Грехи Нефариуса

***

Холод на кладбище пробирал до костей. Туман затейливо обволакивал высокие мрачные надгробия из темно-серого гранита и уплывал дальше, в глубь угольно-черных лесов. Плотная молочная завеса раздражающе лезла в глаза собравшимся на похоронах людям, а накрапывающий мерзкий дождь еще сильнее угнетал общее состояние. Все присутствующие были достаточно хорошо наслышаны о том, как именно погибла Веста Коул, и потому вот уже полчаса студенты университета Летаннен не переставали обмениваться все более жуткими слухами вместо того, чтобы молча внимать молитвам священника. Далеко не каждому находившемуся здесь были интересны слезливые прощания с несчастной Вестой — никто не хотел рисковать потерять уважение знаменитых преподавателей, которые, кажется, действительно сожалели о смерти талантливой девушки, так что у руководителей даже соблазна не возникало бросить как бы случайный взгляд на стоявшую чуть поодаль Исбьорг Лэнгхофф. — Вот кто реально будет органично смотреться с любым кладбищем… — шептались за ее спиной. — Дохлое выражение лица, растрепанные лохмы и длинное черное платье… Увидела бы ее тут ночью — точно бы приняла за какую-нибудь баньши. Благо, что тихий смех заглушил вмиг поднявшийся ветер. Кладбище на мгновение погрузилось в глухое молчание, словно во всем мире кто-то убрал звук, но уже в следующую секунду до людей снова доносился усыпляющий монотонный голос священника. С каждой новой молитвой скучающих студентов сильнее клонило в сон, а Исбьорг почему-то становилось настолько плохо, что хотелось склониться над землей и выхаркать всю кровь из организма. Под диафрагмой неприятно саднило, и вскоре выносить назойливые боли стало абсолютно невозможно. Гул позади нее то пропадал, то возвращался, а когда слух постепенно нормализовался, первые слова, что она выхватила краем уха, принадлежали одногруппнице, которая стояла прямо за ней. — Разве не странно? Весту убили больше месяца назад, почему хоронят только сейчас? Исбьорг напряглась. Рука, тянувшаяся к животу, замерла на полпути и обмякла. — Я слышал, полиция запрещала отдавать тело долгое время, — ответил какой-то парень. — Блин, а правда, что там от тела-то осталась всего пара костей? — не прекращала любопытствовать Бет, чем заставляла Исбьорг чувствовать себя еще хуже, чем и так приходилось на данный момент. В голову навязчиво лезли воспоминания о том дне, когда она впуталась в историю с Вестой. И, как назло… — Спроси у Лэнгхофф, она же там была, — серьезно заявил парень. Похоже, его не волновало, что объект их обсуждения стоял совсем близко. — Кстати, что она тут делает? — Они вроде подруги. — Хороши подруги! — фыркнула Бет. — Одна с башкой не дружит, а другая с сектой перед смертью связалась... Исбьорг чуть повернула голову в сторону двух ребят. Они были поглощены разговором, а потому им даже мысль не приходила о том, что их могли подслушивать. И между тем их болтовня действительно приобретала интересный оборот. — Сектой? Ты про Коул, что ли? — Ну да! Все только и говорят, что на двери ее квартиры выбит какой-то знак! И ведь свести его ничем не получается! Краской пытались заливать, а он все равно проступает! «Знак?» — на удивление быстро среагировала Исбьорг и принялась вслушиваться внимательнее. — Глупые слухи. Меньше верь во всякую чепуху. — И вовсе это не чепуха… — обиделась Бет. — Можно сходить и посмотреть самим. — Делать мне больше нечего. Ты лучше к экзамену по истории фотографии готовься и не думай о других. Сэнфорд спит и видит, как бы завалить побольше студентов. — Что? Экзамен? Какой экзамен? Откуда ты знаешь? Парень обреченно вздохнул и, судя по характерному звуку, хлопнул себя по лбу. — С Ватикана звонили! — саркастически воскликнул он. — Бет, не тупи, а? Сэнфорд уже недели две талдычит о том, что устроит внеплановый экзамен! Дальнейший спор Исбьорг не занимал. Услышанного было более чем достаточно, чтобы забыть о похоронах, болях в животе и вообще о том, где она находилась. Окружение перед