***
На четвертый день пребывания в больничной палате Исбьорг, едва проснувшись, бросилась к мобильному телефону, чтобы позвонить Люциферу и рассказать все о столкновении с аземой. Пугающие события минувшей ночи настолько взволновали ее, что она и не вспомнила о недавней размолвке — думала лишь о том, как бы оказаться подальше от клиники и не натворить дел под воздействием чужого влияния. Она снова возлагала на Люцифера великие надежды, пускай меньше всего хотела быть ему обязанной. В конце концов, никто не сумел бы понять ее так, как еще один заклейменный; лишь он был способен присмотреть за Исбьорг должным образом, пока оба не разберутся с силой Велиала или не избавятся от нее совсем. Люцифер же, судя по тому, как быстро примчался на зов о помощи, думал в схожем направлении. Он ни минуты не колебался, когда получил звонок от Исбьорг, в котором она поведала об очередном нападении на себя и о том, как снова потеряла память после вмешательства демона. Всю дорогу Люцифер держал с ней связь и только по прибытии отключился, бросив короткое: «Жди меня». Ждать Исбьорг была готова сколько угодно, хотя от нервного перенапряжения едва не лезла на стену. Она боялась, что ее не отпустят, и потому немало удивилась, когда на пороге палаты объявился Люцифер с очередной своей победой. Неизвестно, наговорил ли он врачам что-то невероятное, но те без лишних споров выписали интересующую его пациентку — разумеется, не забыв напоследок выставить солидный счет. — Повезло, что Здоровяк у тебя богатый, не то отхватили бы проблем, — жизнерадостно заявил Люцифер на выходе из больницы, нисколько не обращая внимания на кислую мину подопечной. Исбьорг, погруженная в мрачные размышления, совсем не разделяла его веселья и лишь понуро плелась впереди. Она прилагала все усилия, чтобы вспомнить любые детали из произошедшего ночью, однако из раза в раз натыкалась только на ограничительный барьер. Похоже, Велиал намеренно блокировал ее попытки разузнать, чем все-таки разрешилась их борьба с аземой, но почему — Исбьорг терялась в догадках. Утешало лишь то, что в больнице за все утро не случилось ни одного скандала — в противном случае, Люцифер вряд ли смог так скоро вызволить ее из палаты. — Ну, и как поступим дальше? — задала она резонный вопрос, когда закончила изводить себя пустыми домыслами. — Поживешь пока у меня, — все так же беззаботно отвечал Люцифер, словно заранее знал, с чего начнется их разговор. Взгляд его, как обычно, светился стойкой уверенностью, с которой трудно было спорить, но сегодня Исбьорг настолько запуталась в своих чувствах, что перестала понимать, какой выход для нее окажется лучшим. — Нет уж, — отрезала она, взвесив все «за» и «против», — мне нужно домой. Мой брат больше двух недель находится на больничной койке, а я даже не в курсе, что с ним и сколько еще ему придется там торчать. — Ничего с твоим Саргоном не случится, — заверил Люцифер, положив руки ей на плечи, — а вот за себя следовало бы поволноваться. Тебя же вообще нельзя одну оставлять: ты вечно попадаешься на чей-нибудь крючок! Исбьорг стала мрачнее тучи. Вообще-то, она сама прекрасно знала, что совершала ошибку за ошибкой, и выслушивать замечания от этого нахала хотела меньше всего. Можно подумать, он никогда не встревал в неприятности, а только и делал, что спасал бедовых дамочек из бесконечных передряг. Между прочим, это благодаря ему в ее жизни воцарился хаос. — Ну хорошо, — первым нарушил напряженное молчание Люцифер, поняв, что ему не собираются отвечать. — Я вижу, ты не согласна. В таком случае, скажи, что можешь сама о себе позаботиться. — Нет... — прозвучал глухой протест. — Что-что? — Не могу, — тверже повторила Исбьорг, поднимая на него невыразительные глаза. — Не могу, но и обязанной тебе быть не хочу. Люцифер на удивление мягко улыбнулся. Она так и не научилась скрывать свои истинные чувства должным образом, в то время как он с каждым новым днем все лучше читал ее взгляд. Вот и сейчас в нем прослеживался