Грехи Нефариуса

«Что я делаю? — спросила себя Исбьорг и ощутила, как по спине от холодного пола разбегаются мурашки. — Я не помню, как пришла в уборную. Ничего не помню». Свет лампочки слепил глаза. Стук продолжался, и от него голова трещала по швам. Исбьорг, еле соображая, приподнялась на локтях и осмотрела ванную. Все было чисто и опрятно. Значит, она не успела натворить глупостей, шатаясь по чужому дому в полном трансе. — Лэнгхофф! — звали за дверью. — Лэнгхофф, ты достала чудить, вылезай! С тобой хоть в одном приличном обществе хрен посидишь! Исбьорг без проблем открыла бы дверь, если бы ее внимание вновь не устремилось на круглый предмет, похожий на медальон. Она почти не сомневалась, что нашла его во время прогулок в беспамятстве, и окончательно убедилась в этом, когда случайно бросила взгляд на пол, где отсутствовала плитка. — Лэнгхофф, ты совсем больная? — накинулся на нее Крэйг, стоило Исбьорг наконец выйти из уборной, однако быстро смягчился. — Ты, блин, так орала, что даже я перепугался. Исбьорг скептически посмотрела на него. Ей с трудом верилось, что она в принципе умела кричать. Да и с чего бы? Единственное чувство, которое в ней вызывал найденный медальон, — необъяснимое лютое омерзение. Как вообще он оказался в квартире родителей Весты? Уж они явно не относились к сектантам! «Будет ли считаться кражей, если я заберу эту штуковину с собой?» — озадачилась Исбьорг, однако, недолго думая, запрятала дорогую вещь в сумочку, которая все время стояла в прихожей. О том, что с ней произошло, она решила никому не рассказывать, хотя в какой-то степени Крэйгу Харперу даже доверяла. Другое дело, что парень вряд ли располагал настолько богатым кругозором и наверняка завалил бы ее кучей неуместных вопросов. Так что она намеревалась рискнуть и обратиться за помощью к человеку, чьи знания все-таки не могла поставить под сомнение. — Исбьорг, дорогая, как ты? — ахнула миссис Коул, едва завидев ее в проходе столовой. — Съела что-нибудь не то? А нам тут недавно твой брат позвонил, узнавал, все ли у тебя хорошо. Мы его волновать не стали, но, может, нам стоило сказать правду? Исбьорг лишь покачала головой. Ей не особо хотелось разговаривать, однако сил на пару слов пока вполне хватало. — Ему достаточно знать, что я в порядке, — успокоила она миссис Коул. — Благодарю за радушие и соболезную вашему горю. Мне нужно идти. Супруги недоуменно переглянулись, и тем не менее возражать не стали, хотя быстрые сборы лучшей подруги покойной дочери их несколько задели. Им ведь не дано было знать, почему она так торопилась домой. «Если Саргон и правда звонил, плохо дело, — размышляла Исбьорг, натягивая куртку. — После того, как я сбежала в университет без предупреждения, у него чуть крыша не съехала. Хорошо еще, что в комнате меня не запер». Исбьорг обессиленно прислонилась к грязной стене подъезда и тяжело вздохнула. Она вовсе не собиралась впадать сейчас в неприятные воспоминания, связанные с братом, но ничего не могла с собой поделать. За столько лет совместной жизни Саргон заменил ей всю семью, старался понимать сестру, даже когда та совершала неоправданные глупости и заставляла его смертельно переживать, а что в итоге? Ни благодарностей, ни слова успокоения. Почему? Ведь с Крэйгом и Люцифером она разговаривала! «Попробуй не поговори с Люцифером, как же…» — недовольно подумала Исбьорг и издала неопределенный звук, когда ее в очередной раз перегнуло пополам. Резкая боль на мгновение ослепила, забилась, а затем стихла. Исбьорг начало казаться, что в животе кто-то благоговейно урчит. И тут-то она поняла… — Я твою дьявольскую ауру за несколько миль учую. Выходи. Ответом ей стали приближающиеся шаги. И хотя Исбьорг не подавала виду, в глубине души осознавала, что испытывает нечто наподобие удивления. Во-первых, ее совершенно безумное предположение подтвердилось, а во-вторых, этот журналист действительно решил основательно взяться за нее. Иначе зачем еще ему понадобилось преследовать ее до самой квартиры Коулов и более того — ждать в подъезде несколько часов? — Так и знала, что ты здесь, — неожиданно призналась Исбьорг, отчего Люцифер расцвел, словно майская роза. — О, так ты уже думаешь обо мне! — За это мне стоило бы покаяться перед Богом, — съязвила она, а в последующие секунды уже благодарила судьбу за то, что ее глаза при любых обстоятельствах оставались безучастными. Исбьорг претила мысль, что в обществе Люцифера ее эмоции просыпались, а она нещадно