Грехи Нефариуса

***

— Ну и ну! — Ты понял, да? Чтоб получить нормальные баллы, надо психом быть! — Вы че, издеваетесь? Я всю ночь зубрила ваш сраный предмет! — Можешь потратить еще пару ночей, Эшли — уверен, результата не появится, пока не научишься складывать слова в предложения, — сурово отвечал преподаватель истории фотографии и вновь зарывался с головой в список студентов, получивших неудовлетворительные оценки. — Наверное, я повторяюсь, но ваши безумно богатые родители в этой аудитории ровным счетом ничего не решают. Чем раньше перестанете надеяться на взрослых, тем быстрее заметите, какой эволюционный скачок совершите. — Вот урод… — А че он сказал? — Что ты тупой! Если бы Исбьорг была более эмоциональна, обязательно вздохнула бы или закатила глаза от усталости. Переполох из-за плохой сдачи внепланового экзамена, которые так любил устраивать профессор Сэнфорд, не стихал уже долгое время. Угрозы, негодования, оскорбления валом сыпались на преподавателя, но тот, похоже, предпочитал не обращать внимания на гнев обиженных студентов и даже умудрялся иногда делать не менее хамские замечания в ответ. Профессор Сэнфорд вообще славился скверным характером и тем, что грамотно пользовался своим авторитетом, дабы ни при каких обстоятельствах не идти на поводу у «денежных мешков». Его уважение можно было заслужить лишь знаниями, усердием и целеустремленностью, чего большей части группы на экзамене и не хватило. Кто-то и вовсе отважился подложить в листки с тестами пузатую взятку, тем самым только ужесточив настрой профессора и ухудшив себе положение. — Какого хрена у Лэнгхофф «B»?! — продолжала возмущаться толпа. — Вы сиротку пожалели?! — А я тоже психованная, у меня справка есть! Поставьте мне «S»! Скандал принял новый оборот после оглашения результата теста Исбьорг. И хотя она была не единственной, кто наскреб достаточно баллов для хорошей оценки, сокурсники решили проигнорировать эту мелочь и раздули настоящий пожар. Впрочем, безуспешно: ни профессор Сэнфорд, ни сама Исбьорг никак не реагировали на шквал обвинений. На тот момент ее занимали более серьезные мысли о Саргоне, попавшем в больницу. Перед глазами до сих пор стояла сцена, как его увозила бригада скорой помощи, а он очнулся на пару секунд и потом вновь потерял сознание. Врачи напоследок пообещали, что с ним все обязательно будет в порядке, и она им верила… …но истинная проблема крылась в другом. Что, если это Исбьорг чуть не убила собственного брата? За ее провалами в памяти всегда тянулся кровавый след. Кто бы ни оказался рядом с ней, рано или поздно он находил свою смерть. Как мама с папой. Как Веста. А теперь… — В вашей группе уже есть отличившаяся особа, что само по себе удивительно, — услышала Исбьорг будто сквозь толщу льда. — Мисс Наварро, поздравляю. Признаюсь, вы меня поразили. Не надеялся, что когда-нибудь доживу до вашей первой положительной отметки, да еще и «O». По аудитории пронеслись шепот и вздохи изумления. Авалайн, безусловно, ошеломляла своей красотой половину университета, считалась едва ли не самой желанной девушкой в городе, не вылезала из центра общего внимания, но тяги к учебе или незаурядного ума в ней никогда не наблюдалось. Трудно было поверить, что она все это время просто строила из себя дурочку, дабы нравиться парням. — Очуметь, — выдохнула позади Исбьорг одна из студенток. — Ты что, с ним переспала? — Следи за языком, Бет! — разозлилась Авалайн. Судя по тону, она сама слабо понимала, как сумела написать тест лучше всех, и потихоньку приходила в чувство. — Извини. Но ты же раньше… — Навеселилась, — резко перебила она, не желая принародно вспоминать приключения личного характера. — С фестивалями покончено уже давно. — А что, Наварро, хламидиоз подхватила? — фыркнул приятель Бет, а Исбьорг в момент пожалела, что не способна выключать слух на время подобных разговоров, и ей приходится косвенно участвовать в глупых выяснениях отношений. Повезло еще, что Авалайн сегодня была не особо настроена на пререкания — а может, она в принципе устала от дурной славы и отныне искала спокойной жизни, хотя