Второй шанс

      Как говорится, ничего не предвещало. Хотя старожилы давно не могли припомнить такого жаркого лета, жизнь в городе не прекращалась ни на минуту. Горожане занимались своими делами, господа и слуги своими, а одна дама, воодушевленная своими успехами, решила с утра пораньше по холодку отправиться на рынок, чтобы заказать еще одежды, которая так понравилась ей, оценив красоту и качество изделий мастерской господина Чжана. Теперь она собиралась сделать большой заказ, заодно лично отобрать ткани.       Как и предполагалось, на небе не было ни облачка, несмотря на довольно раннее время, но уже на центральном рынке было полегче. Ушлые купцы, дабы не терять клиентов и возможную прибыль, развесили над своими лавками тканные тенты, и теперь вся центральная улица представляла собой прохладный павильон, в котором можно было отдохнуть от слишком активного солнца. Более бедные торговцы такую роскошь могли себе позволить только при самом входе, привлекая народ островками прохлады, заодно и возможностью что-нибудь купить. Но и там, и там сновали легкие на ногу коробейники, предлагающие всем желающим чашку воды за сущие гроши.       Господа, которым не нужно было торопиться, лениво передвигались по улицам, обмахиваясь веерами и в сопровождении слуг, которые несли зонты, ограждающие от солнечных лучей. Остальной трудовой народ, которому приходилось потеть без затей, поглядывали на них с завистью, но тоже немного сбавили свою активность из-за жары. Даже гомон на рынке был тише, чем привычно. Хотя были еще люди, которым даже подступающее небесное пекло не было препятствием.       - Держи вора! А ну стой, мерзавец!       Сун несся по рынку изо всех своих сил, петляя меж людьми и торговыми лавками. Не хватало воздуха, сильно кололо в боку. Это все от голода. Он знал, что надолго его не хватит, поэтому нужно было как-то оторваться от преследователей и где-то спрятаться.       Сун не мог попасться. Он остался единственным кормильцем. Хозяин велел выпороть отца за какую-то провинность, и тот уже не встает который день. А у матушки недавно народилась сестренка. Поэтому матушка тоже не могла работать в полную силу. И хозяйка теперь все время ругается и грозит выбросить сестренку на улицу, если она будет кричать по ночам. Но сестренка не виновата, она тоже хочет кушать. Ей же не объяснишь. Вот Сун понимает, потому что он взрослый. Через месяц ему будет уже одиннадцать весен. А сестренка маленькая, ее даже он может долго держать на руках и не уставать.       Можно попробовать затеряться на центральной улице среди людей. И Сун резко свернул за угол. Правда, на этом удача оставила его. Потому что он врезался в кого-то. И тут же отлетел на землю. Ах, все пянсе рассыпались. Сун бросился их собирать.       - Попался паршивец! - закричали совсем рядом. Сун поднял голову и увидел незадачливого хозяина лавки, у которого он стащил несколько пирожков с рисом. Схватив последний и спрятав за пазуху, Сун зажмурил глаза и приготовился к трепке. Добытое он не отдаст, да и испачканные в земле пянсе никому не нужны. Поэтому его только побьют.       - Эй! Вы чего творите! - возмущенно закричали совсем рядом, и Сун почувствовал, что мужчина уцепивший его за шиворот, рывком поднимает на ноги. - Оставьте его!       - Он вор. Его нужно хорошенько проучить, чтоб потом неповадно было, - рявкнул рассерженный торговец, который считал себя вправе требовать заслуженную компенсацию. Правда, тут же сбавил тон. - Посмотрите, он же испачкал вашу одежду, госпожа.       Сун приоткрыл один глаз и с любопытством уставился на того, то есть ту, в кого он врезался. Это оказалась молодая важная дама, в очень красивом светлом платье, оно даже на солнце переливалось и отсвечивало. И на самом видном месте красовалось отвратительное пыльное пятно. Ничего страшного в нем не было, вот, Сун, например, постоянно в таких ходил, когда его хозяйка трепала или он дрался с мальчишками. Но на такой дорогой одежде... Он пришел в ужас, поняв, что за такое обычной поркой точно не отделается.       - Что он украл? Пирожки? - дама странно спокойно отнеслась к факту порчи своего наряда и строго уставилась на обидчиков Суна. - Я за них заплачу. Отпустите ребенка.       - Э? Ну... Как пожелаете, госпожа, - растерялся торговец. Но получив монетку, сразу же выпустил Суна и медленно отошел, поминутно оборачиваясь на странную госпожу. Тут бы Суну и сбежать, но он сам обалдело стоял и смотрел, как дама, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся очень молодой девчонкой, отряхивает испачканную юбку. И не заметил, как она выпрямилась и крепко уцепила его за его плечо.       - Ну-ка, где твои родители? - строго вопросила госпожа, и Сун, испуганно таращась на нее, все также молча указал в сторону здания, которое вот уже несколько лет считалось его домом. - Веди.       