Посмотри на меня

Aviators — Let there be fire

Аой с обречённостью посмотрела на всклокоченную Шиноа, которая появилась в дверях. — Да вы надоели, — сердито произнесла она. — Нет его здесь. Я его помощница, а не нянька. И если вы и дальше будете вести себя со мной, как с пустым местом, уволюсь к чёртовой матери. — Курето этим угрожай, — Шиноа не была расположена к светской беседе. — Где искать? — В лаборатории. Только тебя туда не пустят. Разве что, в качестве подопытной. Шиноа смерила Сангу хмурым взглядом и открыла было рот, чтобы начать ругаться, но Аой, не меняя постной мины, уже встала из-за стола. — Сиди здесь, я его приглашу. Посетительница, если её можно было так назвать, садиться не стала. Она прошлась по просторному залу, служившему приёмной главной штабной крысе Армии — Хиираги Курето. Шиноа понятия не имела чем он занимался. Да и интересоваться не хотелось. Достаточно было того, что брат не выходил из кабинета, иногда работая даже по ночам. Когда он сказал, что окружил отца своими людьми, Шиноа немало удивилась, хоть и не подала виду. Не до того было. Как же он это сделал?.. Девушка бросила взгляд на своё отражение в ростовом зеркале, что висело на противоположной стене, и пришла в священный ужас: растрёпанная, в мятой гражданской одежде (она никому не рассказала, что произошло, поэтому одежду в больничный корпус ей принесла Шигуре — свою. Они были примерно одного роста и комплекции), с красными от слёз глазами. — Да, я бы тоже себя не выбрала, — пробурчала она вслух. Шиноа старалась думать о чём угодно, лишь бы справиться с беспокойством, лишающим возможности находиться на одном месте дольше нескольких минут. Хотя, мысль о том, что её слова никак не помогли Гурену взять контроль над демоном, была крайне неприятной. Поэтому она переключилась на другую. Гурен попросил привести Курето не потому, что так уж хотел его видеть. Просто осторожный до паранойи генерал-лейтенант отобрал у младшего брата проклятье-ключ от оков, сдерживающих демона в человеческом теле. После того, как Шинья его связал и отволок в подвал, для верности наложил на цепи дополнительную защиту. Само собой, Курето боялся, что младший её снимет. Никакие доводы разума на него не подействовали, и теперь никто, кроме Курето не мог выпустить Гурена. Потом Шиноа думала о друзьях. Наверняка они не находят себе места. После того, как Юи застал её тем утром в комнате, они больше не виделись. Сколько прошло? Два дня? Три? Время тянулось бесконечно. Девушка успела изучить обстановку вокруг довольно подробно, когда молчаливый и мрачный Курето поманил её из коридора. Она тоже не очень-то горела желанием общаться, поэтому тишина устроила обоих. Их ждали. Шинья и Гурен друг на друга не смотрели, густой напряжённый воздух можно было резать ножом. В полном молчании Курето подошёл к пленнику и извлёк из кармана полоску ткани, исчерченную сложными символами. Снятие проклятия заняло несколько секунд, гораздо больше времени потребовалось, чтобы избавить Гурена от кандалов. Он потёр изрядно затёкшие запястья и попытался встать самостоятельно, но покачнулся и потерял бы равновесие, если бы Шинья не подставил плечо. Курето не стал дожидаться, когда он оправится, и первым покинул камеру. Шиноа тоже не хотела здесь дольше оставаться. По коридорам и лестницам шли в той же тягостной тишине. Никто из участников импровизированной процессии не хотел ни разговаривать, ни смотреть друг на друга. Первым не выдержал Гурен: — Так значит, я тебе нравлюсь? Шинья удивлённо повернул голову и пару секунд просто хлопал глазами. Потом медленно произнёс: — Да чего не скажешь, лишь бы цели добиться. — Так нравлюсь? — не унимался Гурен. — Нравишься. Молодой человек искоса посмотрел на друга. — Хорошо. — Ты