from 93 'til infinity

хосок вваливается в прихожую, когда на часах уже переваливает за полночь. устало скидывает мокрую от недавнего дождя черную парку и грязные кеды в угол. свет в квартире выключен, но со стороны кухни пахнет подозрительно-съедобно. хосок максимально заебан и совсем не удивится, даже если к нему навстречу сейчас выпрыгнет голый джиди. к счастью, привычного галдежа не слышно, подорванный тэхен не пытается залезть ему на голову или сдать в ломбард хлебницу за носки от гуччи, охуевший сопляк чонгук ни к кому не доебывается, а упоротые шишлом юнги с намджуном не философствуют вслух на балконе. ти ши на. или в антарктиде растаяли ледники, или хесан наконец вернулся из японии и привез стафф. — ты, блять, топчешься, как ебучий слон, или заходи уже, или пиздуй обратно, — басит какая-то хуйня из кухни голосом сокджин-нуны и таинственно приоткрывает дверь в приглашающем жесте. — ты что тут делаешь, мать? — тупо спрашивает хосок, падает на любимую табуретку с утятами, хотя больше они, конечно, похожи на желтые абстрактные хуи, кстати, подарок намджуна, и странно пялится на загорелого белозубого сокджина, который что-то жарит в бабском розовом переднике с рюшами и белых кельвинах. блядский понторез. — признавайся, вас с хесаном депортировали за истребление продовольственных запасов страны? сокджин-нуна хмыкает в стиле пластикс, и хосок реально думает, что еще немножко и он повернется со словами «и кстати, по вторникам мы носим розовое». хосок лыбится как дебил, потому что сегодня как бы вторник. вообще-то, сокджина они традиционно зовут нуной потому, что чонгук — немножко даун, который по началу путал обращения, да и вообще, как бы хуй ложил на официальную речь. сперва орали, а со временем приелось. джину, похоже, даже вкатывает. — мы, конечно, обожрались как в последний раз, но что более важно, мы привезли вкусняшек. икдже тверк на голове танцевал за кислоту, — ржет сокджин по-тюленьи. хосок, кажется, начинает осознавать, откуда у намджуна эта ебанутая заинтересованность в морских котиках, тюленях, косатках и спасении дельфинов. сраный извращенец. — то есть, приперся ты без сувениров, да? — интересуется хосок. — то есть я и есть твой сувенир, — уточняет джин. он опять смеется и даже пританцовывает от гордости за собственное остроумие. — бля, я бы даже бесплатно на тебя не согласился, очень сочувствую временами хесану. — не пизди, у хесана не жизнь, а сказка. хосок крякает и замолкает. и то верно, у нуны из недостатков — топорный юмор и бородатые шутки, но только за одну его стряпню хосок готов терпеть это до конца своей сраной жизни. — кстати, а где остальных дармоедов потерял? — внезапно просвещается хосок и смотрит полными ужаса глазами. джин загадочно улыбается и переворачивает лопаточкой стряпню. в коридоре громом гремит трель звонка, а после дверь с оглушительным звуком влетает в косяк. — нуна, мы ящик пива притащили, как ты и просил! — бодро рапортует чимин, а хосок устало растирает опухшее лицо. действительно, блять, где они.