За кадром

На кухне что-то зашуршало и стихло. А затем опять зашуршало, будто кто-то тихо открыл окно и также осторожно прикрыл. Вики полежала, прислушиваясь, а потом встала, покосившись на часы. Пять утра, даже Данька ещё спит. — Разбудил? Извини. — А как ты… — Вики осеклась, вспомнив, что два дня назад сама дала Киру доступ к искину — Данька тогда только заснула, и Кир бы наверняка разбудил её звонком в дверь. — Кофе будешь? Специально заказал, чтоб кофеваркой не шуметь. Капучино с корицей, я помню. Вики аккуратно прикрыла дверь и опустилась на стул, разглядывая Кира. Тот привычно сидел в углу, вытянув ноги на полкухни. Только и отличий, что футболку сменила тёмная рубашка с оранжевыми вставками на груди и нашивками на плечах. А джинсы — форменные брюки, с грязной штаниной, будто Кир проехался коленом по мокрой глине вперемешку с травой. Кир подвинул к ней закрытый плотной крышкой стакан, и стало видно, что костяшки пальцев на руке сбиты в кровь. Он что, ещё и дрался? Вики беспомощно уставилась на Кира, не понимая, как ей на всё это реагировать. Сделать вид, что ничего не случилось? Или выставить из дома, попросив больше не приходить? И чем же всё-таки он был занят ночью, что пришёл под утро, грязный и с разбитыми кулаками? — Вик. — Кир вдруг нахмурился. — А почему у тебя глаза красные? Ты что, заболела? — Зубы режутся, — неловко пошутила Вики, отворачиваясь. Ну почему она не может нормально плакать — стоит немного пореветь, и всё, глаза как у того вампира, да ещё веки опухают, становясь толстыми блинчиками и оставляя вместо глаз узкие щели. Вот её университетская подруга Лючиция умудрялась быстро-быстро моргать глазами, подхватывая пальцами самые крупные слезинки — никаких следов не оставалась. А она сама ревела совершенно плебейским способом, уткнувшись носом в подушку, и результат утром был на лице, в прямом смысле этого слова. — Ты обманываешь, — не принял шутку Кир. — Вик, ты плакала? Что случилось? — Кир, тебе никогда не говорили, что спрашивать женщину о таком неприлично? — попыталась возмутиться Вики. — И почему у тебя рука… поцарапана? Кир удивлённо посмотрел на свою ладонь, потом перевернул, разглядывая уже тыльную сторону, и отмахнулся, будто считая, что красная корка — это такие мелочи. — Нет, не говорили. Зато я точно знаю, что если до конца не понять — всякая ерунда получается. Что у тебя случилось? Расскажи, я разберусь. В том, что Кир может «разобраться» почти со всем, Вики даже не сомневалась — что стоит соседка сверху! Что Кир ей сказал, Вики, правда, не знала, но стучать в пол на каждый Данькин мяв та прекратила и даже начала здороваться, если случайно сталкивались у подъезда. Но вот что он может сделать с самим собой? И с тем, что она, кажется, в него влюбилась? Но отставать Кир, похоже, не собирался, полностью игнорируя её нежелание говорить, и Вики выпалила: — Я расстроилась, что ты не пришёл! Вот пусть теперь и «разбирается»! Кир отставил стакан и подался вперёд, водрузив локти на стол. И удивлённо сказал: — Вики, я пришёл. Только чуть позже. — Ты бросил трубку… У Кира стало такое изумлённое лицо, что Вики чуть не застонала — ну вот зачем она ему это сказала? Осталось только для порядка скандал закатить, радуя соседей воплями «где шлялся, мерзавец!». — Вик… — Кир помолчал, явно подбирая слова. — У меня работа такая, я не всегда могу ответить. Нас могут в любой момент по тревоге сорвать, а скоро мы выйдем на боевые дежурства — я вообще два месяца буду в космосе, один — на планете. Вики почувствовала, что она опять краснеет — ну почему она такая идиотка? — У вас была тревога, да? Кир опять посмотрел на свой кулак, а потом потёр левой рукой глаза. — Ага, учебно-тренировочная. Зато сегодня не пойду, если не вызовут. Хочешь, на море слетаем? Обещаю — прыгать не буду! Только я посплю пару часиков, ладно? Стыдно стало окончательно — три ночи Кир возился с Данькой, а сегодня ещё и из-за тревоги не спал, а она ему глупые претензии высказывает. И кто только придумывает учебные тревоги по ночам! — Скоро Данька проснётся, не даст поспать, — виновато пробормотала Вики. — Но я могу с ней погулять сходить, а ты спи. — Вы мне не