такой самовлюблённый, это просто нечто! — Конечно. Я же красавец, — Гурен картинно откинул со лба смоляные пряди. — Жопашник. — Кретин. Они поднялись по лестнице, сверля взглядами спину Курето, благоразумно державшегося на почтительном расстоянии. Когда впереди замаячил дверной проём последнего подвального коридора, Шинья тихо позвал: — Гурен. — Что? — Ты меня всерьёз напугал. — Знаю. Прости. Подполковник остановился, потянул за рукав и обнял друга. Коротко, но крепко. — Спасибо, — произнёс он, размыкая руки. — Как будешь перед Шиноа… — Заткнись. Хватит с меня откровений на сегодня. Нужно убить двоих очень сильных противников. Предпочитаю думать об этом. О разъярённой женщине подумаю, если выживу. Хотя конечно, для меня лучше будет, если твои родственнички меня сразу прикончат. Выйдя в цоколь они остановились, и заговорить друг с другом всё-таки пришлось. — Мне надо переодеться и принять душ. Давно не чувствовал себя так паршиво. За это время нас не перебьют по одному? Курето кивнул, произнёс спокойно: — Наслаждайся. Семьдесят процентов войск Сибуи на нашей стороне. Остальные тридцать проживут недолго, если не одумаются. В отличие от вас, я времени не теряю. — Тогда зачем тебе я? — Есть серьёзные основания полагать, что Тенри не человек. — Думаю, ваша семейка веками не возглавлялась человеком, — саркастически заметил Гурен. — А если наши семейные легенды не врут — вообще никогда. — Свои мысли на этот счёт оставь при себе, Ичиносе. Взял демона под контроль — молодец. А теперь направь силу туда, куда нужно, и постарайся не умереть в процессе. Гурен усмехнулся уголком рта и развернулся на пятках. — У тебя час! — донеслось до него. Курето застегнул манжету на рубашке и кинул взгляд на бесстрастное лицо помощницы, застывшей у входа в личные апартаменты начальника. Она смотрела строго перед собой и всем видом показывала исключительный профессионализм. — Он не хотел сделать тебе больно. — Конечно, сэр. Я это понимаю. — Не дуйся, тебе ещё и не так доставалось. — Ваш брат просто не рассчитал силу — такое бывает. — Аой. — Да, сэр? — Аой, — Курето постарался придать голосу всю возможную мягкость. Вряд ли кто-то, кроме его верной спутницы смог бы услышать разницу. Но она услышала. — Твои братья и сестра воспринимают меня, как предмет мебели. Это неудивительно, ведь я он и есть. — Это не так. — Для них — так. Я не дура и понимаю, что таков порядок вещей. Есть то, что менять не нужно. Но господин Шинья был зол на тебя, а прилетело мне. Само собой, я обязана тебя охранять, но не очень-то и получилось. Теперь синяк во всё плечо. Курето пересёк комнату и протянул руку, осторожно проводя тыльной стороной ладони по щеке девушки. Несколько секунд она никак не реагировала, но потом прижалась к его пальцам, чуть улыбаясь. — Хочешь, я буду целовать тебя до тех пор, пока ты не забудешь об обиде? — Хочу, но не сейчас, — она отстранилась, снова надевая на лицо непроницаемую маску. Курето счёл разумным сменить тему. — Как думаешь, я смогу победить? — У тебя нет другого выбора, — Аой избегала прямого взгляда генерала, — не победишь — умрёшь. Тогда и у меня не останется шанса. Я проживу от силы несколько часов. Но это уже не будет важно. Курето положил руку ей на талию, снова становясь мягкой версией себя. Той, которую никто и никогда больше не увидит, кроме этой девушки. Произнёс иронично: — Что, не сможешь без меня жить? — Я-то смогу, вот только вряд ли мне позволят. Но всё равно будет тебе. Мёртвым безразлично, что происходит с живыми. — Жестоко. Аой закусила нижнюю губу и попыталась спрятать беспокойство за насмешкой: — Как ты любишь. Отпусти, пожалуйста. Я не собираюсь с тобой прощаться. Убьёшь его — тогда и пообнимаемся. Всё получится. У тебя есть ручной