Посмотри на меня

Сон беспокойный, рваный. Молодой мужчина метался по простыни, сминая и выкручивая судорожными пальцами. Ткань противно липла к спине, добавляя липкости кошмару. Он видел окровавленное тело. Собственное. Истерзанное, с неестественно выгнутыми конечностями. С лицом, искажённым агонией. Он видел девушку, стоящую над ним. Её губы слишком, слишком алые, тронутые лёгкой улыбкой. Она вытерла тонкие пальцы, перепачканные в крови, о подол юбки. Очень короткой. Она такое бы никогда не надела. Девушка переступила через труп и повела плечами, словно разминая. Села рядом на корточки, медленно провела пальцем по своим губам, затянула в рот и облизнула. Очень эротично и от чего-то невыносимо мерзко и страшно. Она опустила ладонь ему на грудь и тихо рассмеялась: «Ну, хватит уже. Вставай. Было очень приятно, надо ещё разок так поиграть». Труп распахнул глаза и посмотрел на демоницу фиолетовыми радужками. Мученическое выражение лица сменилось на довольное. Он выпрямил руки и ноги. Они, словно резиновые, приняли прежнюю форму. Мужчина со стороны наблюдал, как сам поднимается на ноги, запускает пальцы в волосы всё ещё сидящей девушки. Ему не больно. Ей весело. Миг - и девушка уже стоит рядом. Обнажённая, прекрасная. Её кожа едва заметно светится, как будто она огромный светлячок. Ему не страшно. Ей смешно. - А ты в следующий раз так же меня убьёшь? Она прильнула к нему, отчаянно желая близости, прямо сейчас. - Я придумаю что-нибудь новенькое. Она укусила его в шею. Больно. Проткнула острыми зубками. Сделала глоток и зажмурилась, как довольная кошка. - Тебе правда это нравится? - Будто тебе нет, — она зализала ранку, обвила руками его торс и легко подпрыгнула. Мужчина подхватил нагие ягодицы, сжимая сильными пальцами. Она поцеловала так требовательно, будто он ей задолжал этот поцелуй. Не давая дышать жадно оплела его язык, кусала губы. Мучительно и так сладко, что хотелось подчиняться. Прижалась горячим гибким телом, вызывая мурашки и желание принадлежать ей без остатка. - Я буду играть с тобой так долго, что ты и правда захочешь умереть, — шепнула в самое ухо. — Вожделение и страх – две стороны одной медали. А боль делает удовольствие острее. Гурен резко сел, быстро и поверхностно дыша. Он откинул противно-влажное одеяло, спустил ноги на пол. Тело тяжёлое, неповоротливое и словно чужое. Он оглядел комнату, понимая, что она не его. Это далось нелегко. Он обнажён. Всё-таки уснул. С трудом нашёл свои вещи, хотя они лежали прямо на стуле в углу. Одевшись, заставил себя умыться. Холодная вода немного помогла. То, что ему снилось, всё ещё стояло перед глазами зыбкими тошнотворными образами. Шиноа в комнате нет. Он понял это с запозданием. Вышел за дверь и поморщился от бьющего прямо в глаза света фонаря за окном. Длинный коридор тянулся тёмным бесконечным туннелем, сужаясь где-то вдалеке. Мозг отказывался работать, саботируя все попытки сконцентрироваться на простой мысли: «где она?». Сознание расплывалось, будто он хорошо выпил чего-то не слишком качественного. Немного тошнило и шумело в ушах. Мужчина не мог (да и не хотел) припомнить, когда в последний раз испытывал нечто подобное. Подполковник сморгнул тупое оцепенение и пошёл вперёд, с трудом переставляя ноги. Казалось, он никогда не покинет этот чёртов коридор, но вот она, лестница вверх. Она тоже будто поднималась до самого неба и не имела конца. Но и её удалось преодолеть ценой немалых усилий. Толкнуть дверь, ведущую на небольшой балкон, оказалось неожиданно легко и Гурен едва не пролетел вперёд оттого, что вложил в толчок слишком много силы. Она сидела в глубоком кресле, подтянув к груди ноги. Гурен выдохнул с облегчением. Язык присох