глазами расплылось в одно большое белое пятно, отделявшее Исбьорг от реальности. Она думала. Пожалуй, слишком много, не подозревая, к чему это приведет. «Тот день… семнадцатое октября, — принялась вспоминать Исбьорг. — День, когда я нашла ее по кускам. Глупость. Что они там исследовали целый месяц? Одну руку и расплющенные мозги? Изображали бурную деятельность, как всегда». Ее невольно передернуло, но не от внезапно представшей перед глазами картины изощренно растерзанного тела Весты. Исбьорг бросила взгляд на закрытый гроб и снова ощутила, как ее состояние понемногу ухудшается. «Расследование проходило слишком тихо…» — на последнем издыхании хваталась за мысли она, стараясь не потерять сознание. «Совсем как тогда, помнишь?.. Когда он забрал твою прекрасную честь без спроса, прикрываясь тем, что собирается расслабить тебя после жестокого испытания судьбы! А сколько потом они продолжали извиняться, оправдываться и обещать, что найдут убийцу? Проклятые глупцы. Но надо отдать им должное, ведь они не арестовали мою Избранницу Апокалипсиса». Исбьорг жадно вдохнула. Внешние звуки возвращались, заглушая чей-то холодный мужской смех в голове, а очертания кладбища постепенно становились четче. Только вот… только вот людей рядом почему-то не оказалось. Полумертвые деревья сурово трещали сухими стволами и сгнившими ветками. Из-за леса доносился чей-то жалобный вой. Исбьорг огляделась. Все та же размытая дорога позади, те же надгробия, все те же памятники и та же статуя плачущего ангела впереди, а рядом с ним — выкопанная для нового гроба яма. Глубокая, темная, сырая, полная червей. «Даже после смерти тебя не ждет ничего хорошего, Веста», — заметила Исбьорг, подходя к свежей могиле. Сожаления давно исчезли. Долго сочувствовать кому-то она не видела никакого смысла. В какой-то степени на уровне подсознания она понимала, что когда-нибудь подруга закончит так же, как и родители. Проклятие это или нет, но Исбьорг действительно притягивала к себе кучу проблем, коих и сейчас хватало с лихвой. Убийство, провалы в памяти, нападение на Авалайн, исчезающий кинжал, а теперь… Знак на двери. Что за знак? Кто его оставил? Убийца? Сектанты? Уж точно не какие-нибудь уличные придурки — у них вряд ли бы нашлись особые чернила, которые ни закрасишь, ни сведешь. «Я не должна влезать снова, — приказывала себе Исбьорг. — Пока мне еще есть что терять». Она закрыла глаза. Прислушалась. Вой из леса замолкал. Дуновение ветра больше не ощущалось, запахи пропали. Из пустоты до нее доносился лишь чей-то приглушенный старческий голос. — Requiem aeternam dona eis, Domine, et lux perpetua luceat eis… Исбьорг еле заметно скривилась от боли. На руку упала пара ледяных капель дождя. Они медленно стекали вниз, оставляя за собой прозрачную дорожку на коже. Теперь она горела. — Requiestcant in pace. Время словно останавливалось. Исбьорг чутко ощущала, как кровь внутри затвердевает. Еще немного — и она пойдет трещинами, а затем развеется в кристаллическую рубиновую пыль. — Amen. Отвращение. Ненависть. Вот что ее переполняло. Все тело отвергало эти слова, эти молитвы, вознесенные к небесам. Но она держалась. Так крепко, как могла. В конце концов, земля еще не ушла из-под ног, не лишила ее опоры. «Надо открыть глаза… — инструктировала себя Исбьорг. — Иначе кто знает, что я сделаю в порыве очередного приступа…» Она ведь прекрасно понимала, что происходит. С того момента, как напала на Авалайн. Всего, что произошло с ней за месяц, хватило для осознания, в какую ситуацию она загремела. У Исбьорг было много времени, чтобы подумать. И кое-что ей все-таки стало ясно. «Не сейчас, — все пыталась выбраться она из ловушки собственного воображения. — А лучше — вообще никогда». Исбьорг вернулась. Мир вокруг нее опять стал прежним. Куча народу в черных одеяниях, скорбные лица, знакомый шепот, рыдания. Священник только что прочел последнюю молитву, а вместе с ним, кажется, и остальные. Теперь толпа как в замедленной съемке шествовала к