игнорировать провокации так и не научилась. — Обидно, что не от тебя? Кретин чертов… — Погоди, погоди! — никак не отставала Бет, поддерживая всеобщий галдеж. — Ты хочешь сказать, что упорно занималась всю неделю? Фигня! Авалайн невесело хмыкнула. — Ректор на днях нажаловался моему папаше, что я абсолютно забила на учебу. Пришлось — он обещал лишить меня расходов. Ты и в самых извращенных фантазиях не сможешь представить, сколько денег я спускаю за пару часов. — Ну и ну… Мне казалось, отец тебя очень любит. — Да он мне никак не простит ту ситуацию с Ариасом. Я запорола ему сделку года. «С кем-с кем?» — невольно заинтересовалась диалогом Исбьорг и навострила уши. Где-то эту фамилию она уже видела… — Ариасом? Тот душка со странным именем и соблазнительным тембром? «О нет, только не он…» — Ну да, — вяло подтвердила Авалайн и тихо прошептала, будто с сожалением: — Люцифер… На большее внимания Исбьорг не хватило — она услышала достаточно, чтобы начать раздражаться и подозревать, что этот скользкий тип преследовал ее не только на улице, но еще и внутри университета. Люцифер Ариас. Ну конечно. Его статьи красовались чуть ли не в каждой городской газете — неудивительно, что фамилия была у всех на слуху — даже у тех, кто в своей жизни читал один букварь. Исбьорг передернуло. После сумасшедшей ночи и не менее безумного утра видеть около себя не хотелось никого — особенно ушлых журналистов. Если бы она по глупости не отдала медальон в тот вечер, то сейчас оставалась бы слабая надежда на то, что встреча с Люцифером больше не состоится. Из-за ее ошибки у него теперь были не только веские причины объявиться в любой момент, но и повод начать очередное умопомрачительное расследование. Разумеется, не без участия Исбьорг, и с этим нужно было что-то срочно решать, если она действительно собиралась заботиться о брате, а не заниматься ерундой. Возможно, следовало и вовсе переждать бурю дома и не посещать университет? Прописаться в больнице? Там ее вряд ли додумаются искать. — Мисс Лэнгхофф. Исбьорг лениво подняла голову. Необычайно быстрый поток мыслей мешал сосредоточиться на речи профессора Сэнфорда. Слова расплывались и будто доносились из-за толстой стены, так что половину сказанного она благополучно пропустила мимо ушей, зато в последний момент заметила опустевшую аудиторию и запоздало поняла, в чем дело. Похоже, на сегодня лекция по истории фотографии отменялась — студенты и так получили массу впечатлений. «Настолько, что даже Наварро про меня забыла», — подумала Исбьорг на выходе из кабинета, но пересечь его пределы не решилась. После мимолетного воспоминания об Авалайн что-то внутри внезапно стало упорствовать, не пускать дальше, требовать высвобождения. Безлюдные коридоры, встретившие Исбьорг удушливой прохладой и одиноким безмолвием, вместо привычного хладнокровия пробуждали лишь нелепую скорбь в сердце, но все-таки не это заставило ее остановиться. Она была уверена: здесь произошло нечто серьезное. Только вот когда? «Пустота подскажет… — шипело невидимое эхо. — Пустота знает все…» — Я не… — Исбьорг осеклась на полуслове и тут же огляделась. Длинный, мрачный коридор по-прежнему утопал в мутной дымке и убийственном молчании. Жалобные звуки проржавевших до основания качелей еле доносились со двора и словно стучались в закрытые окна. Исбьорг не впервые ловила себя на мысли, что слышит отчаянный зов города, его насмешливые нашептывания, оскверненные молитвы. Куда бы она ни шла — везде сталкивалась с бездной, и бездна уводила ее прочь — туда, где сознание преследовали кошмары и где ее «я» терялось навсегда. «День, когда меня позвали к ректору, — осенило Исбьорг. — Покушение. А единственный свидетель конфликта…» Крэйг Харпер. Парень, который на дух не переносил Авалайн Наварро и вполне мог приукрасить свою версию далеко не в пользу неприятельницы, что в конце концов и сделал, ведь он не рассказал мистеру Коббу о кинжале, а сама Исбьорг отказалась слушать — как она считала на тот момент — бред. Только это был не бред. Это был жалкий побег от правды, закончившийся абсолютно ничем. Возвращением