к нёбу, отлеплять его почти больно. - Не смогла уснуть? Шиноа повернула голову на звук. - Смогла. Такая пакость приснилась, не представляешь. - Представляю, — нахмурился мужчина. Шиноа поджала губы. - Ты тоже видел что-то странное? Мерзкое, страшное и одновременно возбуждающее? Он только кивнул. Девушка тяжело вздохнула. - У меня в последнее время такое случается. А ты просто оказался рядом невовремя. Это Шикама развлекается. Ему, видимо, нравится меня мучить. Он считает, что так помогает мне избавиться от страхов. Что тебе приснилось? Гурен поёжился. Балкон хоть и остеклён, отопления здесь нет. Тонкая ткань рубашки – не самая надёжная защита от холода. Но он пока не уйдёт – свежий воздух помогает прочистить голову. - Ты меня убила. Точнее, медленно убивала, ломала кости, избивала. Потом оживила. Потом пила мою кровь. Пообещала, что в следующий раз придумаешь что-то ещё. Видимо, потом мы должны были трахаться, но я, к счастью, проснулся. Девушка печально улыбнулась. - Прости, я не хотела, чтобы ты всё это увидел. Мне он показал, как ты меня насилуешь. Снова и снова. И снова. И как бы я ни сопротивлялась и ни кричала, тебе это только больше удовольствия доставляло. Жуть, да? - Да уж. И часто у тебя так? - Не очень. Раз в месяц. Перед менструацией. Прости, что говорю об этом. Гурен молча смотрел на неё. Она так спокойно говорит о том, что демон с ней делает, словно так и должно быть. - Давно началось? - Не бери в голову, — она пожала плечами. - Ши, не надо. Я слышал, что ты вчера сказала. Делать вид, что этого не было – поздновато. Давно? Она отвернулась, ткнулась лбом в колени. - Да, это твоя вина. Это из-за тебя. Ты это хочешь услышать? - Не хочу. - Тогда не задавай вопросов. Иди спать, я ещё посижу. - Ты не уснёшь, если я вернусь в твою кровать. Да и мне больше не хочется видеть... - Значит, не засыпай больше рядом со мной. - Я не специально. Ты меня измотала. - Тебе понравилось. - А вот и нет. - А вот и да. Гурен глянул на неё недовольно, но больше возражать не стал. Осторожно приблизился, но руки оставил в карманах. - После того сна... Тебе не противно быть рядом со мной? Если я к тебе прикоснусь – это ничего? - Когда ты меня ласкаешь или даже просто берёшь за руку, я одновременно испытываю страх и желание. Глупо, правда?.. Гурен помрачнел. Произнёс тихо: - Вожделение и страх – две стороны одной медали. Шиноа резко вскинула голову. - Ты тоже... Он тебе тоже так сказал? - Ну, ты сказала. - Ясно. - Что это значит? - Прошу, не задавай вопросов, – она взглянула на подполковника умоляюще. Он присел на подлокотник её кресла, осторожно коснулся волос. Девушка, как напуганный зверёк, дёрнулась, но сразу успокоилась. Сама двинула головой, ластясь к нему. - Я хочу... Нет, я должен знать всё, что с тобой происходит. Ты впустила демона в сердце, когда я был не я? - Мне пришлось. - Как раньше получалось его контролировать? - Я с ним почти не говорила. Старалась ничего не чувствовать. Махиру меня научила, я это вспомнила. С ней было так же. Только она не справилась, а у меня получалось, пока я в тебя... Я не хочу тебя любить. Всё было гораздо проще, раньше. Гурен продолжал механически проводить рукой по мягким волосам. - Любишь меня, всё-таки, — он улыбнулся. Она фыркнула. — Так, значит, демон становится сильнее перед месячными? - Я не хочу это с тобой обсуждать. Гурен вздохнул. - То есть, доводить меня до оргазма своими стонами ты хочешь, мучить меня и не давать в тебя войти ты хочешь, а обсудить то, как демон тобой управляет – не хочешь? Шиноа сверкнула глазами, отдёргивая голову. Точно зверёк. Только на этот раз рассерженный. И немного смущённый. Гурена забавляла эта её особенность – сначала