новоиспеченной могиле. Каждый держал в руке цветок. Исбьорг задумчиво посмотрела на белую хризантему, которая все это время находилась у нее. Большинство лепестков печально повисло от сильного дождя, а твердый стебель совсем ослаб и будто размяк. Не лучший прощальный подарок, но мертвым вряд ли было какое-то дело до того, что происходило вне загробной жизни. «Навещай меня как-нибудь во сне», — мысленно обратилась к Весте Исбьорг, бросая хризантему в могилу едва ли не последней. Пара любопытных студентов оглянулась на нее и так же быстро отвернулась, чтобы никто не заметил. Ребята явно ожидали событий куда динамичнее и вряд ли явились на похороны лишь для того, чтобы проститься с одногруппницей. Теперь их лица выражали полнейшее разочарование. Народ расходился, погребение было завершено. Ничего экстраординарного так и не произошло. Только Исбьорг, безвольно склонив голову, стояла у надгробия как-то чересчур долго. Со стороны она выглядела как памятник, от которого к тому же исходило серое свечение. — Исбьорг! — внезапно нарушил тишину взволнованный женский голос. — Исбьорг, дорогая! Несколько студентов разом вросли в землю и принялись внимательно озираться по сторонам в поисках того, кому вдруг понадобилась Лэнгхофф. Какое же они испытали удивление, когда узнали мать Весты Коул. — Исбьорг, мы так благодарны тебе за то, что ты пришла! — восклицала она, не в силах сдерживать эмоции. — Мы знаем о ситуации в твоей семье и представляем, насколько тебе было тяжело провожать сегодня Весту в последний путь! Ты же… ты же такое увидела… Исбьорг не реагировала. Ее мысли еще блуждали вокруг надгробия, у которого она стояла, хотя суть сказанного все равно улавливала. Мимо ее внимания также не ускользнуло, как сильно рядом с ней нервничал мистер Коул. — Эби, достаточно, — попросил он, с тревогой косясь в сторону Исбьорг. — Не нужно делать этот день мрачнее, чем уже есть. — Исбьорг, может, ты захочешь пойти с нами? — проигнорировала мужа миссис Коул. Ее глаза так и сияли надеждой. — Все друзья Весты тоже пойдут!.. Люди с усмешками наблюдали, как отец Весты с испуганными глазами схватил жену за локоть и увлек за собой. Он что-то тихо говорил ей, воровато оглядываясь, и как бы кто ни пытался их подслушать, ничего не добился. Единственным, что все четко разобрали, был недовольный возглас миссис Коул: — Я зову ее в нашу квартиру, а не в квартиру нашей дочери! Мистер Коул только обреченно развел руками и сокрушенно смотрел, как его Эбигейл вновь направляется к Исбьорг Лэнгхофф, извиняется за мужа и зовет ее в гости. — Все в порядке, — неожиданно ответила та и обернулась в сторону мистера Коула. — Не вижу причин не пойти с вами. Пара студентов ошарашенно переглянулась, но предпочла быстро скрыться. Им совсем не понравился взгляд Лэнгхофф, которым она одарила отца Весты. Тот и сам, в общем-то, напрягся, когда понял, что ему следовало держать язык за зубами. Что-то заставляло его опасаться подруги покойной дочери, хотя он и не верил во все эти россказни про городских сумасшедших. — Простите, что вмешиваюсь, и заранее извиняюсь за наглость, но могу и я присоединиться? — отвлек от размышлений мистера Коула голос парня, подскочившего к нему на всех парах. — Я Крэйг Харпер. Не знаю, рассказывала ли обо мне Веста, но поверьте, мы были очень хорошими друзьями. Миссис Коул, стоявшая чуть поодаль, заметно оживилась. — А, Крэйг! Да, я что-то такое слышала! Ты помнишь, Джозеф? Исбьорг всего долю секунды изучала Крэйга взглядом, как вдруг молча поманила его к себе. Тот, в отличие от многих ребят из университета, трусом точно не был, а еще не имел привычки вестись на дешевые ужасы, и потому закрепившаяся за Лэнгхофф плохая репутация его только смешила. Разумеется, он к ней подошел. С самой нахальной улыбкой, с какой мог соперничать, пожалуй, лишь наглый Люцифер. — Преследуешь меня? — ровно спросила Исбьорг, хотя в ее тоне проскользнуло что-то похожее на угрозу. — А как же, — съязвил Крэйг, скрещивая руки на груди. — Вдруг