невольный страх, который Исбьорг наверняка даже не распознала. Как бы она ни отпиралась, а теперь помощь была нужна ей гораздо сильнее, чем раньше. — Ты никогда не станешь мне обязанной, — пообещал Люцифер, положа руку на сердце. — Мы же в одной лодке — почему это так трудно понять? — Моя жизнь перевернулась с ног на голову после встречи с тобой, вот почему. — После встречи со мной? — недоверчиво усмехнулся он. — Или же раньше? Исбьорг вновь замолчала, задумавшись над его вопросом. Здесь нечего было и возразить: все закрутилось после убийства Весты, а появление Люцифера, скорее, спровоцировал ажиотаж вокруг ее смерти. Не случись этой ужасной трагедии — кто знает, как бы исказилась история, но кое в чем сомневаться не приходилось: воссоединение двух заклейменных все равно бы произошло — просто Велиал выбрал весьма изощренный способ запустить длинную цепочку событий. — Дошло, наконец? — осведомился Люцифер, помахав рукой перед глазами у Исбьорг, чтобы та обратила на него внимание. — Твоему покою пришел конец даже задолго до того, как ты обнаружила труп Весты. Не удивлюсь, если жестокая расправа над ней — напоминание обо всем, что ты забыла. А проклята ты была и того раньше, но по какой-то причине тебе дали отсрочку. — Откуда ты знаешь? — Не знаю, а предполагаю. Теперь пришла очередь Исбьорг скептически ухмыляться. Она подозревала, что уж со своими фаворитами Велиал наверняка делился и планами, и мыслями. — Опять ты мне не веришь, но посмотри сама, —принялся объяснять Люцифер, проследив ее опасливый взгляд. — Ты ведь долгое время жила в покое, так? Но вот, прошли годы, и вдруг все стало очень резко меняться — буквально в считанные дни. Твою подругу зверски убивают, я начинаю искать тебя из-за какой-то фотографии в галерее, а как только мы встречаемся — на нас тут же сваливаются из ряда вон выходящие события. Поправь меня, если я не прав. Исбьорг покачала головой. Пока Люциферу удавалось убедить ее в том, что они все еще союзники, но разве не мог Велиал в любой момент разъединить их совместный путь? С одной стороны, им стоило доверять друг другу сильнее, чтобы укрепить взаимовыгодные отношения, а с другой — риск предательства также возрастал. Она не знала, что именно нашептывал Велиал Люциферу, и к чему в итоге привели бы эти опасные игры с демоническими дарами. — Перестань сомневаться во мне, Ис, — просил он, наблюдая, как она все больше уходит в себя и тонет в бесконечных вопросах. — Наши дороги должны были сойтись, связь между нами не случайна. И в тебе, и во мне сидит один и тот же демон. А сколько еще таких людей бродит по Нефариусу? Никогда не поверю, что мы единственные угодили в его лапы. — Но мы их не встречали. — Если они действительно есть, мы вполне можем с ними столкнуться. Пока что я убедился в одном: мы с тобой не должны разделяться. — Не согласна. Сам посуди: если Велиал нарочно свел нас, значит мы просто следуем его цели, а что будет в конце — неизвестно. Ты готов так рисковать? — Не все ли равно, если никто из нас не собирается ему подчиняться? Я с тобой, потому что хочу вернуть свои воспоминания — ты со мной, потому что никто больше тебя не защитит. Как видишь, каждый из нас находится друг с другом, потому что сам того желает, и Велиал здесь ни при чем. «Хорошо бы», — тоскливо подумала Исбьорг, не найдя что возразить. Пока им с Люцифером было выгодно оставаться вместе, едва ли кто-то из них решился бы на обман. Вот только все равно оставалась неприятная загвоздка... — Подчиняйся не подчиняйся, а от Велиала никуда не денешься. Рано или поздно он начнет действовать — и чем это обернется? — Мы все выясним, зимоглядка. Да, наверное, придется пройти через определенные сложности, но все это не имеет значения, если конечная цель будет достигнута. — Значит, держаться тебя? Осмелеть настолько, что даже поселиться в твоей квартире? Люцифер выглядел подозрительно довольным собой. Наверное, уже прокручивал в голове самые непристойные фантазии. — Есть другие варианты — выкладывай, — произнес он и сразу добавил со знакомой усмешкой: — Брось, я же ни к чему не принуждаю. Обещаю, что даже в мыслях не буду тебя раздевать. — Ты уж постарайся, — в тон ему ответила Исбьорг и ускорила шаг, чтобы отбиться от Люцифера и тем самым положить конец нежелательной теме разговора. К счастью, он не настаивал на продолжении и молча следовал за ней, пиная попадавшиеся под ноги камни. Погода на улице располагала к тишине. Даже проезжающие мимо машины не поднимали много шума. Редкие прохожие, сонные парочки, угрюмые дети, направляющиеся кто в школу, кто в детский сад — почему-то вызывали в Исбьорг необъяснимую тоску. Эти люди ничего не знали ни о демонах, ни о проклятиях; их жизнь протекала спокойно, в ней не было места безумным происшествиям. Сегодня они могли шутить, смеяться, а завтра — плакать, злиться, но все равно возвращаться к привычному укладу. Им не грозила смерть или сумасшествие, или неизвестная судьба. Их счастье заключалось в неведении — точно таком же, в каком пребывала Исбьорг долгие годы. И перемен она не просила, несмотря на тяжкие воспоминания из прошлого. «Неужели тебе нравится постоянно впутываться в неприятности?» — ужасно хотелось задать вопрос Люциферу, но она продолжала молча идти вперед. Люди на дорогах встречались все реже — наверное, из-за набиравшего силу дождя, — так что сравнивать свою жизнь понемногу становилось не с кем. Желая отвлечься, Исбьорг старалась как можно больше внимания обращать на серые, словно покинутые дома, изломанные ветром деревья, плачущее белесое небо — и невольно содрогалась при мысли, что видит в них обманчивую иллюзию — нарисованный выцветшими красками мир, заточенный в стеклянный шар. Без сомнений, бога здесь не было. Нефариусом заправлял единственный хозяин — король хаоса и лжи, истинное воплощение зла — Велиал. Ему поклонялись, приносили жертвы, возводили культы в его честь, а он, в свою очередь, населял город новыми кошмарами, топил жителей в крови, теша собственное самолюбие. Влияние этого демона наверняка распространялось и за пределы Нефариуса — так как вообще могло прийти Люциферу в голову избавиться от связи с ним? Как он намеревался выбираться из места, в котором застряли абсолютно все? «Почему... — в ужасе резко остановилась Исбьорг, подавив едва не вырвавшийся из груди вздох. — Это не мои мысли... Откуда я...» — Эй, — обеспокоенно окликнул ее Люцифер. — Что случилось? — Я... Голос Исбьорг неожиданно оборвался, стоило ей краем глаза заметить приближавшуюся к ним фигуру в длинном зимнем пальто. В сердце тут же поселился иррациональный страх, словно она предчувствовала скорую беду — и не прогадала. От появления мужчины, который, на первый взгляд, выглядел как самый обычный человек, ее вдруг бросило в жар. Исбьорг, привыкшая к непрекращающейся боли от присутствия Люцифера, теперь испытывала настоящие мучения. Казалось, еще чуть-чуть — и многострадальный живот просто разорвет изнутри. Лишь при помощи огромной силы воли ей удавалось оставаться в сознании. Она не хотела, чтобы Люцифер опять в одиночку разгребал последствия ее слабости, поэтому держалась подобно истинному бойцу. Но неужели он сам ничего не ощущал? — Помоги мне... — умоляла Исбьорг задыхающимся голосом, еле стоя на ногах. — За нами идут... Ты чувствуешь? Люцифер молча прижал ее к себе, незаметно кивнув. От его тела исходило нешуточное напряжение. В любой другой ситуации он бы точно что-то сказал, но сейчас словно погрузился в лихорадочные размышления, и означать это могло лишь одно: им действительно грозила опасность. Уж если Люцифер отбросил в сторону свои дурацкие шуточки и насторожился, стоило готовиться к худшему. — Постарайся выдержать, ладно? — только и шепнул он ей. — Не криви лицо, а лучше — изобрази полное безразличие. Хоть его просьба скорее походила на издевку, Исбьорг безоговорочно повиновалась. В висках стучала тревога, но она нашла в себе смелость посмотреть на подошедшего мужчину и даже немного успокоилась. Он отнюдь не