Второй шанс

      Создавались и рушились империи и царства, шли войны, сменяясь мирными и спокойными эпохами. Но во все времена никогда не было недостатка в людях, жаждущих власти и богатства. И благо бы, если б это были великие цари или герои, желавшие принести своим царствам процветание и славу, они оставались в народной памяти легендами и песнями, повествующими о благодатных временах. Или мечтах о них.       Но, к прискорбию, отчего-то так повелось, что алчных людей больше привлекали не великие замыслы, а обычная жадность. Таковые окапывались в одном месте и, словно пауки, начинали опутывать все вокруг своей липкой паутиной, не проявляя ни капли милосердия к горемыкам, попавшим к ним в зависимость. И чем труднее были времена, тем жаднее эти крохоборы становились. Бедным людям, которые больше всех страдали от этой жестокости, не на кого было надеяться, единственное, что было им доступно - лишь обращаться в своих молитвах к богам и Будде, с отчаянной надеждой вымаливая избавление.       Правда, сами такие богатеи не всегда чувствовали себя так, словно им нужно было завидовать. Например, наместник городка Камсой господин Чхвэ УнГык почитал себя самым несчастнейшим человеком на свете. Что и выражалось в его горестных завываниях. Мало того, что он стоял посреди пыльного двора под немилосердно палящими лучами обжигающего солнца, еще и негодные слуги и рабы совершенно не желали его понимать и бестолково метались по усадьбе, поднимая тучи удушливой пыли, от которой почтенный господин исходил громогласным кашлем. Да что там какие-то слуги и рабы! Он даже поссорился с любимой наложницей, не говоря уже о жене.       А все из-за чего? А потому что приближалось время сбора налогов. А какие налоги в нынешнем-то году? Вот, как верный подданный, господин Чхвэ отписался в Шинджу о своем бедственном положении, нижайше моля принять к сведенью, что с зимы на землю не упало ни капли дождя. Тут бы самому по миру не пойти. Кто ж знал, что глава клана Кан отправит проверку, да еще так скоро?       - Господин Чхвэ, господин Чхвэ! У меня для вас хорошие новости! - в ворота вбежал, расталкивая снующих слуг, управитель Хван Дон.       - Какие новости можно считать хорошими прямо сейчас? - голос наместника был наполнен тоской. Но это не смутило щуплого тощего человека с хитрыми глазками, который заведовал рабами, трудящимися на бесконечных рисовых полях.       - Я слышал, что к нам отправился не кто-нибудь, а 4-й принц! - доложил управитель, подбежав ближе, и уставился на наместника, ожидая его реакции. Она последовала незамедлительно - почтенный господин, до того бывший красным и почти что дымящимся, моментально побелел, посерел и пошатнулся. Его можно было понять - кто же не знал о Волке, проклятом принце, именем которого матери пугали непослушных детей? Да вот, еще и поговаривали, что по приезде в Шинджу из столицы в последний раз, принц был так зол этим, что сжег дотла усадьбу главы Кан, а его самого чуть не убил прямо на центральной улице, совершенно не смущаясь огромным количеством свидетелей. Хорошо, что за главу вступилась молодая супруга принца, которую почитали чуть ни воплощением Будды. Несомненно, это было так. Если у нее были такие способности, то не удивительно. Только Небеса знали, на что способен 4-й принц, когда он был несчастлив.       Но управитель прекрасно знал, о чем говорил. Уж он-то на таких делах собаку съел, иначе как бы он достиг таких высот своего положения? Хочешь жить - умей вертеться, а если хочешь жить хорошо - вертись еще быстрее. И вот, он уже не просто "эй, ты!", а "уважаемый господин управитель", да с поклоном, а сестра - любимая наложница наместника, а не какая-то кисен для всяких прохиндеев. Еще бы сына ему бы родила - совсем бы хорошо стало!       