еще на кого с кинжалом кинешься. — Один кандидат на убой уже есть, — серьезно изрекла она и повернула голову куда-то вправо, словно хотела показать, кого имеет в виду. Однако Крэйг ее жеста не понял. — Угрожаешь, Лэнгхофф? — хмыкнул он, но, заметив, что Исбьорг совершенно его не слушает, толкнул ее в плечо. — Эй! Она устало подняла на него глаза, и у Крэйга даже все слова в горле застряли. Снова этот пронизывающий холод. Ощущение, что по тебе ползают тысячи мелких жучков, а потом неведомым образом забираются под кожу. Где она только научилась так смотреть? Исбьорг до одури напоминала ему готическую куклу: болезненно бледная, мрачная и с тем же неестественно остекленевшим взглядом. — Глянь-ка вон туда, — махнула она головой. — Знаешь того рослого? Крэйг проследил за направлением ее кивка и едва не выругался. Эмоции на его лице все сказали за него. — Вот черт! Что на похоронах Весты делают журналисты?! Исбьорг изобразила язвительную усмешку, но, тем не менее, обхватила ладонь Крэйга и повела его куда-то вперед. Тот даже поперхнулся от неожиданности. Ее тон нисколько не вязался с тем, как бережно сейчас она сжимала его руку. — Вижу, что знаешь. А я догадываюсь откуда. Значит, это ты перед ним соловьем заливался? Всю подноготную мою выдал? Крэйг остановился и высвободил ладонь. Губы тронула усмешка. Во-первых, он не думал, что Лэнгхофф способна на такие длинные предложения, а во-вторых, его очень позабавило, какие слова для выражения мысли она подбирала. — Лэнгхофф, как красноречиво! — прыснул он. — «Соловьем заливался», «подноготную выдал»! Я лишь сказал ему то, о чем в курсе весь универ. Я, напротив, рассчитывал, что когда он узнает о том, какая ты жуткая, не захочет с тобой связываться. Исбьорг недоверчиво склонила голову. Ей, в отличие от Крэйга, сложившаяся ситуация отнюдь не казалась смешной. И он довольно быстро это понял, потому что вскоре улыбка стерлась с его лица. — Подожди-ка… — Крэйг потер нос и громко шмыгнул. — Он что, здесь из-за тебя? Исбьорг не ответила и снова вцепилась в парня мертвой хваткой. Тот, совсем растерявшись, без всяких вопросов последовал за ней и пришел в себя только тогда, когда они оба оказались возле супругов Коул. Долго соображать, что же произошло, ему не пришлось: краем глаза он уже заметил подкрадывавшегося сзади журналиста. «Увязаться за мной вздумал», — подозрительно оглянулась Исбьорг. Люцифер стоял всего в нескольких шагах от нее, и его готовность вступить в бой в любую минуту буквально витала в воздухе. Он пришел за очередной сенсацией на кладбище, черт возьми. Можно было не сомневаться, что его никак не смутит нахождение жертвы рядом с родителями девочки, которую сегодня похоронили. Еще и начнет задавать вопросы прямо при них. — Все собрались? — пессимистично спросил мистер Коул, рассматривая собравшихся возле большого автомобиля. И хотя народу было не очень много, пересчет проходил слишком неторопливо. Крэйг нервно мотал головой из стороны в сторону, стараясь заприметить того самого журналиста и в случае чего не подпускать его на близкое расстояние, а едва перекличка закончилась, он почти силком затащил чересчур медлительную Исбьорг в машину под недовольное фырканье растолканных гостей. Они-то не знали, что Крэйг Харпер всего лишь пытался загладить вину перед девчонкой, которую совершенно случайно подставил! — Хоть бы поблагодарила… — проворчал Крэйг, когда наслушался упреков от обиженных студенток в свой адрес. Но Исбьорг молчала. Ее мысли устремились далеко отсюда. И сейчас она как никогда отлично понимала, что ее спокойной жизни настал конец. Отнюдь не потому, что появился надоедливый Люцифер — он лишь служил дополнением ко всем проблемам. К делу примешалось нечто… совсем нездоровое. Стоило давно признать и начать бороться. Но с кем? «Может, Люцифер что-то знает?» — допустила безумное предположение Исбьорг. Как бы ни старалась, а у нее не выходило забыть об этом журналисте. Слишком уж странные чувства она испытывала при встречах