Посмотри на меня

- Аой-сан, к вам курьер. Пустить? — медсестра приоткрыла дверь, но входить не стала. - Дайте мне минутку, пожалуйста. Девушка приподнялась на подушках, принимая более достойную, с её точки зрения, позу. Поправила волосы и позвала: - Пусть заходит. В дверях больничной палаты появился, казалось, куст роз. Большой букет нежно-розовых цветов вплыл в комнату и застыл. - Куда поставить? — уточнил мальчишка, практически сгибающийся под весом цветов. Аой тихонько вздохнула. - Положи на подоконник, пожалуйста. Мальчишка опустил букет на широкий матово-белый подоконник и отдал честь. Он уже собирался уходить, но обитательница палаты спросила: - От кого цветы? Записки не было? - Не могу знать, госпожа полковник! Аой поджала губы, чтобы скрыть досаду, а паренёк, явно робея, осмотрел палату и всё-таки задал интересующий его вопрос: - У вас столько цветов, но вы не знаете, от кого они? - Могу только догадываться, — Аой улыбнулась как можно приветливее. В конце концов, курьер ни в чём не виноват. Когда за ним закрылась дверь, Аой достала из ящика прикроватной тумбы зеркальце и начала аккуратно расстёгивать пуговицы на больничной рубашке. Она шире раскрыла ворот и развела в стороны края пижамы. Рука с зеркальцем предательски дрогнула, и девушка прижала пальцы ко рту, закрывая глаза. Ей не хотелось больше на это смотреть. Ощущение пустоты и безысходности накрыло, как волна. Горячие слёзы сбежали по щекам и противно поползли по шее. И если бы дверь снова не открылась, Аой непременно бы заплакала в голос. - Я не вовремя? — громко спросила Мицуба. Аой быстро запахнула рубашку, натянула одеяло повыше и провела руками по лицу. - Что ты здесь делаешь? - Да вот пришла сестру проведать. Ты, говорят, уже почти здорова. - Кто говорит? - Врача твоего разыскала. - Да, я скоро буду в порядке. Так зачем пришла? Мицу прошлась по просторной палате, с любопытством разглядывая обстановку. Это была необычная палата, во всех смыслах. Начиная с того, что кровать, на которой лежала Аой, была шире и даже на вид мягче обычной больничной. Большое приоткрытое окно впускало в комнату много света и свежего воздуха. А главное — на всех столиках, тумбах и даже на подоконнике красовались вазы с цветами. В основном это были розы разных цветов и размеров. Но иногда встречались анемоны и ирисы. - Ты что, спишь с цветочником? — грубовато пошутила Мицу. Аой посмотрела на сестру с усталым раздражением. - Или говори, что тебе нужно, или уходи. Младшая подошла поближе и нажала ладонью на обивку кресла, стоявшего перед кроватью. Хмыкнула и степенно опустилась на сиденье. - У меня просьба. - О, как я удивлена, — саркастически заметила Аой. - Мы собираемся за стену. Пока не понятно, чем всё обернётся, но выглядит миссия опасно. - Что, завещание составить хочешь? - Почти. Аой посерьёзнела. Что-то это всё мало походило на шутку. - Мицуба, в чём дело? - Пообещай мне кое-что. - Что именно? - Я хочу капитанское звание. - Ты о чём? - Ты же можешь попросить Курето о чём угодно. - Господина Курето. Прояви уважение. Мицуба закатила глаза и невежливо фыркнула. - Хорошо, господина Курето. Попроси его дать мне капитана, если со мной что случится. Аой молча смотрела на сестру, гадая, плохая ли это шутка, или у неё не всё в порядке с головой. - Ты собралась умирать? - Нет, но всякое в жизни бывает. Ты тоже умирать не собиралась. - Я и не умерла, — огрызнулась старшая. - Ну, попросишь? - Капитаном можно и при жизни стать. - Да, но для этого нужно сначала Академию окончить, а мне ещё почти два года учиться. Геройски погибнуть в бою куда быстрее. - Дура, — зло бросила Аой. — Будет тебе повышение, раз так неймётся, что ты решила просить об этом меня! Гостья закинула ногу на ногу, принимая более расслабленную позу. Гнева сестры она не боялась, а обещание уже получила — можно позволить