делать что-то потрясающее, а потом стесняться этого. Всё-таки Мито была права – она совсем девчонка. Гурен про себя вздохнул, испытав укол совести. - С какой радости я должна обсуждать с мужчиной такие темы? - С такой, что этот мужчина видел, как ты его убила. С такой, что этот мужчина хочет избежать такой участи. - Ты что, меня боишься? — Шиноа удивительно вскинула брови. - Да ещё как, — усмехнулся Гурен. — Ты сама сказала, что твоё превращение в демона – вопрос времени. Что, если я снова окажусь рядом невовремя? - Ах, ты гад! — Девушка с силой пихнула его в бедро, сталкивая с подлокотника. — Вот оно, значит, что?! А я-то, дура наивная, решила, что ты обо мне заботишься! Не смотря на тон и сердитые интонации, девчонка улыбалась во весь рот. Гурен поймал узкие ладони и прижал к губам, усаживаясь прямо на пол рядом. То, что произошло вчера, было очень неловким. Очень странным. И чертовски важным. Никогда и ни с одной девушкой у него не было так. Не просто секс. Не жаркая, но привычная страсть. Сперва он даже злился, вырисовывая на её теле причудливые узоры языком. Был раздражён тем, что она буквально вынудила ласкать себя, но не отвечала ему тем же. Она не позволяла проникнуть в себя даже пальцами поначалу, не говоря уже о большем. Головой он прекрасно понимал, что всё равно не сможет расслабиться, когда каждое его движение в ней – практически пытка. Она уж точно никакого удовольствия не получит, а для него это важная часть удовольствия собственного. Но по мере того, как девушка расслаблялась, раскрывалась и теряла голову оттого, что он гладил, покусывал, надавливал, целовал и снова гладил, Гурен сам возбуждался сильнее. Ему раньше не приходилось доводить девушку до пика одними прикосновениями, в процессе каждый раз участвовал член. Теперь же Шиноа к нему даже не прикасалась. Приходилось делать это самому, при девушке. Что тоже было чем-то новым. Она так дрожала под кончиками его пальцев, так подавалась навстречу языку, её кожа так пылала от прикосновений губ... Ему это сильно, до безумия нравилось. Даже то, как она комкала свою милую юбку в крупную клетку, но не снимала её - заводило, придавало некой пикантности. А потом она посмотрела на него сияющими, чуть влажными глазами, приоткрыла рот и полу-прошептала, полу-простонала его имя и так головокружительно выгнулась и сжалась вокруг его пальцев, что молодой человек не выдержал этого восхитительного зрелища и кончил сам, запачкав клетчатую ткань и немного простынь. Ему было одновременно стыдно и так хорошо, как не было ещё никогда. Шиноа наощупь нашарила подушку и накрыла ею лицо. «Не смотри на меня» , — попросила она глухо. — «Я сейчас на месте сгорю» . «Почему?», — он коснулся губами её колена раз, другой. Мягко провёл ладонью по бедру. Ноги у девушки дрожали. Она дёрнулась и сжала бёрда, но Гурен настойчиво погладил ещё раз, не давая ей закрыться. Подушки с лица она не убрала, но чуть приподняла, чтобы сделать судорожным вдох. «Я тебя стесняюсь». Гурен чуть слышно засмеялся, покрывая поцелуями её живот. Он уткнулся носом ей в пупок и глубоко вдохнул. «Ты так пахнешь...» «Как?» «Как самая красивая в мире девушка. Как та, от вида которой я кончил. И был бы совсем не против повторить». Она стукнула его подушкой, но без споров позволила перевернуть себя на живот. Сдавленно всхлипнула, когда длинные пальцы снова прошлись по складкам плоти. Таким нестерпимо влажным, что это сводило с ума. Обоих. А потом был этот сон. Мерзостный и душный. От контраста ощущений немного мутило. Но этот сон сделал её ещё ближе. «Да подавись», — злобно улыбнулся подполковник про себя, всё ещё сжимая тёплые ладошки. «От страхов ты её избавляешь, значит? Силой