демон под контролем Ичиносе. — С этим могут возникнуть проблемы, но тебя они не коснутся. Сядь. Аой тут же опустилась в ближайшее кресло, по-детски подбирая под себя ноги. Курето наклонился над ней, кладя руки на подлокотники. — Прикроешь меня? — Как всегда. Он всё-таки поцеловал её. Помимо нежности, которую Курето испытывал к этой женщине, он преследовал и чисто практическую цель: сила. Да, он собирался отдать своего демона на растерзание, но пока они ещё были едины — Раймеки был ему нужен. Несмотря на то, что демон понимал, что задумал человек, контракт обязывал. А может всё и обойдётся? Если Гурен справится — не придётся ничем жертвовать. Курето улыбнулся сквозь поцелуй, чувствуя, как демон негодует, а сила проходит через тело. Сводчатый потолок, поддерживаемый колоннами, светился тысячей свечей. Курето осмотрелся — вокруг не было ни души, и это не сулило ничего хорошего. Небольшой отряд вооружённых людей быстро продвигался вперёд, совершенно не встретив сопротивления. Значит, все силы охраны резиденции отец стянул к себе. Но это не проблема — с ними справиться будет нетрудно. По крайней мере, по плану. Эта охрана не рассчитана на противников с демоническим оружием. Створчатые двери впереди неумолимо приближались. — Держитесь за нами, — скомандовал он спутникам, — вы берёте на себя всякую мелочь. С Тенри справимся мы с Гуреном. Аой. — Да, сэр. — Отвечаешь за Шиноа, она не должна пострадать. — С чего такая забота? — недовольно уточнил Сейширо, кинув взгляд на сестру. — Не твоё дело. Да, и ты тоже не умирай, будь так добр. — А моя судьба тебя не волнует? — поинтересовался Шинья. — Да не особо, — хмыкнул старший. – Бе-бе-бе, – неуместно ребячась передразнил младший. Перед высокой, до самого потолка, двойной дверью, они остановились. Курето прислушался, но ничего подозрительного слышно не было. Тогда он толкнул створку и шагнул внутрь. Половина лица Тенри была закрыта железным щитком. Оставшийся тёмный глаз оглядел вошедших и сосредоточился на старшем сыне. Окружавшие отца люди вытащили мечи и приготовились атаковать. — Курето, ты пришёл. И друзей с собой захватил. Что ж, так даже веселее. Он едва заметно кивнул, и охранники кинулись вперёд. Младшие Хиираги встали спина к спине, закрывая собой Шинью, на ходу заряжавшего винтовку. Он молниеносно отбежал в самый дальний конец просторной залы, высматривая максимально высокую точку. Пока Сейширо отражал атаку сразу нескольких противников, помогая Шиноа, младший из братьев прицелился и выстрелил, пристроив ствол на спинке высокого кресла. Белый тигр пронёсся по комнате, снося по кругу сразу четверых. По светлому паркету растеклась кровь. — Не практично, — буркнул Шинья, перезаряжаясь. Он увидел сквозь прицел, как Курето ринулся вперёд, атакуя отца колющим ударом от бедра, и уже собрался снова выстрелить, как на его глазах тело Тенри изменилось — его руки сильно удленились, закручиваясь вокруг тела. Едва заметно светящиеся цепи стремительно полетели в направлении Курето, но тот двигался быстрее. Нырнув вниз, он избежал прямого удара и увернулся от странного оружия, использованного противником. Нет, он и был этим оружием. — Экий ты быстрый, сынок, — сквозь зубы выговорил главнокомандующий. — Это просто ты медленный, старик, — Курето, виляя между цепями, подлетел к Тенри, целясь клинком ему в горло. Но тот парировал, отбрасывая нападающего. Аой резким движением выбросила вперёд веер из исписанных полос ткани. — Барьер! Вокруг генерал-лейтенанта образовалась прозрачная мерцающая стена, не дающая отцу дотянуться. Его руки-цепи отскакивали, не причиняя никакого вреда. — Вижу, ты всё ещё держишь эту женщину рядом в качестве домашнего питомца? Неужели влюбился? — Не прикидывайся, ты знаешь, как я