Грехи Нефариуса

***

Ради Исбьорг Люцифер был готов пойти на многое. Рискнуть работой, славой, надеждой вернуть мать, собственной безопасностью и добрым именем, запятнанным после службы мистеру Наварро. Ради Исбьорг Люцифер даже окунулся в прошлую жизнь, страницы которой не открыл бы раньше ни при каких обстоятельствах, и явился на злосчастный прием, где мог в любой момент наткнуться на ненавистных ему людей. Ради едва знакомой девчонки Люцифер шел наперекор демону, придумывая для нее отходные пути, лишь бы она в конце концов спаслась, и в своих чувствах потопил всякую осторожность. Он наплевал на грань, кровавой чертой проходящую между ним и Велиалом, и в итоге был наказан по всей строгости беспомощностью, которая делала его никем. Жизнь ради кого-то снова приводила Люцифера к тому, что он находил себя бесполезным, ненужным и бесконечно заплутавшим среди тысяч вариантов вроде: «А что случилось, если бы я не…» Он слишком поздно осознал, что опасаться стоило лишь Велиала, хотя его предупреждали: «Не мешайся, она справится одна». Теперь Исбьорг исчезла, а бальный зал обернулся для Люцифера местом пыток, где каждая танцующая пара, будто всполох огня, заставляла его отскакивать с чувством тотальной неприязни, сдерживать которую стало невыносимо. Яркие силуэты резали глаза, дорогой парфюм мешал думать, и это растущее напряжение внутри подавляло Люцифера настолько, что его разум еле лавировал между паникой и неустойчивым спокойствием. Никогда еще он не плутал среди своих эмоций, словно иностранец. Неведение, что творится с Исбьорг, и пустые гадания, вернется ли она, заставляли его чувствовать себя так же, как когда он потерял память о единственной близкой подруге. Утратив связь с ней, Люцифер обнаружил, что и сейчас ощущения не изменились: ему все так же не хватало смысла и умения быть самодостаточным. Испарилась Исбьорг — и его броня уверенности треснула. Он больше не знал, зачем стараться, если все попытки сводились к одному: потерям, за которыми следовала пустота. Велиал обрекал на вечное одиночество и смирение каждого Избранника Апокалипсиса — просто его напарнице довелось убедиться в этом раньше. Убили ее, замучили или обратили в неразумную нечисть, Люцифер был уверен: любой из трех вариантов рано или поздно воплотился в жизнь, и никакие планы не смогли бы спасти Исбьорг от уготованной участи. Их разделили, потому что так решил Велиал, а остальным предлагалось только покориться. «Как грустно… — вдруг прокралась в его мысли уже знакомая женщина с детским голосом, — наблюдать за кремнем, а затем понять, что это была глина». Люцифер молчал. «Ты ничего не знаешь, — не заставило себя ждать продолжение. — Стоило раз проиграть, и наш непобедимый журналист потерял вкус к жизни. Мало тебя проучивали в прошлом, если ты так просто задираешь нос». «Ты мешаешь думать». «Думаю здесь я — как делала на протяжении всей жизни, пока ты наслаждался своими талантами и не догадывался об их природе, — не переставая злопыхала женщина. — Если тут и есть кому расстраиваться — только мне — за то, что ты не научился быть бойцом, а привык пожинать плоды, которые тебе не принадлежат. Не знаешь, что сказать? Прекрасно, ведь это лишь доказывает, что в тебе нет должных качеств; ты срамишь мою честь. Ложь всегда приспосабливается; она холодна, разрушительна и опасна, но, увы, не работает без талантливого чревовещателя. Матанбухус считал тебя идеальным кандидатом на роль носителя этой черты, но я вижу лишь слабохарактерного, беззащитного котенка, который никогда не обратится в демона». «Мяу». Ложь мгновенно замолчала. Этот пренебрежительный ответ на страстную тираду так ей не понравился, что в голове Люцифера вместо множества голосов поселились «сверчки» — настолько там стало тихо. «Вот и хорошо», — удовлетворенно заключил он, вновь почувствовав единоличную