накачиваешь, чтобы она тебе доверять начала? Не выйдет». Вслух же произнёс: - Расскажи мне о Шикама всё, что знаешь. Мне нужно понять, где искать ответы. Так рано здесь обычно никого не было. Подполковник не любил, когда ему мешают. Сегодняшний день исключением не стал. Да и привлекать внимание лишнее не хотелось. Нет, внимание – это приятно, но не когда ты выглядишь не лучшим образом. Он и так постоянно окружён людьми, перед которыми бесполезно пытаться выставить себя лучше, чем есть на самом деле. Не хватало ещё чтобы случайные свидетели, вполне могущие оказаться подчинёнными, видели, как тяжело ему сейчас даются вещи, которые раньше не вызывали трудностей. Тренироваться врачи ещё не разрешали, но плевать он на их мнение хотел. После вчерашнего хотелось разрядки иного толка. Да, он чувствовал себя не очень бодрым – неудивительно, он чудовищно не выспался, но жажда движения была слишком сильна и чертовски нервировала. В зале было тепло и не по-зимнему солнечно. Непостоянное светило сегодня решило порадовать двоих мужчин своими холодными отчуждёнными лучами. Они падали под углом через большие окна – всё-таки было ещё слишком рано. Гурен приложил к лицу уже влажное полотенце, потом прошёлся им по волосам и, наконец, повесил на шею. Ещё только семь, а он уже устал. Подполковник сел на мат и сомкнул руки кольцом вокруг полусогнутых коленей. С трудом поборол желание откинуться на спину и раскинуть зудящие конечности. - С тебя уже хватит? — насмешливо спросил Шинья. - Не дождёшься. Просто минутку передохнуть. - Ну-ну, — он рухнул рядом и, вызывая плохо скрываемое раздражение друга, блаженно развалился, вытянув длинные ноги. Даже глаза прикрыл, довольно улыбаясь. Гурен фыркнул и пихнул Шинью в бок. Тот даже не вздрогнул. Выглядел Хиираги тоже не то чтобы очень цветущим – длинные волосы выбились из хвостика и растрепались, отросшая чёлка прилипала к вискам, всё ещё бледное лицо блестело от пота. Синие тени под глазами уже посветлели, но ещё довольно чётко виднелись на спокойном лице. Футболка пристала к необычно худому телу. Надо сказать, эта худоба Шинье даже шла. Рельефные мышцы пресса выделялись под потемневшей влажной тканью, кожа туже обтянула лицо, делая скулы чуть острее. Гурен устало выдохнул и, наплевав на гордость, тоже брякнулся навзничь. - Ты хоть иногда ешь? — спросил он после недолгого молчания. - Ем, и даже каждый день. А что? - Ты себя в зеркало видел? Кожа да кости. - Девчонкам нравится, — Шинья продолжал улыбаться, успешно игнорируя недовольные интонации собеседника. - Каким девчонкам? - А любым. - Моей не нравится. - Твоя просто ничего в мужчинах не понимает. Что и видно, раз с тобой связалась. Бестолковая болтовня не отвлекла. Гурен оттянул ворот собственной футболки. Она давила, напоминая о ночном кошмаре. Думать об этом не хотелось, но не думать – не получалось. Если нечто подобное снится Шиноа уже пару месяцев – значит ли это, что дальше будет хуже? Если она не всегда может контролировать поток силы, который получает от демона, как контролирует, когда приходят месячные? От этой мысли подполковнику стало немного не по себе. Последнее, о чём он хотел бы размышлять – цикл Шиноа. С другой стороны, знай он раньше то, что знает сейчас, возможно, с Махиру всё было бы иначе… Молодой человек сердито одёрнул сам себя. Нет, он передумал. Пытаться понять, что произошло с Махиру и как – вот последнее, о чём он хотел бы думать. Не хватало снова утонуть в чувстве вины перед давно мёртвой девушкой. Он не утонет. Гурен рывком сел обратно, потом решительно поднялся на ноги, скидывая полотенце на мат. Важнее понять, как помочь ещё живой… Не так. Как помочь просто живой девушке. Но для этого