Второй шанс

      Бывают на свете такие слухи, которые способны облететь огромный город от самых жалких лачуг в предместьях до богатых палат в центре в считанные часы. Особенно, если главным действующим лицом молвы был тот, кто не давал людям покоя уже многие годы. Правду сказать, реакция на эти новости, для многих невероятные, у всех была совершенно разной.       Старейшая госпожа клана Кан Лия Хана заливисто хохотала, вытирая слезы, выступившие от смеха на глазах. Ей гулко вторил круглощекий настоятель монастыря, окормляемого госпожой, Док Хон. Дама Чон Су мелко хихикала, чинно прикрыв рот рукавом. Именно она принесла занятную историю, которую услышала от служанки, что сегодня ходила на рынок и возбужденно пересказывала на кухне всем желающим послушать. Дама Чон Су решила немедленно поведать об этом своей госпоже. Хотя считалось, что управляла всем этим огромным хозяйством первая жена главы клана, но все знали, кто была настоящая хозяйка. Чон Су вежливо кланялась госпоже Мин Су, как первой супруге главы, но ее глаз всегда косил в сторону старой госпожи, с которой они прожили вместе всю жизнь, заключив когда-то негласный договор поддержки, что сделало старшую жену прежнего главы настоящей королевой в клане, а ее хваткая наперсница получала свои выгоды, вполне довольная своим положением, почти равным положению управителя.       В дверь постучались и почтительный голос молодой прислужницы сообщил, что к госпоже пожаловал сам глава клана. Пожилая дама быстро стерла с лица все следы былой потехи и, обмахнувшись платком, откинулась на груду подушек, высящихся за ее спиной. Настоятель принял постное выражение лица, а дама Чон Су встала, изображая почтительное внимание.       Когда глава Кан вошел в покои своей почтенной тетушки, он узрел лишь картину того, как беспомощная умирающая старушка получает благословение маститого священника, а ее верная помощница почтительно ожидает ее указаний. Недовольно кашлянув, он отвлек всех присутствующих от торжественного священнодействия.       - Айгу! Айгу! Кто это? Гм... Племянник, неужто это ты? Наконец-то вспомнил о своей старой тетушке, - удивленно забормотала старая госпожа, будто только заметив гостя. - Ай-ай! Забросил, совсем забросил старушку. Никому я теперь не нужна, вспоминают обо мне только от случая. Вот и ты, верно, мимо шел. Айгу! Ну, хоть заглянул, и то благодать. Не правда ли, отец Док Хон?       - Истинная, истинная правда, госпожа! - буквально пропел монах, степенно складывая руки в молитвенном жесте. - Почтение к родителям - величайшая добродетель!       - Айгу, теперь и умереть не страшно, - снова зачастила почтенная дама, обмахиваясь платком и бессильно прикрыла глаза, будто собиралась почить уже давно, и только ожидание горячо любимого родственника заставляло ее повременить с переходом в мир иной. Правда, глава ни капли ей не поверил, слишком хорошо он знал свою старшую родственницу, которая, несмотря на тщедушный вид, пережила своего мужа, всех его жен и даже своих детей.       Мужчина раздосадованно скривился - почему тетушка вечно его высмеивает? Он уже давно не ребенок, а всеми уважаемый глава клана. Но тетушка все равно с ним обращается, как с глупым дитятей.       - Тетушка! Перестаньте! Я пришел сюда серьезно поговорить с вами, и мне сейчас не до шуток, - возмущенно произнес он, решительно проходя к кровати, на которой возлежала госпожа, и садясь напротив на подушку, которую споро уложила на пол дама Чон Су рядом. Он с непоколебимым видом сложил руки на груди, показывая, что никуда не уйдет, пока не решит свое дело.       - Вот ведь, упрямец, - с досадой поджала губы старая госпожа, усаживаясь ровнее. - Чего тебе? Столько лет жил своей головой, а теперь мой совет понадобился?       - Я пришел поговорить о госпоже Су, - произнес господин Кан, игнорируя тетушкино недовольство, надеясь получить от нее посильную помощь. - Она ведь под вашей опекой находится. Вы слышали, о чем сейчас весь город судачит?       - Ах, это о том, что жена проклятого принца чуть не бодхисаттвой оказалась? - скучным тоном осведомилась госпожа, словно это было столь обыденным, что даже не стоило не то что таких волнений, но и простого упоминания. - И что же?       - Как... как это что? - аж зубами щелкнул мужчина. - Это же... это... А вы что скажете? - напустился он на настоятеля, как на лицо, ведающее религиозными вопросами вообще и бодхисаттвами в частности.       - Гм... Что мне сказать? Как скромный монах может определить, какую душу избрало великое божество? - нараспев произнес отец Док Хон, вознося набожный взор к потолку. Глава Кан машинально поднял глаза вслед за ним. - "Сутры совершенной мудрости" гласят, что...       - Да что вы мне тут голову морочите! - закричал глава, встряхнувшись и хватаясь за грудь, чувствуя, что еще немного - и у него уже сердечный приступ случится от ярости. - Вы, тетушка, можете так спокойно к этому относиться? Это чудовище, этот бесполезный выкормыш из Чонджу и так прибирает все к рукам, ни вздохнуть, ни продохнуть уже, а тут еще и это. Да я тружусь не покладая рук, чтобы только от него избавиться, а вы можете сказать только, что вам все равно?       - Айгу! Посадишь дыню — получишь дыню, посадишь бобы — получишь бобы(1), - безмятежно перебила его госпожа Лия Хана.       - Тетушка...       - Не умеешь управлять лодкой, не вини изгиб реки(2).       - Тетушка!       - Насыпь ослу в уши хоть золото, хоть навоз — он одинаково замотает головой! Что с тобой говорить-то? - припечатала госпожа и отвернулась. Пока глава Кан переваривал великую мудрость, за дверьми возвестили о приходе госпожи А Рам. Девушка впорхнула в комнату яркой птичкой и удивленно замерла, углядев в гостях у бабушки столько народу. Но, быстро справившись с собой, она поклонилась ей, потом отцу и настоятелю.       - А, вот и ты, наконец, - поманила ее госпожа подойти поближе. - Пока твой отец занят, показывай, что ты сделала.       А Рам мило улыбнулась всем присутствующим и развернула шелковый плат, который держала в руках. Подойдя к бабушке, она с поклоном передала ей легкую ткань. Госпожа неторопливо и придирчиво оглядела красочную вышивку и недовольно сдвинула брови.       - Вот здесь и здесь ошибка. Никуда не годится, - строго произнесла старая дама, указывая на недочеты. - Переделай, - девушка враз скисла.       - Бабушка, но ведь это совсем не заметно. Если я еще раз переделаю, то ткань придет в негодность, - попыталась отвязаться от нудной обязанности молодая госпожа, покраснев от того, что ее промах был обнаружен при других людях.       - Ничего страшного, тогда вышьешь еще раз. С самого начала. Ты слишком невнимательно относишься к своим обязанностям.       - Но, бабушка... - жалостливо выдохнула девушка, удрученная, что скучной работы ей резко прибавилось. И капризно зачастила, косясь на отца: - Это ведь маленькие ошибки, совсем незаметные. Зачем вы придираетесь? Вот, госпожа Су совсем не умеет вышивать.       - А ей и не нужно уметь. Она уже замужем, - властно уронила старая госпожа, раздосадованная глупостью своих родственников, что одного, что второй. - Слышала, небось, что в городе говорят? Слышала. Твои болтушки вместо того, чтобы делом заниматься, только языками чешут. Так вот, одно это - намного значительнее всего того, что ты должна приготовить для того, чтобы не опозориться перед своим замужеством.       - Тетушка, это уже слишком, - подал голос глава.       - Цыц мне! - рассердилась, наконец, пожилая дама. - Будешь мне тут указывать. Сам во всем и виноват! Влез на дерево, а лестницу убрал! А ищешь вокруг виновных. Разве я не говорила тебе, чтобы ты не отправлял в столицу свою сестру? А кто ходил довольный, что породнился с императором? Кто фыркал на меня, как на выжившую из ума старуху? А в бумагу-то огонь не завернешь. Неужели не видел, что Е Вон слишком слабая, чтобы жить во дворце? На что ты вообще рассчитывал? Чтобы в гареме жить, нужно силу иметь, а не вот это вот. И вот результат - погибший наследник и лишившаяся рассудка наложница. Бывшая. И даже нет возможности найти новую кандидатку от нашего клана в императорский гарем, раз отдали принца на усыновление. И теперь ты преисполнился желания отомстить императору. И что? Получилось? Сколько ты одних только денег извел на яды да на наемников? Идиот!       - Вообще-то... - попытался вставить слово потерянный глава, у которого сейчас горели щеки от хлестких попреков. Особенно было горько от осознания того, что все они были заслужены. Кроме одного, последнего. Но госпожа Лия Хана и слушать не стала.       - Все эти годы я не вмешивалась, позволяя тебе управляться, как настоящему главе. А ты, вместо того, чтобы вырастить мощного союзника для себя, глупо тешил свое попранное самолюбие. Тьфу! У дурака и счастье глупое! Так что будь добр, не мешай мне исправлять хотя бы часть того, что ты натворил, - на непонимающие взгляды своих родных, она соизволила пояснить: - Я дам возможность воробью взлететь на верхнюю ветку и стать Фениксом(3), - отец и дочь от такого самоуверенного заявления замерли на своих местах и разинули рты. Тетушка махнула на них платком и снисходительно фыркнула, обращаясь к главе: - Начало довольно хорошее. Надеюсь, сейчас ты все понимаешь и сделаешь хоть что-нибудь правильное для клана?       - Я? - удивился еще больше племянник, силясь понять, что хочет сказать ему старшая родственница своими странными словами. - Вы хотите сказать, что он..? Да он же не может... - помахал он рукой возле своего лица, как бы для наглядности. - Или вы считаете, что может?       - Охой! Идите с глаз моих долой! Оба! Я устала от глупостей, - сварливо проскрипела старушка, снова откидываясь на своем ложе и прикрывая глаза. А Рам, ничего не понимая, глянула на отца, но тот лишь перевел растерянный взгляд на священника.       - Амитабха! - басом возопил настоятель, осеняя обоих благословляющим знамением. Глава Кан кашлянул, поднялся на ноги и направился на выход. Тетушку он знал, как облупленную, она была ужасно упряма, и теперь, когда она посчитала разговор оконченным, ничего более от нее не добьешься. Осталось лишь пораскинуть мозгами, о том, что она поведала ему и чего хотела. Нет, чего хотела, это как раз понятно. А что теперь делать ему, бедному несчастному Кан Пэку, ведь это ему придется иметь дело с этим... этим чудищем, то есть Его Императорским Высочеством. И от этой перспективы хотелось завыть не хуже того самого, о ком были все его мысли с того проклятого дня, как прислали указ от императора о принятии принца в семью Кан.       - Отец? - пискнула А Рам, оторопело глядя в спину главы. Но тот был так погружен в свои мысли, что не услышал ее и, выйдя из дома бабушки, задумчиво куда-то побрел, тяжело вздыхая и сутулясь, будто тащил на себе мешок камней. Девушка поглядела ему вслед и, насупившись, сердито скомкала вышивку, над которой усердно трудилась целую неделю. И почему для благородной женщины это было необходимое умение, когда можно было заплатить вышивальщице, и та все сделает гораздо лучше? Вот, теперь придется снова садиться за это унылое занятие, отложив любимые книги - бабушка не любит волокиты.       И все равно, почему это госпоже Су можно было этим не заниматься? От того, что она жена принца? Да вроде бы даже свадьба с императором не отменяет всех этих исконно женских умений.       Расстроенная новым заданием А Рам сунула уже ненужную ткань в руки своей служанке и поспешила по дорожке в сад. Она должна была сейчас найти что-нибудь, чтобы утешиться и смягчить разочарование от того, что придется снова садиться за ненавистные пяльца. Например, полюбоваться на красивые растения и насладиться тенистой прохладой. Но, поторопившись свернуть за угол, она с испуганным вскриком резко отшатнулась. От неожиданности. И от понимания того, с кем она чуть не столкнулась.       Но было похоже, что и госпожа Су, и 4-й принц, выглядевшие в тот момент довольно всполошенными, явно сами не ожидали, что на них кто-то наткнется. Они как-то странно отшатнулись в разные стороны, словно... Но госпожа Су, первая разобралась, в чем дело. Она легко улыбнулась и вежливо поклонилась. Принц, узнав нарушительницу, к огромному ее облегчению, тот час потерял к ней интерес. Его рука, скользнув по шелку рукава жены, безошибочно отыскала ее ладонь, чтобы удержать даму подле себя. И А Рам, с поклоном уступая дорогу королевской чете, снова вспомнила те сплетни, что возбужденно пересказывали ее служанки, закатывая глаза от суеверного ужаса. Тогда она еще посмеялась над бестолковыми тетехами, верящими всякой ахинее.       