Он подхватил господина Чхвэ за локоток и на правах любимого зятя и ближайшего подельника наклонился к нему достаточно, чтобы тихо зашептать, подтверждая:       - Это хорошо, хорошо. Принц, я слыхал, завсегда шибко низко ценился в клане - приемыш сумасшедшей наложницы, императору совсем не нужный. Даже в столице не задержался, хотя ходят слухи, что спас он кронпринца. Так вы можете отличиться - надобно встретить его, как настоящего принца, со всеми почестями. Зачем бы ему тогда портить с вами отношения?       Конечно, все, что предлагал изворотливый Хван Дон, можно было назвать одним простым словом, за осуществление которого запросто можно было вылететь со службы. Но покажите хотя бы одного чиновника, который не грешил этим? А сейчас это предложение выглядело даже почетным - дать "лицо"(1) тому, кого все презирали, хоть и боялись. Тогда это действительно замечательная новость! Всего-то и нужно совсем ничего, и тогда лиса сможет воспользоваться мощью тигра(2), а данном случае - Волка, а у наместника будет покровитель, которого ни у кого нету!       Ободренный господин Чхвэ радостно хлопнул в ладоши и, подхватив полы своего длинного шелкового ханбока, бегом бросился в дом, громким голосом отдавая распоряжения. Нужно было накрыть столы, достать лучшего вина, предупредить жену, позвать кисен... и спрятать любимую наложницу. Береженного Будда бережет, как известно.       Волк с проверкой явился аккурат к вечеру того же дня, еле успели все. И то пришлось всех подгонять чуть не плеткой, так эта новость всех огорошила. Да пусть удивляются, не жалко, а вот, негоже дрожать от страха так, что боязно за драгоценные сосуды с дорогим вином, да стенать. Подумаешь, Волк! Хозяина шибче нужно бояться, а не каких-то Волков. Да еще послать крепких слуг, чтоб не давали окрестному люду разбегаться, когда прибудет Его Высочество, чтоб встретили, как положено - с поклонами и приветствиями.       Правда, глядя на самого принца, наместник если не трясся, но был близок к этому. Все слухи были верны - единственный из всех, одетый в черные одеяния в такую жару, с черной маской на лице, в глазах ни проблеска милосердия - воистину, демон, не иначе. И даже непонятно было, понравилось ли ему, что его встретили с почетом и славословиями. Когда Его Высочество соизволил глянуть на него, господин Чхвэ быстро отвел взгляд, чтобы важный гость не оскорбился, что его разглядывают. По слухам ведь...       Но думать было некогда, негоже держать принца на пороге. Наместник едва удостоил взглядом его спутников - какого-то кланового мальчишку да знакомого уже по редким встречам господина Кан Ке Пхена. А на слуг вообще внимания никто не обратил. Самолично проводив непонятно молчавшего Волка в центральную залу, господин Чхвэ суетливо принялся командовать слугами, чтобы заносили праздничные блюда.       Все было сделано наилучшим образом, даже больше - ведь пришлось готовиться в большой спешке. Еда была прекрасна, уж господин Чхвэ был уверен, что она точно не уступает яствам, что подносят самому главе Кан, вино - прямо из столицы, кисен уж расстарались и разоделись, выводили свои танцы так, что наместник даже засмотрелся и позабыл на минуточку о любимой Чжэ Ху. Правда, за праздничным столом только он сам заливался соловьем да вставлял слово степенный господин Кан. Все остальные молчали, видно, пришибленные близким, слишком близким соседством с 4-м принцем.       Чхвэ УнГык бросил осторожный взгляд на гостя и недоуменно нахмурился. Что-то шло не так. Принц ел мало, вино только пригубил, а на танцующих прелестниц смотрел равнодушно с какой-то непонятной улыбкой на губах. Чего ему, Волку презренному, еще не хватало? Прямо все от сердца оторвали да на серебряном блюде подали. Уж где бы его еще так встретили да приветили? Айщ, прямо, как в поговорке - принц похож на тигра, и этот тигр был довольно капризным. То есть, Волк. Может быть нужно было приготовить какой подарок? Ему или его жене? Господин Чхвэ даже задумался, что можно подарить воплощению Бодхисаттвы, но ничего не смог придумать.       