тратила их на него. Во многом потому, что он ее раздражал. А еще… — Ну что ты, я и сам могу отпустить тебе все грехи, — подмигнул он, нисколько не стыдясь своих грязных приемов. Исбьорг боялась его. Потому-то Люцифер всегда и нарывался на агрессию в ответ, если только не вызывал ее намеренно. Ведь от человека, ведомого сильными эмоциями, при грамотной манипуляции можно было добиться чего угодно. А значит, Исбьорг следовало взять себя в руки и никогда больше не поддаваться на такие дешевые уловки. Даже к Авалайн она не испытывала ничего, кроме ледяного презрения, а тут какой-то журналист… «Но надо воспользоваться шансом», — подсказал пока еще трезвый рассудок, и Исбьорг, повинуясь его воле, потянулась в сумочку за находкой. — Будет достаточно простого ответа на мой вопрос, — объявила она и без лишних слов сунула Люциферу тяжелый сверток. — Знаешь, что это? — Медальон, — пожал плечами он и посмотрел на Исбьорг как на чокнутую. Исходящие от него вибрации Люцифер почувствовал не сразу. — Ты раньше такие видел? — Кажется знакомым, — закивал Люцифер и внимательно покрутил вещь в руках. — Только для чего он — даже в голову не лезет. Обычное украшение? — Которое было спрятано под плиткой… — пробормотала под нос Исбьорг и глубоко задумалась. Ее взгляд случайно остановился на медальоне, и на какое-то время она совсем отключилась. — Что? Исбьорг тряхнула головой. Металлический звон в ушах не прекращался и изрядно мешал прийти в себя. Наверное, если бы она не находилась рядом с Люцифером, опять впала бы в транс. Его присутствие странным образом поддерживало в ней стабильное состояние. — Я нашла его в квартире родителей Весты, в ванной под плиткой пола, — пояснила она. — Обыкновенное украшение вряд ли нужно прятать, да еще и в таком месте. Люцифер ее практически не слушал. Все его внимание устремилось на таинственный медальон, который ему доверили. Надо же, черт возьми, Исбьорг Лэнгхофф решила поделиться находкой именно с ним! Она явно возлагала на него большие надежды. — Печати с двух сторон, — отозвался Люцифер тихо. — Разные… Одна с гексаграммой, а вторая напоминает мне план храма с крестами и кругами. Он из чистого золота, да? Тяжеленький, таким и убить можно. «Печати? — зацепилась за слово Исбьорг. — Он назвал это печатями?» — Так значит, ты ничего не можешь мне сказать? — напоследок спросила она, но напоролась на очередную неприятную шутку. — За исключением того, что у тебя потрясная задница, нет. Исбьорг, понимая, что дальнейшего разговора у них не сложится, закатила глаза и прошла мимо Люцифера, абсолютно позабыв о медальоне. Она с самого начала считала, что затея обратиться к бессовестному журналисту за помощью вряд ли выгорит, а теперь окончательно уверилась в этом и жалела о потерянном времени. Ей следовало сразу пойти домой к брату и больше не влезать ни в какие сомнительные истории. Тем более что те сами ее неплохо находили. — Эй, постой! — раздалось за спиной у Исбьорг, когда она уже собиралась открыть дверь подъезда. — Не уделишь мне минутку внимания? «Не в этой жизни», — непреклонно ответила про себя она и сделала шаг на темную улицу. — Исбьорг! — продолжали звать ее все более настойчиво. — Исбьорг Лэнгхофф! Но та лишь молча удалялась, цокая каблуками по мокрому тротуару. Разраставшейся панике в голосе Люцифера она ни секунды не верила. А он не прекращал кричать. — Эй! Эй! Вот черт… Если она сейчас уйдет и оставит его здесь, в кромешной мгле… Не допустить! — Исбьорг Ная́де Лэнгхофф! — провозгласил Люцифер на всю улицу и тут же остолбенел от ужаса. Звуки вокруг мгновенно стихли. Он видел, как мучительно медленно Исбьорг останавливается, замирает, а через некоторое время оборачивается в его сторону, и на ее лице проступает выражение непередаваемого потрясения. Туман полностью обволакивал ее, прятал в своей дымке, но стоило Исбьорг сделать неуверенный шаг навстречу Люциферу, как завеса отступила. Ее глаза — единственное, что не менялось. Изменения происходили в ней самой. Как, собственно, и в нем, однако он слишком быстро спохватился, чтобы в такой ответственный момент не упустить рыбку, зацепившуюся за крючок. «Придется поработать актером». — Наконец-то ты удивлена, — самодовольно отозвался Люцифер, подходя ближе к Исбьорг, которая и не думала сдвигаться с места. — Хотя я более чем уверен, что сейчас ты даже не осознаешь того, что испытываешь. Ну да и не важно. Я думаю, ты прекрасно понимаешь, чего я хочу. Исбьорг молчала. В гробовой