POV Андрей Жданов.
— Андрей Павлович, к вам Юлиана Филипповна и Сергей Петрович. — раздался в селекторе голос Клочковой. Такой спокойный и уверенный в себе голос, как будто ничего и не произошло. — Пусть проходят через две минуты. — Я пойду к себе. Нужно работать. Мне еще предстоит посмотреть, что там Кира Юрьевна натворила с моим компьютером. — Хорошо, Катюша. Только к разговору тоже прислушивайся. А в обед поедем покупать цветы в твой кабинет. Договорились? — Договорились. — Я люблю тебя. Помни об этом. Катя смущенно улыбнулась и скрылась за дверью своего кабинета. — Жданов, я что? Я девочка на побегушках? Вначале звонишь и приглашаешь, потом отменяешь визит, потом звонит твоя секретарша и назначает мне дату и время! Мне! Назначает! Дать бы тебе зонтиком по твоей бестолковке, да боюсь треснет, как перезрелый арбуз. — Юлька, прекрати ругаться, у нас тут такие дела творятся, что не только дата и время, вся жизнь наперекосяк. — А что случилось? — Юлиана сразу стала серьезной. — Потом поговорим. — Ладно, черт с тобой, будешь мне должен. — Все, что угодно! — Опрометчиво, Жданов! Вдруг потребую жениться на мне. — Нет, Юленька, все, что угодно, но только не это. Я женюсь только на любимой женщине. — Тогда ты помрешь холостяком. — Нет, дорогая, нет. Уже нет! — Влюбился, что ли? — Бери выше. Полюбил. — А вот это интересно, можно подробнее? — Не-а, низзя! И закрыли тему. — Как хочешь. Тогда знакомься: Сергей Петрович Загулов. — Хорошая фамилия, мне нравится, — рассмеялся я и подал руку высокому рыхлому парню лет тридцати. — Жданов Андрей Павлович, президент«Zimaletto». Можно просто Андрей. — Можно просто Сергей. А где мой предполагаемый подопечный? — Секунду. — я нажал на кнопку селектора. — Виктория, пригласите, пожалуйсто Милко. — Милко? А кто это? — Черт! — Не поняла? — Мишеля пригласите. Срочно. — Сию секунду. Сергей мне понравился сразу. Интеллигентное, обремененное всевозможными печатями интеллекта, лицо, добрые грустные глаза бассет-хаунда и, как видно, большое сердце, которое затрепетало в ту же секунду, когда впервые рядом оказался Мишель. Это была любовь с первого взгляда. Такая большая любовь, что это не осталось незамеченным ни мной, ни Юлианой, ни самим Мишелем, ни Катюшей, которую я пригласил в кабинет, чтобы представить Юльке, Мишелю и Сереже. — Екатерина Валерьевна Пушкарева, моя правая рука, — сказал я. — Юляша, все вопросы по смете показа, все согласования залов, напитков и прочего, это к Кате. — Ого! У Катюши есть право решающего голоса? — Да! — Хорошо. Катенька мы не могли бы встретиться в пятницу у меня в офисе, чтобы закрыть все разногласия? — Да, конечно. — Тогда я откланиваюсь. — Пока, Юленька. — Жданов, ты не мог бы меня проводить до лифта? — Снова какие-то секреты? — А если и так? Не успели мы выйти в холл, как Юлька спросила: — Это она? — Кто? — Жданов, не прикидывайся большим болваном, чем ты есть. Ты заметил, что Сережа запал на Мишеля? — Конечно. — И я заметила. Так почему ты решил, что никто не может заметить, как ты расцветаешь, при виде своей Катюши? Буквально, как яблони и груши. — Юлька хохотнула. — Как смотришь на нее и млеешь? — Правда? — Правда! — Юлька, она удивительная девочка. Нежная, мягкая, добрая. И очень-очень умная. — И красивая, — усмехнулась Виноградова. — Да, и красивая. И если ты этого не видишь, то мне очень странно, как ты можешь раскручивать свои проекты при такой слепоте. — Нет, я-то как раз вижу. Мно-о-о-гое вижу, Жданов. И мне очень странно, что ты не видишь очевидного. — Чего? — Ничего. Скажу после пятницы. — Юль, я хотел тебя попросить заняться имиджем Катюши. — А она согласна? — Не знаю, не спрашивал. — А ты спроси. Что-то мне подсказывает, что ей на этот имидж плевать с высокой колокольни. Все, я уехала. — Юлька вошла в лифт и помахала мне рукой. Назад я возвращался задумчивым, все пытался понять, что же хотела сказать Юлька. Может, поэтому и не обратил сразу внимание, что в моем кабинете разговаривают на повышенных тонах. — Это ужасно, ходить по Модному Дому в таком виде, мадемуазель Катрин. — голос Мишеля гневно звенел. — Вас это не касается, я не по подиуму хожу, а занимаюсь административной