать оправдание. Если ему оно и вовсе нужно. Майкл моргнул, поднимая взгляд на безоблачное небо. Пост-игровая депрессия прошла, и он не стал думать об этом. Зачем всё портить? Он собрал манатки и побежал к полю. Интересный, блять, денёк.