с ним. Несложно было заметить, что как только они сталкивались, боль внутри нее начинала разрастаться, а потом успокаивалась и становилась даже теплой, не такой неприятной. А поскольку Исбьорг повидала кучу паранормального за короткое время, вера в сверхъестественное больше не казалась ей сумасшедшей. К тому же Люцифер… выглядел крайне знакомым. И, судя по его словам, он думал о том же. «А еще я сразу ощутила его присутствие на похоронах…» — вспомнила она и только сильнее запуталась. Если что-то мистическое и впрямь существовало, то его валилось на ее плечи чрезвычайно много. — Так и будешь тут сидеть? — отвлек Исбьорг голос Крэйга. Та неспешно повернула голову. — Эй, тормоз! — бесстыдно провоцировал Крэйг. Исбьорг невозмутимо протерла рукой запотевшее окно и внимательно изучила местность. И правда. Они так быстро приехали. Только вот почему-то ее не покидало ощущение, что кладбищенская атмосфера никуда не делась. И вовсе не из-за того, что семья Коулов сегодня носила траур. Исбьорг поспешно спрыгнула на мокрый асфальт, забрызгав свое длинное платье, и немного прошлась вдоль тротуаров, сопровождаемая изумленным взглядом Крэйга. Если бы могла, она бы удивилась. Потому что никогда бы не додумалась, что родители Весты жили рядом с Девотийским лесом. «Опять два трупа и опять в Девотийском лесу, — сразу же вспомнились слова брата, сказанные ей за чтением газеты давным-давно. — Ты можешь себе представить? Сколько мы уже в этом городе, а полиция никак не зачистит проклятый лес. Я бы не советовал тебе ходить туда ни при каких обстоятельствах. Понятия не имею, кто там так резво орудует, но, очевидно, парень он не промах, раз его до сих пор не поймали». Исбьорг сосредоточенно вгляделась в лес. Внешне ничем от кладбищенского он не отличался. Разве что более колоссальными размерами и густотой. Деревья прилегали друг к другу настолько плотно, что за ними не было видно даже мелкого просвета. Поразительно, как кто-то вообще мог пролезть между тесными стволами и колючими ветками. А ведь много людей распускало слухи о том, что в этом лесу любили хозяйничать сектанты. Наверное, они знали обходной путь, где деревья вполне позволяли пройти дальше. Возможно, именно они и занимались убийствами. Ведь место, как ни крути, для преступлений просто идеальное. — Воу, воу, воу! — в ужасе завосклицал Крэйг, хватая Исбьорг за запястье. — Вот мне еще не хватало, чтобы ты в прóклятый лес намылилась! И потащил ее за собой в подъезд, где давно скрылись остальные гости во главе с супругами Коул. Исбьорг не сразу сообразила, что едва не ступила на опасную территорию, и если бы не Крэйг, оставшийся, дабы присмотреть за ней, неизвестно, насколько вовремя она бы очнулась от гипноза. Тогда на секунду ей показалось, что она найдет все ответы в том лесу… Может, потому ей захотелось туда отправиться? В любом случае, настойчивый зов стихал по мере приближения к нужной квартире. Хозяева уже достаточно давно ждали и успели здорово поволноваться за потерявшихся ребят. В остальном странностей не возникало. По крайней мере, за скромным ужином, куда каждый гость принес свое угощение в знак соболезнования. Мистер и миссис Коул, несмотря на то, что вечер давался им нелегко, иногда старались улыбаться за каким-нибудь отвлеченным разговором, однако все они в конце концов сводились к одной теме — к Весте. А как только это происходило, одногруппницы Исбьорг разом уставлялись на нее, абсолютно не стесняясь, словно ожидая, что та обязательно расскажет историю, как все-таки погибла их подруга. Хорошо хоть никто из них не догадался удовлетворить свое любопытство — понимали, что так не принято, к тому же заводить беседу с этой жуткой девчонкой в их компании решался только Крэйг. — Ты побледнела совсем, — сообщил он Исбьорг на ухо. — Тебе нездоровится? Но вместо ответа услышал лишь тяжелый выдох. Исбьорг пощупала себе лоб и без какого-либо предупреждения встала. Ее действительно сильно мутило. Внутри что-то беспокойно двигалось и