власть над своим измученным разумом. Приятно было сознавать, что несмотря на ворох неудач и горьких мыслей, у него еще хватало наглости и выдержки, чтобы проигнорировать обвинительные речи. Но, если подумать, что на самом деле имела в виду Ложь? Духи Велиала почти никогда не затевали споров просто так, а она и вовсе будто бы переживала. Люцифер не мог припомнить случая, чтобы самая уравновешенная из троицы выражала свое возмущение столь яро, и к тому же лишь ее голос он услышал в сложный для себя момент. «Да брось, — попытались отмахнуться остатки здравого смысла. — Однажды ты уже положился на демона, но доверять кому-то с имечком Ложь? Подумай: как часто ты оказывался в нужном месте в нужное время и потом вот так же пользовался случаем? Она — это ты, а доверять тебе — не меньшая глупость». К Люциферу явно возвращалась трезвость ума. Чего бы ни добивалась Ложь, когда прервала его акт самобичевания, она почти разогнала мрак, который так застилал глаза. Он решил ждать. Велиал запретил ему покидать бальный зал, но не мог потопить надежду, что Исбьорг спасется. В каком-то смысле теперь Люцифер был уверен, что если бы ей грозила смерть, ему позволили еще раз помешать трагедии случиться. Их специально свели вместе — и едва ли для того, чтобы в итоге эту ночь пережил только один. Нужно было срочно набираться сил, пока из него не выбили последние крохи оптимизма. Люцифер как раз намеревался обнести шведский стол и хоть немного отвлечься, а официанты, в свою очередь, готовились выслушать любые вопросы гостя по меню. — Что посоветуете? — первым делом осведомился он, с наигранным интересом разглядывая вереницу разных блюд подле себя. — Конечно же, хамон! — с нескрываемой гордостью ответил молодой парень, будто бы всю жизнь мечтал рекламировать свиной окорок на съезде коллекционеров. — Наш вкуснейший деликатес, украшение любого праздничного стола, ветчина из самой настоящей иберийской сви… — Я знаю, что такое хамон, спасибо, — прервал восторженные речи Люцифер, отлично помня, какие оды могли петь испанцы главному блюду своей национальной кухни, — но сегодня мне бы хотелось чего-то более… легкого. — Легкого? — Ага. Мясо тяжелее усваивается в организме. — Это мясо совсем другое! — оскорбился официант. — Именно. Оно особенное, — поспешил успокоить его Люцифер, а внутри проклинал себя за то, что разучился верно выбирать выражения в разговорах с такими горячими головами. — Настолько особенное, что поедание хамона вы зачастую превращаете в какой-то ритуал: сначала ломтик мяса, за ним — белый хлеб и херес, а я не люблю алкоголь от слова совсем. — Вы не пьете? — удивился официант настолько, что даже забыл про зарождавшиеся обиды на такой категоричный отказ. — Только в редких случаях. — Что ж, — пожал плечами он и уже более безразлично принялся перечислять остальные блюда: — Из традиционного у нас есть паэлья с улитками — рисовое рагу, гаспачо из помидоров, огурцов, лука и перца; чесночный суп… — А суп-крем с миндалем? — И это найдется. «Еще бы», — хмыкнул Люцифер, нисколько не сомневаясь в том, что Мануэль Наварро хорошо позаботился о вкусовых предпочтениях своих испанских друзей. — Тогда мой выбор очевиден. «А мне — совсем нет», — так и читалось во взгляде молодого официанта, который сегодня, похоже, впервые сталкивался с гостем, не горящим желанием отведать знаменитой на весь мир сыровяленой ветчины. Он явно хотел поскорее избавиться от человека, предпочитавшего обыкновенную еду вместо шикарного деликатеса — к тому же на таком изысканном приеме, — но как хороший работник не имел права уйти, видя, что в нем кто-то нуждается. — Подсказать вам что-нибудь еще? — Да, — забавляясь его реакции, кивнул Люцифер и указал на глубокую тарелку с выпечкой. — Что это за булочка-завитушка? Официант выгнул бровь, окончательно сбитый с толку. — Энсаймада. Обычная