Отыскав глазами в темном углу ушлого Хван Дона, он нервно нахмурился, молчаливо спрашивая: "И что теперь?" Но зять только хитро улыбнулся и кивнул, потирая руки. Ага, значит, у него есть идея, успокоился господин Чхвэ и принялся наслаждаться нежданным праздником с новой силой. Насколько это было возможно рядом с черным чудищем, сидящем на почетном месте.       А после, сам уже провожал Его Высочество до комнат, приготовленных специально для высокого гостя. Внутренне кипя от негодования, что принц заявил о желании покинуть благородное собрание так рано - даже еще не стемнело, а это означало конец пиршества (к немалому облегчению всех остальных гостей, надо сказать, хотя это и было довольно неуважительно), наместник все же угодливо распинался всю дорогу, пытаясь выведать настроение принца, уж очень он непонятно себя вел.       Наконец, Волк соизволил молвить свое слово. Уже на пороге гостевого ханока на вопрос о том, может ли еще верный слуга Чхвэ УнГык чем-нибудь угодить Его Высочеству, принц уронил:       - Можешь стать неторопливым облаком, - господин Чхвэ даже вспотел.       - Ч-что? Простите... Что означает, что вы... только что сказали? - пробормотал он дрожащим голосом, думая, что плохо расслышал.       - Облако, естественно, не имеет желаний, так же, как вода, естественно, нетороплива(3), - сказал принц, повернувшись, чтобы посмотреть на него. И только тогда до наместника дошло, что якобы дикий и строящий из себя непонятно что на пустом месте мальчишка только что процитировал поэму Бо Цзюйи(4). - Мое единственное желание, чтобы ты стал неторопливым облаком в углу.       Господин Чхвэ захлопнул открывшийся было рот и глубоко склонился, пряча покрасневшее от не сильно завуалированного издевательства лицо. Только что ему довольно ясно указали, где принц желает видеть место хозяина усадьбы. Но, как бы наместник не был зол таким отношением к себе, все равно он чувствовал облегчение от того, что Волк это не сделал каким-то другим, опасным для здоровья способом.       Со презрительно фыркнул, глядя как торопливо удаляется изрядно надоевший ему наместник этого городка. Столько патоки на него еще никто не лил, что впору было пнуть балабола по мягкому месту. Кошмар какой! Причем Со ни капли не поверил ни в добрые намерения сего господина - уж очень часто тот стрелял глазами по сторонам да подавал кому-то знаки, ни в нестройные приветственные крики, больше похожие на жалкие крики больных и умирающих чаек. Неужели так обращаются со всеми принцами? Тогда неудивительно, что брат Е вечно ходит таким злющим. Ведь он считается дворянами наиболее подходящим преемником императора. Это же ведь нужно столько выслушивать, да чтобы не стошнило, да еще и оглядывайся, кто с какими умыслами на тебя выливает всю эту словесную бурду. Да всех уважь, чтобы союзники не разобиделись и не разбежались.       Ему совершенно не хотелось слушать все это, но он терпел, связанный словом, данным Су. По правде, его больше бы устроили простые бадья воды и кровать, чем пир в честь его приезда. Да даже вместо вина обычную воду. Но... Но он вдруг обнаружил, что оказался и вправду фактическим, а не номинальным лидером отряда, ему подчинялись, не оглядываясь на присутствующих представителей клана Кан. И Со, подобно молодому сильному зверю, с воодушевлением пытался постичь и испробовать свои новые возможности. И ради этого можно было дипломатично вытерпеть утомительную возню вокруг себя, сорвавшись только в конце. Ведь это не обязывало его съедать и пить все, что ему положили.       