работой. — В таком случае, я запрещаю вам даже показываться у меня в мастерской, не говоря уже о демонстрации мод. — Не очень-то и хотелось, — голос Катюши дрожал, то ли от обиды, то ли от гнева. — Что здесь происходит? — влетел я в кабинет. — Мсье президент, я, как дизайнер компании, не могу допустить, чтобы по коридорам компании, а тем более на презентации ходила женщина в таком наряде. Это позор на мою голову. Планка упала. Я вообще перестал соображать. Все, что я видел, это расстроенное и в то же время очень решительное лицо Кати. — Кто дал вам право так разговаривать с женщиной вообще? Кто дал вам право так разговаривать с женщиной, которую я люблю? И, наконец, кто дал вам право так разговаривать со вторым человеком в компании? Вы запрещаете Катерине показываться у вас в мастерской? Да кто вы такой, чтобы что-то позволять или запрещать в моей компании своей начальнице? — Андрей Павлович, — заговорил со мной по-русски Сергей. — Мишель ничего плохого не имел ввиду. Он предложил Катерине Валерьевне сделать для нее наряд. Она отказалась, причем в весьма грубой форме. — Если мне не изменяет память, я принял вас на работу переводчиком, не так ли? — Да! — Вы понимаете разницу между работой переводчика и стукача-оценщика ситуации? — Да! — Сергей вспыхнул. — Тогда я больше не задерживаю ни вас, ни Мишеля. — я перешел на французский. — Сразу видно, Мишель, что вы друг Виктории. — Мсье президент, мадемуазель Катрин, я прошу прощение за некоторое не джентльменское поведение. Но я настаиваю на своем видении Модного Дома. Здесь все должно быть красиво. Тогда и только тогда компанию ждет успех. Мишель откланялся, причем очень галанто и демонстративно, он даже руку Кате пытался поцеловать, но она спрятала обе руки за спину. Пожав плечами, мсье Гортье вышел за двери. За ним, как привязанный, пошел и Сергей. — В этом кабинете важно мое и Катино видение… — сказал я им в спину, но Катюша перебила меня. — Андрей Павлович, подождите. Я, кажется понимаю, что хотел сказать Мишель. Что же, мы можем это сделать концепцией следующей коллекции. — Катя говорила как будто сама с собой. — Вы о чем, Катенька? — А? Нет, мысли вслух. — Вы расстроились? — Да нет, Андрей Павлович. Правда — нет. Скорее разозлилась. — Ну что, поехали? — Куда? — Вначале в цветочный, а потом на явку. Роман должен подъехать к пяти, а Сашка к восьми. — Поехали, — как-то даже радостно согласилась Катюша.***
Ромка, засранец, приехал не просто слегка навеселе, он приехал сильно подшофе, настолько, что машину вести не мог, взял такси. — Ромио! Я чего-то не понял, кто и кого там пытал? Такое ощущение, что это тебя накачивали водярой, чтобы расколоть. — Жданчик, так было нужно! Понимаешь? Так было нужно! Это самое тяжелое задание, которое ты мне когда-ни… Моя бедная печень! — Андрей Павлович, морковь есть? — Нет! — Черт, а лимоны? — Тоже нет, Катенька. А вот нашатырь… — Да какой нашатырь, когда там вчерашние дрожжи. Роман Дмитриевич, вы хоть что-нибудь узнали? — Я не что-нибудь, я все-нибудь узнал, Катя! Я лучший разведчик всех времен и народов. Роман Дмитриевич Зорге-Штирлиц. — кажется, такая длинная фраза отняла у Малины последние силы. — Вот! Во-о-о-о-от! — Малина разжал ладонь и мы с Катей увидели флешку. — Андрей Павлович, нужно срочно купить лимоны, апельсины и морковь, а я пока посмотрю что здесь за информация. Но мне же тоже было интересно, поэтому я сделал проще, позвонил в ресторан, заказал ужин на четверых, попросил в отдельном пакете прислать Катин заказ, а потом позвонил старому Ромкиному приятелю, который работал в наркологическом центре санитаром, а дезинтоксикацию проводил, как профессор. — Митяй, выручи, а? — Кто? — Ромка! Подъезжай ко мне, не обижу. — Сейчас? — Да. — Ждите. Пока Митя приводил Малину в надлежащий вид, мы посмотрели видеозапись «пытки». Смешных моментов было хоть отбавляй. Но самое главное, что все пароли, ко всем файлам Ветров сдал Ромио за милую душу, вернее не только за нее, но еще и за поднесенные к его губам чарочки. — Андрей Павлович… — Андрей. — Хорошо… Андрей. А Роман Дмитриевич все-таки садист. Вы только посмотрите на размер стаканчиков. В наперсток и то больше поместится…