***
На следующий день. После тренировки:
— Смотри, вот ты выходишь с прыжка, у тебя получается угол девяносто градусов из корпуса и правой руки, — Виктор взял Аню за плечи и повернул корпус влево на вышеупомянутые девяносто градусов градусов. — А должен быть все сто двадцать, а угол из правой руки и корпуса всего восемьдесят. — Никифоров поставил ее правильное положение. Но есть одно НО! Все это делалось на ходу! Пока тренер с ученицей шли из здания катка. — Виктор! Мы же вроде покончили с тренировкой?! — начала возмущаться Аня и вырываться из рук мужчины. — Ну-ну, не вырывайся! Ты же знаешь, что я сильнее тебя! Так зачем зря силы тратишь? — не ответил на вопрос ученицы мужчина. — Эх, — тихо вздохнула девочка и продолжила идти с руками Виктора на плечах. Они вышли из здания тренировочного катка и Никифоров потянул ее не в сторону отеля, а в сторону центра города. — А? Виктор, мы куда? — Увидишь! — Опять недоговариваете! Ну скажите! — мужчина посмотрел на свою подопечную сверху вниз холодным, как лед взглядом. Аня вжала голову в плечи, замолчала и продолжила идти рядом тренером. Через пару минут они пришли в тот парк, в котором они гуляли вечером недавнего дня. Но на этот раз он выглядел абсолютно по другому: деревья, которые уже начали покрываться разноцветными листьями, были украшены не только природой, но ёще яркими вывесками и гирляндами. Приятный запах корицы и других осенних пряностей. Но самый приятный запах был у палаток с кофе, который Аня любила, но он был строго запрещен фигуристам. Да и Виктор пригрозил, если узнает, что она пила кофе, то… А что он не сказал, поэтому девочка боялась нарушать запрет ещё больше. — Ну как? — Красиво! — сказала Аня с сияющими глазами. — Тогда пойдем! Я хочу кофе, а ты? — Хо.! — начала было с энтузиазмом девочка, но остановилась, вспомнила о запрете и стихла. — Не надо, спасибо, — понуро закончила она. — Как хочешь! — развел руками тренер и потянул её к палатке с кофе. — Я был готов тебя побаловать перед произволкой. «Виктор!» — мысленно взвыла она и пошла за ним. Через несколько минут Никифоров пил моккачино (от авт: да-да, это кофе). А Аня вдыхала его приятный аромат и завидовала по черному, а тренер, кажется, и не замечал. «Кофе хочу.!» — подумав об этом она посмотрела на Виктора сверху вниз, как от из «Шрека» с просьбой в глазах: пожалуйста, ты же видишь, как мне плохо! — Что? Кофе я тебе не дам, сама отказалась, — обрывая все надежды на согревающий напиток, нагло сказал тренер — Но ведь, — уже в полном отчаянии сказала Аня. — Хочешь сказать, что ты вспомнила про мой запрет? Похвально, ничего не возразишь. Но если бы ты сказала, что тоже хочешь, то я бы отругал тебя, но согласился. Я ведь подтолкнул тебя к этому! Теперь расплачивайся за трусость! Морозова и Виктор ни ушли подальше от ярмарки и стали гулять по полупустым тропкам парка. Они тоже были украшены, а легкий запах кофе и специй чуть-чуть дурманил Ане голову. «Ну почему Виктор такой? Почему он сам, зная, что запрещал мне пить кофе, предложил его, а потом посмеялся с меня?» — Ань, а какой у тебя кофе любимый? — возможно, невзначай, возможно, специально сказал спросил мужчина. — Издеваетесь? — резко, даже немного грубо сказала Аня. — Что, извини? — строго сказал Никифоров и посмотрел на неё сверху вниз. — Простите! Я случайно ляпнула! — Аня смотрела на тренера умоляющим взглядом. — Эх, ты, за языком следи! А то и влететь может! — сказав это, мужчина потрепал ученицу по голове. — Да, тренер. — С каких пор ты меня «тренером» начала называть? — Вам не нравится? — Ну-у-у, — протянул Виктор — я не против. Мне даже приятно. Кстати, ты не ответила на мой вопрос. — А, простите. Мне нравится латте и капучино. А вам? Моккачино, кажется, да? — Моккачино — не сколько кофе, сколько смесь латте и шоколада. Так что его можно считать кофейным напитком. Но это не делает его менее вкусным. Как-нибудь угощу тебя. Если хочешь, конечно. — Хочу! Сейчас? — Ну-ну. Не спеши. Сейчас ты наказана самой собой, поэтому жди! — тяжело вздохнув Аня посмотрела на право и увидела… — Виктор, белка! — крикнула она и дернула тренера за рукав. — Где? — он повернул голову в туже сторону, через мгновение улыбнулся и сел на корточки. — Кажется, это еще бельчонок. Должен еще подрасти. Жалко, что орешков нет. — Ага, — в это время белка начала взбираться на дерево и вскоре скрылась в дупле. — Ладно, пойдем в отель, уже темнеет. — Да, вы правы. Через несколько минут фигуристка уже обменивалась последними фразами с тренером, как в друг он заявил: — Аня, называй меня на «ты»! Пока! — До свидания, — шоковым голосом сказала девушка закрытой двери, развернулась и пошла в кровать. Заснула она не скоро, мысли о завтрашней произвольной не давали ей покоя. Аня боялась упасть, ошибиться, оступиться или сделать ещё много плохих вещей.***
Утро следующего дня:
Снова неизвестным образом Виктор прошел в комнату своей ученицы и наблюдал за ней спящей. Но вот он кладет свою ладонь ей на бок и легонько потрепал. — Аня, доброе утро. Вставай! — А? Доброе утро, Виктор, — сонным голосом сказала девочка, — как сегодня с тренировками? — Почему тренировками? — Никифоров сделал акцент на последний слог. — Я думаю, что можно обойтись одной. Часов этак пять, может быть в четыре. Я же говорил, что не люблю тренироваться в день выступления и перед ним. — А, ну да, вы говорили. — Я же просил называть меня на «ты»! Повтори! — Да, ты говорил. — Молодец! — тренер погладил её по голове — Вставай, пойдем на тренировку, потом позавтракаем и пойдем в зал. Я его нашел. Теперь потянуться сможем. Здорово, да? — Ага, — немного огорченно сказала Аня. — Ты не довольна. — Никифоров приподнял одну бровь и с усмешкой в голосе посмотрел на Аню. — Нет-нет. Ничего такого! — Это не был вопрос. Ты не любишь растяжку — это факт, который подтвердился несколькими месяцами нашего знакомься. Не смей его оспаривать! — Ладно, вставай, переодевайся и пошли! — Да, тренер, — хоть девочке было и не приятно слышать эти слова, возразить она действительно не могла.