мешаете. — Кир зевнул и закрыл глаза. — Совсем. Похоже, его собственная кровать была не такая удобная, как немного кривоватая табуретка у Вики на кухне. Или его из дома выгнали, а может сюда было идти ближе… Додумать она не успела — тихо стукнула неплотно прикрытая створка окна, и пришлось встать — закрыть, чтоб не гремела. Но стоило ей шагнуть, как Кир сделал какое-то неуловимое движение, и Вики, охнув, приземлилась к нему на колени. Кир обнял, прижимая к себе сильнее, и потёрся лбом о плечо, а потом шумно втянул воздух носом — ну прям как щенок, только языком щёку не облизал. — Не плачь больше, ладно? Я всегда приду. И опять зевнул, пробормотав что-то похожее на: «совсем вырубаюсь». Вики прижалась щекой к лохматой макушке и тихо пообещала: — Не буду… Только иди ляг нормально, а то сейчас свалишься. Когда Вики вышла из ванной, Кир уже спал, небрежно бросив форму на пол и заняв кровать. Вики подошла на цыпочках поближе и подобрала вещи — грязные же, надо постирать. *** Кир утренний разговор запомнил и с того дня дисциплинированно рапортовал во сколько придёт или не придёт вовсе. Последнее, правда, случалось редко: пару раз на работе приключился аврал, да один раз ему надо было помочь дома — кажется, его мачеха с братом куда-то улетали. А так привычно появлялся вечером и так же привычно… уходил, не оставаясь больше ночевать. За прошедшие с неудачного свидания и романтичного ужина две недели Вики больше не предпринимала попыток организовать что-нибудь этакое, предоставив всю инициативу Киру, но тот, похоже, даже не заметил, что ему выдали карт-бланш. Единственное, что изменилось в их странных отношениях, так это то, что Кир, уходя, считал своим долгом её поцеловать — страсти в этих поцелуях было отрицательное количество. С таким же успехом можно холодильник чмокнуть на прощание. И Вики уже хотелось слегка завыть и высказать Киру в лицо, что она странным образом чувствует себя так, будто они уже пятьдесят лет женаты, вырастили детей, внуков и теперь сидят в кресле-качалке, наслаждаясь покоем. Вики поудобнее перехватила завёрнутую в большое махровое полотенце Даньку — та недовольно чмокнула, пытаясь не отпустить бутылочку, — и покосилась на часы. Кир предупреждал что задержится, но десять минут назад написал, что выходит, а значит, скоро появится — их база была совсем недалеко от её дома — если идти по центральной аллее, то к остановке аэробуса выйдешь, а если свернуть на неприметную тропинку, то упрёшься в высокий, метра три не меньше, забор. Тихо щёлкнул дверной замок, а минутой позже Кир возник в дверях комнаты, знаками показывая, что он в душ. Вики только кивнула, чуть отворачивая Даньку — сейчас увидит Кира и тут же спать раздумает. Замучаешься потом укладывать. Не помогло. Данька, стоило её положить в кровать, тут же распахнула глаза и потребовала общение. Пришлось сидеть рядом, напевая немудрённые песенки и покачивая кровать. А потом крадучись выбираться из комнаты. Кир уже колдовал у плиты, высыпав в сковородку порезанную картошку. Вики пробралась в угол, успев по дороге смутиться — ведь собиралась приготовить ужин и опять не успела. Но Кир только улыбнулся и опять отвернулся к их будущему ужину. Судя по всему, у Кира была какая-то давняя вражда с полотенцами — несмотря на то, что Вики удвоила их количество в ванной, явно показывая, что дефицита текстиля у них не наблюдается, он продолжал упорно их игнорировать. Вот и сейчас, капельки воды с мокрой головы падали на плечи, оставляя тёмные следы на футболке. Вики закусила губу — ну как же хочется подойти, прижаться к широкой спине и запустить руки под футболку… — Вик, у нас сегодня окончательно подтверждение пришло. Мы меняем место дислокации и переезжаем на Мэтту. — Что? — не сразу поняла Вики. — А это где? Другой посёлок? Далеко? — Это другая планета. — А… — Вики растерянно посмотрела на широкую спину — Кир даже не повернулся, небрежно сообщив ей эту новость. Так, будто информировал, что завтра занят будет. — Ты улетаешь? Совсем? — Полетишь с нами? — Кир, наконец, обернулся, не забывая, впрочем, про сковородку. — В качестве кого? — совсем растерялась Вики — у них что, в отряде вакансия уборщицы