тишине мертвых улиц ее тяжелое дыхание набатом стучало в ушах. В застывшем взгляде Люцифер не мог разобрать абсолютно ничего. На миг ему стало невыносимо холодно, но он упрямо не поддавался своим впечатлениям. — От тебя мне нужно только маленькое интервью, — заверил Люцифер. — Конечно, я могу найти всю интересующую меня информацию и без твоей помощи, но мне кажется, это будет несколько несправедливо. Разумеется, он блефовал. Как бы ни была известна Исбьорг Лэнгхофф в городе, ее истинной биографии не знал никто. Все, что Люцифер мог отыскать без нее, уже отыскал. А вот среднее имя… Где он взял его? — Если бы справедливость существовала, в твоей голове давно проделали бы дырку, — колко произнесла Исбьорг и заглянула ему в глаза, но тот не дрогнул. — Если бы ее не было, зимоглядка, этот город давно сжег бы тебя на костре, — с усмешкой парировал Люцифер и беззастенчиво убрал белую прядь с ее лба. — Так что насчет моего скромного предложения? — Я хочу кое-что взамен. — А, честная сделка, — без интереса протянул он. — Говори. Немного поколебавшись, Исбьорг обозначила свое условие: — Ты сгинешь из моей жизни. — Предсказуемо. Но выполнимо. — Тогда идем. Люцифер, обрадовавшись, что его план сработал, на мгновение успел растеряться и не заметил, как стремительно развернулась Исбьорг, чтобы покинуть это место. Очнуться ему помогло уханье совы, благодаря которому он вспомнил, в какое время суток находился на улице, и вот тогда-то ему стало не до внутренних ликований. — Ис! — снова позвал он и едва не запнулся, пока бежал за девушкой. В зоне недостаточной освещенности в глазах все расплывалось, и даже фонари не спасали ситуацию. Повезло, что его спутнице не удалось далеко уйти, и сейчас она дожидалась его всего в паре шагов, хотя могла бы плюнуть и попрощаться. — Не возьмешь меня за ручку? — умоляюще спросил Люцифер, но столкнулся лишь с уничтожающим взглядом. — Я бы взяла за шею, — гневно выдавила она. — Не стоит! — рассмеялся Люцифер и невольно добавил: — У меня там эрогенная зона! Больше Исбьорг не отвечала, потому что понимала: какой бы язвительной ни была ее речь, на нее всегда находилось замечание похуже, а иной разговор с этим журналистом она просто не представляла; притворяться, что ей все равно, тоже не получалось. Оставалось только молчать — то есть впасть в свое привычное состояние, залечь в спячку в коконе, где никто бы не смог до нее добраться. Другое дело, что она уже пообещала интервью Люциферу и теперь обязалась отвечать на его вопросы. И до того момента, пока Исбьорг не выполнит свою часть сделки, тот не отвяжется. А значит… «Переступлю через себя», — смиренно подумала она и, взяв последнюю волю в кулак, протянула руку Люциферу. Похоже, тот и впрямь в ней нуждался. По дороге к ее дому он даже ничего не сказал и выглядел безумно сосредоточенным, что позволило и Исбьорг отгородиться от реальности. Но ненадолго. До тех пор, пока до нее не донеслось низкое рычание. «Что за черт?» — нахмурилась она, однако ходу не сбавила. Люцифер, как и прежде, верно плелся следом и, очевидно, ничего не замечал, иначе точно бы остановился. Они шли по тротуару все быстрее и в конце концов свернули на пустую проезжую часть, чтобы оказаться подальше от сурового леса. Исбьорг безостановочно оглядывалась по сторонам, пытаясь понять, что же именно им угрожало. А звуки тем временем нарастали, хотя рядом не было ни души — лишь унылые серые дома по правой стороне, бесконечно тянувшиеся друг за другом. Неужели воображение разыгралось? Неужели она все-таки сходила с ума? Нет. Опасность однозначно исходила от Девотийского леса. Всегда. Особенно сейчас. «Ни за что, родная. Мы ни за что не пойдем… туда! — категорически отказывался Саргон, когда на одной из прогулок с сестрой ее вдруг странным образом потянуло к мертвому лесу. — Чего это ты так смотришь? Я не переживу, если и с тобой что-то случится! Запомни раз и навсегда: от Девотийского леса держаться на расстоянии пушечного выстрела. После того, как там нашли изуродованные трупы матери и младенца, я… Нет, ну как же так? Насколько нужно быть чудовищем, чтобы убить беззащитного ребенка?!» Исбьорг снова ускорила шаг. В голове все громче звенели напутственные слова брата и теперь упорно перекликались с неопределенным гулом, доносившимся из-за глухих деревьев. Левая сторона от дороги была настолько черной, что создавалось впечатление, будто там находилась огромная космическая дыра, а за ней — бездна. Дурная слава этого