Когда Сун привел странную госпожу в таверну, все посетители, что пережидали жаркое время за чаем и закусками, разом замолкли и уставились на невиданное зрелище. Хозяйка держала не какое-нибудь захолустное заведение, а совмещала его с чайным домом, сюда даже кисен из соседнего гебана приглашали, да и располагалась таверна на одной из людных улиц. Но таких гостей здесь отродясь не видывали. Родовитые господа брезговали ходить в подобные места, служившие сборищем не самых богатых горожан, купцов средней руки и слуг.       Кван Чжа едва не выронила поднос с посудой, когда увидала эту картину - ее сын с угрюмым, а скорее виноватым, видом вводит богато одетую госпожу, которая держала его плечо. Быстро поставив тяжелую ношу на ближайший столик, она бросилась к необычной гостье, вытирая на ходу руки о фартук, повязанный на талии. Господи, что же успел натворить этот неслух, ведь его только послали в лавку на соседней улице? Неужто посмел задеть дворянку?       - Госпожа, простите моего сына, коли он чем вас обидел, - испуганно произнесла она, не переставая глубоко кланяться, пытаясь понять, что же ей делать, чтобы отвести беду. - Он не со зла, не специально. Из озорства только. Да если он, что натворил, я его примерно накажу. Догляду за ним нету - муж болен, а у меня только дите родилось. Моя вина, госпожа.       Госпожа же, до этого оглядывавшая темное помещение, перевела взгляд на служанку и удивленно распахнула глаза.       - У вас родился ребенок? - спросила она с таким искренним любопытством, что Кван Чжа поспешила ответить, снова поклонившись:       - Да, госпожа. Девочка.       - Правда? - восхитилась странная дама, ярко улыбнувшись, и отпустила мальчишку, который отбежал от нее, но не ушел далеко, оставшись послушать разговор. - Это так замечательно. Поздравляю! Ай, что же вы так стоите, это же не удобно. И перестаньте кланяться, ничего страшного не случилось. Вредно волноваться по пустякам, когда такая жара.       - Айгу! И правда, - спохватилась женщина, у которой отлегло от сердца, что ее сына не будут наказывать. - Сун, беги скорее на кухню и принеси чай госпоже. Да тот, который хозяйка для себя покупала и пироженые на дальней полке. Госпожа, садитесь вот сюда, здесь вам удобно будет. Незачем вам ходить по пеклу-то, переждать нужно, - она провела даму на самое почетное место в этом заведении, с которого открывался вид на чахлый садик. Суетливо смахнула фартуком несуществующую грязь со скамьи и снова поклонилась.       - Спасибо, - сказала дама, спокойно усаживаясь, будто пришла в какой-нибудь чайный дом в самом центре города, опять обращая взгляд на служанку. - Конечно, я подожду, такая погода. А как ваша дочка чувствует, она здорова?       Это было так странно, так удивительно, что столь высокая госпожа спрашивает о здоровье детей рабыни, что все окружающие не могли поверить своим ушам. Кван Чжа мялась, заикалась, но ровно через пять минут обе женщины уже вовсю болтали о своих сугубо женских делах - детях, мужьях и стряпне. Посетители и гости поглядывали в тот угол, но разговор был до того обычный, что все они вернулись к своим делам, за которыми и пришли сюда, а именно - есть, пить и общаться друг с другом. Единственное, никто не торопил служанку и не требовал что-нибудь поднести или убрать, пока она была занята с гостьей.       Сун притащил здоровенный праздничный поднос, на котором стоял парадный чайный сервиз, который хозяйка использовала только по праздникам, и стал накрывать на стол. Добрая госпожа не сердилась на него и даже не сказала матушке, что он попался на воровстве. А ведь она бы не стала это терпеть, хотя он и таскал только еду для семьи. Но матушка была бы очень разочарована в нем. А еще ему досталось пироженое, на которое раньше ему позволялось только смотреть, и то недолго, ведь можно было получить нагоняй от хозяйки, которая сразу начинала подозревать в чем-то нехорошем.       Пока женщины чаевничали, а Сун медленно смаковал дарованное лакомство, помещение потихоньку заполнялось новыми лицами. Пришли соседи и просто прохожие, чтобы поглазеть на невиданное зрелище. Кто-то даже, по-видимому, успел сообщить о происшествии хозяйке, которая еще утром ушла к подруге, потому что людей, стоящих у дверей распихали, и зал таверны просто влетела полная женщина в цветастом наряде. Она ошалело уставилась на теплую компанию, состоящую из аристократки и ее собственных рабов, и просто разинула рот. Может быть она и хотела что-то сказать, но в этот момент разверзлись врата ада.       Не в прямом смысле, конечно, но зрители впоследствии описывали это только такими словами и полушепотом. Народ отхлынул от дверей, и в помещение вошел Волк. Посетители так и замерли, кто в каких позах, кто с поднесенной ко рту ложкой, кто с запрокинутым стаканом. В наступившей тишине было только слышно навязчивое жужжание мух. Хозяйка отшатнулась и повалилась на деревянный пол, но даже не пискнула, зажав рот рукой. Принц же, который, должно статься, из-за небывалой жары, изменил своим черным одеждам, обрядившись в светлый ханбок и оттого казавшийся менее внушительным, чем обычно, всего лишь обежал глазами темную комнату и остановил взгляд на даме, которая, вот те крест, при виде него широко улыбнулась.       - Су! - сердито воскликнул он, и у всех просто остановились сердца, шагнув к ней, спугнув Кван Чжа и Суна. - Почему твоя служанка бегает по всей усадьбе и не может сказать, где тебя искать?       - Но вы же нашли меня, - совершенно не смутившись и не испугавшись его ответила дама. Может быть она была глупой, что не понимала того, как нужно вести себя с Волком? Сун сглотнул, гадая, как ее спасать, ведь госпожа была так добра, а его учили быть благодарным. Но кто же будет перечить самому проклятому принцу?       - Конечно, просто нужно было идти туда, где собралось больше всего народу, - принц будто не услыхал дерзости и махнув рукой на двери. Все те, кто осмелился подглядывать, быстро исчезли из поля зрения. - Итак, что за приключение ты отыскала на сей раз?       - Да ничего особенного, я просто шла, а потом мы заболтались с Кван Чжа, и я не заметила, как пролетело время, - принц глянул на служанку, которая испуганно сжалась и прижала к себе сына.       - С рабыней, - произнес он без удивления в голосе.       - Что? Рабыня? - госпожа, а вернее, королевская супруга, о которой судачил весь город с момента возвращения принца, обернулась к своей собеседнице, а ее улыбка пропала.       - Да, госпожа, - робко подтвердила Кван Чжа, чувствуя себя совершенно прескверно. Казалось, что она обманула даму, не назвав своего положения, ввела ее в заблуждение и воспользовалась незаслуженной добротой.       - Вы все? И маленькая Лан? - не унималась дама, широко раскрыв глаза. - И что, ничего нельзя сделать? Совсем-совсем?       - Они из Хупэкче, - просветил ее принц, который на удивление, спокойно стоял и совершенно не протестовал против действий жены. - Даже если получат свободу и смогут вернуться на свои земли, они не найдут работу. Никто не будет им платить, когда полно дармовой силы. Их снова вернут в рабство. Его Величеству не нравится, когда по стране кочуют толпы бродяг.       - Но... но неужели по-другому никак? - госпожа переводила растерянный взгляд с потупившейся служанки на принца и обратно. Было удивительно видеть такую необразованность, но возможно ли, что в столице, откуда прибыла дама, вообще не было рабов, и разрешалось работать только свободным людям? Но госпожа уже приняла какое-то решение. Она посмотрела на мужа и снова улыбнулась. - Ваше Высочество, побалуйте меня.       Тот вздохнул, нашел глазами хозяйку, которая так и просидела на грязном полу весь разговор, прижимая руки к груди, чтобы не привлекать внимания к своей персоне, и произнес:       - Моя жена желает купить у тебя этих рабов. Всю семью, - он оглянулся на них, и Сун неподвижно замер. Очень хотелось сбежать и спрятаться, но вдруг тогда принц увидит маленькую сестру. Сун хоть костлявый и совсем не вкусный, а чудовища любят лакомиться младенцами. Это ему Гем с соседней улице рассказал, а отец у Гема чиновник в суде. Но Волк больше на него не смотрел, и мальчик облегченно выдохнул, прислушиваясь к словам. - Накормить, одеть. И пусть их осмотрит лекарь. Негоже, чтобы супруге принца прислуживали оборванцы.       Все это было произнесено ровным тоном, но только сумасшедший не понял бы, что это приказ, которого невозможно ослушаться. Хозяйка сглотнула и, перевернувшись с обширной пятой точки на колени, земно поклонилась в знак согласия, не доверяя своему голосу.       - Если это все, пойдем, - продолжил принц, протягивая руку жене. - Все волнуются.       - Не удивлюсь, если это только из-за того, что вы их запугали своим мрачным видом, - фыркнула госпожа, но сжала его пальцы, помахала Суну свободной рукой и довольно улыбнулась, глядя на мужа. Тот лишь плечами пожал. И царственные супруги вышли из таверны, оставив изумленных зрителей приходить в себя.       - Мы теперь будем жить в другом месте? Это хорошо или плохо? - шепотом спросил Сун, задрав голову, чтобы посмотреть на матушку. Та вздохнула и лишь потрепала его по голове. Жизнь снова делала резкий поворот, но к добру ли, к худу ли, сказать не могла, уж больно диковинно все произошло. Хозяйка запыхтела на полу, пытаясь подняться, но, видно, ноги ее совсем не держали.       - Это и взаправду было? - просипела она, оставив свои попытки и усаживаясь обратно.       - Да ты счастливица, - крикнул кто-то. - Тебя сам принц благословил.       И все засмеялись, правда не столько от удачной шутки, сколько от напряжения, которое требовало выхода. Стало бы им легче, узнай они, что в таком же состоянии сейчас находились и домочадцы семьи, владеющей этими землями, а заплутавшую госпожу, случайно навестившую рядовую таверну города, сейчас встречали с настоящим ликованием, как приехавшую императрицу?