Под рассветным небом

И мир вокруг нас сгинул. Во тьме мы говорили вещи, которые никогда не осмеливались сказать. Beneath a moonless sky (фрагмент, построчный авторский перевод)

      Первым поднимаясь по лестнице, Эрик знал, что не спорившая с ним Кристина идет следом. Он не спросил, как она нашла его. Не узнал, зачем она появилась. В глубине разума он понимал, что просто в страхе избегает правды. Если он что и понял о себе за эти недели, так это то, что женщина, следующая сейчас за ним, способна уничтожить его. И что боль от прощания с надеждой настолько ужасна, что он не может снова позволить себе мечтать о ней.       Заходя в единственную обжитую комнату, мужчина почувствовал подступающую неловкость. Ему придется постелить Кристине здесь, ведь в любом другом помещении обнаружатся только пыль да пауки. Возможно, когда она заснет, он вернется, чтобы наблюдать за ее сном?       В комнате было темно и зябко. Хозяин поставил свечу на свой рабочий стол, намереваясь зажечь еще несколько.       Но вдруг порыв сквозняка пронесся по спальне, задув единственный источник света. В комнате тотчас воцарилась непроглядная мгла. Мужчина заволновался.       — Погоди, сейчас я зажгу новые… — поняв, что рядом стало совсем тихо, он начал суетливо водить руками по столу в поисках спичек.       — Эрик, — осторожно позвала его девушка. Он рефлекторно обернулся и внезапно обнаружил, что она, неслышно подкравшись, оказалась совсем рядом. Ощущая, как по его телу табуном пронеслись мурашки, он, едва дыша, пораженно стоял и не мог сдвинуться с места. Мужчина почувствовал теплое дыхание у своего лица.       Ослепленная темнотой, девушка понимала, что находится лишь в полушаге от мужчины. Кристина вновь ощутила, что лишается всякой воли. Но помимо этого было что-то еще: что-то теплое, что-то родственное.       Направляясь сюда, Кристина задавалась множеством вопросов. Почему она так нуждается во встрече с ним? Что она надеется обрести в результате? Что она скажет ему? В конце концов, она себе не могла объяснить, зачем ей это нужно. Перед глазами опять и опять возникало лицо ее Ангела, лицо, озаренное надеждой в тот миг, когда она вернулась в подземелье после того, как он ее отпустил. Но она вернулась, чтобы лишь вернуть ему кольцо, оставляя эту память о себе. В ответ же она услышала признание, из-за которого теперь ее душа потеряла покой.       Но сейчас, стоя рядом с мужчиной, который был так обескуражен ее внезапной близостью, она наконец нашла ответы.       В темноте девушка коротко улыбнулась этой мысли. Страха больше не осталось.       Неторопливым движением Кристина протянула руки к его лицу, осторожно прикасаясь к щекам. Шероховатая от пробивающейся щетины кожа контрастировала с гладкой поверхностью искусственной полумаски.       Эрик вздрогнул от неожиданного прикосновения и судорожно задышал. Мысли его разбежались, лишь сердце галопом неслось в его груди, выдавая волнение. То, что происходило в этой комнате в данное мгновение, не имело никакого рационального объяснения — она касалась его лица.       Вокруг царила непроглядная темнота. Она волшебным образом уносила страхи, стирала сомнения и ненужную стыдливость. Кристина потянулась ближе, оказываясь совсем рядом. Два взволнованных дыхания смешались. Вероятно, темнота лишила ее рассудка. Но в этом пространстве, где существовали только она и он, только женщина и мужчина, не осталось места неуверенности. Действия оказались подчинены древним как мир инстинктам.       Кристина решительно сняла маску с лица мужчины, откладывая ее куда-то на стол. На секунду это привело Эрика в чувство, потребность отпрянуть и защититься возобладала над ним. Однако он не успел отреагировать — в следующий миг теплая девичья рука вернулась к его лицу, нежно касаясь обезображенной кожи.       — Кристина… — выдохнул он.       И в этот момент она коснулась губами его губ.       Это было подобно разорвавшемуся метеору. Казалось, земля готова была разверзнуться под ногами Эрика. Кровь неслась по жилам, внутренности скрутило от переживаемых эмоций. Мышцы в напряжении окаменели.       Она продолжала с нежностью касаться его губ. Девичья фигурка смело прижалась к застывшему телу мужчины, а тонкие пальцы аккуратно путешествовали по его лицу. Теплые уста на мгновение разорвали с ним контакт. Кристина шумно дышала, стараясь унять волнение.       