нужно довести до конца план, ради исполнения которого он торчит в спортзале с самого утра. Ради которого вытащил в дикую рань из постели человека, на которого был обижен. Желание высказать накопившееся саднило где-то внутри свежей раной. Но подполковник не собирался действовать в лоб – это привело бы только к шумной ссоре. За годы дружбы с Шиньей Гурен понял про него простую вещь: хочешь затеять серьёзный разговор – измотай оппонента. Не важно, каким способом. Сегодня он выбрал физический. - Поднимайся, — скомандовал Гурен, отступая на пару шагов. - О, ты хочешь ещё? — хохотнул Шинья, перекатываясь по мату. — Не боишься, что силёнок не хватит? Гурен на вопрос не ответил – подкол попал в точку. Сегодня решили ограничиться спаррингом. Подполковник отвык от столь низкого, человеческого, предела возможностей. Приходилось заново узнавать, каково это – быть простым смертным. Что-то вроде заново учиться ходить после тяжёлой травмы. Больно, неприятно, трудно, но надо. Он пока был не готов заключать новую сделку, отлично осознавая, что вряд ли сможет противостоять сильному демону, а сделка со слабым смысла не имела. «Физически здоров» – так он сказал Мито. Никто из них тогда тему развивать не стал, но обоим было очевидно, что до здоровья душевного было ой, как далеко. Но подполковник не привык уступать собственным слабостям. По крайней мере, ему хотелось так думать. Вылазку за стену он наметил через два дня – нужно было подготовиться. Выйдя из больницы Гурен не ожидал, что жить обычной жизнью окажется настолько сложно и малоприятно. Со своей командой он держался по-прежнему непринуждённо – он привык быть их лидером. И надеялся, что никто из них не догадывается, насколько это непросто сейчас. А вот лучшего друга обмануть было сложно, да и не хотелось. Шинья нехотя поднялся и принял боевую стойку. Ему ничего не стоило положить противника на обе лопатки, но договорились силу не использовать. Хиираги наклонил голову в одну сторону, в другую, подвигал плечами и неожиданно сделал резкий выпад. Гурен, остававшийся начеку, среагировал быстро, не дав себя коснуться. Он ловко поднырнул под мышкой противника, локтем коротко ударил между лопаток, но не удержал равновесие и полетел вперёд. Приземлился на ладони и легко оттолкнулся от пола. Шинья нападать повторно не спешил, следя за движениями Гурена. Наконец, не получив ответного выпада, снова сделал широкий шаг вперёд, но на этот раз не стал дожидаться момента, когда подполковник попытается увильнуть – подсёк его с разворота, увлекая в захват. Гурен пару раз хлопнул открытой ладонью по полу, показывая, что сдаётся. - Слабовато, — пропыхтел Шинья, — ты можешь лучше. - Захлопнись, — Гурен поднялся. Огнём, горящим в его глазах, можно было поджечь не один десяток свечей. — Давай ещё. - Побереги силы, дружище. - Ещё! Шинья растянул губы в нехорошей улыбке. Он больше не собирался брать инициативу на себя. Кому больше надо – тот пусть и нападает. И подполковник напал. Неуловимым движением перехватил слишком близко стоящего противника за предплечье и дёрнул на себя. Попытался обвить сгибом локтя горло, но едва не получил затылком в лицо – практически чудом увернулся. С долей обиды оттолкнул от себя соперника, сопроводив толчок ударом коленом в спину. Попал удачно – теперь равновесие потерял Шинья. Сгруппировался, перекатился и собирался уже вскочить, но подлетевший Гурен с прыжка прижал его к полу. На этот раз стучать пришлось уже Шинье. - Сойдёмся на ничье? — уточнил он сдавленно. - Меня устраивает. Гурен повалился рядом, хрипловато дыша. - Я в душ, — протянул Шинья. - Подожди. - Чего? — он удивился. - Разговор есть. - Прямо сейчас? А нельзя сначала в