POV Катя Пушкарева.
Мне даже фотография «Кузнецова Олега Петровича» не понадобилась, она всего лишь подтвердила мою уверенность, что он — это и есть Андрей. А иначе почему бы, как только кадровик сказал мне, что наладчики им не нужны, что четыре месяца назад они взяли высококлассного профессионала, заменившего целый штат ремонтников, сынуля, до этой самой секунды ведущий себя, как ангелочек, сделал кульбит у меня в животе, а мое собственное сердце замерло, а потом пустилось в галоп? Первым желанием, как только я получила фотографию «Кузнецова», было лететь, сломя голову в Чаплыгин. Еще чуть меньше пяти месяцев назад я бы именно так и поступила, у Оторвы почти всегда импульс забивал разум, но сейчас… Сейчас я долго-долго, почти три часа размышляла, а затем позвонила отцу. — Папка! — закричала я в трубку, как только услышала его «Да, детёныш». — Я нашла Андрея. — Правда? Ну, Слава Богу! Какое счастье, Катенька! И где он? — Работает наладчиком на Чаплыгинской швейной фабрике. Как я и думала, сменил имя-отчество. — А фамилию? — отец улыбался во всю, радуясь за меня, я это чувствовала. — И фамилию, но не в этом дело. — А в чем? В чем дело, солнце мое, нужна помощь? — Ага. — Самолет готовить к вылету? — И да, и нет, пап. Понимаешь, я хочу подготовиться к встрече с ним, но боюсь потерять его снова. Вдруг кадровик ему проболтается, и он опять исчезнет, что тогда делать? — Катюша, во-первых, не волнуйся, никуда твой беглец больше не денется. Я сейчас же… — Папа! Не смей ничего предпринимать без моего согласия! Мы договаривались, что ты оказываешь мне помощь лишь ту, которую я попрошу! — Я не собирался ничего предпринимать сам, — сразу пошел на попятный отец. — Я всего-навсего хотел спросить, может, ты хочешь, чтобы я послал ребят издалека проследить, чтобы Андрей не исчез снова? — Только так, чтобы он не заметил слежки, — сразу же согласилась я. Ну, не хотелось мне потом еще полгода Андрюшу разыскивать, да и скучала я без него ужасно. Да и сыну нужен был отец, я много читала, что руки отца ребенок узнает еще в утробе, да и… В общем, я сама хотела папу попросить об этом. — Не заметит, я лучших пошлю, детка. Но я не очень понял тебя. Почему ты не хочешь лететь прямо сейчас, что значит, ты хочешь подготовиться, и нужна ли тебе помощь в приготовлениях? — Нужна, папка. Очень нужна! Я все придумала, но без твоей помощи мне не обойтись. — Слушаю тебя, детёныш. Единственное, о чем я хочу тебя предупредить, времени на осуществление плана у тебя немного, еще чуть-чуть и летать тебе будет нельзя, так Полина сказала. Юлька давно уже не летает. — Па, хорош занудствовать. Я сама хочу побыстрее к Андрею, но все нужно сделать с умом. Ты пойми, он же не от меня удрал, он бежал от себя, ему плохо. И потом, в Чаплыгин можно добраться и поездом, и машиной. — Ладно, рассказывай свой план. — Мне нужно пару дней, чтобы научиться более или менее сносно строчить на машинке. Затем мы едем в… — Кто это «мы»? — Я, Ромка, Сашка и, может… Полина, для твоего успокоения. Так вот, мы едем, я устраиваюсь ученицей на фабрику, вот тут мне нужна твоя помощь. — Какая? — Я пробила по базе, фабрике нужен кредит, и они обратились в наш Липецкий филиал, ты не мог бы… — Обусловить получение кредита приемом ученицы… Какую ты себе легенду придумала, какую фамилию называть? — Болдырева, папа. Я не хочу никаких легенд, никакой лжи. — Ага, — захохотал отец, — но справку об учебе в швейном училище я тоже должен буду тебе сварганить? — Ну, это не ложь. Я действительно хочу научиться шить, как мама. Тем более, что это мой бизнес. — Похвально. Только я все равно не понимаю, что тебе даст трудоустройство на эту фабрику. — Андрей обязательно придет чинить мою машину, уж об этом я позабочусь. — И? — И мы сможем поговорить. — Не понимаю! А если ты придешь к нему домой, то поговорить вы не сможете? — Сможем, конечно сможем, но… — Что «но», детка? — Пап, просто поверь, что так будет лучше, на людях Андрей меня не прогонит, я это знаю. Ужасно захотелось плакать. Ну чего папа во внутренностях моих ковыряется? Как ему растолковать, почему я придумала именно такой план, а не другой? Я и себе-то этого логически объяснить не могу. Откуда я знаю, может, это прихоти беременной? Просто мое воображение нарисовало такую, а не другую встречу, вот и все, и нечего выворачивать меня наизнанку. — Я себе еще накладной живот приделаю, пусть сразу увидит, что я беременная. — Но ты же и так беременная! — А этого не видно! Я же не виновата, что у меня один сын, а не двойня, как у вас с Юлианой, — слезы все-таки подступили к глазам. — «Может, он хоть ребенка пожалеет и выслушает меня», — добавила я про себя, уж очень не хотелось, чтобы папа понял насколько я не уверена в успехе операции.***
В Чаплыгин мы выехали только через две недели. К тому времени я и строчить на машинке научилась ровно, и справку из училища отец мне сделал, и в «Zimaletto» навели такой образцовый порядок, что Николай Зорькин, позавчерашний выпускник Университета, ставший за это время матерым финдиром, вместе с Мишелем и Амурой, заменившей Киру на посту начальника отдела продаж, вполне могли справиться с компанией в наше отсутствие. Да, и выдачу кредита фабрике банк успел не только обусловить принятием меня на работу, но и получить заверения от ее директора, что он всю жизнь мечтал заполучить ученицу из самой Москвы, за которую просит банк. Так что я ехала на заранее приготовленные позиции. И еще одно, очень важное дело я сделала в эти две недели. Я съездила к Ждановым-старшим, поговорила с ними. Я должна была это сделать! Ради Андрея и ради сына. Должна! Как папа не настаивал, я отказалась и от шофера, и от охраны, не хватало еще тремя машинами ехать в этот городишко. Тремя машинами, я надеялась, мы поедем назад, а пока меня вполне устраивало заднее сиденье машины любого из моих друзей. Без разницы! Все равно впереди сидели влюбленные парочки, а мне оставалось лишь радоваться за них, да облизываться от зависти. Правда с Романом и Полиной было прикольнее, они все время пикировались. И наблюдать за этим было куда как веселее, чем вязнуть в патоке «сладкой парочки», Сашки с Викусей. Мы заранее забронировали весь мини-отель «Базилик», где и поселились своей теплой компанией. Уже утром следующего дня я вышла на работу, но Андрея в первый день так и не увидела, как я ни старалась сломать швейную машину, у меня ничего не получилось, а самое смешное, что я еще и шить что-то умудрялась, правда и брака выдавала более, чем достаточно. Пришлось звонить в «Zimaletto», консультироваться, как сломать машину, чтобы и наладчика пришлось звать, и урон большим не был…POV Андрей Жданов.