От нечего делать на пиру он оглядывал людей, поглядел на танцы. Интересно. Здешние кисен тоже так старались угодить ему, что это было даже забавно. Они зазывно улыбались, соблазнительно покачиваясь в танце, а Со смотрел на них и развлекал себя тем, что гадал, как бы быстро слетели эти улыбочки, если бы он выбрал какую-нибудь девицу на ночь. Конечно, эти мысли были совершенно не серьезны, он ничего подобного делать не собирался, и кроме гадливости девчонки у него ничего не вызывали, не смотря на красоту и молодость. Хотя он теперь и понимал, благодаря общению с иногда слишком дотошной в своей справедливости Су, что они так себе на хлеб зарабатывают. Как по его мнению, пусть бы они зарабатывали чем-нибудь другим.       Хмыкнув, Со вошел в предоставленный ему ханок и сразу же насторожился. Он был здесь не один. Оглядев помещение, начавшее тонуть в летних сумерках, он осторожно двинулся вперед, готовый отразить любое нападение. Но остановился, озадаченно рассматривая цветной клубок ткани возле кровати. Кажется, странная вещь была живой.       Но так как он изрядно устал, и ему хотелось уже опуститься на манящую поверхность расстеленной кровати, принц по-хозяйски легонько пнул непонятное существо. Которое с тонким визгом откатилось от него и развернулось, явив миру тощую девчонку с огромными испуганными глазами.       Со с недоумением смотрел на это чудо, но ему быстро это надоело, и поэтому он спросил, уже начиная сердиться на порядки этого места:       - Ты кто вообще?       Девица распахнула глаза еще больше, что было даже удивительно, как они у нее не выпали, распахнула рот, словно собралась кричать, но с усилием собралась, как-то неловко встала и с размаху поклонилась.       - Я... я П-пан Уль... Ва-ше В-величество, - заикаясь, пробормотала она. Но Со раздраженно отмахнулся.       - Я не спрашиваю твое имя. Я спрашиваю, кто ты такая и что делаешь здесь.       Девчонка уже явственно затряслась и только теребила то ленту на чогори, который был явно ей велик, то юбку. И Со было вознамерился вытурить взашей эту припадочную, прозаически ухватив за косу, пока она тут не грохнулась в обморок от страха или еще чего, когда она начала издавать звуки.       - Я... я... рабня... меня... госпдин управль... прислал... велено... с-с-скрасить... - пока она так мямлила, прерываясь через каждое слово, Со никак не мог ее понять, а его терпение быстро кончалось. Но когда девчонка произнесла последнее слово и глянула на него так, словно он должен был ее сожрать заживо, до него, наконец, дошло, о чем она толкует. И только обещание Су не гневаться останавливало его от того, чтобы не разнести это нечестивое место по бревнышку.       - Брысь отсюда, - процедил принц, не уверенный на сколько его хватит. Но начинающая кисен, или кто она там была, с воплем кинулась ему в ноги.       - Пощадите, Ваше Высочество, - заблажила она, со стуком припечатав лбом деревянную половицу. - Мне приказали... приказали... Если я уйду отсюда... господин... господин управитель... он... Лучше сами убейте. Все, что угодно...       - Все? - вкрадчиво произнес Со, глядя сверху вниз, правда, отступая от нее на шаг назад. Мало ли, может это у них заразно.       - В-в-все... - уже совсем неуверенно пробормотала девчонка, поднимая голову. Она с ужасом глядела на него, ожидая, что он от нее потребует, даже загорелое лицо побелело.       - Чтобы я тебя до утра не видел и не слышал, - процедил разозленный принц, которому надоело церемониться со всякими сумасшедшими. - Если высунешься, пеняй на себя. Поняла?       Девчонка кивнула и, поднявшись на ноги, обошла его по стеночке, чтобы скрыться в каком-то закутке. Со проследил за ее перемещениями и выдохнул. Не думал он, что задание главы Кан окажется таким... Он даже слово подобрать не мог. Только если из арсенала генерала Пака, когда тот ругал нерадивых солдат.       