булочка с тыквенной начинкой. — Отлично, — еще шире улыбнулся Люцифер и потянулся за приглянувшейся сдобой. — Сойдет вместо хлебушка, спасибо вам огромное. «Надеюсь, никого не шокировал слишком сильно», — дополнил он про себя и предпочел скрыться как можно быстрее, чтобы не смущать и без того обескураженных официантов. Привыкшие к людям избалованным и искушенным, они наверняка посчитали Люцифера по меньшей мере сумасшедшим, хотя он всего-навсего отказался от мяса в пользу супа и булочки. К слову, это странное сочетание ему даже понравилось. Сладковатый привкус тыквы приятно смешивался с пикантным, пахнущим пряностями бульоном. На какой-то момент в голову даже пришла мысль спросить у кого-нибудь рецепт, но так же быстро улетучилась, потому что его единение с собой нарушил неожиданный оклик со стороны. — Люцифер? А все так хорошо начиналось… — Что ты здесь делаешь? Не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто его позвал. Этот густой тембр с легкими отзвуками металла он узнал бы сквозь года, поэтому быстро приготовился изобразить на лице непринужденность и влить в свои слова как можно больше сарказма. — Ой, где-то я это уже слышал, — лениво протянул Люцифер, внимательно всматриваясь в хищные глаза подошедшей Авалайн. — У меня что, дежавю? — А я-то думала, снова скажешь «жую», — поддержала она тот же развязный тон, чем вдруг напомнила ему абсолютно все их разговоры, носившие одинаковый характер. — Еще не поздно. Как видишь, я и правда… — Ладно, ладно, — перебила его Авалайн с очевидной усталостью в голосе. — Я прекрасно знакома с твоими приемами. Не хочешь отвечать — лучше просто промолчи, только не изображай из себя идиота. Мне было бы приятнее запомнить человека, которого я любила, умным мальчиком. «Что, все-таки в прошедшем времени?» — едва не сорвалось с языка, но Люцифер мгновенно придумал другой ответ. — Сдаюсь, Авалайн. Я так сражен твоими откровениями, что даже топить в сарказме тебя не хочу. — Уже начал. — Прости. Обычная реакция на раздражитель. — Что ж, — как ни странно, очень спокойно проговорила она, казалось, собираясь покинуть его с минуты на минуту, — тогда не буду мешать. Не скажу, что наша встреча оставила неотразимое впечатление, но пожелаю тебе хорошего вечера, Люцифер. На сей раз в голосе Авалайн он даже не услышал знакомой фальши, которой раньше сквозило буквально каждое сказанное ею слово. Он настолько удивился этой перемене, что не мог дать оценку остальным своим эмоциям, вызванным их столкновением, и такая неопределенность заставляла Люцифера чувствовать себя неловко. Наверное, что-то похожее происходило с людьми, испытывающими фрустрацию: их реальность не совпадала с ожиданиями так же, как и у него сегодня. Да и вообще, если рассудить, в последнее время он все больше осознавал себя простым человеком: совершающим ошибки, небезупречным и неспособным повлиять ни на какие события из своей жизни. Даже Авалайн, которую Люцифер встретил сегодня, он судил по меркам, которые помнил из прошлого, не допуская и мысли, что все в ней могло перемениться в считанные секунды. Или же она просто хорошо притворялась — что, впрочем, тоже умела делать превосходно, когда пыталась добиться желаемого. Люциферу все еще трудно было поверить в резкие метаморфозы бывшей девушки, пускай она вела себя иначе и действительно спокойно ушла прочь, поняв, что ей не рады. Тогда-то он накрепко задумался. Могла ли Авалайн еще давно заметить его вместе с Исбьорг и, сделав ничего не подозревающий вид, подойти к нему, чтобы выяснить происходящее? Если так, Люцифер был обязан броситься за ней и задержать хотя бы до момента, пока ему не разрешат покинуть территорию бального зала. Сегодня его планы и так срывались один за другим, и потому он не хотел бы ощутить на себе последствия очередного провала. Авалайн не должна была рассказать все