POV Александр Воропаев.
В комнате было невыносимо жарко, так жарко, что Кира, украдкой обернувшись на мать, вместо того, чтобы выпить, выплеснула воду из стакана себе в лицо. Вода, почему-то не осталась чистой и прозрачной, а помутнела и грязными, неприятно пахнущими струями, стала стекать по щекам, подбородку, майке и трусам на ноги. — Вечно ты безобразничаешь, — раздраженно одернула мать. — Мамочка, я случайно облилась, — заплакала девочка. — Ты никогда и ничего не делаешь случайно. Фу, как воняет! Недаром говорят: свинья везде грязь найдет. — От тебя тоже воняет! — отбежав от матери на безопасное расстояние, выкрикнула девочка. — Да, мама, — поддержала сестру Кристина, — от тебя плохо пахнет. Здесь так жарко, а ты сидишь в теплом платье с длинными рукавами и все время потеешь. — Сашенька, ты только послушай, что говорят твои сестры, — повернулась мать к сыну. — Я потею? Да, я потею! Потому что мне тоже жарко, но я не могу облачиться в легкое платье, или сарафан. У меня синяки, Сашенька. Мама расстегнула пуговки на манжетах, начала закатывать рукава, и дети увидели, что ее руки от самого запястья и до плеч были покрыты синяками разных размеров и яркости окраски. Как будто одни были старыми, уже проходящими, а другие — получены только вчера. — И тело у меня в синяках. Это все ваш отец, он бьёт меня. Очень сильно бьёт, Сашенька. А ты, сынок, ни разу за меня не заступился. Мама начала расстегивать пуговки на лифе, наверное, хотела снять платье, чтобы показать детям синяки на теле. Девочки смотрели на мать с любопытством, не выдавая никаких эмоций, и только Саша, испугавшись, подбежал к ней и обнял за ноги. — Нет! Мамочка, нет! — закричал мальчик. — Не надо! Я же не знал, что тебя папа бьёт. Я всегда теперь буду тебя защищать. Я даже убью его, если он тебя еще раз ударит. — И давно он так кричит? — донесся до меня чей-то незнакомый женский голос. — Минут пять, — а этот голос был мне знаком и даже близок, только я никак не мог понять, кому он принадлежит. — Я пыталась его разбудить, но у меня не получилось. — Ничего страшного. Прекрати паниковать. Побудь здесь, я сейчас вернусь, — послышался стук двери. — Саша, Сашенька, проснись. Са-а-аша! — кто-то тряс меня за плечо и плакал. — Грязная… Вода грязная… Черная душа… Синяки… Убью… — бормотал я, выныривая из ужаса и все-таки не в силах проснуться. — Сашенька, это всего лишь сон, проснись, я прошу тебя. Снова стукнула дверь. — Виктория, отойди, а лучше ступай ужинать. Виктория. Вика! Моя Вика! Вот кто меня будил. С трудом разлепив глаза и губы я попросил: — Останься, — но она меня, кажется, не услышала, потому что вышла и даже плотно прикрыла за собой двери. Мне что-то укололи, я даже не помню кто это был, да и какая разница, если вскоре сердце перестало выпрыгивать из груди, стало спокойнее и… страшно захотелось есть.POV Виктория Клочкова.