Вообще-то, принца Волка она ужасно боялась. Конечно, в детстве она слышала множество разговоров взрослых об усыновленном в клан по приказу императорском сыне, но и ей, и другим детям благородной семьи было запрещено с ним общаться. Как было запрещено подходить к покоям отцовой тетки Е Вон, которая недавно вернулась из столицы. Сначала это был страх, связанный именно с тем, что принц был объявлен сыном полоумной родственницы, о жутких приступах которой шепотом передавали друг другу болтливые слуги, несмотря на возможный гнев господ. А потом все уже шептались о самом мальчишке. Чудовище. Проклятый. Монстр. Конечно, детям было очень любопытно хотя бы поглядеть на того, о ком постоянно говорят, но взрослые все больше и больше сами начинали его бояться, а леденящих душу разговоров слышалось все чаще и чаще. Поэтому, к тому времени, когда старшая дочь главы клана увидела воочию главный ужас Шинджу, она знала о нем достаточно. И то, что она увидела, лишь только подтверждало все слухи. И его внешность была под стать его черной душе. Слава Будде, встречались они очень редко, несмотря на то, что проживали в одном месте.       Но госпожа Су совсем не выглядела опечаленной. И даже как-то легко сносила столь унизительное проживание с мужем в одном доме. Их часто видели вместе, принц никогда не был груб с нею и даже потакал ее желаниям, вроде той покупки семьи рабов, совершенно не нужной в хозяйстве усадьбы.       А Рам вернулась обратно, осторожно ступая по дорожке вслед за парой, и остановилась в тени невысоких деревьев, рассаженных вокруг двора старой госпожи. Супруги, оказывается, шли к бабушкиным покоям и теперь, казалось, что они прощаются. Девушка не слышала слов, но все это выглядело так, будто принц провожал госпожу Су. Дама солнечно улыбнулась, уже мужу, и легко взбежала по ступенькам ко входу в ханок. Принц же остался еще некоторое время стоять и смотреть ей вслед, и лишь только через какое-то время развернулся, чтобы уйти по направлению, куда ушел отец.       Девушка вдруг ощутила жгучую зависть к госпоже Су. Нет, не к тому, что та была женой 4-го принца, упаси Будда. А к той свободе, что та обладала даже будучи замужем. Казалось, что она действительно была счастлива. И, уж конечно, ее не заставляли делать всякие ненужные вещи. Госпожа была не сильно старше самой А Рам, но дружбы у них не сложилось - уж слишком разные они были. Но сейчас старшая дочь главы Кан отчаянно пожалела, что столь пренебрежительно отказалась от общения с той, кто, верно, знает, как нужно сделать, чтобы жить по своей воле.       Но, возможно, еще не все потерянно? Госпожа Су слыла доброй и отзывчивой, а уж то, что даже проклятый принц проникся ею, давало огромную надежду на то, что она не затаила обиду и не оттолкнет А Рам, если та придет к ней за советом. И, вдохновленная новой целью, девушка поспешила к себе, чтобы подготовиться к визиту.       Правда, сама великая благодетельница уже и не вспоминала девушку, потому что была плотно занята трактатами, который она не успела выучить, а точнее их содержимым, поскольку госпожа Лия Хана на пару с настоятелем Док Хоном принялись набивать ее голову новыми знаниями с двух сторон в усиленном режиме. Превентивно, так сказать.       - Госпожа, я больше не могу, - взмолилась Су через какое-то время, чувствуя, как гудит голова, будто железнодорожное депо. - Я не понимаю. Вы меня словно к императорству готовите. Зачем мне это?       - Что в этом такого? - ни мало не смутилась почтенная дама. - Ты первая жена принца. Вполне можешь стать императрицей. И тогда тебе понадобиться не только это, но и много больше знаний. Нужно быть ко всему готовой.       - Я как-то совсем в этом не уверена, - пробурчала девушка, отгоняя от себя воспоминания о прошлой жизни, слишком яркие, и оттого - довольно болезненные. Повторения ей совсем не хотелось. Она вздохнула. - Быть императрицей - большая ответственность. И если я сделаю что-нибудь не так? Что если я сделаю что-то непоправимое? Что если из-за меня, из-за моих действий пострадают люди? Всю жизнь прожить, словно идешь по тонкому льду, боясь оступиться - это страшно.       - Для всего есть причина и следствие, - вступил в разговор отец Док Хон, размеренно выговаривая слова, будто читая священный текст. - Госпожа не должна винить себя в том, что люди выбирают для себя. В любых обстоятельствах есть выбор, об этом говорит нам наше учение. И самое главное - уметь различать последствия от своих или чужих действий. Если вы обвиняете себя в чужих ошибках, ваше сердце никогда не обретет мира.       