себе вольность. - Да бро-ось, — протянула она. — Для тебя же это пара пустяков. - С чего вдруг? - Курето сделает всё, о чём попросишь. О том, что у вас шашни даже малышня–перваки шепчутся. - Очень жаль, что им не о чем больше поговорить, — выпалила Аой, чувствуя, что краснеет. — У господина Курето хватает дел и без всяких глупостей! - Заметно. Он к тебе хоть раз зашёл? - Не твоё дело! Получила, что хотела — теперь выметайся! Мицуба примирительно подняла руки. - Ладно-ладно, что кричать-то. Спасибо, — она поднялась и на несколько секунд застыла в поклоне, чем очень удивила сестру. От этого жеста Аой мигом растратила весь пыл. - Мицу, это настолько важно для тебя? - Настолько. Аой закусила нижнюю губу, что-то обдумывая. Наконец, она решилась. - Тогда выполни и ты мою просьбу. Девушка встала с кровати, сжимая в руке зеркальце. Подошла к окну и быстро что-то написала на листе бумаги. Затем оторвала его от блокнота и сложила в четыре раза. Протянула сестре. - Отнеси это в приёмную господина Курето и попроси ему передать. Мицу приняла листок и демонстративно убрала во внутренний карман пальто. Мол, читать не буду, клянусь. Он пришёл ближе к полуночи. Аой уже спала, трогательно обнимая подушку. Курето, мягко ступая, тихо прошёл в палату и, не снимая зимнего пальто, устало опустился в кресло. В свете непогашенной настольной лампы он рассматривал букеты цветов. Некоторые из них уже изрядно повяли. А сегодняшний она даже в вазу ставить не стала. Курето ощутил нечто вроде обиды, но портить себе настроение не захотел. Хотя, портить-то было нечего. Девушка дышала ровно и явно не подозревала о присутствии постороннего. Генерал протянул руку, касаясь расслабленной кисти своей помощницы. Погладил её большим пальцем. Спустя несколько минут он выпустил руку и встал. Склонился над спящей и коснулся губами её виска. Вдохнул лёгкий аромат её духов, причудливо смешимающийся с таким же чуть заметным запахом какого-то лекарства, прикрывая на миг глаза, и уже собирался уходить, но встретился взглядом с большими распахнутыми глазами. - Прости, не хотел тебя разбудить. - Сэр, вы пришли, — сонно произнесла она. - Уже ухожу. - Ты пришёл, — повторила Аой теплее, садясь на постели. - Тебе не понравился букет? — спросил Курето, кивая на так и оставшиеся лежать на подоконнике цветы. - Он от тебя? — притворно удивилась девушка. - А ты думала, от кого? - Не знаю — ни одной записки ни разу не было. - У тебя так много поклонников, способных присылать цветы зимой? - У меня был возлюбленный, способный на это. Но, кажется, я его больше не интересую. - Что это за глупости? — Курето поморщился. - Раз так хотел принести мне букет — мог бы сделать это сам. Хоть раз, — в голосе девушки была слышна неприкрытая почти детская претензия. - Ты же знаешь, я очень занят. - Выбирать цветы у тебя время есть, а принести — нет? И только попробуй сказать, что и выбирал не сам. Как там твою новую шлюшку зовут? Курето расстегнул пальто, снял и бросил его на кресло. Здесь становилось жарковато. - Что ты хочешь от меня? — устало спросил он. - Чтобы ты сказал мне это лично. - Что? - Что я изуродована и ты меня больше не хочешь, — Аой смахнула слезинку. - Ты точно здорова? — мужчина приложил ладонь ко лбу девушки. — Несёшь какой-то бред. - Неужели? Аой принялась быстро расстёгивать пижаму. Курето следил за её действиями с возрастающим беспокойством. А девушка распахнула пижаму, спуская её с плеч. - Тогда посмотри на это. Курето прямо вглянул ей в глаза. В них стояли слёзы. - Сюда смотри, — жёстко произнесла она, указывая на большой ярко—розовый шрам прямо посередине груди, между вздымающимися полушариями. — Он ужасен. Я ужасна! Если ты не хочешь меня больше видеть — имей мужество сказать мне это в лицо! Курето вздохнул, потёр ладонью лоб. - Думаешь, я не приходил потому, что больше