Убедившись, что больше его никто не потревожит своими безумными идеями, принц огляделся и безошибочно нашел небольшую комнатку, в которой была приготовлена вода для омовения. Он, давно привыкший обходиться собственными усилиями, с большим удовольствием освежился с дальней дороги. Как и предполагалось, эта поездка потребовала определенных навыков и усилий. Хотя всадники передвигались только утром и вечером, отдыхая и пережидая самый зной, все равно, постоянная жара и вездесущая пыль доставляли множество неудобств. Хотя и не так, как обитателям бедных фанз, щедро рассыпанных небольшими деревнями по землям, которые они проезжали. Если даже пожухли и побурели кроны деревьев, что же говорить о нежных ростах, которые пытались спасти от гибели несчастные крестьяне. Если в ближайшие пару месяцев не пойдет дождь, наступит настоящий голод.       Су сказала, что ливня осталось ждать недолго. Со и верил, и не верил, что это сделает именно он. Но думать об этом не хотелось, по крайней мере, сейчас. Когда до этого события еще достаточно дел и времени. Поэтому принц переключился на текущие заботы. То есть, отправился спать. Но не тут-то было.       Со повернулся на спину, складывая руки на животе, и раздраженно вздохнул в очередной раз. Обычно ему было все равно, где спать - на каменистой и холодной земле, на голых досках, он засыпал так же, как иные на мягкой перине (что бывало с ним достаточно редко). Но оказалось, он так быстро привык к тому, что Су спит с ним рядом, и не просто рядом, а укутанная в его объятья, прижатая к сердцу, что сейчас он ощущал довольно неприятное чувство. Как будто собрался на ночлег в месте, продуваемом всеми ветрами. Оказалось, что одних покоев на двоих было более, чем достаточно. И никто из них так ни разу и не вспомнил о традициях и приличиях, не желая оставлять тепло друг друга.       Сейчас, когда он познал настоящее блаженство быть рядом с любимым и любящим существом, не говоря уже о тех мгновениях упоения от разделенного на двоих наивысшего наслаждения, казалось небывалой ранее мукой находиться так далеко друг от друга. Но с другой стороны, даже сейчас он был счастлив. Счастлив знать, что где-то его очень ждут и встретят с радостью, когда он вернется. Он больше не был неприкаянным и бесприютным, как бездомный пес. Но что ему оставалось делать теперь? Только попытаться заснуть, ведь завтра его ждал новый день, полный забот.       Рано утром 4-й принц вышел из своих комнат и хмуро взглянул на встречавшего его наместника, снова расточавшего угодливые улыбки. Следом за ним мышью выскользнула давешняя девица. Но ускользнуть от взора бдительно хозяина не смогла и была остановлена его возгласом:       - Доброе утро, Ваше Высочество! Хорошо ли вам спалось? Надеюсь, Пан Уль не разочаровала вас. Всем ли были довольны?       Со даже честно призадумался. Был ли он доволен? Ну, девчонка оказалась довольно понятливой, не плакала, не кричала, и за всю ночь он не услышал от нее ни звука, словно ее и не было в комнате, как он и приказал. Можно считать, что доволен. Скользнув задумчивым взглядом по рабыне, которая на свету выглядела совсем ребенком, даже моложе Су, он вдруг пришел к определенному решению. Для Су или чтобы выместить свое раздражение на неугомонном наместнике, он бросил девчонке:       - Собери вещи и найди моих слуг. Останешься с ними до моего отъезда, - та лишь молча поклонилась. А что ей оставалось делать?       - Ваше Высочество? - озадаченно окликнул его господин Чхвэ.       - Раз ты ее отдал мне, так и быть - возьму с собой, - хмыкнул принц, довольно жмурясь. Рабыня затравленно глянула на него и еще больше съежилась. А он закончил. - Подарю жене.       - Как? - Но Со, с удовольствием понаблюдав, как льстивая улыбка сползает с холеного лица, как масло на солнце, и получив свое вознаграждение в виде ошарашенных глаз (он ведь не вынимал меч, а про словестные издевательства разговора не было, правда?), развернулся с равнодушным видом и степенно направился к главному дому, заложив руки за спину.       - У тебя есть возражения? - Как тот мог иметь какие-либо возражения. Но и слов у него тоже не нашлось, поэтому он просто покачал головой.       - Раз этот вопрос решен, я бы с удовольствием взглянул на ваши расходные книги, - добил Со ошарашенного дворянина, оглянувшись.