Су хотела было возразить, но растерянно примолкла, пытаясь постичь смысл высказывания. И связать его с тем, что она знала и помнила. Могло ли это быть ответом на ее страхи о будущем, которые она прятала даже от себя, стараясь насладиться потрясающим настоящим? Госпожа Лия Хана и настоятель молча пили свой чай, оставив девушку наедине с ее раздумьями.       Проводив Су к старой госпоже, 4-й принц отправился по своим делам. Генерал Пак с дочерью уехали еще засветло, передав поклон и наилучшие пожелания. Видимо, они очень торопились, коль не пожелали остаться хотя бы на день. Хотя Со не знал, радоваться этому обстоятельству или огорчаться.       Конечно, он был от всей души благодарен генералу за то, что тот взял на себя труд возиться с бесполезным, всеми презираемым мальчишкой, еще тогда, когда он и Волком-то даже не мечтал становиться. И выучил его так хорошо, что Со мог теперь не беспокоиться о своей безопасности. Относительно, конечно. Но даже ему он никогда не открывал своего сердца, а уж теперь особенно. Принц знал, что каковы бы ни были политические подоплеки отношений генерала с императором, они издавна были верными союзниками. И сейчас это внушало тревогу - Со не знал, чего хотел от него Его Величество. Он не понимал человека, который считался его отцом. Те крохи внимания, за которые он отдал бы свою жизнь, перекрывались беспросветными мрачными годами ссылки и равнодушия. И Со беспокоился за то, как будет воспринято императором новое положение дел его брака.       Дворцовая политика была похожа на липкую паутину, в которой можно было запросто запутаться и завязнуть. То, что лежало на поверхности и казалось простым и понятным, имело множество странных и неочевидных выходов, о которых несведущий человек даже представить не может. Его брак был с самого начала отмашкой для клана Хэ, но как будет принята новость о том, что принц беззаветно влюблен в свою жену? Со знал только одно - ни единый человек в этом мире не пожелает облегчить ему жизнь. Кроме Су. А значит, если он собирается бороться за свое счастье, то он должен понимать эти методы. Поэтому, как бы ему не хотелось полениться, он отправился разыскивать старейшин или, на худой конец, главу клана.       Но, как ни странно, его задумке не суждено было осуществиться. Когда Со подошел к библиотеке, он услышал звуки яростного спора, который враз затих, стоило ему ступить в просторное помещение. Старейшины во главе с незабвенным дядюшкой смотрели на него, словно он был менбусином, явившимся по их души. Сначала. Они все притихли и стали разглядывали его так, что принц вдруг почувствовал себя монетой, которую оценивают - фальшивая она или нет. А потом снова яростно заспорили, уже не обращая на него никакого внимания.       Принц изумленно поднял брови. Кажется, этим почтенным господам сильно напекло головы, что они вместо дел клана затеяли эту безобразную свару. Казалось, еще немного, и они набросятся друг на друга с кулаками и начнут выдирать друг у друга бороды. Понятно, значит сегодня ему здесь делать нечего, решил Со и, пожав плечами, отправился на выход. Прикрывая за собою дверь, он смог расслышать лишь упоминание императора.       Поскольку каких-то обязанностей у него никогда не было, кроме тех, что он взял на себя сам, Со решил вернуться в свои комнаты, чтобы там дождаться возвращения Су. Заметив книги, разложенные по столу, он взял первый же том и неторопливо пролистнул страницы. История правления древних государей? Странный выбор литературы для девушки с ничего не значащим политическим статусом. Но, коль скоро, заниматься ему было все равно нечем, принц основательно погрузился в чтение - самопросвещение всегда было главным источником его знаний.       Су вернулась к ужину, задумчивая и уставшая, но, лишь увидев его, она снова засветилась. Политика, возможный трон и будущее было отброшено и позабыто, как мимолетные грезы.       А вечером, удобно устроившись в объятьях друг друга на нагретых за день досках тхинмару, они наблюдали, как небосклон медленно сменяет свои краски, наслаждаясь предвкушением будущей ночи. Просто растягивать упоение от прикосновений, случайных и намеренных, мимолетные поцелуи и взгляды, полные понимания.       - Су-я, - вдруг произнес Со, мечтательно улыбнувшись. - Ты говорила, что через несколько лет я стану императором, - последнее слово он произнес очень тихо, но Су расслышала, потому что внимательно смотрела на него, ей было интересно, почему он поднял эту тему. - Если... если это случится, то... матушка примет меня?       Су почувствовала себя так, будто ее ударили в под дых. Она сейчас никак не ожидала этого вопроса и уж тем более не знала, что на него ответить. Зная особенности отношений между матерью и сыном, у нее не было цензурных слов, чтобы описать это. А уж если вспомнить последнее их свидание - она не знала, что там произошло за закрытыми дверьми покоев, куда Со запретил пускать кого-либо, желая хоть раз в жизни получить полное внимание от матери - судя по реакции Его Величества, по его приступу разочарования и горечи, он так и не получил желаемого. И сейчас она просто не могла открыть ему эту страшную правду. Но он с таким ожиданием смотрел на нее, с такой надеждой, что она открыла рот, чтобы просто не молчать.       Ее губы дрогнули, будто она хотела что-то сказать, но так не издала ни звука. Его вопрос явно обескуражил ее и расстроил. И Со понял. Все понял. Наверное, он всегда это знал, но не желал верить. А сейчас он просто не мог больше закрывать глаза на мучительную правду. Никогда, никогда матушка не посмотрит на него без злобы и презрения, как бы он не старался, что бы он не делал. Получается, что даже став императором и воплотив ее самую заветную мечту в жизнь, он не увидит ее улыбку, обращенную к нему. От страшной, раздирающей душу боли померк свет в глазах, его согнуло пополам. Все его надежды, вся его вера в невозможное обратились в острое оружие, пронзающее доверчивое сердце. С этим он не мог уже справиться.       Но даже сквозь обжигающую агонию он чувствовал теплые успокаивающие объятья, которые не позволили ему остаться в одиночестве страданий. Со медленно поднял голову и сквозь слезы разглядел самое прекрасное лицо на свете. Его любовь, он знал, единственная, его Неподвижная звезда, к которой он будет всегда тянуться, его спасение, его Су, только она...       С каким-то безысходным отчаянием он припал к ее губам, судорожно стискивая, сминая хрупкие плечи, уже не соизмеряя свою силу. Этот неистовый поцелуй был практически точной копией того, самого первого, тогда страшно напугавшего ее. Но сейчас она поняла его значение, хотя и не совсем понимала причину. Сейчас Су не боялась и только желала утешить его, лишь сильнее обняла его, не обращая внимания на боль, которую он неосознанно ей причинял. И, кажется, он ее услышал. Почувствовав ее отклик, его ярость и буйство стихли, теперь его губы касались ее в осторожной ласке, будто прося прощение за причиненное насилие.       Потом Со отстранился, заглянул в ее глаза и подхватил ее на руки, словно она была невесомым духом. Су обвила его шею руками, чтобы больше не отпускать. О, никогда, никогда больше она не согласится оставить его одного на дороге жизни. Для одного человека достаточно страданий. Дворец или нет, она разделит с ним все.       А пока, все невзгоды, будущие и настоящие, были оттеснены разгорающейся страстью, буквально пронизывающей их, заставляющей дрожь судорогой пробегать по спине. Отдаваясь друг другу, растворяясь друг в друге. Все сомнения, страхи, черная тоска исчезали в объятиях возлюбленного существа, они становились столь малы перед насущной потребностью передать свою любовь движениями, касаниями, голосом, всем.       С гулким стуком о деревянные половицы где-то потерялась удушливая маска, с легким шелестом слетели мешающие одежды. Ночь ярко вспыхнула золотом и пурпуром, пронеслась стремительным фениксом.       Су сонно привалилась к его боку и удовлетворенно засопела. И Со, не задумываясь, обвил ее плечи руками, щекой прижимаясь к ее макушке. Прекрасно. Теперь он мог спать, не боясь, что этот неуемный бесенок бесследно исчезнет, только он успеет прикрыть глаза. На душе было тихо и спокойно. Он принял решение и окончательно расставил приоритеты. Он не будет думать о прошлом, перевернет этот лист и больше не вспомнит. Он будет верен только тем, кто верит в него. Пусть для кого-то он проклят и презираем, но его это больше не волнует. Теперь у него есть семья. Этого достаточно.