выглядел свихнувшимся маньяком, каким его нарисовало возбужденное воображение — напротив, это был представительный человек. Высокий, слаженный, крепкий. Исбьорг могла бы даже назвать его красивым, если бы вообще умела давать оценку при всей своей невпечатлительности. Так какого черта она испугалась? Судя по его размеренным, спокойным движениям, нападать он не собирался. Но ведь и эти невыносимые боли не начались бы без причины? — Здравствуй, Люцифер, — с веселыми нотками в голосе поздоровался незнакомец, а сам не сводил пристального взгляда с Исбьорг. — Мисс Лэнгхофф, и вам доброго дня. Счастлив узнать, что вы так быстро поправились. Она в полнейшем потрясении кивнула в ответ. — Норвуд, — как-то мрачно выдавил Люцифер, либо позабыв про приветствие, либо нарочно его проигнорировав. — Повезло нам вот так запросто встретиться, в нерабочее время, — продолжал забавляться тот, кажется, довольный, что застал их парочку врасплох. — Не уверен насчет «повезло». Нам нужно идти. Исбьорг охнула, когда знакомый Люцифера вполне ожидаемо преградил обоим дорогу. В его глазах вдруг вспыхнуло что-то еще, и, как ей показалось, это «что-то» не предвещало ничего хорошего. Даже невыносимые боли в животе отошли на задний план, оттесненные чрезвычайным волнением. Вот и Люцифер начинал закипать, хотя уж кто-кто, а он всегда сохранял спокойствие. — Не торопись, ну где же твои манеры, — зацокал языком Норвуд. — Ты же наверняка хочешь мне кое-что сказать. Исбьорг почувствовала, как ей сильнее сдавили плечи. В голове вновь проносился поток чужих мыслей, но ясно различить их между собой не получалось. Все силы уходили на то, чтобы не выдать на лице никаких эмоций. — Поздравляю с продвижением по службе! — внезапно воскликнул Люцифер, вновь предпринимая попытку обойти Норвуда. — Очень за тебя рад! — Спасибо, но я ведь не о том. Помнится, в последнюю нашу встречу ты пытался убедить меня, что вы с мисс Лэнгхофф не знакомы. Люцифер врос в землю, явно не готовый к допросу с пристрастием. Он отвык иметь дела с прыткими полицейскими и уже забыл, какой стальной хваткой обладал его бывший товарищ. Ему следовало заранее подумать о возможных столкновениях с Норвудом, ведь теперь, после истории с Монтгомери, глупо было ожидать, что отдел ими не заинтересуется. — А мы до сих пор не очень знакомы, — протянул Люцифер с едва скрываемым раздражением. — Исбьорг помогает мне со статьей. Она пострадала от маньяка и хочет рассказать, что творилось в особняке. — Да, пострадала, — как-то слишком понимающе кивнул Норвуд. — И так быстро оправилась от моральных потрясений, что запросто согласилась помочь не кому-то, а журналисту. Вот только это подозрительно, не находишь? По моим сведениям, из мисс Лэнгхофф и слова не вытянешь, а тебе она прямо-таки готова раскрыться. Люцифер неприятно улыбнулся. Он уже понял, что не избежит ни подозрений, ни выяснений, так что единственным выходом было вооружиться терпением. Норвуд сильно отличался от придурков, с которыми обычно приходилось иметь дело. — Ты же знаешь меня как никто, мистер Грене. Я всегда добиваюсь своего. — О да, к твоему большому сожалению, я отлично знаю и тебя, и то, что мисс Лэнгхофф — особенный случай. Ты уже давно за ней гоняешься, околачиваешься возле университета Летаннен. Кого ты пытаешься обмануть, Люцифер, а главное — для чего? — Обмануть! — издевательски рассмеялся тот. — Что ты, великого сержанта Грене не проведешь. Я отнюдь не отрицаю, что действительно долго искал встреч с Исбьорг — и вот результат. Она со мной, собирается помочь мне, как я и хотел. Правда, дорогая? Ответа не последовало. Люцифер, поглощенный игрой в слова, лишь сейчас заметил ее мертвенную бледность. Выглядела Исбьорг так, будто вот-вот сползет на землю. Казалось, она порывалась что-то сказать, но сил хватало только на то, чтобы жадно ловить ртом воздух. Люциферу открылась замечательная возможность обернуть ее жуткое состояние в свою пользу. — Вот видишь, Норвуд, — обвиняюще изрек он. — Это все