появилась? Со знанием греческой культуры. Античные скульптуры тряпочкой протирать. — В качестве моей жены. — Что? — Вики моргнула и с трудом справилась с желанием поковырять в ухе: ну не мог же он это серьёзно ляпнуть? Или мог? — Ты можешь полететь туда в качестве моей жены, — терпеливо повторил Кир, меланхолично помешивая картошку. — А если не хочешь, то можешь просто полететь. Не в качестве жены. — Это было самое романтичное предложение руки и сердца, — ошарашено пробормотала Вики, убедившись, что это у неё не в ухе что-то застряло, а стоящий у её плиты, в её фартуке и с её лопаточкой Аполлон предложил ей выйти замуж. За него. Обалдеть. Нет, она, конечно, уже подозревала, что Кир и романтика вещи несовместимые, но не до стадии аннигиляции же! — Какой руки? — удивился Кир. — Да ну тебя, Вик. Я серьёзно говорю — если хочешь, можешь выйти за меня замуж. — Стой! Ничего не говори! Не порть чудное мгновение. Стоящий у плиты парень был просто потрясающ в своей серьёзности. Если в её жизни и случались более чудесатые вещи, то явно не чаще одного раза в десять лет. Последний раз, пожалуй, такое же ощущение было, когда она, пятилетняя, нашла под рождественской ёлкой живого щенка. Мохнатого, с толстыми лапами, длинными ушами и розовым бантом. И поверила, что её письмо дошло до Санта Клауса! И долго ей ещё не могли доказать, что нет того сказочного волшебника. А может он всё-таки есть? И вот это сейчас маленькое чудо, которое ей так нужно? Вот сейчас возьмёт и согласится. И полетит на его эту… Мэтту. И никто их там не найдёт… Стоп! Вики вдруг сообразила, что именно предложил Кир, и схватила с подоконника чётки, пытаясь спрятать задрожавшие руки. У неё на кухне стоит мальчик. Юный, наивный, очень хороший мальчик, который с чего-то решил, что она ему нужна. А самое главное — она, взрослая, заигралась, позволив себе увлечься. Что она скажет ему, обещая быть в горе и в радости? Что непонятно как насчёт радости, а горе она ему в любой момент обеспечит? Как она могла себе позволить так расслабиться? Во что она поверила? Что у неё может быть нормальная жизнь, семья и любимый мужчина? А когда его убьют, только за то, что он с ней, что она скажет его отцу? Если будет, конечно, кому говорить… — Ты чего? — обернулся Кир. — Что-то не так? — Это была… забавная шутка. Вики встала, зачем-то задвинула табуретку под стол и, обойдя Кира по дуге, прижалась спиной к стене. Сказанное Киром подействовало, как ледяной душ, напрочь смывая романтическое настроение. Надо это как-то всё прекратить. — Это не шутка. — Кир… да мы даже толком не целовались! — выпалила Вики, выставив вперёд чётки, как щит. — И сразу замуж? И знаешь, мне кажется, что ты меня даже не хочешь! А люди в браке, между прочим, спят вместе! Кир аккуратно выключил плиту, не забыв пристроить лопаточку в сковородку, и развернулся. Вики, сообразив, что она только что ляпнула, пискнула и попыталась скользнуть в сторону, но не успела. Кир навис сверху, уперев ладони в стену на уровне её плеч. — Почему не хочу? Хочу. Просто мне не сложно себя контролировать. Это не проблема. Когда тебя так целует древнегреческий бог, думать не получается. Совсем. Теперь Вики это точно знала. Как и то, что совершенно не хочет, чтоб он останавливался. Подождут его там, на его Олимпе, не развалятся. Ей нужнее. — Ты голодная? Или потом поедим? Я что-то уже не хочу есть… — Что? — Вики поймала ртом воздух и заворожённо уставилась на моментально припухшие губы Кира. Это она что сейчас… кусалась? Ой… Оказалось, что когда тебя несут в спальню, продолжая целовать, думать всё-таки можно. Например, о том, что надежды на личную жизнь были временно отложены, и она никак не рассчитывала сегодня эту самую личную жизнь получить. И что тот симпатичный фисташковый комплект, пригодный для этой самой жизни и не пригодный для обычной носки, лежит в шкафу. А на ней надето самое удобное белье, которое изумительно носить, но нельзя никому показывать! Особенно богам! И, кажется, там была ещё маленькая дырочка на боку! А ещё у неё лишний вес! И живот! Чёрт! — Потушить свет! Маленький ночник над кроваткой Даньки потух, и стало видно только узкую полоску света