душ? - Сейчас. Нельзя. Хиираги принял вертикальное положение, сверля друга недовольным взглядом. Он ждал. Гурен садиться не стал, наоборот поудобнее, насколько это было возможно на полу спортзала, устроился, закинул руки за голову. - Ты мне изначально врал или потом решил слово не сдержать? Шинья отчётливо скрипнул зубами, набрал побольше воздуха в грудь, но потом внезапно сдулся, как воздушный шарик. Сил дать отпор словами у него осталось немного. Теперь довольная и немного злорадная улыбка тронул тонкие губы подполковника. - Грязно играешь. - Ты заметил? — Гурен скосил глаза, наблюдая за сердитым другом. - Не врал я тебе. А слова вообще не давал. Просто искал любой способ достучаться. Лучше бы «спасибо» сказал. - Говорил уже. Но сути это не меняет. Ты обещал мне помочь убить Курето. И не помог. - Что-то ты сам его мочить не спешишь. - Помощи жду. - Удачки, — улыбнулся Шинья беззаботно. - Сволочь ты редкостная. - Ты заметил? — похоже передразнил Шинья. — Ты пока вялым овощем прикидывался кое-что произошло. - Что же? Курето резко стал образцом добродетели? Да, и про то, как я весело проводил время в больнице. Было бы куда веселее, если бы ты меня иногда навещал. - Ты мне сам сказал, чтоб я убирался. Я и убрался. - Какой ты послушный, надо же, — ядовито парировал Гурен. — Ты с братиком такой же паинька? - Да, — Шинья по-детски надул губы. — Если хочешь знать... - Не хочу, — резкая смена положения в пространстве обернулась кратким потемнением в глазах. «Да что б тебя, чёртов тридцатник!» — выругался Гурен мысленно. — Я хочу вот что знать: ты мне сразу соврал или потом решил слово не держать? Ты ко мне не приходил потому, что я один раз просил уйти? Ты с Курето спелся потому, что он тебя купил или запугал? - Сразу, да, купил, — сухо выговорил Шинья. — Всё, я могу идти в душ? - Ты можешь идти к чёрту. - Славно. - Славно! Хиираги, уже стоявший, резко несильно пнул подполковника в бедро, гневно раздувая ноздри. - Мир не чёрно-белый, придурок! Пора вырасти из юношеского максимализма! Я бы тебе Луну с неба пообещал, если бы это помогло с демоном справиться! И помогло, чёрт возьми! Пофигу на каком топливе ты работал – на ненависти, на любви или на бензине! Пусть будет ненависть, раз тебе так больше нравится! И я к тебе приходил! Тебя не интересовало, откуда волшебным образом у тебя появлялись всякие вкусняшки, сигареты, разная дребедень, вроде шампуня и зубной пасты, м? Я с тобой пересекаться не хотел потому, что самому было хуёво, и терпеть твоё нытьё просто не было сил! Что, скажешь, ты не ныл? Да только это и делал! Корчил из себя раненого героя и сам себя жалел! Шиноа мне рассказывала иногда как у тебя дела. Когда у меня было время её слушать! Думаешь, я развлекался, пока ты гнил в больнице? Да буй там плавал! Мне спать было некогда! — он перевёл дыхание, но сердитую отповедь обрывать не собирался. — Это не я с Курето спелся, это он на меня повесил столько, что тебе и не снилось! Да, он меня купил. И запугал. А знаешь, чем? Информацией и перспективой своей смерти! Знаешь, он убеждать умеет. Расписал тут на днях, что и как будет, если ты свою праведную месть исполнишь. Мне не понравилось! И тебе не понравится, если включишь голову и перестанешь ребячиться! Бесишь! - Какой информацией? — подполковник смотрел на друга тяжёлым взглядом тёмных глаз. - Это всё, что ты услышал? - Я всё услышал, но интересно мне пока только это. - Ну ты и!.. Шинья издал забавный звук, похожый на смесь рычания и лошадиного фырканья и хотел уже снова пнуть раздражающего гада, но вместо этого повёл себя по-взрослому. Протянул руку, намереваясь помочь ему встать. Гурен её оттолкнул, оставшись сидеть. - Не понимаю, что моя сестра