места отчаянно давила на воображение, из-за чего Исбьорг не понимала до конца, действительно ли существовала угроза, или же ее дорисовывала воспаленная фантазия. Ведь Люцифер до сих пор непрерывно смотрел вперед и больше ни на что не обращал внимания. А разве такой бдительный человек допустил бы, чтобы его застали врасплох? Но спрашивать его она не рискнула. Он сам неожиданно позвал ее. — Ис… Ис!.. Она остановилась и невыразительно посмотрела на него. От былой самоуверенности не осталось ни следа. Выглядел заносчивый журналист неважно. — Мне кажется или… — запнулся он и крепче сжал ее руку. — За нами свет выключается? Исбьорг обернулась. Тусклые фонари вдали часто моргали с характерным стеклянным звуком. Напряженное гудение из столбов доносилось отчетливее с каждой секундой, пока один из них не разгорелся так ярко, что парочке из осторожности пришлось отбежать на приличное расстояние. Послышался треск. Сноп искр, посыпавшийся из фонарного столба, на миг озарил мрачную улицу, попрыгал по влажному асфальту и растаял. Исбьорг, тяжело дыша, пристально наблюдала за дрожащей проводкой, пока не заметила в конце дороги чей-то резко возникший силуэт. — Что это с ним? — изумленно спросил Люцифер, доставая из кармана медальон. — Он нагрелся, как печка! Исбьорг проигнорировала необычное сообщение, продолжая всматриваться в темную расплывчатую фигуру. Тень неподвижно стояла на месте и словно выжидала чего-то. Пространство рядом с ней искажалось и постепенно сжалось в объемный шар, а потом двинулось в сторону Люцифера и Исбьорг. В тот же момент самый дальний фонарь полностью погас, скрывая в сумраке страшную опасность. В голове немедленно раздался сигнал к отступлению. — Спрячь и побежали, — приказала Исбьорг и, буквально вцепившись в руку Люцифера, рванула прочь по дороге под его неразборчивые крики. Для девушки на каблуках — и в принципе очень медлительного человека — она мчалась удивительно быстро, успевая при этом подбирать подол платья. Фонари выключались один за другим, погружая тротуары в кромешную тьму, из-за чего Люцифер стал чересчур часто запинаться и в конце концов едва не упал, но вовремя остановился. Исбьорг чувствовала, как сильно его колотило и как он практически вжался в нее, но не могла пошевелиться или опять дать команду бежать, ведь их наверняка по-прежнему преследовали. Она вдруг оказалась стиснутой в руках Люцифера, и от подобной близости с совершенно чужим мужчиной в ней забурлила такая паника, какой Исбьорг не испытывала давно. В воспоминаниях сразу всплыл тот случай, который перечеркнул едва ли не все… «Нет, пожалуйста, оставьте меня! — в ужасе умоляла она, глядя широко распахнутыми глазами, как следователь расстегивает рубашку и безжалостно надвигается, а от его змеиной ухмылки сердце заходится чаще, чем при пожаре. — Отпустите меня домой, я ничего не знаю!» Не слушает. Не останавливается ни на секунду. Его глаза маниакально блестят, в них опасно горят первобытные инстинкты. «Что вы делаете?!» Исбьорг беспомощно забивается в угол, принимает позу эмбриона. Чертова юбка привлекает лишнее внимание и дразнит только сильнее. Стена за спиной оказывается склизкой, к ней быстро прилипает кофта. Она в ловушке. Он вот-вот нападет. «Нет! Саргон! Саргон, где ты?!» Лучше бы ей потерять сознание, чем осознавать все это. Лучше бы умереть, но не попасть в такую постыдную ситуацию. Лучше бы брату услышать ее сейчас же, пока в ней еще горела жизнь. Надо кричать. Надрываться. «Саргон! Помоги же мне, прошу тебя!.. Не-е-ет!» От собственных воплей закладывало уши. Прошлое, в которое ее невольно затянуло, заставило Исбьорг полностью абстрагироваться от реальности. Напрасно Люцифер звал ее обратно. От темноты ему самому становилось дурно. Он знал, что долго не протянет, но отчаянные времена требовали отчаянных мер. — Не советую, — Исбьорг с нечеловеческой скоростью перехватила ладонь Люцифера, когда тот предпринял попытку привести ее в чувство хлесткой пощечиной. — Извини, — искренне попросил прощения он, — ты просто впала в кому, а я, честно говоря, темноту не выношу с детства… И вообще, от кого мы бежали? Исбьорг удалось прогнать наваждение лишь через несколько минут, так что Люциферу пришлось значительно подождать, прежде чем она достала телефон и включила фонарик. Однако его вопрос так и остался без ответа. — Мы почти пришли, — ровно сообщила она. — Не могу дождаться, когда избавлюсь от тебя. «Но для этого сначала нужно как-то миновать гнев