Я правда не видел, что за чудо в перьях насиловало швейную машину. Я никогда их не видел, всех этих Машенек, Людочек, Светочек, небрежно и криворуко работающих, не дающих себе труда не только бережно, но хотя бы без явных нарушений заправлять нитевод и шпульку. — Было бы странно, если бы нить не рвалась, — хмыкнул я. — Девушка, вас в ПТУ не учили, что нитка должна идти под нитенатяжителем на крючочек и только потом в иглу, а не наоборот? — Не помню, — буркнула девчушка, и только тут я заметил, что она глубоко беременна. Господи, кто принимает на работу женщин, которым вот-вот рожать пора? — А то, что лапку нужно жестко фиксировать, вы тоже не помните? — спросил я иронично, но тон все же смягчил. Ну, чего расстраивать будущую мамашу. Пересидит у нас пару недель и уйдет в декрет. — Иначе ткань всегда будет «зажевываться», и вы будете приносить нам одни неприятности и убытки. Так ответственные люди не поступают. — А как поступают ответственные люди? — она подняла низко опущенную голову, и в тот же миг вцепилась в мой рукав. Хорошо, что вцепилась, иначе бы я позорно удрал из цеха, и снова сразу же сбежал бы, наверное, из города. Невозможно передать, что я почувствовал, когда увидел Катю, язык слов слишком беден, чтобы описать всю гамму чувств. Как можно облечь в слова безумную радость и в то же время страшную горечь встречи; дикое желание ее обнять и не менее сильное желание бежать от нее, от ее лжи; негодование при виде ее огромного живота (она не может быть на таком сроке, если этот ребенок мой) и тайную надежду, что у нее просто двойня, и это мои дети; гнев и радость; любовь и ненависть, и все это одновременно, все это сразу? — Ответственные люди бегут, не ожидая объяснений, да? Бегут, выбрасывая из жизни своих любимых? Так да? Бегут, не узнав, что у них есть брат, родной брат, что будет ребенок, сын, между прочим! Так поступают ответственные люди? Голос Кати сорвался, в глазах появились злость и отчаяние, а у меня язык, словно прирос к небу, я не мог выдавить из себя ни одного звука. Только мотал головой, не понимая ни слова из того, что Катя сказала. Какой брат? Что за бред? Какой ребенок? Она уже месяце на восьмом, так что этот ребенок никак моим быть не может. — Нет, Катерина Валерьевна, — наконец выдавил я из себя, — вы правы, ответственные люди так не поступают. Но они так же не лгут своим любимым, — сказал я каким-то механическим голосом, опасаясь сорваться то ли в крик, то ли в вой, — не втираются в доверие с целью… — Андрюша, я тебя люблю, — Катя вдруг всхлипнула, — пожалуйста, выслушай меня. Только выслушай, больше ничего. Потом можешь делать все, что захочешь, можешь плюнуть в мою сторону, можешь даже бросить меня, я слова против тебе не скажу. Единственное, чего я хочу, чтобы ты знал правду. А потом… Это будет твое решение, но оно будет осознанным, и в этом случае ни одного слова протеста ты от меня не услышишь. — Правду? А ты умеешь говорить правду? Даже сейчас ты мне врала. — Ни звуком! — воскликнула Катя и я увидел, что она держится из последних сил, чтобы не заплакать. — Кать, ну какой брат? Какой ребенок? О чем ты? — Сашка Воропаев твой брат по отцу, — снова всхлипнула Катя. — Что? Сашка мой брат? — рассмеялся я. — Ничего правдоподобнее придумать не могла? — Сашка здесь, в Чаплыгине, спросишь у него сам. А ребенок… Ребенок твой, вот здесь, — она взялась руками за живот. Потом хлопнула себя по лбу, — Черт, забыла! Андрей, это не мой живот, я просто сразу хотела привлечь твое внимание к тому, что я беременная, понимаешь? Она оглянулась, задрала кофту и сняла накладной живот. У меня глаза полезли на лоб, я уже ничего не понимал…