нашла в таком идиоте. - Я красивый, — буркнул Гурен. Шинья вернул руку в прежнее положение, выжидателно уставившись на подполковника. Бросил: - Вот разве что. Вставай давай. Гурен ещё пару секунд не двигался, но потом ухватился за протянутую ладонь, поднимаясь. - Что там за информация? - Я в душ! - Ничего, можешь мне там рассказать. Я уже видел тебя голым. Генерал закатил глаза, быстрым шагом покидая просторное помещение. Гурен не шутил. Едва позволив другу стащить мокрую майку и проделав то же со своей, он произнёс: - Так что там Курето тебе рассказал? - То, что мой лучший друг – кретин. - Брось, ты это и без него знал. Я серьёзно. - Раз серьёзно, — Шинья снял тёмные свободные штаны, небрежно затолкал в рюкзак, не вынимая его из шкафчика, — тот вирус, что от нас сбежал, не только на людей действует. Так и будешь пялиться, или разденешься уже? - Ты говоришь, как Шиноа, — рассмеялся Гурен. - Ой, не хочу ничего знать. - А я больше и не собирался ничего говорить. Говори ты, — штаны он всё-таки тоже снял. - Сибата, пока на Курето работал, проявлял похвальное рвение. Он потребовал приволочь ему нескольких вампиров, да посильнее. А так, как Курето на этого утырка большие надежды возлагал, напряг людей – вампиров добыли. С потерями с нашей стороны. Гурен присвистнул. Он уже направлялся к двери в душевую, но задержался, ожидая Шинью. И, как и обещал, делал это молча. - Сибата ставил на вампирах опыты, это ты знаешь. А вот то, что они успехом увенчались, готов спорить — нет. Пришлось повысить голос из-за шума воды в душевой. - Вирус людей делает безвольными, вампиры покрепче людишек, сам понимаешь. Они под воздействием этой дряни забывают поесть. - Чего? — переспросил Гурен, и не потому, что не расслышал. - Того. У них жажда притупляется и они могут без крови дольше обходиться. Есть только маленькая побочка, — светлые волосы, подставленные под потоки воды, мгновенно потемнели, а их обладатель ненадолго умолк, чтоб не захлебнуться. Подполковник последовал примеру, воспользовавшись паузой в рассказе. - Так вот, если эти твари вовремя не поедят – они теряют силу и становятся куда безопаснее с точки зрения облегчения их убийства. Изучить сей полезный эффект наш учёный не успел. Точнее, не захотел – предпочёл с кровососами сотрудничать, а не припарировать их. Такая вот история. - Это всё? - Пока да. Курето не дурак – всё сразу выкладывать. - Что тебе пришлось сделать за эти сведения? - Работать, — Шинья пожал плечами, от которых в разные стороны отскакивали переливчатые капли. - Поясни, — взгляд подполковника немного потеплел, он уже не прожигал арктическим морозом дыру во лбу Шиньи, но колкостью ещё отдавал. - Я говорил про то, что будет, если Курето скопытится? Если без подробностей, у нас хватает врагов, которые будут очень "за" скоропостижную и совсем не мирную кончину семейства Хиираги. И заодно наших друзей, друзей друзей и просто тех, кому мы нравимся. Не криви рожу, такие люди есть. Так вот, Курето решил, что больше не хочет в одиночку тащить эту телегу. Мы с Сейширо его в этом поддержали. - Что, прям взяли, перестали собачиться, обнялись и заплакали? - Не ёрничай, — поморщился Шинья. — У меня вагон и маленькая тележка претензий к этим уродам, но в одном Курето прав – если его не станет, а мы не будем готовы подхватить дела – нам крышка. Как любит говорить Гоши: взрослая жизнь – отстой. Он замолчал, развернулся к лейке душа лицом и сделал воду погорячее. Блаженное выражение лица делало младшего Хиираги похожим на того беспечного надоедливого мальчишку, с которым Гурен когда-то подружился. От этой мысли подполковник нахмурился. Не хотелось думать, как они пришли к тому, что имеют, и чем в