отцу, даже если Велиал успел поработать над всеми гостями в этом особняке. — Постой! — крикнул он ей вслед и тут же пожалел о своих чересчур поспешных, неаккуратных действиях. Люцифер не хотел привлекать лишнего внимания, но не совладал с громкостью собственного голоса. Если бы не смолкающая музыка, на их пару из любопытства обернулось куда больше народу. — Ну? — слегка удивленно подняла бровь Авалайн. — Тебе вдруг захотелось со мной поговорить? Люцифер чуть замешкался. Люди поодаль от них таращились уже не так, как несколько секунд назад, но все еще снедало ощущение, что им бы следовало отойти подальше, а лучше — устроив предварительно небольшую сцену. Он без зазрения совести подскочил к Авалайн и поцеловал ей руку, хоть в свете того, с каким недовольством она на него смотрела, это и выглядело нелепо. — Я должен признаться тебе кое в чем, — выпалил Люцифер с таким жаром, на какой только был способен. — Прошу, пойдем со мной. Его игра работала на публику безотказно. Учитывая, что здешняя толпа обожала сплетни с мелодрамами и вообще привыкла к подобным зрелищам на званых вечерах, картина двух любовников с участием дочки хозяина смотрелась уже не так подозрительно. Люцифера просто бы запомнили как очередного ухажера завидной невесты — а именно этого он и добивался. К счастью, Авалайн действительно знала его очень хорошо и потому приняла участие в маленьком спектакле без колебаний. Она стремительно надела маску дружелюбия, отвесила изящный поклон и подала ему руку. От ее былого раздражения, казалось, не осталось и следа, а вот Люциферу понадобилось много внутренней выдержки, чтобы сохранить лицо. В каком-то смысле он даже завидовал Авалайн, которая с течением времени научилась контролировать свои эмоции куда лучше него. В конце концов, ей ведь не доводилось каждый день носить в себе демона и выполнять его грязные поручения. — Ну? — уже более требовательно повторила она, когда Люцифер отвел ее в самый неприметный и темный угол зала. — Ты не видела Исбьорг? — вырвалось как-то само собой после стольких стараний не задать вопрос раньше срока. Авалайн даже вздрогнула при упоминании этого имени, едва не выронив почти полный бокал с шампанским. — Что?! — севшим голосом прошипела она, но, сделав глубокий вдох, постаралась взять себя в руки. — Я не понимаю… Как?.. Ладно, ты смог незаметно проникнуть на чужую территорию, но ты еще умудрился и ее сюда притащить?! Люцифер, глядя на такую бурную реакцию, не знал, что хуже: ее громкие возгласы, заинтересованные их парочкой гости или то, как быстро им овладевала неуверенность. Конечно, экстренные ситуации научили его не поддаваться отчаянию слишком поспешно, но за время расставания с Авалайн он совершенно забыл, какой шумной и неугомонной она могла быть зачастую. Люцифер не придумал ничего лучше, кроме как зажать ей рот и оттолкнуть еще чуть дальше, прямо за огромную штору. — Авалайн, милая, не кричи, — умоляюще прошептал он и достал из кармана две карточки, перевязанные золотой лентой. — Узнаешь? У нас обоих есть приглашения от твоего отца. — Я только утром проверяла списки! — возразила она, выхватывая у него сверток. — Перепроверь завтра, когда протрезвеешь. — Люцифер. — Мы не будем говорить о нас, Авалайн, — не зная зачем, заявил он совершенно не к месту. — И не нужно, — нисколько не смутившись его странной фразе, пожала плечами она и как-то лукаво ухмыльнулась. — Я знаю, о ком ты захочешь поговорить точно. Люцифер напрягся. Если Авалайн ничего не подозревала об Исбьорг, пока он сам не рассказал об их совместном приходе, что такого она могла выяснить и когда? — Ты о чем? — О Норвуде Грене, — с видом всезнайки вскинула подбородок она. — Занимается расследованием убийства Весты Коул. По несчастному стечению обстоятельств, эта дура была моей сокурсницей. — Мила и великодушна как всегда, Авалайн. — Это