из-за тебя. Если знаешь, что она больна, так и не наседал бы! Посмотри, она напугана! — Вы коп? — внезапно вклинилась Исбьорг, не давая разгореться назревающей ссоре. Поначалу Норвуд даже опешил, услышав ее голос, но быстро нашелся и с улыбкой представился. — Следователь Грене. Пытаюсь разобраться в убийстве студентки Весты Коул. — Следователь... — тревожно выдохнула она и сделала несколько нетвердых шагов назад. Люцифер не успел ухватить Исбьорг за руку, а когда обратил внимание на ее обезображенное ужасом лицо, не стал предпринимать и малейших попыток идти следом. Он стоял как вкопанный, стараясь найти в голове наиболее разумное решение, что же предпринять, но все идеи рассыпались в пепел. Еще никогда Люцифер не видел в глазах Исбьорг такой животный страх, и почему-то это пробуждало в нем безнадежное отчаяние. В отличие от Норвуда, который, очевидно, совершенно не замечал, что творилось — слишком уж был увлечен своей работой. — Я должен допросить вас, мисс Лэнгхофф, — не отступался он, желая получить столь нужные ответы, — но не сегодня, а... — Нидермайер... — прошептала она, хватаясь за голову и абсолютно не слушая следователя. Ее колотила нервная дрожь. — Что? — Нет... Я не пойду в полицию, нет... — сбивчиво лепетала Исбьорг, так поспешно вдыхая воздух, что создавалось впечатление, будто она сейчас задохнется. — Не пойду. Ни за что. Никогда. К Нидермайеру я не вернусь. Нет, нет и нет... — Кто такой Нидермайер? — не на шутку озадачился Норвуд и тут же допустил ошибку, когда решил сделать к ней шаг навстречу. Исбьорг, доведенная чуть ли не до истерики, громко вскричала: «Нет!» и пустилась прочь в неизвестном направлении. Люцифер, все это время молча наблюдавший шокирующую картину, гневно бросился к Норвуду и схватил его за ворот. — Ну что, доволен, господин сержант?! Кто просил тебя лезть?! Если уж тебе так была необходима ее помощь, дождался бы, когда я сам все выясню! Я бы что, не понял?! — Нам надо ее догнать, — не скрывая сожаления, только и ответил следователь. — Без тебя разберусь! И не вздумай идти за мной. Исбьорг! Люцифер, собиравшийся сорваться в погоню, вдруг почувствовал, как его поймали за локоть. Он смерил Норвуда холодным взглядом, однако на лице его бывшего друга не дрогнул ни один мускул. В этой битве никто из них не желал отступать. — Ты же понимаешь, что мне все равно придется ее допросить? Мы встретимся рано или поздно. — Ты не можешь допрашивать некомпетентного свидетеля, — безучастно возразил Люцифер. — Если мисс Лэнгхофф больна, то и тебе нет смысла доверять ее словам. — Ты забываешь, что я журналист, а не искатель истины, господин сержант. Факты мне необязательны. Не успел Норвуд и слово вставить, как Люцифер вырвался из его хватки и помчался в сторону леса, где недавно исчезла Исбьорг. Усиливающаяся боль в животе подсказывала, что она не могла далеко убежать, однако от этой боли его чересчур отвлекала всепоглощающая злость. Он не защитил ее. Чувствовал, что с ней творится неладное, но ничего не предпринял; более того — заставил изображать ледяное спокойствие, позволил Норвуду подобраться слишком близко! Уже в который раз Люцифер допускал грубую ошибку: сначала оставил Исбьорг одну в особняке, затем — в больнице, а теперь из-за своей недальновидности вовсе упустил ее из виду! Если бы только они больше доверяли друг другу, если бы относились к проблеме с Велиалом серьезнее, а не играли в глупую гордость, ему не пришлось бы сейчас рыскать по опасным лесам и отгонять от себя дурные мысли. «Проклятье! И угораздило ведь пуститься именно сюда!» — все сильнее распалялся Люцифер, неуверенный, куда устремить свой взор. Тропинки вели в сумрачные глубины леса, извивались и растворялись в тумане. Что скрывалось за бесконечными деревьями — было страшно представить. Люцифера окружал разноголосый шум, в котором едва различалось то крикливое пение птиц, то волчий вой. Если Исбьорг действительно пряталась где-то здесь, он ни за что бы не услышал ее среди этого невнятного шепота, лившегося отовсюду. Наверняка она и сама теперь не знала, куда забрела. Лишь бы не успела пожалеть, что так безрассудно ударилась в бегство.***