Внутри что-то сломалось. Неспособный рационально думать, Эрик вновь смог двигаться. В ночной тьме сильные руки крепко обвили женский стан, притягивая к себе безвольную девушку. Его жаждущий рот нашел и страстно впился в дрожащие губы. Тяжелое дыхание любовников заполнило пространство комнаты.       Это была не просто жажда. Это была неодолимая потребность — держать ее, сжать в объятиях, касаться ее кожи. Целовать, упиваться ее ароматом, дышать с ней одним воздухом.       Когда необходимость сделать вдох стала всеобъемлющей, девушка вскинула голову, глотая ртом воздух. Мысли ускользали, но на границе сознания Кристина отметила, что в буре переживаемых ею в это мгновение чувств явственно проступает ощущение верности происходящего.       Жадные губы мужчины скользнули на шею, покрывая ее беспорядочными поцелуями.       — Эрик… — взмолилась она.       Жажда чувствовать его еще ближе стала непреодолимой. Пальцы неосознанно промчались по торсу вниз и пробрались под рубашку. В ответ раздался нечеловеческий, истинно животный стон. В одно мгновение она перестала ощущать под собой пол, ночной воздух пришел в движение, и через миг она ощутила под головой подушки.       Женский возглас был заглушен жаждущими губами. В ночной мгле раздавалось хриплое дыхание, шорох ткани, сорвавшийся с губ стон. Туфли куда-то исчезли, твердые руки неожиданно пробрались под юбку и с жадностью впервые касались стройных девичих ног, так опрометчиво согнутых в стремлении к объятию. Глубоко в утробе зародился жар.       На краю ускользающего сознания Кристина понимала, куда ведут их действия. Но не смотря на пугающую неизвестность, Кристина не чувствовала в себе сил остановиться, всерьез задуматься. Она чувствовала себя тряпичной куклой, когда одержимые безрассудством руки мужчины усадили ее, неумело пытаясь освободить от платья и от корсета. Холодный воздух полоснул по коже, но через миг тело утонуло в простынях, накрытое живым теплом мужчины, который продолжал жадно целовать и ласкать желанное тело. Его губы спустились к груди, покрытой лишь тонкой тканью нижней сорочки. Руки внезапно задрожали, когда он впервые нерешительно коснулся мягкой женской плоти.       Кристина выгнулась в его руках, поощряя к более смелым действиям. Ее руки, лишившиеся указаний разума, беспорядочно скользили по его спине, пока не потянули рубашку вверх.       — Кристина, — простонал мужчина, когда девушка освободила его от ненужной ткани. Он внезапно замер будто в нерешительности. Под его руками была девушка, чей стан скрывала лишь невесомая ткань нижней сорочки и юбки. Она дрожала в его объятиях, а он пытался хоть немного прийти в себя и осознать происходящее. То, что совершалось сейчас, казалось невозможным. Но это происходило, и мужчина чувствовал, что его сердце готово разорваться от волнения.       Руки Кристины потянулись к его лицу, с усилием притягивая его к себе и целуя. Сквозь горячее дыхание Эрик уловил едва слышное «пожалуйста». Девичьи руки пробежались по его спине, достигая брюк. Громкий стон сорвался с губ обезумевшего мужчины, когда он стал яростно освобождать драгоценное тело девушки от оставшейся одежды, стремясь коснуться желанной плоти. Реагируя на его почти грубые ласки тихими стонами, она побуждала его действовать еще стремительней. Его губы коснулись вздрогнувшего от чувственного поцелуя живота, скользнули к груди и припали к жаждущим губам. На краю ускользающего сознания он понимал, что ему стоит действовать аккуратнее, но быстрое дыхание и дрожащее тело столь долго желанной им женщины лишали его всякого рассудка.       Когда девичьи пальцы неловко стали стягивать с него брюки, будто разряд молнии прошел сквозь его тело. Он действовал стремительно, яростно освобождая себя от одежды, в то время как руки и ноги Кристины обхватили его тело, притягивая к себе. Эрик не мог сдерживаться.       Болезненный крик утонул в пылком поцелуе. Инстинктивные движения, тяжелое дыхание… Все кончилось быстро, потонув в животном стоне плененного страстью мужчины.       Эрик приходил в себя медленно. Первое, что он почувствовал сквозь дымку сладострастного дурмана, стало теплое дыхание на его шее и пальчики, перебирающие его влажные волосы. Он медленно возвращался в реальность: поднял тяжелую голову, подвигал пальцами, при этом вдруг осознавая, что почти придавил своим телом девушку. Чувствуя, как холодок пробежал по позвоночнику, он поспешил подняться, перекатываясь на бок. Девушка под ним задышала глубже.       — Кристина, — испуганно прошептал он, ища ладонями в темноте ее лицо. Под своими пальцами он ощутил влажные щеки, и его сердце упало вниз. — Пожалуйста, прости. Эта несдержанность…       — Все хорошо, — поспешила тихо заверить девушка, слабо улыбнувшись в его руках. Она перекатилась к нему под бок, прижимаясь будто в поисках тепла.       Эрик с трепетом опустил руки ей на плечи. Что это только что случилось? Мужчина старался собрать мысли в нечто единое, но они разлетались будто стая птиц при приближении человека. Тем временем Кристина обвила руками его тело, крепко прижимаясь к нему. Чувствуя его растерянность, она будто стремилась подтвердить произошедшее, развеять всякие сомнения.       Она здесь, в его руках, невольно думал Эрик. Она только что стала его во всех возможных смыслах. Невозможно, немыслимо.       — Это же совершеннейшее безумие, — прошептал он, чувствуя подле себя тело той, о ком он давно перестал даже мечтать. В темноте он почувствовал ее доброе хмыканье:       — Совершеннейшее…       С ее уст рвались слова, которые она никак не осмеливалась произнести. В царившей вокруг темноте ее не сдерживали никакие страхи, однако она чувствовала, что это неправильная ситуация для рвущегося признания. Это должно быть иначе, она хочет смотреть ему в глаза.       Дурман постепенно рассеивался, и объятие становилось неловким. Мысли о реальности готовы были атаковать разум, а Кристина отчаянно хотела сохранить это мгновение, когда никакие проблемы мира не были властны над ними. И, несмотря на болезненность опыта, она хотела вновь ощутить это сокровенное единение, ощутить страсть мужчины, к которому сейчас она так отчаянно жалась.       Почувствовав прилив смелости, она приподнялась, нависая над ним. Ее волосы саваном укрыли их лица, когда она на ощупь потянулась к его губам.       — Кристина, — повержено проговорил Эрик. В его хриплом голосе было столько чувства: так верующий произносит имя Бога, как он произносил ее имя. Она прижалась к нему, ощущая его дыхание, касаясь губами кожи, до которой она могла дотянуться. Утихнувший недавно пожар вновь разгорался во мраке негостеприимного тихого дома.       Эрик резко перевернул их, ее голова снова утонула в подушках.       — Что мы творим… — простонал он, целуя со страстью ее губы и шею. И она жалась к нему в поисках недополученной ласки, она касалась руками его худого тела, ощущая под пальцами сильные мышцы. И в глубине души она радовалась, что безлунная ночь дает ей отсрочку, и во мраке спальни она могла испытывать чистое, не омраченное глупыми жизненными обязательствами счастье.       На этот раз Эрик действовал медленнее, но в его ласковых и аккуратных движениях таилось не меньше чувства, чем в безудержном падении в страсть. Неумело-неловкие касания оставались нежными. Медленно водя губами по ее коже, впервые знакомясь с ее бархатной нежностью, он с любопытством встречал реакцию девичьего тела на его действия. Он боготворил это тело, эту женщину, и не желал думать ни о чем, кроме как о том, чтобы одарить ее всей лаской, на которую он был способен.       Этот опыт был другим. Он чувствовал ее быстрое дыхание и дрожь стана в ответ на его движения. Он ощущал беспорядочное касание ее рук на своей шее, плечах, спине. Вновь проваливаясь в пучину страсти, он слышал тихие стоны подле своего уха, и в момент кульминации новонаписанной симфонии ее объятие было не менее сильным, чем его.       Снова возвращаясь на землю после ошеломляющего вознесения, Эрик ощущал, как рядом сворачивается калачиком Кристина. Ее дыхание замедлялось, и, убаюканная страстью, она проваливалась в сон. Он вытянул сбившееся под ними одеяло и осторожно укрыл ее им, на что Кристина благодарно вздохнула. Пробормотав его имя, она протянула ему руку, и он с трепетом сжал ее. Ему хотелось обнять ее, хотелось поцеловать ее ладонь, хотелось делиться всей нерастраченной нежностью к ангелу, осветившему его жизнь. Однако ночь близилась к концу, и теперь Эрика одолел страх.       Разум возвращался. Кристина спала, а он лишь начинал осознавать всю катастрофу безумия, охватившего его в эту безлунную ночь.