Мне казалось, что я и глотка воды не смогу сделать, не полезет, но я ошибалась. Наоборот! Я набросилась на еду, словно только что бежала с голодного края. Возможно, это было нервное, не знаю. Знаю лишь, что я все ела и ела и никак не могла насытиться, пока не услышала голос Валеры: — …Немедленно, Юленька, — что «немедленно», я не поняла, это был обрывок чужого разговора. Но мне стало интересно и я прислушалась. — Всех, кроме Кати. Она ничего не должна знать. — Всех? И Вику, и Сашку? — спросила Юлиана. — Да, его обязательно. — Вряд ли он сможет сейчас быть тебе хоть чем-то полезен. — Но Игорь сказал, что он пришел в себя. — Все верно, только ему сделали какой-то укол и он спит. — Так разбудите! — властно и жестко сказал Валера. Этого я стерпеть не могла, уж кто-кто, а Сашка заслужил хоть маленькую передышку после всего, что он натерпелся начиная с Совета директоров. — Валерий Сергеевич, — я вышла из кухни, — не трогайте Сашу. Он сейчас в плохом состоянии. Если бы вы видели, как он стонет, кричит со сна, наверное видит какие-то кошмары. — Здравствуй, Викуся. Ты прости, но дело слишком серьезное, а Александр не кисейная барышня, должен собраться и ответить на все вопросы, если хочет помочь брату. — Брату? Какому брату? Валерий с Юлианой переглянулись, и я поняла, что мне случайно выдали тайну. Стало ужасно обидно. До каких пор мне будут недоверять? Сколько еще я должна расплачиваться за минутную слабость? Я ведь всей душой хочу, чтобы все, наконец, наладилось, чтобы всем было хорошо, и Валере с Юлькой в первую очередь. — Андрей родной брат Сашки по отцу, — нехотя выдавил из себя Болдырев. — Что? Как это? И кто их отец? Андрея Павловича или Сашин? — вопросы посыпались из меня, как яблоки из дырявой авоськи. — Они оба Ждановы, Викуся. И больше не спрашивай ни о чем, это не наша тайна. Все, что Сашка захочет, он расскажет тебе сам. Договорились? — Договорились, — согласилась я. Это я могла понять и не обижаться. — Вика, передай, пожалуйста, доктору, — взяв меня за руку, мягко попросила Юлиана, — что нам очень нужен трезвый ум и ясная память Саши. Где-то через полчаса-час. … Врача на посту не было, и в комнате Саши тоже не было никого, зато я услышала звук льющейся воды где-то в глубине Катиной детской, в которой расположили Алекса, и голоса, мужской и женский. Я пошла на звук и увидела хорошо замаскированную дверь, расписанную под мультяшки. Очевидно, что она вела в душ. Воображение услужливо нарисовало мне пренеприятнейшую картину парного принятия душа докторши и пациента и их любовных игр. Да, у меня не было никакого права ревновать Сашку, но разве ревность спрашивает права? — Обязательно добавьте в воду вот эту жидкость, — услышала я женский голос. — Но долго в ванной не лежите, через десять минут приступайте к контрастному душу. Это вас взбодрит. — Доктор, что вы со мной, как с маленьким? Может еще разденете меня и проследите, чтобы я вымылся чисто? — Никто вас маленьким не считает, Александр, я всего лишь объяснила, как пользоваться этой хитроумной техникой. У меня отлегло от сердца. Значит, Сашка всего лишь проходит инструкцию, на себе убедилась, что это необходимо. В свое время я тоже не сразу разобралась со всей этой японской хренью, хотя вроде бы не упала с печи и повидала в жизни немало. — Простите, если увидите Викторию, — услышала я, — пусть она ко мне зайдет, если сможет. Сердце от радости бросилось вскачь, а я тихонько отошла от двери душа…POV Роман Малиновский.