к ней отношусь. — Да, и этим сильно разочаровываешь. Любовь делает мужчину слабым. Это тебя погубит. — Ничего, я не один. В следующий момент голова всесильного Тенри отлетела от тела под ударом, нанесённым Гуреном со спины. Он отпрыгнул в сторону, избегая удара цепью. Подполковник проводил взглядом голову противника, которая, не улетев слишком далеко, быстро втянулась обратно — самая толстая из цепей шла от головы к шее. — Даже этого недостаточно? — с интересом отметил Гурен. — Я смотрю, ты совсем потерял чутьё. Что, теперь ты дружишь с Ичиносе? Это жалко, сын. Если хочешь стать королём, ты должен избавиться от товарищей. — Ты-то знаешь в этом толк, — действие проклятья, наложенного Аой, проходило, и нужно было вновь атаковать, иначе кончиться всё могло плохо. А Тенри уже развернулся к Гурену, презрительно искривив губы. — А ты, ничтожество, неужели думаешь, что достоин здесь находиться? — Мне здесь быть хочется меньше всех, уж поверь. — Никогда Хиираги не опустится до такого как ты. Моя дочь была всего лишь человеком. Не знаю, чем ты ей приглянулся, но эту слабость я бы ей простил. В конце концов, можно было дать ей с тобой порезвиться, а потом убить. Она бы погрустила немного, но государственные дела и молодой муж быстро бы выбили из головы глупости. — Твоя дочь была монстром, под стать тебе. Но между вами, всё-таки, есть большая разница: она уже умерла. Гурен ударил сверху, оттолкнувшись от пола обеими ногами. Сила демона била из него, поэтому удар снёс бы Тенри голову снова, не увернись он в последний момент. — О, тебе всё ещё обидно, мальчик? — Тенри усмехнулся, — Никак ты не поймёшь — у рождённых в семействе Хиираги нет ни нужды ни права скрещиваться с отпрысками малозначительных родов. Они напали одновременно. Не сговариваясь и даже не взглянув друг на друга. Меч Гурена пробил плечо, а Курето провернул клинок в боку отца. — Ты ошибся. Я не хочу стать королём, — произнёс Курето, тяжело дыша, — я уже король. Но кто я буду без своих людей? Без семьи? — Слабак, — пренебрежительно сплюнул отец. Обеими руками он ухватился за лезвие в боку, вытягивая его без особых усилий. Хлынула кровь, но он, казалось, этого не заметил, — и твоя слабость тебя убьёт. Гурен среагировал быстро, но недостаточно. Он повис на раненом плече противника, стараясь повалить его на землю. Но вторая его рука уже устремились к Аой. Девушка пронзительно закричала. Из её груди торчал острый конец. Курето дёрнулся, резко развернулся и уставился на эту картину расширившимися глазами. Подполковник придавил старшего Хиираги к полу, резко опуская ему колено на горло. — Добей его, идиот! — выкрикнул он, — Или я за себя не отвечаю! Шинья выскочил из своего укрытия и быстро побежал на помощь другу. Нет, он не боялся, что Гурен не справится сам. Просто его глаза снова начали темнеть. — Убью... Убью всех, — пробормотал Гурен и осёкся. Курето яростно рванулся, вгоняя клинок в грудь отцу по самую рукоять. Провернул для верности, превращая внутренности в фарш. Шинья был уже рядом, когда Гурен поднялся и, пошатываясь, повернулся к Курето. — Нет, не всех. Убью тебя. Новоиспечённый глава клана Хиираги на него не смотрел. Он поднялся и быстро пошёл в сторону Аой, лежащей на земле без движения. — Шиноа, — прорычал он, — если ты ещё жива — выполняй свою часть сделки. Шинья с тревогой посмотрел на сестру. Одежда на ней была местами заляпана кровью, юбка на бёдрах разорвана, но сама она была вполне жива. Подняв голову, девушка громко произнесла: — Ты его не убьёшь, Гурен. А ты, Шинья, если можешь — отойди в сторону. Если нет — я и тебя остановлю. — Интересно, как ты это сделаешь, — проговорил Гурен, глядя на неё со смесью удивления и злости, — Или ты думаешь, я просто не сделаю то, чего