не считаю тебя красивой? Господи, женщина, ты с ума сошла. Да, я не мог на тебя смотреть, но не из-за таких глупостей, — генерал сжал губы в линию, подбирая слова. Откуда у неё вообще эта придурь в голове взялась? Женщины, как они могут быть одновременно такими умными и сильными, и настолько непроходимыми сопливыми дурами?.. - Мне не очень удаётся выражение эмоций, а ты заставляешь меня чувствовать себя полным идиотом. Надеюсь, ты довольна. - Пока нет, — Аой старалась не заплакать, и так на этом сосредоточилась, что напрочь забыла о том, что всё ещё полуобнажена. - Это не я не хотел тебя видеть. Я думал, ты меня не хочешь, — по лицу Курето пробежала тень, так трудно дались ему эти слова. Его едва ли не передёрнуло от признания в слабости. — Ты была и останешься самой красивой женщиной из всех, кого я видел, а это, — он указал на шрам, — делает тебя ещё прекраснее. Твоя храбрость и верность. Ты чуть не погибла потому, что была мне верна. После этого я не хотел показываться тебе на глаза. Поняла? Девушка кивнула, чувствуя, как по щекам всё-таки заструились слёзы. Курето скривился и отвёл глаза. - Перестань, ты выше этого. Что ты теперь-то плачешь? - Ты дурак. - Сама не лучше. - Забери свои чёртовы цветы и не присылай их больше. От запаха роз меня уже тошнит. Курето осторожно приблизился и опустился на кровать рядом с девушкой. Он наклонился вперёд, внимательнее разглядывая шрам на груди Аой. Он и правда был некрасивым – неровные края выделялись на матовой коже, покрытой светлым пушком. Кое-где ещё не сошла корочка и там кожа была грубее. Со временем он, конечно, потускнеет, но вряд ли когда-нибудь станет незаметным. Мужчина коснулся пальцами рубца и почувствовал, как его обладательница вздрогнула. Курето несколько раз провёл кончиками пальцев вверх-вниз, изучая слегка бугристую поверхность. Произнёс задумчиво: - Не знаю, что может заставить меня больше не хотеть тебя, — он склонился ещё ниже и коснулся шрама губами. Прикосновение было очень осторожным, но тонкая кожа была ещё слишком чувствительной, и тело Аой словно молния прошила. - Перестань, пожалуйста, — прошептала она, но запустила пальцы в волосы на его макушке. Курето медленно прошёлся губами по всей широкой полосе, а затем поднялся выше, покрывая поцелуями шею девушки. - Прошу, не надо, — Аой откинула голову назад, подставляясь под новые ласки, — Я так по тебе соскучилась... Курето, не отрываясь, вытащил из-под её спины подушку, укладывая девушку на постель. - Помнишь, я обещал, что буду тебя целовать, пока не перестанешь обижаться? Ну что, не перестала ещё? - Нет, — выдохнула Аой, чувствуя нарастающее возбуждение. Она схватила Курето за ворот кителя, застёгнутого на все пуговицы, и простонала сквозь поцелуй, которым Курето накрыл её губы. - Разденься, — попросила она. - Тебе пока нельзя. Вот окажешься в моей спальне — и я сделаю всё, что ты хочешь, — пообещал Курето. — Точнее, ты сделаешь всё, что хочу я, — поправился он, услышав разочарованный стон. - Я хочу сейчас, — Аой тяжело дышала, прижимаясь к мужчине всем телом. - Знаю, девочка. Но придётся немножко потерпеть, — Курето положил руку на её грудь, слегка сжимая, задел большим пальцем набухший сосок. Затем горячая ладонь скользнула по животу, плавно спускаясь под резинку штанов. Аой сжала бёдра, не давая его пальцам проникнуть в неё. - Поцелуй меня, хотя бы. И убери лапы, раз не собираешься... Курето послушно положил руки по обе стороны от её головы, снова увлекая девушку в поцелуй. Это длилось так долго, что даже голова начала кружиться от нехватки воздуха. Тогда мужчина с неохотой отстранился и поднялся на ноги. - Ты такая красивая, даже не представляешь, — с трудом произнёс он, глядя на припухшие губы, розовые щёки, подёрнутые дымкой желания глаза. Он аккуратно застегнул пуговицы на одежде Аой и поцеловал