Блин! Это невероятно, но я просто в него влюбился, в Катиного отца! В человека, которого ненавидел и презирал всей душой, который послал в нокаут и меня, и Андрея, и Сашку. Влюбился, как маленький мальчик в героя, на которого ему хочется быть похожим. Валерий Сергеевич собрал нас, меня, Сашку, Вику и Юльку где-то около половины десятого у себя в кабинете. Чувствовалось, что этот немолодой мужчина смертельно устал, что за день ему пришлось сделать столько, что нам и всем вместе провернуть бы не удалось, но он был все так же по-деловому собран, подтянут и говорил только по существу. — Александр Юрьевич, Роман Дмитриевич, я проконсультировался с юристами. Вариантов много, но самым разумным и мне, и им кажется следующее: Катя регистрирует «Zimaletto» в единоличное владение, принимая на себя все долги компании перед банком, затем создает закрытую акционерную компанию на ее базе. Акции в открытую продажу, как вы понимаете, не поступают. И тут есть два варианта. Либо я реструктуризирую долг банку и компания будет его погашать, тогда ваши акции останутся при вас, владелица просто передаст их вам. Либо, и мне это нравится больше, банк забывает о кредите, а вы выкупаете акции на свои имена. Деньги для покупки я оформлю под минимальный процент. Да, во втором случае я проигрываю больше, но спокойствие Катюши для меня гораздо важнее денег. — Погодите, можно задать вопрос? Я кое-что не понял, — спросил Сашка. — Прошу вас. — Значит, либо компания уже расплатилась, но мы на свои личные деньги покупаем акции, либо компания остается при огромнейших долгах, но ее акции лично мы с Андреем и Ромкой получаем в дар. Правильно? — Совершенно верно. Хочу сразу сказать, ребята, что я не меценат и кредит «Zimaletto» брал не у меня лично, а у банка. Это деньги вкладчиков, и вернуть их я должен. К тому же Катя сказала, что вы, Роман, наотрез отказались принять акции в дар. Так что решайте сами, какой вариант вам подходит больше. Вот это голова! Ведь что бы мы не выбрали, мы не будем чувствовать себя облагодетельствованными. Вот найдем Андрюху, и вместе решим, что для нас и для компании будет лучше и правильнее. Черт! Мне стало стыдно. В любом случае Болдырев терял немало денег, да и Катюха совершенно не собиралась на нашем хребте в рай въехать, а мы устроили показательные выступления, довели Катьку до нервного истощения. А уж о Валерии Сергеевиче я что только не думал и не болтал за дни после Совета. И упырь-то он, и вампир, и проклятый капиталист, и вообще вурдалак. Еще и о мести думал, нажравшись, как свинья. А этот упырь на деле оказался нормальным деловым человеком. Отцом, до безумия любящим свою дочь, готовым ради нее пожертвовать буквально всем, не только деньгами. Никогда я раньше не знал чувства зависти, видит Бог, я не вру! А тут так остро позавидовал Катюхе, что даже скулы свело. Мне еще повезло, у меня просто отца нет, а у Сашки с Андреем не отец, а уёбище, вот где беда-то. И все равно, зависть не самое лучшее качество, неправильно это. За Катю надо порадоваться, и я радовался, но… все равно завидовал. — Так, если мы с первым вопросом разобрались, — между тем, продолжал Валерий Сергеевич, — то переходим к второму вопросу. Ребята, мне нужна ваша помощь. Поверьте, мои мальчики делают все возможное и невозможное, но след Андрея нам обнаружить так и не удалось. Я сегодня трижды ездил на опознания, слава Богу, это были тела не Андрея. Но я не хочу однажды приехать в морг и узнать в покойнике человека, которого любит Катя, отца моего внука. Я виноват в его исчезновении, и даже если дочка когда-нибудь меня простит, я сам не прощу себя никогда за то, что я натворил. Помогите мне его найти, пожалуйста! Вот тут я и влюбился! Ой, только не нужно скривленных морд и подозрений в голубизне, я совсем не так влюбился. Я просто нашел своего героя. Этот гигант, этот несгибаемый человечище, сожравший не один десяток, а может, и не одну сотню должников, признавал свою вину. Одно это вызывало уважение, а он еще не постеснялся униженно просить нас о помощи. Только очень сильный и честный человек способен на такой поступок. — Чем мы можем помочь? — сразу же откликнулся Сашка. — Мне нужны все контакты Андрея, даже случайные, даже кажущиеся вам неважными. Кроме того, мне нужно, чтобы вы по отдельности побеседовали с моим аналитиком и рассказали ему все об Андрее. Его повадки, его привычки, его… — Все-все? — не выдержал я. — Все-все! Даже его пороки. Поверьте, это не изменит моего отношения к человеку, и я никогда не расскажу Кате то, о чем вы попросите ей не сообщать…