моего брата», — дополнила Исбьорг про себя и напоследок обернулась. Взбесившиеся по неизвестной причине фонари остались далеко позади, и никакой силуэт за ними давно не гнался. Призраки прошлого тоже отступали. Теперь все ее тревоги переключились на Саргона и его реакцию на журналиста. В конце концов, его сестра впервые приводила в дом мужчину, хотя до трагедии с семьей и не такие финты выкручивала. Брат явно будет не в восторге. «Можно подумать, мне в кайф, — с неудовольствием заметила Исбьорг, дергая дверь своего подъезда. — Опять ведь нервничать начнет. На этот раз точно под домашний арест засунет». Но если Люцифер и впрямь отстанет от нее после интервью — оно того стоило. — Я живу с братом, — проинформировала перед входом в квартиру Исбьорг. — Его зовут Саргон. Злить его — только себе хуже делать. Говорю потому, что сама в курсе, какой занозой ты бываешь. Хочешь получить свое интервью — притворись пай-мальчиком, иначе не гарантирую, что он не выпнет тебя с треском и фанфарами. — Меньше слов, больше дела, мой заснеженный холмик, — пропел Люцифер и дерзко щелкнул ее по носу. — Или уже я не дам гарантий, что мы с тобой расстанемся. Исбьорг сдержанно потянулась за ключами в сумку под его пристальным взором. Она едва справлялась с желанием спустить журналиста с лестницы. Неприязнь к нему стала настолько привычной, что Исбьорг совсем прекратило волновать проявление негативных чувств по отношению к Люциферу. К тому же сегодня слишком много обстоятельств давило на нее. Возможно, именно они и сыграли роль в том, что Исбьорг ходила необычайно взвинченная для своего состояния. — Ну, слава Богу! — облегченно выдохнул Саргон, когда его сестра наконец объявилась на пороге. — Я уже собирался искать тебя! И тем не менее продолжал верить в ее благоразумие, на какие бы поступки она ни решалась. Наверное, поэтому он до сих пор не запер ее в комнате. Но, как бы там ни было, радость его быстро улетучилась, стоило Саргону заметить рядом с Исбьорг высокого мужчину лет тридцати на вид. — А с тобой кто? — недоверчиво нахмурился брат и про себя сразу отметил, как сильно ему не понравился взгляд незнакомца. Хотя он не бегал, смотрел на оппонента очень вызывающе. — Мне надо переодеться, — вместо объяснений небрежно бросила Исбьорг и стремительно скрылась за дверью своей спальни, оставляя Саргона стоять с раскрытым ртом. Он так растерялся оттого, что сестра впервые за долгое время заговорила с ним, что едва не забыл про постороннего в доме. А тот, в свою очередь, с потрясающей наглостью уже прошмыгнул в зал. — Ну-ка, постой! — сурово выкрикнул Саргон и метнулся за мужчиной, чтобы перегородить ему проход в комнату Исбьорг. — Скажу тебе откровенно, парень: мне жутко не нравится, как ты пялишься на мою сестру! — Что ж, в этом вы с ней похожи, — обезоруживающе улыбнулся Люцифер и мысленно отметил, что дальнейший диалог с Саргоном выйдет довольно веселым. — Клоун, да? — Типа того. Журналист. — Журналистов нам еще не хватало! — А что, папарацци уже были? — не удержался от очередного остроумного замечания Люцифер, чем вконец взбесил хозяина дома. Он стрелой сорвался с места и грубо схватил гостя за ворот. Саргон не собирался с ним церемониться, но почему-то внезапные признания так и полились рекой: — Слушай сюда, юморист! Исбьорг очень сильно травмирована. На нее в свое время свалилась невероятно большая куча дерьма, и я совершенно не хочу, чтобы на нее упала еще одна проблема в твоем лице! Сердце тебе вырву, если с ней что-нибудь случится по твоей милости, понял? Люцифер обескураженно захлопал ресницами, шокированный таким непредсказуемым поворотом событий, и даже не знал, как реагировать на нежданные откровения. Его не часто принимали за чьего-либо ухажера, а ведь он с порога представился журналистом! Надо же, непробиваемая семейка. Но, надо признать, шутки против этих двоих работали просто отменно. — Она мне его раньше вырвет, посмей я хоть ненадолго задержать взгляд на ее… — только начал Люцифер, как немедленно был строго прерван Саргоном: — И на твоей могиле станцует, будь уверен. — Так ваша семья еще и ритуальные услуги предоставляет? Обалдеть! Неизвестно, чем бы закончился жаркий спор, если бы дверь одной из комнат вовремя не скрипнула, приводя обоих мужчин в чувство. В зале показалась абсолютно уставшая Исбьорг. Ее глаза не выражали ничего, кроме иссушающей пустоты, так что Люцифер без лишних слов понял: ее хватит только на пару вопросов. — Саргон, оставь