её в лоб. — Я постараюсь прийти завтра, — произнёс он. — Пообещай больше не говорить глупости и не сводить меня с ума. - Хорошо, глупости говорить не буду. Шаги гулко отдавались в тишине коридора. Гурен подумал, что это уже было. Он уже шёл по пустому коридору поздно вечером, чтобы найти её в комнате. Только тогда она была всего лишь его сержантом. Тогда она не была такой далёкой. Когда всё успело стать таким сложным? Каким бы парадоксальным это ни казалось, когда Шиноа просто была его подчинённой, ему было куда проще смотреть ей в глаза и не чувствовать себя последним ублюдком. Дойдя до двери, Гурен, как и когда-то, ненадолго застыл. Только на этот раз он боролся с совершенно иными мыслями. - Войдите, — раздалось из-за двери на стук, и Гурен шагнул внутрь. - Не помешал? Шиноа подняла глаза от толстенного учебника анатомии. В комнате было темно – только настольная лампа, направленная непосредственно на страницы, давала тусклый свет. - Не очень. Заходи. Подполковник взял за спинку стул, стоящий у стены, подвинул его и сел. - Хочу тебя спросить об одной важной вещи. - Спрашивай, — девушка выглядела и звучала очень устало. - Что значит «чувствую вампиров»? - А, Мито наябедничала. - Рассказала. Это очень серьёзно, Шиноа. Что с тобой происходит? - Тебе обо всём рассказывать, или только про мои новые полезные способности, которыми можно воспользоваться? Гурен не ожидал такой враждебности и немного растерялся. Он посмотрел на хозяйку комнаты и нахмурился. - Ши, я должен знать, чем мы располагаем. Какую силу имеет отряд и чего ждать от его членов. - Мы? Себя ты тоже к отряду относишь? - Это как понимать? Подполковник осознавал, что в ней говорит усталость и злость, но не собирался становиться боксёрской грушей. - Ты собирался идти с нами – не трудись. Да, ты отлично владеешь мечом и умеешь командовать куда лучше меня, но сейчас у тебя нет демона. Ты будешь обузой. Зря я вообще тебя послушала и всё отложила. - Я твоего разрешения не спрашивал, — отрезал Гурен. — И мнения тоже. Да и командовать будешь уж явно не ты. Не знаю, какая муха тебя укусила, но я здесь как старший по званию и жду ответа на поставленный вопрос. - Как старший по званию ты мог вызвать меня к себе. Ты в моей комнате, и запросто можешь оказаться за дверью. Шиноа громко захлопнула книгу и встала из-за стола. - Я устала, господин подполковник. Пожалуйста, пришлите завтра за мной помощницу. Только давайте после обеда – у меня занятия. Гурен сжал челюсти и немного помолчал. Он собрал всё своё терпение и понимание прежде, чем произнести: - Шиноа, прошу тебя. От этого, возможно, зависят жизни моих людей. Твоих товарищей. И наши с тобой жизни. Что такое «чувствую вампиров»? Девушка села на кровать, избегая смотреть на гостя. Она понурила плечи, казавшиеся необычайно узкими под безразмерной белой футболкой с выцветшим принтом. Футболка некогда принадлежала Шинье. - Это не я. Это Шикама. Когда он даёт мне силу, я становлюсь... Не знаю, как это объяснить. У меня в голове что-то вроде радара срабатывает. Я могу примерно определить сколько вампиров и как далеко они. - Вау, — выдохнул Гурен не зная, что ещё сказать. — Так ты уверена, что в Коганеи есть вампиры благодаря своему демону? На что ещё ты с ним способна? - Без понятия. Я ещё не нащупала границы силы – как-то случая не представлялось. - Каков был ваш план, который я сорвал «сценой»? — всё-таки это задело Гурена сильнее, чем он себе признавался. В темноте видно не было, но щёки Шиноа вспыхнули. Чтобы подполковник ничего не заметил, она отвернулась к окну. С неохотой произнесла: - Не знаю. Точнее, я так поняла – рядовых вампиров поубивать, если есть аристократы – попытаться захватить кого-то из них. Гурен мысленно выругался. Что за детский сад, право слово! - То есть, вы понятия не имеете не только о количестве