ты у нас мастер притворяться, изворачиваться и лгать, Люцифер, а меня ты любил именно за прямолинейность. — Виноват, больше не буду, — покачал головой он, усиленно делая вид, что ему не так уж интересен их разговор, принимающий все более странные обороты. — И что там с Норвудом Грене? — Он спрашивал о тебе. Я не нашла варианта, кроме как рассказать ему про твою тягу к Лэнгхофф. «Лучше бы ты откусила себе язык», — тяжело вздохнул Люцифер, подавляя огромное желание спрятать лицо в ладонях. Ему больше не нужно было гадать, откуда Норвуд узнал об их особых отношениях с Исбьорг; на самом деле, сейчас ответ на, казалось бы, сложный вопрос представлялся вполне логичным. — Страшно подумать, что ты насочиняла следователю, — проворчал Люцифер сквозь зубы. — Не удивлюсь, если специально. — Не специально, — раздраженно буркнула та и уже тише дополнила: — Я была пьяна. — Напилась на допросе? — позабыв про злость, в восторге ахнул он. — Жаль, я не видел! — Опустим детали, — Авалайн выглядела раздосадованной. — Просто предупреждаю тебя: полиция вряд ли отстанет от вас двоих. Этот Грене очень упорный. «Мне ли не знать», — хотел бы сказать Люцифер, но благоразумно промолчал. Откровения с ней могли затянуться надолго, а на них он сейчас был совсем не настроен. Голову занимали только мысли об угрозе со стороны Норвуда, про которого в свете последних событий Люцифер беспечно забыл. Этот человек представлял помеху для всякого нарушителя закона даже в годы своей зеленой молодости — что уж говорить про настоящее время, когда он добился звания сержанта и теперь стал ночным кошмаром для преступников. Люцифер и не надеялся, что его некогда лучший друг сдастся, пожелав им с Исбьорг удачи. Два года назад, при попытке задержать главу сектантов, Норвуда не остановил ни страх потерять семью, ни риск самому стать жертвой. Такое безрассудство делало сержанта опасным даже по меркам Люцифера, а факт, что в итоге тот действительно потерял в жизни все и остался один, — еще и непредсказуемым. Кто мог знать, что он надумал про историю с убийством Весты Коул, и какие логические цепочки выстраивал, пытаясь найти истинного виновника? Что если Норвуд уже решил, кого записать в круг подозреваемых первым, и эти самые подозреваемые пришли сегодня вдвоем, даже не скрываясь от любопытной толпы? Люцифер уже не был уверен, что их лица здесь никого не заинтересовали, ведь внешность городской сумасшедшей и некогда знаменитого журналиста наверняка помнил хотя бы десяток человек. Не ошибался ли он, думая, что их парочка слишком заурядна для внимания высшего общества? — Сегодня на вечеринке у твоего отца есть кто-то, кто знаком со мной? — задал резонный вопрос Люцифер спустя продолжительное время затишья. — Вряд ли, — как-то неуверенно отвела взгляд Авалайн, то ли пытаясь вспомнить всех гостей, то ли скрывая неизвестные детали. — Отец каждый год приводит сюда новых партнеров, старается расширять круг знакомств и ищет более выгодных связей. Тех, с кем знакомила тебя я, уже давно не зовут — за редким исключением… — Например? — Хэйвуд Монтгомери один из немногих, кого приглашали чуть ли не на каждый званый ужин, — развела руками Авалайн и тут же странно хихикнула, — а теперь он в психушке валяется, представляешь? Подробностей не знаю, но прекрасно понимаю бедного старика. Еще лет пять таких вот вечеров с инвесторами и прочими — и я сама попрощаюсь с головой. Эта мысль показалась ей настолько забавной, что от смеха она чуть не пролила шампанское на свое платье, а Люцифер вновь лишь позавидовал ее беззаботности. Сегодня, завтра и через неделю она могла свободно пить, гулять, наслаждаться жизнью и ни о чем не волноваться, а кто-то не переставал думать о проблемах, среди которых Норвуд даже не особенно выделялся. Бесконечный страх всего и вся был гораздо утомительнее, ведь Люцифер