нас, — безэмоционально попросила она, отчего ее брат буквально врос в землю. Второй раз за вечер! — К-конечно… — не совсем понимая, на что подписывается, откликнулся Саргон под воздействием нахлынувших впечатлений и тут же повернулся в сторону Люцифера. — Вам трон подать, уважаемый журналист? — Нет, можно просто индийского слона. Исбьорг предупреждающе подняла ладонь, пресекая будущие пререкания, и махнула головой в сторону выхода из зала. Саргон проворчал, что дает им лишь десять минут, и покорно покинул комнату, хотя затея сестры не внушала ему доверия. Наверное, если бы не советы профессора Шлеттгауэра, предполагавшие, что иногда следовало идти на уступки Исбьорг, Саргон никогда бы не дал ей остаться наедине с этим сомнительным типом. Он поступил хитрее: оставил в двери маленькую щелку и принялся подслушивать. Так он мог защитить сестру в любой момент. Однако незнакомец, кажется, и не собирался допускать ошибок, а Исбьорг выглядела как нельзя спокойнее. — По-моему, твой брат немного хочет меня убить, — съехидничал Люцифер, но, поймав совершенно блеклый взгляд собеседницы, беспомощно поднял руки вверх. — О боги, зимоглядка, не смотри на меня так — не то влюблюсь! Давай лучше поскорее перейдем к моим вопросам, пока я еще в трезвом рассудке. Исбьорг без споров села в кресло. Ее молчание Люцифер расценил как согласие и устроился на диване напротив. — Начнем с твоего увлекательного визита в квартиру Весты Коул. Ага, я вижу, твое лицо изменилось! Так значит, газеты не врут? Не советую безмолвно хлопать глазами, моя ароматная пихточка, потому что я достану тебя даже из твоего загробного мира, если понадобится, помяни мое слово. Исбьорг еле заметно скривилась. Своей манерой речи он безумно напоминал тех отвратительных полицейских, которые допрашивали ее когда-то давно как единственного свидетеля двойного убийства. Тогда избавиться от них можно было лишь при помощи честных и подробных ответов, а сейчас… Сейчас ответить честно не составляло труда, а вот подробности хотелось опустить. — Я приходила туда, — только и сказала Исбьорг. Руки нервно сцепились в замок. — Неплохое начало. Продолжай. «Я убью тебя…» — возмущенно зашипело внутри. Исбьорг исподлобья посмотрела на сосредоточенное лицо Люцифера и зажмурилась. В голове настойчиво звенело. Она усердно отбивалась от тех воспоминаний. Не сегодня. Оно того не стоило. — Раз ты читал газеты, должен знать, что я там увидела, — уклонилась Исбьорг и снова упрямо уставилась в пол. Ее колотило, как на морозе. — Да, я и правда знаю. «Так зачем спрашиваешь?» — На самом деле даже больше, чем ты можешь себе представить, — продолжал он. — Скажи-ка мне, ты ведь уже сталкивалась с подобным убийством раньше, а? «Закройся», — разрасталось в ней негодование. Умеренная боль под диафрагмой выходила из-под контроля, глаза уже слезились от жара, охватившего тело. Что это? Она нападет на него? Неужели он ничего не замечает? — Как странно, не правда ли? Доблестная полиция отпустила тебя, а ведь ты должна была стать подозреваемой номер один. Или они купились на твою невинную кукольную мордашку? Люцифер слез с дивана и бесцеремонно опустился на колени перед Исбьорг, чтобы видеть ее лицо. Сейчас оно показалось ему завораживающим как никогда. Отрешенное, затуманенное, немое. Рядом с этой девчонкой мертвый и то смотрелся бы живее. «Чего быть категорически не может. Ты ведь не человек, да?» — выдвинул абсурдное предположение Люцифер и еле удержался от того, чтобы дотронуться до нее. — Интересно, как много демонов в тебе скрывается? Вопреки ожиданиям Люцифера, Исбьорг придвинулась к нему еще ближе. В ее голубых глазах мелькнул алый блеск. Точно мелькнул. — Ты такие цифры в школе не изучал, — тихо произнесла она и грубо оттолкнула его от себя. Люцифер усмехнулся. — Если твой мозг еще способен генерировать колкости, пускай он сгенерирует и удовлетворительные ответы на мои вопросы, — посоветовал он. — Я жду. И никуда не спешу. «Черт бы тебя побрал». — Семь лет назад у меня было алиби на момент преступления, — ядовито изрекла Исбьорг. — А в этот раз я не знаю, почему меня не стали трогать. В этот раз… все слишком спокойно. Люцифер насторожился. Несмотря на профессионализм в выбивании информации, он уже начал сомневаться в том, что у него получится сладить с Исбьорг Лэнгхофф. Но, похоже, ей и правда надоело с ним возиться. — Почерк убийцы такой же, — пояснила она. — Он объявился спустя столько лет, а всем будто наплевать, хотя когда-то