предполагаемых противников, но и об их составе? - Ну, я не имею понятия, — буркнула Шиноа. — У тебя в группе полно людей поумнее меня. Пусть они операции планируют, а у меня есть коса. Это всё, что мне нужно. - Ты совсем, что ли, с ума сошла? — рассердился Гурен. — Умереть хочешь? И утащить с собой людей, которые на тебя рассчитывают?! Ты лейтенант, чёрт тебя дери! - Не ори на меня, ты не имеешь право! - Ещё как имею! То, что у тебя сильный демон и большая палка, которой можно драться, не делает из тебя супергероиню! От успеха этой операции слишком многое зависит, а плана у операции и нет! — Гурен вскочил со стула, в гневе откидывая его в сторону. Он осёкся и с опаской посмотрел на девушку. Но паническая мысль о том, что он мог её напугать, тут же улетучилась, так как Шиноа совсем не выглядела испуганной. Напротив, она сердито упёрла кулаки в бёдра. Волосы растрепались, огонь в глазах был виден даже в полумраке. - Да есть план, только не со мной тебе его обсуждать надо! Ты сюда зачем пришёл? Ах, да, я же ценный кадр. У меня есть сила, а тебе она очень нужна – своей-то нет! Ты же так расстроился, что я не захотела играть в прятки с чувствами, что позволил демону причинить мне боль! Как же это в твоём стиле – прикрываться общим благом делая то, что нужно тебе! Гурен почувствовал, как от затылка по спине пронеслась волна мурашек, отдаваясь в кончиках пальцев. - Ты понятия не имеешь, о чём говоришь, – прошипел он. - Правда? Хочешь, расскажу, почему ты с демоном справился? Да потому, что тебе было невыносимо осознавать, что Курето одержал верх, что воспользовался тобой! О, да ты просто образец эгоизма, эталон! Куда там моим братьям! Шиноа всё больше распалялась, не замечая, что уже начала надвигаться на подполковника. Её изящный силуэт на фоне чернеющего проёма окна никак не вязался с уровнем громкости и ярости. - Я хочу пойти в тот город для того, чтобы поймать какого-нибудь проклятого кровососа, который расскажет, где ни в чём не повинные дети! Мне не интересно, какие там стратегии! - Совсем дура, да? — Гурен тоже не остался в долгу, сокращая и так небольшое расстояние между ними. Теперь он возвышался над девушкой грозно и неумолимо. — Обуза я, значит? А ты безрассудная пигалица! У тебя же боевого опыта с гулькин нос, а тактического вообще нет! Ты без меня на корм вампирам пойдёшь! Давай, расскажи-ка мне об эгоизме! Я своим демоном хоть управлять смог, а ты даже не знаешь, на что твой способен! И нет, я его взял под контроль не потому, что Курето победил. Я за тебя, дуру, испугался! Осознав, что натворил, я не смогу больше позволить кому-то тебя обидеть! Он замолчал, глядя в глаза девушке, всё ещё свирепо буравящей его взглядом. - Я боюсь, понимаешь ты? Боюсь, — добавил он уже тише. - Чего?! - Не чего, а за кого, идиотка. - Прекрати обзываться. Пошёл вон отсюда! Видеть тебя не могу! Шиноа резко развернулась, упрямо скрещивая руки на груди. - За идиотку прости, был неправ. За остальное извиняться не буду. Завтра в восемь утра в подвале, чтоб без опозданий. Пока всё как следует не обсудим, никто никуда на пойдёт! Ты не можешь себе позволить быть таким ребёнком! - Уж кто бы говорил! С удивлением Гурен расслышал в сердитом ответе смеющиеся нотки. Он взялся за дверную ручку. - Это всё не шутки, Шиноа. Мне совершенно не нравится твоё поведение. - А я и не хочу, чтоб оно тебе нравилось! Я не ради тебя стараюсь! Гурен резко без замаха ударил по дверному косяку. Кулак отозвался тупой противной болью. Костяшки ныли, напоминая, что девчонка права – он обычный человек. И, попади они в переплёт, толку от него будет не больше, чем от солдат пехоты. - Что, что я должен сделать, чтобы ты на рожон лезть перестала?! Может, отстранить тебя к чертям от службы? Сиди за стеной, учись. Езди с друзьями в город по выходным, — он горько усмехнулся, — найди