над шторами. — Она не любит без света, зачем потушила? Судя по шуршанию, Кир стянул с себя футболку, и Вики на секунду пожалела, что приказала выключить свет. — Стесняюсь. — Чего? — изумился Кир, и Вики почувствовала, как прогнулся матрас под тяжестью чужого тела. — Так чего ты стесняешься? — Я некрасивая, — буркнула Вики, понимая, что Кир не отстанет, пока не выяснит. — Правда? — ещё сильнее изумился Кир, нанеся очередной удар под дых несчастной романтике. — Не замечал. — Чёрт, Кир! — попыталась вывернуться из чужих рук Вики. — Ты должен был мне сейчас сказать, что я самая красивая! — Прости… Ты самая красивая. Пальцы пробрались под платье и пробежались по спине, то ли лаская, то ли щекоча, а тёплые, мягкие губы прижались к шее. Вики послушно подняла руки, позволяя себя раздеть, и только охнула, когда Кир резко сел, потянув её за собой. А потом обхватила его ногами, прижимаясь. Жар чужой кожи обжигал, хотелось прижаться ещё сильнее, и забыть хоть на время, что не будет у неё нормальной жизни. Она подумает обо всём завтра, а сегодня она хочет получить этого парня. Всего. Полностью. Вместе с бесподобно вкусными губами, потрясающим запахом, перекатывающимися под ладонями мышцами, ложбинкой вдоль позвоночника и влажными после душа кудрями. Кир провёл губами по ключице, и Вики тихо охнула, глотая стон. Да, похоже, она сильно погорячилась с наивностью Кира. Она сидела на коленях не у мальчика — её гладил взрослый мужчина, это чувствовалось во всем: и в нарочито неторопливых и каких-то не законченных движениях, и в том, как вслед за почти невесомыми касаниями, её накрывает горячей волной, смывая все мысли и оставляя только чувства. Губы спустились ещё ниже, и Вики, не удержавшись, провела ногтями по спине, очерчивая ту самую ложбинку. Кир едва слышно засмеялся, и в его голосе отчётливо прорезалась непривычная хрипотца. А потом резко опрокинул её на спину, подминая её под себя. Тяжесть разгорячённого мужского тела была приятной, и Вики с силой погладила ладонями по его спине, прижимаясь плотнее. Руки наткнулись на грубую ткань джинсов — Кир так и не разделся полностью, успев снять с неё самой почти всё — и Вики запустила пальцы под широкий ремень. А потом открыла глаза, собираясь найти эту дурацкую пряжку, и Кир приподнялся, чтоб ей было удобнее. Сердце ухнуло вниз, забыв, что ему положено биться. Из темноты на неё смотрело два красных дьявольских глаза. А существо, которому они принадлежали, лежало на ней. На секунду ей показалось, что она опять там, в ночном саду, на залитой липкой кровью террасе. И склонившийся над ней киборг смотрит из темноты своими нечеловеческими глазами. И запах, приторный запах смерти, который она никогда не забудет. А потом Вики поняла. Крик вырвался из горла сам — нечеловеческий вой попавшего в капкан зверя — и она ударила, целя прямо в эти ненавистные глаза, отлично понимая, что она ничего не сможет сделать. Тяжёлая мужская рука шлёпнулась на лицо, закрывая рот, и тут же её собственные руки оказались задраны над головой и крепко схвачены. Она выкручивалась изо всех сил, но сбросить тяжёлое тело не получалось — киборг, как специально, придавил ещё сильнее, вжимая в матрас. — Вики! Это я, Кир! Очнись, Вики! Хриплый шёпот ударил в ухо, и она начала выкручиваться ещё яростнее. — Вики, замолчи! Ты Даньку разбудишь! Имя дочери прозвучало хлёстко, как пощёчина, и Вики резко замерла, подавившись рвущимся воем. Даня… Её девочка… Что угодно, лишь бы киборг не тронул её девочку. Пусть он делает, что должен, отрабатывает свою программу, только не трогает её девочку. — Что случилось? Металлическая пряжка больно впивалась в живот, царапая кожу. Чужой жар больше не возбуждал, вызывая отвращение. И от горячего дыхания рядом с щекой хотелось отвернуться, спрятаться, а внутри всё сворачивалось от не выплеснутого страха. — Вики… Рука с лица исчезла и к щеке прижались губы. Вики всхлипнула и повернула голову, стараясь отодвинуться. Это просто машина с заложенной программой. Надо всего лишь потерпеть. Молча. Она сможет, она сильная. Дождаться пока уйдёт… — Я не понимаю. Чужой механический голос прозвучал так резко, что Вики не сразу поняла, что