его искали всеми силами города. «Вот ведь!.. — возмутился Люцифер. — Даже она знает про того маньяка!» — Я мало что об этом слышал. — Значит, ты плохой журналист, — хмыкнула Исбьорг, — но журналист, как ни крути. Задавай свои вопросы и проваливай. — Ах, какой страстный гнев! — Он демонстративно схватился за сердце. — Кажется, меня нагло обманули, когда сказали, что трупы и то эмоциональнее! Исбьорг утомленно молчала. Разговор выматывал ее гораздо больше, чем она изначально подозревала. Она хотела бы позвать брата, да только слова отняли уже достаточно сил. К тому же им действительно нужно было закончить. — Совершенно невежественная ложь, — все разглагольствовал Люцифер. — Я уже не впервые улавливаю мощные вибрации исходящей от тебя злости. А может, это моя настойчивость так тебя пугает? — Вопросы иссякли? — оборвала его Исбьорг, но тот дал очень неутешительный ответ: — С каждой минутой их становится непомерно больше. — Тогда возрадуйтесь! — послышался громкий голос со стороны входа в зал. — Интереснее жить будет. Исбьорг и Люцифер одновременно очнулись, а изрядно накалившаяся атмосфера в момент разрядилась с отрезвляющим появлением Саргона. Вид его весьма красноречиво говорил о том, что он невероятно разгневан, и вряд ли его состояние было вызвано простым приходом журналиста в квартиру. — Покиньте, пожалуйста, мой дом. Исбьорг нужно отдыхать, а от сомнительных личностей вроде вас только одни нервы. — Да, нервы — это серьезно, — насмешливо согласился Люцифер и перевел пытливый взгляд на Исбьорг. — Вообще-то мы почти закончили. Ну что, мисс Лэнгхофф, до встречи? — Я бы сказал, прощайте! — поправил Саргон и выпроводил журналиста вон из комнаты, оставляя сестру одну. Когда он вернулся, на его лице отчетливо читалось разочарование. Саргон не задавал никаких лишних вопросов, несмотря на то, что ему явно хотелось прояснить ситуацию, и в конечном итоге оказался мудрее, чем Исбьорг могла ожидать. — Я не знаю, что у тебя общего с тем парнем, — начал Саргон огорченно, — и все же надеюсь, ты понимаешь, что делаешь. «У него все нормально?» — Исбьорг принялась вглядываться в опечаленное лицо брата. Она, конечно, редко видела его счастливым, но сейчас в этой грусти притаилось нечто более тяжелое. — Появится желание поговорить — приходи, — напоследок обронил Саргон и развернулся. — Мы все-таки семья. «Люцифер ему что-то наплел?» — заподозрила Исбьорг, глядя, как брат понуро уходит из зала без малейших колебаний, а как только он скрылся за поворотом, сама встала и направилась в свою спальню. Как бы паршиво ни чувствовал себя Саргон, зацикливаться на нем в данный момент Исбьорг не могла. Все мысли заняли воспоминания о прошедшем вечере. Похороны, медальон, сумасшедший побег от чьей-то тени и перегоревшие фонари… Ей же не почудилось? Она действительно видела чужой силуэт? Исбьорг метнулась к сумочке, обчистила ее и цокнула языком. Про то, что любезно отдала найденный медальон Люциферу, она уже успела позабыть. И если он правда собирался сдержать обещание после интервью, это означало, что ни журналиста, ни своей находки Исбьорг больше не получит. А без нее можно и не надеяться разобраться в происходящем. «Он наверняка успел задать не все вопросы, да и ушел слишком просто. Нас прервал Саргон», — размышляла Исбьорг, накрываясь одеялом. Она рассчитывала, что у нее еще оставался шанс на последнюю встречу с Люцифером, хотя и на дух не переносила его. Насколько бы неприятные отношения их ни связывали, а он был единственным из ее окружения, кто упрямо преследовал поставленную цель и добивался всего, чего желал. Они вполне могли найти общий язык при должных стараниях. «Заодно объяснит мне, где взял мое среднее имя», — вспомнила еще одну странность Исбьорг прямо перед тем, как ее сморило. Насколько она знала, имя матери не было засвечено в газетах или новостях. Мать, в отличие от отца, ничем особенным не выделялась. Разве что особенно скверным характером…