парня... Он не успел понять, как это произошло. Почувствовал только хлёсткий удар. - Да почему меня все по лицу бьют?! - Заслужил, видимо! — выкрикнула Шиноа, и уже снова замахнулась, но на этот раз молодой человек успел перехватить её руку. - Только посмей, — предупредил он. - И что ты сделаешь? — с вызовом уточнила Шиноа, и, отлично понимая, что говорит, добавила, — снова меня изнасилуешь? Подполковник разжал пальцы, отступая на несколько шагов. А Шиноа, изменившаяся в лице, прижала ладони к щекам и так и застыла. - Я настолько противен тебе? Ты настолько меня ненавидишь? — выдавил он. — Тогда к чему эти крики? Двигайся дальше, ты заслужила кого-то получше. Вроде Юичиро, — добавил он то, о чём давно думал. Шиноа замотала головой, не двигаясь с места. Она хотела что-то сказать, но не находила слов. Гурен привалился спиной к двери и опустил голову. - Ты мне не противен и уж точно я тебя не ненавижу. Но я хочу сделать тебе больно, — наконец тихо произнесла Шиноа после затянувшейся паузы. — Так больно, как только смогу. Хочу, чтобы ты почувствовал то, что чувствовала я. А лучше, чтобы всё снова стало так, как было до того, как я в тебя влюбилась. Я тоже боюсь. Только не своей смерти или гибели близких. Я боюсь себя, своих чувств. Любовь превращается в желание, желание в зависимость, а демон никогда не спит. У него есть всё время мира, он будет ждать подходящего момента столько, сколько понадобится. А Шикама не простой демон, думаю, это уже всем очевидно. Я не хочу этой силы, но не могу противостоять ей. Если я смогу сделать что-то полезное, прежде чем стану как Махиру – будет хорошо. Я хочу успеть. А когда он возьмёт надо мной верх, кому-то придётся меня убить. Не хочу, чтобы это пришлось делать тебе, снова. Гурен осторожно приблизился к девушке, прижал её к себе крепко и одновременно так мягко, как было возможно. Он почувствовал, как она начала вздрагивать и стал медленно гладить по волосам. - Ты очень устала. Давай ты не пойдёшь завтра никуда и просто отоспишься. То, что ты говоришь, звучит слишком страшно. Уверен, когда ты отдохнёшь, всё будет иначе восприниматься. - Я не могу. Завтра в восемь в подвале, — напомнила Шиноа, упрямо упираясь лбом ему в плечо. - Тебя никто не убьёт. И ни одному дурацкому демону не удастся тебя победить. Это просто оружие, ты всегда можешь от него отказаться. - Нет, не просто. Я родилась с ним, с демоном. - Что? Гурен отстранил от себя всхлипывающую девушку и внимательно посмотрел на неё. - Да, и Махиру тоже. Это неизбежно, я обязательно умру. Ты сказал, что Махиру была монстром. Почему? - Я сказал? Ах, ты об этом. То, что она сделала с тобой – чудовищно, — его ладони продолжали оглаживать хрупкие плечи. - Она спасала меня. - Ты устала, — повторил Гурен. — Давай обсудим это завтра. Мне пора, уже поздно, — он не хотел понимать то, что она говорит. Убедить себя в том, что Шиноа просто устала, с каждой секундой становилось всё труднее. - Пожалуйста, останься, — попросила она тихо. — Ты любишь меня? - Люблю. - Тогда люби. Она взяла его руки и положила себе на талию. Потянулась губами, но он не ответил, и влажный поцелуй пришёлся в подбородок. Тогда Шиноа чуть качнулась назад и сняла через голову футболку, которая была почти такой же длины, что и юбка. У подполковника перехватило дыхание – её кожа слегка мерцала в полумраке, а тёмные соски выступали, как бусины. - Ты не готова, — произнёс Гурен, стараясь смотреть только ей в лицо. - Ты за меня решать собрался? Хоть здесь позволь мне самой, — её ловкие пальцы уже расправились с ремнём на его штанах и принялись за пуговицы на рубашке. - Шиноа, я не хочу сделать тебе больно. - А я тебе хочу. Поэтому, если ты не замолчишь, я тебя снова ударю, — несмотря на то, что эти слова были произнесены жарким шёпотом, подполковник не сомневался в том, что она не