Проклятое имя засело в голове — оно же гнало Исбьорг прочь, все дальше от горьких воспоминаний. Образ ненавистного следователя, осквернившего ее жизнь, неумолимо стоял перед глазами, и в какую сторону она бы ни бросила мимолетный взгляд — везде был он. Смотрел на нее, гадко ухмылялся, упивался своей властью и силой. Сквозь года его лицо так и не стерлось из ее памяти, словно кто-то хотел, чтобы Исбьорг никогда не забывала тот день; чтобы проклинала судьбу до самой смерти и каждую ночь закрывала глаза с именем заклятого врага на устах... Нидермайер. Даже не Натан Айронсайд и не Наяде Лэнгхофф, приложившие руку к ее искалеченному рассудку. Не безвольный отец, наплевавший на жизнь собственных детей. Не Саргон, отдавший свою сестру на растерзание чудовищу. Нидермайер. Он разрушил ее мир и теперь, очевидно, хотел закончить начатое. «У него ничего не получится, — будто заклинание, повторяла себе Исбьорг вновь и вновь. — Не в этот раз. Подлый гад умрет раньше, чем успеет притронуться ко мне». Вот и чужой голос в голове нашептывал то же самое. Бархатистый, проникновенный, обещавший выручить ее. Он вел Исбьорг к свободе, с ним она не ощущала ровным счетом никакой опасности даже в грозном Девотийском лесу. Все дороги были для нее открыты; по пути не встретилось ни одной живой души, которая могла бы как-то помешать добраться до цели или просто навредить. Деревья приветливо склонялись перед Исбьорг, обозначая, в какую сторону следовало идти, а затем распрямлялись обратно, скрывая хрупкую фигуру во тьме. Здесь ее не достал бы даже Нидермайер. Никто не осмелился бы побеспокоить древнее, гиблое место — если только точно не знал, куда направиться. Она знала. И впервые могла преодолеть трудности без Люцифера — тем более, что эта проблема абсолютно его не касалась. Исбьорг давно перестала чувствовать боль от нахождения рядом с ним, а значит он действительно отстал и теперь при всем желании не помешал бы ей найти источник зова. «Хорошо, — думала она. — Я почти добралась». Никогда прежде Исбьорг не слышала такой тишины. Чем глубже становился лес, тем ярче создавалось впечатление, что она погружается на дно океана. Давление здесь необычайно усиливалось, отчего даже темнело в глазах, но упорство не позволяло остановиться или развернуться назад. Голос неустанно твердил, как важно ей было достигнуть цели, и заверял, что если Исбьорг справится, кошмары исчезнут навсегда. Она продвигалась. Сквозь колючие ветки, толщу плотного, как стена, воздуха и поглощавший окружение мрак. Там, куда ее занесло, связи с внешним миром давно не существовало; время в этих окрестностях текло по-другому. Ни ветра, ни птиц, ни даже своих шагов Исбьорг не слышала, из-за чего возникало ощущение, будто и почва под ногами была лишь иллюзией. Все засосала вязкая пустота, уносившая ее тело далеко за пределы города. А затем тьма растворилась, уступая место дневному свету. Опять показались верхушки деревьев, тонкие дорожки, расходившиеся в разные стороны, и торчащие из-под земли исполинские корни. Опушка, на которой очутилась Исбьорг, ничем не отличалась от прочих — разве что нигде больше не ощущалось такого скопления чистой энергии, безумно схожей с энергетикой Велиала. Она настороженно подняла взгляд и ничуть не удивилась, увидев перед собой человека, одетого в длинную черную мантию. Шквал эмоций захлестнул Исбьорг, когда он двинулся прямо на нее — медленно, величественно и так грациозно, словно не шел вовсе, а плыл по течению. Полы его облачения неслышно волочились по засохшей листве, и от каждого шага по земле расползались легкие вибрации. Он не торопился представляться или в принципе начинать разговор — лишь мягко улыбался, что совершенно не вязалось с притаившейся в его серо-зеленых глазах опасностью. Как же Исбьорг хотелось отвести взор от этого грозного мужчины, но