так сильно хочу потому, что ты просишь? — Да, — спокойно произнесла она. — Хотя бы из чувства долга передо мной. — Да неужели? — раздражённо бросил Гурен, не отводя взгляда от неподвижного тела. Аой раскинула руки в жесте настолько картинном, что это немного не вязалось с трагичностью момента. Шиноа повела пальцами и демоническая коса растаяла в воздухе. В ней больше не было необходимости, а манёвренности оружие не прибавляло. Расстояние между Ши и Гуреном было не слишком большим, но сокращать его никто не стремился. Курето уже опустился на колени рядом с телом Аой, прижимая её к себе. — Не отключайся, ладно? — прошептал он, — Всё почти кончилось. Девушка улыбнулась бледными губами, медленно подняла руку и уцепилась слабеющими пальцами за лацкан его кителя. — Шиноа, где врачи? — В пути. Я велела им быть здесь через час после нас. Не думала, что справимся так быстро. — Чёрт, могут не успеть. Курето тяжело поднялся, беря Аой на руки. — Прости, девочка. Не повезло тебе, — отчётливо произнёс Гурен, и напал. Его клинок вошёл в тело Курето легко и почти без сопротивления. Хиираги-старший покачнулся, но объятий не разжал. Он завалился на бок, стараясь при этом не причинить боли девушке на руках. — Приятного аппетита, — добавил подполковник, и выпустил рукоять меча. Лезвие засветилось красным сиянием, разрастающимся с каждой секундой. Гурен стащил с руки перчатку, бросая на пол. Поднёс к глазам ладонь и стал разглядывать небольшие серо-чёрные когти, постепенно превращавшиеся обратно в ноги. — Ноя, я разрываю сделку. Я больше тебе не хозяин! — Ноя? — переспросила Шиноа. Она уже перестала пытаться высвободиться из объятий Шиньи, схватившего её, когда Гурен кинулся на Курето. Нет, Шиноа не тешила себя надеждой остановить подполковника. Реакция была абсолютно рефлекторной. И ей бы, пожалуй, удалось хотя бы затруднить Гурену задачу, но её старший, любимый брат, снова встал не на её сторону. — Да, так зовут ту мерзость, что мной управляла. Хватит с меня и его, и вашей семейки. Ноя, поглоти Раймэки, пусть этот ублюдок умрёт. — Шинья, пусти! Я должна помочь Аой! Но когда оказалась на свободе, побежала она к Курето. Картину он представлял из себя весьма плачевную. Некогда белые перчатки насквозь пропитались кровью Аой и пальцы скользили по полированному полу, когда генерал пытался встать, опираясь на ладонь. Поняв, что не сможет, он тяжело перевернулся на спину, и тут же едва не подавился кровью, уже собственной. — Жив? — Твой дружок — неудачник. Даже прицелиться нормально для удара не может, — он ехидно улыбнулся, приподняв голову. — Но больно — пиздец. Из угла рта стекали алые струйки. Курето устало закрыл глаза, но потом снова медленно открыл, понимая, что если уснёт — проснуться не получится. — Отойди от него, — процедил Гурен, — я и ему голову снесу. — Ага, давай. Перебей всю мою семью, — в тон ему ответила девушка, и не думая оставлять брата без защиты, — Как быстро наш клан перестанет существовать? Как быстро наши враги приберут к рукам власть и уничтожат всё, чего мы добились? Ты уверен, что гражданская война — то, что нужно в нынешних обстоятельствах? — Он сдохнет и главой станешь ты. — Не стану, есть ещё Сейширо. — Этот? Гурен пренебрежительно кивнул в сторону старого недруга. Тот тоже был ранен и сидел на полу, привалившись спиной к стене. — Тоже мне, проблема. Его добить — дело трёх секунд. — Да не хочу я! — вскричала Шиноа. Она прижимала кусок ткани, оторванный от одежды ближайшего трупа, к ране в груди Аой — Курето её из объятий так и не выпустил. Продолжила, не глядя на подполковника, — Понимаю, тебе это обидно, но я не Махиру. Мне не даны её гениальный ум и честолюбие! Я не такая красивая, не такая способная! Я даже близко не она! Да