Прошу встать! ... — Суд идет!

      Я спустился к белоснежному озеру, окруженный светло-зеленым лесом и приметно ласкающий поверхность кожи. Она стояла среди пышных белых роз, улыбаясь и задорно смеясь над пушистым пёсиком, гладила его и игралась с животным. Меня умиляла такая очаровательная картина на фоне естественной природы. Девушка резко оборачивается ко мне лицом и, замечая мою скромную персону, машет тоненькой рукой и подзывает поближе к себе. Я таю от её хрупкого тельца, которое очень хочется оберегать и защищать. Харука слегка наклоняет голову в бок, нежно улыбаясь, а я двигаюсь в её направлении.       Останавливаюсь напротив своей маленькой девочки, которая ели достает мне до плеч, она посылает обаятельный взгляд золотисто-зеленого оттенка. Я приобнимаю свою крошку, свою любимую малышку и, едва касаясь губами её щечки, страстно шепчу на ушко:       — Я хочу тебя, Харука.       Её сладкие уста приподнимаются в еле уловимой улыбке, которая достигает моё сердце. Оно начинает стучаться в несколько раз быстрее.       — Да, — прикусывая малиновую губу, шепчет девушка, — я тоже хочу тебя, Маркус.       У меня сносит голову и я забываю обо всём на свете. Не помню, когда мы добрались до лесной чаще, в которой нас никто не увидит. Не помню, когда она коснулась моих губ своими — нежными и потребными. Я не помню, в какой момент её легкое платье полетело в сторону, когда её руки ласкали мой пресс, когда она стягивала с меня рубашку и шептала моё имя "Маркус". Я потерялся в ней окончательно.       — Хочу тебя в себе, Маркус, — на одном дыхание выпалила любимая, но меня это только возбудило ещё больше.       — Я знаю, родная... — прерывисто дыша, проговариваю я сквозь поцелуй.       Харука передо мной нагая, а я на нервах и возбужден до чертиков. Хочу её невинное тело, хочу поглотить её девственные соки и быть целиком в ней. Очень хочу. И я возьму Харуку прямо сейчас!       Она доступна для меня. Переворачиваю её на спину и, раздвигая ножки, целую её лоб, носик, щечки и грудь.       — Маркус-с... — срывается с уст девы стон вперемешку с моим именем.       Меня заводит выкрики любимой и я начинаю входить в неё... медленно и... всё начинает расплываться.       Я резко открываю свои серые глаза и начинаю судорожно хватать ртом воздух. Липкое тело напоминает мне о том, что это лишь очередной эротический сон с Харукой, которая успела занять весь мой мозг. Шорты прилипли к коже, а выпуклость ниже пояса удручает. Мне нужно в душ, думаю я и поднимаюсь с кровати, которую тоже не мешало бы засунуть в стиральную машинку.       Встаю с постели и иду в направлении спасительного холодного компресса. Открываю дверь, вхожу в ванную комнату и, скидывая одежду, включаю душ. Бросаюсь под спасительный водяной каскад и выдыхаю, хотя очень хочется получить разрядку, но я не настолько извращен, чтобы это делать КАЖДОЕ утро.       Мы тайком, после наших взаимных признаний, начали встречаться. Две недели прячемся, как школьники, которым запретили родители видится, гуляем и невинно целуемся. Дальше наши поцелуи не развиваются в никаком потоке. Блин, я так чертовски хочу нагнуть Харуку над столом и хорошенько отделать. Не позволяет совесть и закон.       Мне с ней очень хорошо, интересно и любопытно. Впрочем, это только мои мысли. На самом же деле я не железный и у меня не было секса больше месяца, зато был с правой рукой. Ага, очень классное признание.       Выбираюсь из кабинки, обвязываю бедра полотенцем и босыми ногами топаю к холодильнику, желая поскорее расправится с завтраком.

***

      — Мистер Шинтарбель, загляните ко мне в кабинет! — заходя в академию, услышал голос Саотоме через рупор.       Отлично начинается денёк! Что ему нужно от меня? И что я успел сделать? Может директор астральной медитацией увлекается и прочитал мой сон, как раскрытую книгу? О-о-о, это страшно-о-о-о!       Поднимаясь по ступенькам на второй этаж, в конце коридора на первом этаже замечаю Харуку с рыжим. Мой друг ей мило улыбается и танцует, хотя для него это странно. Перебрал, наверное, вчера со своими друзьями. То, что Рен ошивается с моей девушкой — ему это разрешается. Во-первых, он знает о наших запретных отношениях, а во-вторых, Дзингудзи мой лучший друг. Да, все-таки мы стали закадычными друзьями!       Подхожу к кабинету директора и, три раза постучав, приоткрываю дверь и оказываюсь в просторном светло-бежевом помещении. Стены и пол переливаются золотистыми лучиками, занавески романтично сочетаются со вкусами Саотоме, а мебель дополняет кабинет.       — Здравствуйте, Саотоме-сан, — вежливо приветствую мужчину.       — Добрый день, мистер Шинтарбель! Я вас позвал, чтобы поведать вам новость дня! — восторженно проговаривает Блестящий и продолжает, крутясь на стуле: — Вы опытны с молодежью, что подтверждено открытым уроком с выпускными классами, и находите легко с ними общий язык. Нам предложили выступить в международном конкурсе и представить свою академию! Итак, я хочу от вас руководства! И да?... вы едите с ними на неделю!       — Что?! На целую неделю с этими прид... придирчивыми детишками?! А как же право голоса, Саотоме-сан?       — Шинтарбель-сан, это не обсуждается и решено единогласно с коллегами. Вы свободны! Можете уже бежать домой, собирать вещи в путь.       Понурив голову, выхожу из кабинета директора. За что, простите меня за грубость, эта ох*енная радость?! Тапец просто! Ну, о`кей! Неделя, так неделя. Супер... Что ещё скажешь-то?