в исходную точку, уже с большим количеством проблем. Теперь она знала. И что делать — тоже. Собрав последние силы, Исбьорг поспешила покинуть угрюмые коридоры и направилась прямиком в кафетерий, куда часто наведывался Крэйг из-за своей сумасшедшей любви к еде. Она, конечно, не надеялась, что тот разоткровенничается, но не попытаться также не могла — тем более, когда из-за ее нежелания разбираться с трудностями пострадал Саргон. Ответственность, которую он нес годами, незаметно перекочевала на плечи Исбьорг и оказалась так велика, что подкашивались ноги. Слишком непривычно. Слишком сложно. Но это — единственное наследие брата, а потому обязанность сохранить семью ложилась уже на нее. Она должна была докопаться до правды, хоть инцидент с Наварро и не относился ко вчерашнему происшествию. «Или наоборот — очень даже относился», — засомневалась Исбьорг. В конце концов, все знания, хранившиеся в ее голове до сегодняшнего дня, успели потерять значение. На смену им явились лишь подозрения и назойливая тревога, будто самое страшное ожидало впереди, а запас времени кончался. Если она и могла найти у кого-то помощь, так это у Крэйга. По воле случая он видел все. «Авалайн тоже», — как бы невзначай напомнил внутренний голос, но Исбьорг сразу отмела дурную идею. Отношения у них не задались еще с начала учебного года, а после истории с кинжалом спокойного разговора точно не получилось бы. Оставался только… — Харпер, — резко выдохнула Исбьорг, когда наконец увидела худощавого парня, с аппетитом уплетавшего огромную булку, за одним из дальних столов. Похоже, он специально выбрал место, где никто не толпился и не нарушал его личное пространство. Остальные студенты в основном предпочитали садиться поближе к выходу из кафетерия — так легче всего было заприметить знакомых, окликнуть, пригласить устроиться рядом. Крэйгу же, как отпетому одиночке, это нисколько не требовалось. Однако подошедшей Исбьорг он на удивление обрадовался — да так сильно, что подавился куском булки. — Ого, какие люди!.. — выдавил Крэйг сквозь неудержимый кашель. — Привет!.. Я тут слышал, ты «B» у Сэнфорда выхватила... Поздравляю… кхе-кхе… с успешной сдачей экзамена!.. Кхе-кхе… — Есть разговор, — безо всяких прелюдий заявила Исбьорг и немедленно столкнулась с настороженным взглядом. Крэйг явно нервничал, ведь не каждый день, черт возьми, к нему подходила девчонка, которая не знала, как произносить слова. Пусть им уже доводилось пересекаться пару раз, чувствовать в ней серьезность было жутко, но в то же время занимательно, так что... — Валяй. — Расскажи, что именно ты видел, когда застал нашу потасовку с Наварро. — Ты о чем? — прыснул Крэйг. — Не строй из себя идиота, — покачала головой Исбьорг. — Уже забыл наш увлекательный поход к ректору? — Это какая-то шутка? — вновь напрягся он и откусил большой кусок сдобы, очевидно, заедая зарождавшийся стресс. — У меня слишком хорошая репутация, чтобы шляться по ректорам. И я ее, кстати, берегу! Исбьорг в недоумении откинулась на спинку стула и внимательнее уставилась на Крэйга. Тот изучал ее не менее требовательно, словно пытаясь осознать, в чем именно его хотели обвинить, но ответа так и не дождался. Повисло затяжное молчание. Оба чувствовали, как сходят с ума. В своей тихой ярости Крэйг был чересчур искренен, а люди вроде него вряд ли умели превосходно лгать. Что с ним произошло? Почему он утверждал, что не помнит никакого инцидента? — Тебя купили? — высказала неприятную догадку Исбьорг, чем привела парня в еще большее замешательство. — Крэйг Харпер — не продажная двуличная задница, миледи! — негодующе вскричал он и едва не стукнул кулаком по столу. Исбьорг предупредительно вскинула ладонь, пресекая дальнейшие возмущения. Народ в кафетерии во все глаза наблюдал за этими двумя, давно растеряв интерес к еде, а она не могла позволить наглым студентам подслушивать и дальше. Еще не хватало, чтобы завтра по университету начали бродить сомнительного рода слухи — потом проблем не оберешься. — Не ори, — посоветовала она, вставая с места. — Выйдем. — Куда? — досадовал Крэйг, с печалью