где же врачи, чёрт!.. — Этот демон залез к тебе в голову, Ши. Я счастлив, что ты — это ты! Что ещё я должен сказать или сделать, чтобы ты поверила? Я люблю тебя, дура ты этакая! И твой брат должен ответить за то, что сделал! — Не только он во всём виноват. И словами такие вещи не доказывают. Ты уже сделал достаточно, хватит. — Шиноа, — Гурен протянул к ней руку. Его пальцы всё ещё слегка светились от уходящей силы. Он попытался дотронуться до девушки, но она отшатнулась. — Не прикасайся! Не смей меня трогать! Я должна позаботиться о Курето. Что бы я сейчас ни чувствовала. Если не поторопиться — у меня станет на одного брата меньше. Но сначала надо запереть эту тварь в твоём мече. — Давно не виделись, Шиноа. Я уже позабыл твой голос — так давно мы не болтали. Могу чем-то помочь? — Можешь, и знаешь об этом. Я должна спасти Гурена. — Что же ему угрожает? Если я правильно понял, он больше не связан с демоном, он просто человек. — Ему может хватить ума снова взяться за меч. Контракту конец, но связь между ними ещё осталась, я видела. Сила ещё теплится. — И чего же ты хочешь? — Наложить проклятье, чтобы Ноя не вырвался. — Ноя? — Шикама с искренним беспокойством посмотрел на девушку, — Так вот оно, что. Да, это очень сильное порождение мрака. — Я уже поняла. Мне нужно наложить проклятье такой силы, что обезвредит даже эту тварь. Она слишком долго питалась душой Гурена, я не могу этого так оставить. Но я слишком слаба, чтобы сделать это самой. Помоги. — Слишком слабая, как ты выражаешься, хочет стать сильной ради человека, который буквально поддался своему демону и не захотел бороться с ним даже ради той, которую любит? Уверена, что хочешь этого? Он снова получил контроль над собственным телом, поговорив с твоим братом. Так кого же он любит на самом деле? — Что ты делаешь? Пытаешься меня отговорить? Дать демону снова захватить Гурена? Или Курето, что хуже. — Демон не сможет ничего сделать. Гурен сам, по своей воле разорвал контракт. — Да, но Курето слишком самонадеян. Не удивлюсь, если он решит, что способен справиться с Ноя и предложит ему договор. Вот только эта штука сейчас куда сильнее за счёт Раймэки. Я должна запечатать его в мече и спрятать настолько глубоко, чтобы никто и никогда больше не попался Ноя в лапы. Мне нечего больше бояться — отец мёртв, Курето одной ногой в могиле. Они не смогут мне навредить. То, чего боялась Махиру, уже не страшно. — Что ж, хорошо. Только это билет в один конец, Шиноа. У тебя больше не получится делать вид, что меня не существует. Шиноа сдержанно кивнула, принимая правила игры. Спустя несколько секунд она снова увидела распростёртые фигуры на полу и осознала себя, сидящей рядом. Гурен всё так же возвышался над ней, его взгляд был полон боли и отчаяния. — Отойди, — каким-то не своим голосом проговорила девушка. Мужчина отступил на шаг, позволяя Шиноа подняться. Меч, так легко вошедший в человеческое тело, теперь пылал неосязаемыми языками пламени. Впервые в жизни Шиноа увидела на лице Курето новую для них обоих эмоцию — ужас. Генерал дышал часто и поверхностно. Очень аккуратно он отпустил Аой, и она безвольно скатилась на пол. Курето потянулся к мечу в бессознательном порыве выдернуть, но Шиноа среагировала быстрее. — Нет! — она мгновенными движением отбила его руку, — Если его вытащить — ты умрёшь от потери крови. Шинья, чем ты связывал Гурена? Это проклятье… Есть ещё? — Не получится, оно не рассчитано… Она перебила: — Дай сюда! Шинья думал недолго. Очень уж Шиноа сейчас напоминала Махиру. И Шинья не поручился бы, что это к добру. Он раньше не видел, чтоб сестра использовала проклятия, но сейчас она действовала умело и быстро. Она обернула рукоять проклятой тканью, шепнула: «Попался», и крепко сжала ладонь.