она не могла толком ни пошевелиться, ни издать и звука. Мощь, исходившая от него, сковывала по швам, и совладать с ней нечего было даже мечтать. Измотанная непростым путешествием через временную воронку, она только и думала, как бы не угодить в еще бóльшую беду. Лишь мысль о том, что ее затянули сюда неслучайно, позволяла не ударяться в панику раньше срока. — Вы... — прилагая немалые усилия, выдавила Исбьорг. — Это вы меня звали? Теперь она могла отлично разглядеть подошедшего, который, вопреки ожиданиям, оказался приятной внешности. Средних лет, статный, темноволосый, он напоминал собой высеченную из камня статую — такую же красивую, но холодную и бесчувственную. Его глаза смотрели с нескрываемым высокомерием и одновременно — с благосклонностью. Изящные пальцы лениво потирали заостренный подбородок, покрытый короткой щетиной. Незнакомца запросто можно было принять за рядового сектанта, коих по Нефариусу бродило несметное количество, но светящийся во взгляде ум не позволял равнять его с простыми психами. Он проник в голову Исбьорг и убедил прийти сюда. Каждый уголок этого леса пропитался его разрушительной силой. — Нет, — ответил мужчина, дождавшись, когда на него вдоволь насмотрятся. — Не звал. Ты сама явилась. — Но я слышала... — собиралась поспорить она, как сразу осеклась, не зная, стоило ли вообще пытаться возражать. — Не важно. — Конечно, не важно. Ты здесь — вот, что имеет значение. Пришла узнать правду. Более того — у меня. Исбьорг, забывшись от изумления, вновь уставилась в его глаза и содрогнулась, увидев в них неожиданную теплоту. Она совсем не хотела обманываться, ведь предчувствия диктовали ей ни на миг не расслабляться. — Откуда знаете, что я... — Вы, смертные, всегда гоняетесь за правдой так отчаянно, будто в ней есть утешение, — скучающе пресек незнакомец дальнейшие расспросы, — но вы часто даже не представляете, что абсолютно к ней не готовы. Ни к ней, ни к опустошению, которое придет после. Лес насмешливо затрещал. Шепот, ранее едва различимый, теперь доносился отовсюду, настойчиво бил в уши. Под гнетом осуждающих голосов Исбьорг склонялась к земле, не замечая, как постепенно теряет контроль над ситуацией. Запертые воспоминания рвались наружу, но, загнанные слишком глубоко, так и не находили выхода. Они продолжали томиться внутри в ожидании своего часа, и Исбьорг знала, что когда этот час наступит, мечты о смерти станут ее самыми сокровенными. А пока... — Мне терять нечего. — Неужели? — демонстративно удивился мужчина, очевидно, почуяв ложь. — Тогда к чему эта борьба за собственный разум? Сдалась бы на служение Велиалу — и дело с концом. Увиливать было бесполезно. Его пытливый взгляд проникал в такие темные уголки ее сердца, что даже она сама едва ли сказала бы, какие страшные тайны там затерялись. — Вечно посторонние знают обо мне больше, чем я, — тихо проговорила она, обращаясь, скорее к себе, нежели к нему. — Ну, и что за правда меня ждет? — Жестокая. Честно говоря, Велиал просто пожалел тебя, забрав твою часть воспоминаний. — Глупость какая. Он никогда не стал бы жалеть меня. Но теперь я хотя бы знаю, почему не помню целый кусок из своей жизни. — Его можно вернуть, — ласково произнес незнакомец, обхватив теплыми ладонями ее побелевшее от страха лицо. — Вопрос в том, выдержишь ли ты горькие знания. Твоя слабость не выгодна никому, особенно — тебе. Исбьорг на миг потеряла дар речи, не понимая, как лучше поступить — отойти назад или позволять дальше к себе притрагиваться. Он ведь буквально заставлял ее смотреть ему в глаза, а уж какой силой они обладали — жутко было представить. — Надо доказать, что я достойна? — еле выдохнула она, а внутри молилась, чтобы этот прислужник дьявола поскорее убрал руки. Градус напряжения возрастал. Пульс, бившийся под землей, тревожно ускорялся, заставляя деревья мелко дрожать. Исбьорг слышала чей-то заливистый смех, безумно похожий на свой; слышала невнятные ругательства, звучавшие так далеко и одновременно — рядом, прямо