на лице засовывая остатки булочки в пакет, а затем — в сумку. — Я ж не доел, ты, бесцеремонная девка! Но Исбьорг уже схватила его за руку и теперь тащила к выходу из столовой, в коридоры, полные любопытных людей. Громкие недовольства Крэйга ее совершенно не трогали, а насмешки посторонних — тем более. Ехидные взоры, осуждающий шепот, кривляния толпы за спиной — чепуха. Единственное, что имело значение сейчас, — брат, находившийся на грани смерти. Его бледное, почти синюшное лицо никак не шло из головы. Слабое биение сердца Саргона до сих пор метрономом стучало в ушах — настойчиво, больно, словно издевательски. Забытое чувство долга разрушало Исбьорг, потому что она не понимала своих эмоций и не понимала, как от них избавиться. Она знала одно: источником всех бед, случившихся за последние месяцы, служила она, а значит, и ответственность за избавление от неприятностей лежала на ее плечах. «Как же не вовремя ты заупрямился, Харпер», — сокрушалась Исбьорг. Крэйг за ее спиной продолжал что-то ворчать себе под нос, пока не очутился во внешнем дворике. В месте, где их никто не обеспокоит, он мог изображать оскорбленную невинность сколько душе угодно. — Лэнгхофф, ты мне объяснишь или как?! — накинулся на нее Крэйг, но было несложно догадаться, что вся его злость давно испарилась и превратилась в плохо скрываемую заинтересованность. — По порядку, Харпер, — одернула его она, подходя ближе. — Несколько недель назад у меня с Наварро случился конфликт. Ты заметил нас в коридоре. — Серьезно? — Парень вопросительно вскинул бровь и едва не расхохотался. — Не в курсе, мэм. Если между вами действительно разгорелась ссора, то ее свидетелем я точно не был. — Не смешно, Харпер. — Согласен! Я сидел спокойно ел, никого не трогал, а ты взяла и выдернула меня из-за стола, чтобы нагрузить какой-то ерундой! Нахалка! Крэйг кричал так громко, что редкие прохожие заинтригованно оглядывались на пару и потом долго не возвращались к своим делам, ожидая увидеть скандал или еще веселее — драку. В университете Летаннен драки были частым явлением — из местных студентов мало кто умел разрешать проблемы мирным путем. Но Исбьорг, разумеется, выставлять себя на посмешище не собиралась — она и так позволила Крэйгу врать без зазрения совести и при этом выглядеть невинным ягненком. С другой стороны, на что она надеялась? Все ее избегали, считали безумной, боялись. Мало ли чего напридумывал Крэйг, когда Исбьорг внезапно подошла к нему и устроила допрос. — Хорошо, — внутренне согласилась она со своим предположением. — Кладбище ты хотя бы помнишь? Наши разговоры? — Разумеется. Что за глупые вопросы? — удивился Крэйг и после озабоченно спросил: — Ты, кстати, нормально домой вернулась? «Быстро тему поменял, — уловила Исбьорг. — А может, и правда беспокоится. Все еще не понимаю, лжет он или ему память отшибло. Я знаю лишь одного человека, который так проникновенно врет, и Харперу до него далеко. К тому же…» — На кладбище ты тоже говорил о кинжале, — вспомнила она важную деталь, но Крэйг не сдавался. — Не говорил я ни о каком кинжале! Лэнгхофф, тебе что, заняться нечем? Ты голодная? У меня гамбургер остался, я тебе его отдам, только не своди меня с ума! — Ты либо притворяешься, либо съехал с катушек. — Кто тут еще куда съехал!.. — вскипел он и уже хотел разразиться тирадой, но был немедленно прерван посторонним голосом, заставившим обомлеть обоих. — Надо же. Оказывается, Исбьорг Лэнгхофф уделяет внимание не только мне. Я просто изнываю от ревности. Крэйг нервно обернулся. По его кислой мине уверенно можно было сказать, что он совершенно не рад видеть этого человека, но почему-то именно с ним всегда приходилось сталкиваться при самых неожиданных обстоятельствах, будь то похороны или тяжелый день после учебы. Крэйга не воодушевляло даже, что Исбьорг наконец отстанет от него со своими причудами, ведь в конце концов он опять подставлял ее, сам того не желая. Если бы не случайная встреча с мистером Ариасом в один злосчастный вечер, Исбьорг не смотрела бы сейчас на него как на последнего засранца. — Снова ты, старый пень, — небрежно