шутит. Она снова поцеловала его чуть ниже подбородка, а затем чувствительно прихватила зубами кожу. Рубашка полетела на пол, и острые ноготки тут же прошлись по обнажённой спине, оставляя длинные красные полосы. Подполковник чувствовал одновременно страх и возбуждение. Нет, он не боялся, что она сделает ему слишком больно – наоборот, он был готов позволить ей всё, что угодно, лишь бы больно не было самой Шиноа. Он подхватил девушку под бёдра, сделал несколько уверенных шагов и мягко опустил её на кровать. - Если что-то будет не так – скажи, — попросил молодой человек. - Заткнись. Гурен провёл ладонями по бёдрам и хотел стянуть с неё юбку, но Шиноа не позволила, перемещая его руки обратно. Он был совсем не против, это даже возбуждало. Нечто похожее приходило к нему в фантазиях. Аккуратно и медленно перемещая ладони по бархатистой коже, он избавил девушку от белья и прошёлся губами между грудей. Шиноа реагировала не так, как обычно. Можно сказать, не реагировал вовсе, и Гурен поднял голову, изучая её лицо. Но она запустила пальцы в смоляные пряди на затылке, вынуждая его снова вернуться к поцелуям. Вскользь задев языком сосок, Гурен наконец услышал судорожный всхлип, и приняв его за призыв продолжать, уже смелее скользнул рукой вниз. Проник во влажное тепло, неспешно начал двигать кистью, ловя губами тихие, но уже вполне полноценные стоны. Шиноа откинула голову назад, позволяя ласкать свою шею и грудь. Гурен постепенно спускался ниже, оставляя мокрую дорожку на светлой коже. Лунный луч, косо падающий из окна, заставлял её слабо сиять. Но думать об этом подполковник сейчас был не готов. Он поцеловал пониже пупка и остановился. Юбка немного мешала, но Шиноа сама смяла её в ладони, давая мужчине больше пространства. Когда он широко провёл языком по нежным складкам, девушка сладко вскрикнула и вцепилась в его волосы. Гурен ещё несколько раз повторил движение, а затем надавил на чувствительный бугорок и ощутил, как тонкие ногти царапают кожу затылка. Ему нравилось доставлять ей удовольствие, но увлекаться не стоило – он хотел оказаться в ней до того, как Шиноа кончит. Поэтому он принялся покрывать быстрыми поцелуями внутренние стороны её бёдер, возвращаясь в исходное положение. Навис сверху и попытался заглянуть в глаза. Но они были плотно зажмурены, а голова повёрнута на бок. - Ши, открой глаза. - Не хочу, замолчи. Гурен кончиками пальцев взял её за подбородок и повернул лицо к себе. - Пожалуйста. Она словно через силу разлепила веки и посмотрела исподлобья. Он плавно подался вперёд бёдрами, внимательно наблюдая за её реакцией. Замер на несколько секунд, а потом так осторожно, как мог, начал размеренно двигаться. Шиноа застыла, кусая нижнюю губу, потом вновь зажмурилась. - Больно? - Нет, продолжай. - Я же вижу, ты не можешь не думать об этом. Не хочу тебя мучить. Шиноа с силой врезала кулаком ему в плечо. - Почему ты не можешь просто заткнуться и трахнуть меня?! Гурен остановился, оставаясь в ней. Шиноа дрожала и была напряжена. - Потому, что люблю. И ты не хочешь секса. Ты хочешь мне отомстить. Заставить чувствовать себя подонком. Не волнуйся, я и так чувствую. Он осторожно вышел и сел на постели, отворачиваясь. Шиноа тоже села и притянула колени к груди. Её била дрожь. - Прости, я думала, что смогу... - Я же предупреждал... - Можешь меня прости обнять? Он усмехнулся: - Не так это просто – я всё ещё хочу тебя. Девушка нажала ладонями ему на плечи, заставила откинуться, и легла рядом. - Не будем торопиться, — попросила она. — Я придумала, как отомщу тебе. Подполковник повернул голову, рассматривая её. Девушка на него не смотрела. Прикрыв глаза она гладила собственное тело, вызывая у мужчины новые приступы вожделения. - Сегодня ты будешь меня ласкать до тех пор, пока я не смогу кончить. - А дальше? - А дальше я ещё не придумала.