у себя в голове. Она сама была готова кричать, раздирая глотку на всю округу, но почему — совсем не понимала. Страх от того, что в ее прошлом действительно пряталось нечто крайне предосудительное, сводил с ума. В относительно здравом уме Исбьорг пока удерживал только незнакомец. Она нисколько не удивилась, если бы вдруг выяснилось, что он нарочно сеял в ее воспаленном мозгу сомнения — не зря ведь вынуждал смотреть ему в глаза. — Достоинство... — хмыкнул он после продолжительной паузы. — Достойным можно быть имени, силы, жизни, но... правды? С правдой можно только смириться, на что ты сейчас не способна. — Кончай говорить загадками, — устало прохрипела она. — Чего ты хочешь? — Я — ничего. Мне поручено отдать тебе это. Исбьорг, почувствовав облегчение от того, что ее наконец выпустили из плена, резко выхватила протянутые бумаги, но еще долго не могла прочитать написанное в них. Голова до сих пор шла кругом, не в силах принять быстро сменившуюся реальность; в ушах так и раздавался надсадный вой, в котором она без труда узнавала свой голос. Это был самый настоящий клич о помощи, проигнорированный в тысячный раз. «Прошлое в прошлом, Исбьорг, — заклинала себя она, еле сдерживая запоздалые слезы. — Там и останется». Сейчас ее подстерегали куда более серьезные сложности. Разговор еще не подошел к логичному завершению, и незнакомец с нетерпением ждал, когда же его гостья вновь обретет дар речи. Однако не успела Исбьорг оправиться от ужасов, навеянных странным местом и кричащими голосами, как сразу впала в ступор от написанного на бумаге. — Приглашения? — в недоумении переспросила она, надеясь, что зрение ее подводит. — На прием к мистеру Наварро? Это же отец моей сокурсницы. Мы-то с Люцифером ему зачем? — На приеме соберется много людей, — без тени улыбки отозвался мужчина, ясно давая понять, что никакой ошибки нет. — Некоторых из них ты знаешь слишком хорошо. По спине Исбьорг пробежались противные мурашки. Всех, кого она знала, видеть точно никогда бы не хотела. Ни в детстве, ни в юности, ни сейчас у нее не было друзей, а уж после инцидента с убийством и исчезновением девятерых подростков даже неприятели сторонились семью Лэнгхофф — не то, что обычные люди, которые только слышали о кровавой резне. Стоило ли говорить, что ее явно не встретят с распростертыми объятиями на приеме у одного из самых уважаемых персон в городе? Ведь в Нефариусе никто не забывал подобные истории. Недобрая мысль посетила Исбьорг внезапно. А что, если... — Я снова должна стать орудием убийства? — Снова? Разве ты уже кого-то убивала? — с притворным подозрением осведомился незнакомец, а затем как-то нехорошо скривился. — Ах, да, прости. Запамятовал. Но в любом случае, ты, как и всегда, вольна выбирать без чьей-либо указки. Твоя главная задача — столкнуться лицом к лицу с самым большим своим страхом. Там-то и станет ясно, готова ты к правде или нет. Исбьорг приложила огромное усилие над собой, чтобы опять не угодить в лапы отчаяния. Уж сколько всего она за жизнь натерпелась, но знание о том, что кто-то мог умереть от ее руки, совсем в голове не укладывалось. Да, Айронсайд и его дружки сгинули в старом особняке, однако сожрала их собственная недальновидность. Кто виноват, что они не слушали разумных доводов и все равно отправились туда? Их ждал закономерный конец, и хотя Исбьорг ни минуты не жалела о произошедшем, не имела к тем смертям никакого отношения. Тогда, быть может, ее хотели обвинить в гибели отца и матери? Но ни один человек не обладал такой жестокой силой, какая расправилась с ними. «Бесполезно, — успокаивала себя она. — Я не должна позволять этому проходимцу манипулировать мной». — Раз уж я вольна выбирать, я никуда не пойду. Мужчина от души рассмеялся. — Как раз-таки потому, что слишком вольна, обязательно пойдешь. — Кто вы? — Вот видишь, — надменно кивнул он и напоследок погладил Исбьорг по голове. — Сколько вопросов — и на все нужны ответы. Разве ты упустишь шанс их найти? Vale, carissima.