процессе пожертвовали. - А ты мне ничего рассказать не хочешь? — на пробу уточнил Шинья. - Нет. - Врё-о-ошь, — протянул он. — У тебя на лице написано «спроси меня». Вот, спрашиваю. Гурен закрыл воду и по-собачьи потряс головой. Протянул руку за полотенцем, но Шинья оказался ловчее. Он обернул мягкую ткань вокруг собственных бёдер, мстительно разглядывая на бедре друга довольно внушительный синяк. - Чего уставился? Заживёт. - У меня бы быстрее зажил. - Если верить твоей девушке, ты вообще не вмеру быстр. Не сказать, что это достоинство. - Пошёл ты, — пропел блондин, подавая своё полотенце. — Так о чём ты рассказать собирался? - Ты сказал, что не хочешь знать про Шиноа. - Я про ваши игрища знать не хочу. Про неё саму – очень даже хочу. - Всё плохо, — Гурену надоели словестные пикировки и он посерьёзнел. — Её демон уже не просто поднял голову – он дурит голову ей. Сны ей снятся – не дай боже. Они вернулись в раздевалку и неторопливо переодевались в сухую одежду – генерал в форму, подполковник в свободного покроя брюки и любимую, заношенную до серости, некогда чёрную кофту с рукавом. С недавних пор он вообще перестал носить официальную одежду – всё равно в подвале сидит. Там его начальство не увидит. Подполковник продолжил, выныривая из ворота: - Она глупости делает, рискует. Сама даже понимает, что творит, но остановиться не может. - Как Махиру. - Как Махиру. Ты знал про демонов в девочках? Шинья помолчал. - Знал. Давно уже. - Почему мне не сказал? - Зачем? После смерти Махиру тебе было явно не до того, а потом я решил, что это неважно – Шиноа не проявляла признаков одержимости. Правда, когда у вас началось, — он неопределённо повёл пальцами в воздухе, — я забеспокоился. Но ты оказался гораздо большей проблемой. Видимо, её очередь. Что думаешь делать? - Учить её управлять силой. - Сам? - Я что, по-твоему, совсем дурак? - По-моему, да. Вариантов у нас немного – кто из нас самый сильный? Гурен сжал челюсти. - Я не буду. - Будешь. Он её всему научит – потом убьём поганца. - Опять врёшь? - На этот раз преукрашиваю. - Я его ненавижу. - Мир не чёрно-белый, — напомнил Шинья. — Любишь, ненавидишь – засунь поглубже эту ерунду. Тебе что важнее – Шиноа или собственные хотелки? - Это не хотелки! — взвился подполковник. - Да как хочешь называй. У Курето сейчас куда больше знаний и возможностей, чем у нас. - Ты предлогаешь просто выдать ему Ши со всеми потрахами? Она сама не согласится. - А ты что предлогаешь? - Не знаю. Ждать. Шинья взглянул на Гурена с сожалением. - Ну, жди. Когда она попытается тебя убить – расскажешь об ощущениях. Если выживёшь. Что она уже может? - Вампиров чувствует. В смысле, понимает сколько их на определённом расстоянии. Как я понял, пока не очень большом – порядка пяти километров. Быстрая, физически сильная, выносливая. Настроение скачет. Хотя, я не уверен, что последнее вина демона. Шинья вздохнул. - Это только начало. - Без тебя знаю. Ещё демон с ней разговаривает. Рассказывает о мире, каким он был до Катастрофы. О том, кем был он сам и кем станет она, если поддастся соблазну. Шиноа говорит, что он иногда часами не затыкается, даже спать не даёт. - Ясненько, — внезапно Шинья изменился в лице – словно тумблер переключили. — Не будем о плохом. Если никто серьёзно не пострадает на вашей операции – устроим праздник. - Ты, вроде, головой не ударялся, а несёшь какую-то чушь, — Гурен подозрительно воззрился на Шинью. - У Ши день рождения, не каждый день двадцать исполняется. Я, как хороший брат, обязан закатить вечеринку! - Да ты недавно не знал, сколько ей лет, хороший брат. - Она тебе рассказала? — расстроился парень. - Ага, в красках. Ладно, немного радости нам и правда не повредит.