не привык бояться трудностей в человеческом мире и до недавнего времени еще не понимал, что ходит рядом с теми, о ком слышал только в детских ужастиках. Удар мог прийтись откуда угодно. — Эй, — послышалось со стороны. — Я не настроен на разговоры, Авалайн. — Ответь хотя бы, почему ты заявился сюда вместе с Лэнгхофф, — возмущенно потребовала она — и вполне закономерно, потому что на прием их никто не звал. — Согласись, ваше нахождение тут — это не дурацкая случайность! — Верно, но дело, уверяю, совсем не в тебе, — не стал распинаться Люцифер даже для того, чтобы отбить подозрения. Полупьяная Авалайн явно не представляла опасности, а вот внезапно вернувшаяся боль под диафрагмой заставила его встрепенуться и вспомнить об истинных бедствиях. Исбьорг все еще находилась под прицелом, и сейчас ничто не мешало Люциферу сорваться ей на помощь, кроме старого распоряжения Велиала оставаться на месте. «Не говори мне, что я должен это игнорировать! — вопил он про себя, обращаясь к демону. — Ее аура снова в моем поле восприятия, а значит ты сам желаешь, чтобы я помчался к ней!» «Признаюсь честно: просто жажду», — нараспев произнес Велиал, а Люцифер отметил, что если бы ему опять запретили, он бы не послушал. Проклятый вечер высосал из него все соки; нервы, натянутые до предела, уже не выдерживали тяжелой неизвестности, и даже сомнения, что кинжал станет подчиняться вопреки приказам демона, больше не имели значения. Голову занимала единственная мысль: Исбьорг еще жива и наверняка как никогда нуждалась в помощи. Люцифер не верил, что его измученная и неприспособленная к битвам зимоглядка сможет одолеть свои страхи в одиночку, ведь за все время, проведенное с ней, он наконец понял, какой же сломленной и потерянной она была. «Пожалуйста, дождись меня», — умолял Люцифер, срываясь с места подобно молнии. Под возмущенные крики Авалайн, негодование танцующих пар, которых он бесцеремонно расталкивал по пути, и бурчание старцев, недовольных такой вопиющей невоспитанностью. Он бежал по забитому людьми залу сломя голову, наплевав на осторожность и скрытность. Мысль, что его поймают и выгонят как нарушителя порядка, совершенно не задерживалась в голове, так что никакие препятствия в виде толпы не могли убедить Люцифера сбавить скорость. Ни Велиал, ни страх разоблачения рядом не стояли с боязнью вновь оказаться в одиночестве и потерять единственного человека, с кем его связывала такая опасная тайна. Им уже не двигало одно лишь желание вернуть свое прошлое — сейчас Люцифер хотел защитить того, для кого он стал поддержкой и опорой, и эта серьезная перемена в его настроениях и взглядах не могла укрыться от Велиала. «Как прелестно, — комментировал он, — опять видеть сцену семилетней давности и понимать, что в кои-то веки презренные людские отношения больше не вгоняют тебя в ужасную тоску. Наверное, постоянное нахождение рядом со смертными делает меня сентиментальным, но я действительно должен признать: существование чего-то вечного не может не приводить в восторг даже такого отпетого мерзавца, как я». «Да о чем ты говоришь вообще? — нервно спрашивал Люцифер, разрываясь между желанием совсем закрыть свое сознание и все-таки понять, что же имел в виду Велиал. — Сейчас абсолютно неподходящее время для загадок!» «Перестань. Где же твое терпение?» «Сгинуло вместе с Исбьорг. Где она?» «Там, где и полагается — борется за свою жалкую жизнь. Сакрум переносит ее между мирами, но я уверен: твои чувства помогут тебе добраться до этой девчонки, провались она хоть в преисподнюю — так к чему портить интригу ненужными вопросами? Ты и сам знаешь, что не допустишь вашего расставания. Еще раз». «Еще раз?.. — повторил Люцифер в полузабытьи и даже остановился на выходе из зала, но Велиал, как любил поступать всегда, смолк на самом важном моменте. — Что, черт возьми, происходит?»