***

Она вновь спала в этой древней комнате. В какой раз открывала глаза посреди ночи и видела те же скрипучие деревянные полы, те же прогнившие доски с торчавшими из них ржавыми гвоздями и ту же семейку пауков, нашедшую пристанище в углах пыльных стен. Влажные от сырого воздуха старые простыни неприятно холодили кожу. Кровать словно сковывала движения. Единственная стрелка на часах, занавешенных паутиной, шла назад, так что даже времени было толком не узнать. О нем свидетельствовала лишь темнота за окном, кое-как забитым дощечками. Быть может, ей стоило поискать выход? Мысль мгновенно пробежалась эхом по стенам. Встревоженные нарушенной тишиной пауки уносились кто куда. Исбьорг озадаченно провела рукой по волосам. Встать с кровати она по-прежнему не решалась — дряхлые полы не внушали доверия, а упасть и разбиться ей никак не улыбалось. Кто знал, в конце концов, как ее падение отразится в реальном мире? Пусть это и был повторяющийся из раза в раз сон, он вовсе не казался пустяком. Слишком уж много сил отнимал. Слишком много странного собрал в себе. — Все, что с тобой случилось, — не странно, а закономерно, — пронесся воздушный женский голос по комнате. — За неуважение всегда приходится платить дороже всего. Исбьорг резко села и замотала головой по сторонам. Она никого не видела, но ощущала, как внутренне изменяется мир, в котором сейчас находилась. Воздух начинал покалывать кожу, в сердце незаметно пробралась тревога, даже давление поднялось. Легкий порыв ветра проник в комнату через окно, мягко пронесся мимо Исбьорг и завертелся темным вихрем в центре спальни, пока полностью не принял очертания фигуры в плаще. От нее веяло невероятной мощью. — Не стоило тебе сегодня засыпать, — назидательно говорила женщина. — Теперь вот и твой брат в опасности. Зря ты не отдала мне ламен, когда была возможность. Исбьорг обмерла. Мысли в голове ужасно путались, из-за чего она не могла задать и элементарного вопроса. Неизвестная выглядела очень величаво, несмотря на свои одежды, в ней чувствовалась некая королевская стать, благородная кровь, порода. Исбьорг не припоминала, чтобы связывалась когда-нибудь с людьми настолько высшего общества. Так как же она могла что-то задолжать? — Привыкай к тому, что происходит, иначе твоя медлительность тебя просто убьет! — нетерпеливо выкрикнула женщина. — А сейчас — просыпайся. Просыпайся немедленно! Исбьорг охнула, ощутив острую боль в плече. Слова из сна все громче отзывались в ушах, пока она наконец не открыла глаза и не обнаружила, что лежит на полу возле тумбы, о которую и ушиблась. Ее спальня. Без каких-либо признаков гнили и грязи. «Саргон!» — вовремя опомнилась Исбьорг и, тяжело подскочив, помчалась в комнату брата на всех парах. Прошедшие месяцы уже научили ее если не верить, то хотя бы проверять свои подозрения. И плевать, что они возникли в проклятом сне. Разгоревшаяся боль в животе не могла обманывать. Она всегда появлялась как сигнал тревоги. А вместе с ней и… «Опасность», — выдохнула Исбьорг, глядя на приоткрытую дверь, ведущую в спальню Саргона. Тело словно объяло стальными тисками. Она хотела сделать хотя бы шаг, но непонятное чувство, засевшее внутри, мешало и велело уходить поскорее. Ну и что, что он не заперся? С его-то рассеянностью!.. «Он мой брат…» — сопротивлялась страху Исбьорг. Мысль, что Саргон пошел бы ради единственной сестры на смерть, удивительным образом придавала сил. И хотя трепет никуда не делся, она сумела переключить внимание на цель. Когда Исбьорг все-таки добралась до двери, ручка оказалась настолько горячей, что на ладони образовался ожог. Из спальни Саргона плыло плотное марево, словно там разожгли пожар. Сомнения отходили прочь. — Саргон! — Не дожидаясь следующего прилива храбрости, Исбьорг ворвалась в комнату и в ужасе повалилась на пол. Крик застрял где-то в обожженных раскаленным воздухом легких. Тело мгновенно слабело от чересчур жаркой температуры, голова плавилась. Тварь, сидевшая на груди брата, безвольно лежавшего на кровати, злобно ощерилась и что-то завопила, но Исбьорг не слышала. Ее бледная кожа раскраснелась и болела, сухие глаза слипались. Ни пошевелиться, ни тем более броситься Саргону на помощь. Она могла только наблюдать, как человекоподобное чудовище насмехается над ней, наклоняется к ее брату и что-то шепчет, а потом кладет руки на его шею. Земля уходит у Исбьорг из-под ног. Ей невыносимо плохо. «Да, простым смертным не под силу терпеть их ауру». Какую ауру? Она же задохнется! «Но ты и не совсем смертная». Это не смешно! «Не заставляй меня жалеть о том, что я потратил на тебя время. Я ненавижу считать себя неправым». «Черт, только не снова…» — Исбьорг тяжело закашлялась и обессиленно рухнула на обожженную спину. Знойный воздух обволакивал ее, пока резь под диафрагмой не стала такой мучительной и нестерпимой, что Исбьорг в момент позабыла о боли от ожогов и в конце концов потеряла сознание. Оно было передано другой стороне. Гораздо более неумолимой и бесчеловечной.