двигалось, будто органы собрались полностью перестроиться и занять чужие места. Она буквально чувствовала, как стремительно кровь бежит по венам и нагревается, а в голове черти водят хоровод. Так плохо Исбьорг не было даже тогда, когда она увидела третий труп в своей жизни. Разумеется, сейчас ей ничего не оставалось, кроме как удалиться в уборную немедленно. «Исбьорг Лэнгхофф, ты так близка! — ликовал неизвестный. — Ваше пробуждение ознаменует начало моего славного правления! Ну же, подчинись!» Ноги завели ее в ванную. Секунда — и замок двери щелкнул. Здесь она была совершенно одна, никто не мог ей помешать. Инстинкты захватили сознание. Исбьорг закрыла глаза и отчетливее ощутила вибрации, бьющие по воздуху. Упругие волны расходились по кругу, а сильнее всего — в центре маленького пространства. Исбьорг неторопливо опустилась на колени и тщательно прощупала весь пол. Простой человек не заметил бы разницы, но она прекрасно знала, где спрятано сокровище, которое звало ее и умоляло об освобождении. Совсем не отдавая себе отчета в действиях, Исбьорг с легкостью убрала нужную плитку. Как оказалось, кто-то уже давно выбил ее из пола и сделал в том месте глубокий тайник. Перед глазами пошла различимая рябь. Она слышала биение сердца — и не своего. В полном забытьи Исбьорг потянулась к выемке, сунула туда руку и достала круглый твердый предмет. В тусклом свете лампы он сиял невероятным золотым блеском, а на его поверхности красовался необычный рисунок, не походивший совершенно ни на что. Единственное, что Исбьорг смогла разобрать, — буквы, выбитые точно по кромке круга. «Белиал…» — прочитала она, и в следующий момент ее словно поразило копьем насквозь. Маленькая уборная начала сжиматься, золотой предмет в руке запульсировал и как будто мерзко захихикал. Хлопок! Исбьорг внезапно перенеслась на пустую опушку. Вся в снегу и продрогшая до основания. Голова ее вспухла от нахлынувших картин то ли прошлого, то ли ложных воспоминаний. Метель нещадно пригибала слабое тело к земле. Природа здесь казалась какой-то искусственной, однако не менее смертоносной, чем настоящая. Она грозно следила. Следила за незваной гостьей. «Знал бы кто, как я ждал нашей встречи. По правде говоря, для того, чтобы убить тебя, ведь я очень гневался на своего брата за его предательство, но он, похоже, действительно понимал, что делал… А значит, я могу расценивать его смелый жест как дорогой подарок и вместо твоей смерти удовлетвориться твоей помощью. Он подал мне замечательную идею». «Нет…» — противилась Исбьорг, закрывая уши, хотя из снов помнила, что это не поможет. Она не знала, кому принадлежал голос, доносившийся из-под земли, но могла поклясться, что слышала его далеко не впервые. И сулил он только неприятности. «Ты же станешь моим верным соратником, да? — не унимался неизвестный. — Соглашайся! Посодействовать королю разврата и хаоса в восстановлении справедливости будет очень почетно! Я оказываю тебе большую честь, смертный». «Нет… — повторяла Исбьорг, словно заклинание. — Он лжет, он все лжет, нет… Не дай ему себя завербовать…» «Ах да, я ведь не сказал! Ты почти один из нас, так что убежать все равно не сможешь, мой без пяти вечностей высший демон. А знаешь ли ты, благодаря кому?» — НЕТ! — закричала Исбьорг так громко, что ее голос эхом прокатился по заснеженной долине и, вернувшись, мощно ударил по барабанным перепонкам. Послышался оглушительный грохот, будто бы в небе взорвалось нечто гигантских размеров. Снег посыпался с такой силой, что грозил похоронить любого под собой в считанные секунды. Земля ходила ходуном и в конце концов начала рушиться. Исбьорг едва успела увидеть, как новоявленный мир разделился на части подобно двум кускам бумаги, а потом она провалилась в образовавшуюся пропасть. Собственный вопль сопровождал ее падение, пока странным образом не превратился в назойливый стук. В руке отчаянно билось что-то живое и теплое. Что-то, о чем она совсем позабыла, попав в западню своего искалеченного сознания.