её больше не держат. Тяжесть сверху исчезла — киборг встал совершенно бесшумно. — Не надо бояться, я сейчас уйду. Вики лежала, прислушиваясь к тишине, но было слышно только тихое дыхание Даньки. А потом вскочила, метнувшись в коридор и зажигая свет. Чужих кроссовок у двери не было, как и вечно мешающегося на проходе рюкзака. Кухня тоже была пуста — только полная картошки сковородка на плите. Киборг ушёл. Толстая струя ударила в раковину. Вики резко плеснула себе в лицо и принялась яростно тереть губы, пытаясь смыть тот, чужой вкус. А потом, тяжело дыша, уставилась на себя в зеркало. Они нашли её. Непонятно как, но нашли. Подсунули ей Irien`а, заставили поверить, что он человек, влюбиться. Надеясь, что жениху она выдаст всю информацию. Информацию, которой у неё нет. И сейчас киборг идёт к хозяину, докладывать, что операция сорвалась. Вики скривилась и зло процедила, глядя в глаза своему изображению: — Соберись, Франка. Подумаешь на тебе полежали, а даже если бы не просто полежали — не растаешь. У тебя Даня! Потом поревёшь, дура! Скажи спасибо, что это не DEX! Выдохнула и провела мокрой рукой по лицу. Посмотрела вниз и усмехнулась, чуть не сорвавшись на истерический смех. Нелепые трусы в синий горошек, как символ нетронутой чести, были на ней. Маленькая дырочка справа тоже была на месте. Оделась Вики быстро. Удобные брюки, футболка и толстовка. Две паспортные карточки в нагрудный карман. Она знала, что рано или поздно ей придётся бежать. И даже держала наготове рюкзак. Надо только сунуть туда детское питание и Данькины вещи. А ещё надеть слинг — коляска ей сейчас будет только мешать. Вики на секунду задержала взгляд на видеофоне и решительно сунула его в карман. Она могла позвонить только одному человеку — и только он знал её адрес. А значит, надеяться ей больше не на кого. Подумала и переложила нож из кармана рюкзака в брюки. Рюкзак получился увесистый — Данькиных вещей было много. Пришлось водрузить его на стол и подлезть в лямки — просто так забросить за спину, когда спереди примотан ребёнок, не получалось. Данька похлопала сонными глазёнками, зевнула и уронила голову набок, решив не обращать внимания на сумасшедшую мамашу. Вызывать из дома такси Вики не стала — непонятно сколько оно будет лететь, она и так потеряла уже минут двадцать. Как бы хозяева киборга не прилетели раньше. Ей главное сейчас уйти подальше от дома. Вышла из подъезда и решительно направилась в сторону парка — ей надо на остановку аэробусов, может быть, они ещё летают, и тогда получится немного сэкономить — на втором счету было куда меньше денег, чем ей нужно. Редкие фонари покачивались, скрытые густыми кронами деревьев, и по дорожке пробегали причудливые тени, сплетаясь под ногами загадочным узором. Все приличные люди уже разбрелись по своим домам и сейчас, наверное, готовят еду или уже пьют чай, а может, проверяют уроки у детей или зажигают свечи для романтического ужина, но совершенно точно не бегают по ночному лесу. Тихий шёпот деревьев толкал в спину, заставляя ускориться, и Вики с трудом себя удерживала, чтоб не сорваться на бег — ещё не хватает споткнуться и упасть. Раздавшийся за спиной хруст был сродни выстрелу из древней пороховой пушки. Вики подпрыгнула и обернулась. За зеленью листьев мелькнуло белое пятно и пропало. Киборг! Паника прыгнула в горло, и Вики, не раздумывая, бросилась в сторону, с размаху вламываясь в густой кустарник. Колючие ветки вцепились в кофту, дёрнули за волосы, но Вики, подгоняемая первобытным желанием спрятаться, упорно, с грацией медведя-шатуна, продиралась вперёд, закрывая руками Даньку. Ветка хлестнула по лицу, и кусты неожиданно закончились, сунув напоследок под ноги торчащий петлёй корень. Вики охнула и приземлилась на колени, успев выставить перед собой руки. А затем не удержалась и, больно проехавшись ладонью по мелкопокрошенной ракушке, завалилась на бок. Данька, не оценив цирковых трюков, скривила рот, собираясь зареветь, и Вики торопливо забормотала, вглядываясь в кусты в поисках преследователя: — Тихо, тихо, всё хорошо… — Давно мне под ноги прекрасные принцессы не падали… Вики вздрогнула и посмотрела наверх. А потом завизжала.