обронила она, обращаясь к журналисту. — Всегда знал, что выгляжу на все сто, — ничуть не смутился Люцифер и отвесил шутливый поклон. Исбьорг предпочла отвернуться, так что вместо нее вклинился уже Крэйг: — Он до сих пор тебя преследует? — Преследую? Как грубо. Я всего-навсего сделал прекрасной даме предложение вчерашним вечером и теперь хочу узнать ответ. Крэйг в ужасе перекрестился. Язвил мужчина или нет, утверждать было сложно даже по реакции Исбьорг. Та по-прежнему стояла к ним спиной, чуть сгорбившись, и что-то перебирала в руках. Уходить, как ни странно, она не спешила, хотя напряжение между противоречивой парочкой постепенно росло, а Крэйг все сильнее ощущал себя лишним. Что ни говори, а не понимал он, как кому-то вообще могло взбрести в голову жениться на человеке с психологическими травмами. Жуть! А если ей в первый же день после свадьбы снова привидятся кинжалы? — Лэнгхофф, ты замуж выходишь? — Крэйг не выдержал груза опасений. Ведь нельзя было запросто проигнорировать факт, что Исбьорг понемногу трогалась умом и уже вряд ли полноценно отвечала за собственные решения. — К сожалению, ты неправильно понял, — вдруг обнадежил его Люцифер, — но твоя мысль мне нравится. Крэйг презрительно фыркнул, внезапно поняв, что ему совершенно не хочется вникать в чужие разборки, и приготовился уходить. Все равно, как бы он ни пытался загладить вину перед Исбьорг, у него не получилось бы вечно защищать ее от противного журналиста. К тому же если бы она хотела решить проблему, то сама давно позвонила бы в полицию, но вместо этого она почему-то сидела сложа руки. Безумные — что с них взять? — Я же могу тебя оставить, Лэнгхофф? — на всякий случай спросил Крэйг и в ответ получил кивок. — Ладно. Будет домогаться — кричи. Исбьорг иронически усмехнулась про себя. Уж она-то знала: от Люцифера не спасли бы никакие вопли. Этот наместник дьявола на земле не зря славился своей непредсказуемостью, так что скрываться или пытаться от него избавиться было бесполезно. По крайней мере, не теперь, когда он достал столько сенсационного материала, что мог всю жизнь не думать о том, как бы и где еще прокормиться. Хоть Исбьорг и понимала тщетность попыток избегать очередных интервью, после несчастья с Саргоном она не имела ни малейшего желания с кем-то разговаривать, а тем более — таскаться с сумасбродным Люцифером по местам преступления и помогать ему составлять статьи. Наверное, если бы Крэйг не отказался рассказать ей правду, не испугался Авалайн, она пошла бы дальше, не постеснялась бы даже обратиться к этому стервятнику, а так — Исбьорг ничем не могла с ним поделиться, кроме обрывков своей памяти. Люциферу требовались голые факты — не глупые домыслы. Что она ему скажет, в конце концов? Что ее преследуют? Что над ней висит проклятие, и потому Весту убили, а Саргон оказался в таком плачевном состоянии, что к нему сестру родную в палату не пускают? Или что ее уже не раз видели с кинжалом, но почему-то никто про него теперь не помнит? Исбьорг замерла, мысленно возвращаясь к разговору с Крэйгом. Его реакция, осуждающий взгляд, пылкие протесты — все было подлинным. Он никогда никого не боялся — напротив, открыто вступал в борьбу с Авалайн и загнанным в угол точно не выглядел. Ему определенно не угрожали и не платили — Крэйг сам не бедствовал. Что же тогда? Неужели она не единственная в университете, кто страдал провалами в памяти? И Авалайн тоже? Потому что Исбьорг не представляла, как могла особа вроде Наварро просто забыть про нападение и оставить обидчика без наказания. — Кукурузинка моя сладкая, а куда это ты направилась? — словно выстрел, прозвучал вопрос в утренней тишине, прогоняя абсолютно все предыдущие соображения. История повторялась. Те же игры в кошки-мышки, бесконечный поток словоблудия из уст неугомонного Люцифера, проводы до дома — только в тот раз Саргон был под рукой, а теперь, когда путь освободился, Исбьорг подвергалась нешуточному риску остаться наедине со скользким мужчиной, для которого слово «честь» не имело никакого смысла. Мистер «Соблазнительный тембр» уже дышал ей в спину.