«Алекс — Юстасу» — телефонный звонок.
— Привет, милая! — Привет! Ну, что, какие есть версии? — Версий куча, но пока ничего не скажу. Мои ребятки сейчас как следует поговорят с МилкоПитом по результатам твоей записи. А потом я тебе озвучу наиболее вероятную и интересную версию. — Тогда чего звонишь, если версии не выдвигаешь? — Соскучился, вот и звоню. — Спалить меня хочешь? — Нет! Не хочу! — Тогда не звони! И вообще, па, так не честно! Я, между прочим, моделировала варианты только на основании разговора. А ты… Хитренький! — Доча, мы не в игрушки играем. — Все равно так нечестно. — Все честно, малыш. У меня всего лишь МилкоПит для допроса, а у тебя живые люди перед носом, ты видишь выражение их лиц, слышишь случайные и не очень разговоры. Кстати, настоятельно советую найти общий язык с секретариатом, невзначай послушать уборщиц. Это самый ценный информационный материал. В куче сплетен всегда есть зерна истины. — Ой, пап, не занудствуй, я сама разберусь. — Разбирайся. Как там Мишель? — Прекрасно. Как-то понимает свою помощницу. Переводчик у него будет только завтра. — А как… — Кажется, сюда идут. Пока! — Погоди, вот еще что. Присмотрись к Андрею. Правильный мальчик, очень правильный. — Па, не дури голову. Не моего романа герой. — А зря! — Все, пока! И как папа не понимает, что даже Апполлон, который ухлестывает за Пушкаревой, не может быть ей, папиной дочке, интересен по определению?***
POV Андрей Жданов.
Разговор с Ромкой получился очень трудным, можно даже сказать, что и не получился вовсе. Малиновский, как только выслушал мой рассказ, сразу полез в стол за виски. Ни слова не говоря, налил себе почти пол стакана и выпил, потом подумал пару секунд, налил еще столько же и снова опрокинул в себя залпом. И только затем смог заговорить, да и то... сказал лишь одну фразу: — «Ни хуя себе пельмешка!». — после чего поставил грязный стакан на мой стол, развернулся и вышел из кабинета. У меня совершенно не было времени на его прострации, еще до разговора с Ветровым, я должен был понять — Ромка со мной, или я могу рассчитывать только на Катюшу. Поэтому я сразу же набрал на селекторе Клочкову. — Виктория! — Да, Андрей Павлович. — Малиновский уже… — Роман Дмитриевич в приемной. От него разит алкоголем и он лезет целоваться. — Понял, иду! Ну, придурок, сейчас еще и язык может распустить. Вот всегда у него так. Как только что-то из ряда вон выходящее происходит, так ему срочно необходимо выпить стакан виски и затащить кого-нибудь в койку, а если это невозможно, то начать спектакль из серии «ты меня уважаешь?», а там и до откровений недолго. И ведь что интересно, если никакого стресса нет, может выпить хоть бутылку этого же виски, и даже не закосеет, а как на психованный мозг попадет ему двести грамм, так у него крышу и срывает. Вот я дурак-то, ведь знал об этом. Чего виски-то не припрятал? Пришлось выскакивать в приемную, хватать друга за шкирятник и тащить в кабинет. — Ромио, что ты творишь? Ты соображаешь хоть что-нибудь? — Палыч, а выпить есть? — Есть, только тебе уже хватит. — Это кто тебе такую глупость сказал? Я сам знаю, когда мне хва… — Андрей Павлович, можно? — из своего чулана выглянула Катюша. Нет, только не это! Этому придурку в таком состоянии все равно к кому приставать, лишь бы была женщина. — Не сейчас, Катенька, — сказал я, может быть, даже несколько резковато. — О! Катенька! Палыч, ты где такую Катеньку… — Заткнись, — я пребольно ткнул его пальцем в солнечное сплетение. — Андрей Павлович, я знаю, что делать. — Катя выскочила из кабинета, но уже минуты через три вернулась назад, Ромка еще за живот не перестал держаться. — Вот Роман Дмитриевич, выпейте. — Катюша протянула ему стакан с водой от которой воняло нашатырем. — Катюш, вы что же отравить Малиновского вздумали? — Ну, что вы, Андрей Павлович, там всего пять капель нашатырного спирта. Нужно выпить весь стакан, через пару минут его вырвет, а еще через пять минут он будет трезвый, как стеклышко. — Я трезвый! Не надо, — Ромка пьяно захлюпал носом. — И как мне в него это вливать? — спросил я растерянно. Если честно, то я побаивался этого эксперимента. Нельзя же вот так, без наркоза, живому человеку эту вонищу в рот пихать. — Подержите руки Романа Дмитриевича, — почти приказала Катюша. Затем пальцами левой руки зажала ему ноздри, а когда он открыл рот, чтобы вдохнуть, как-то молниеносно опрокинула в него весь стакан. Я даже залюбовался, настолько у нее это получилось ловко и профессионально. — Ну, вот и все, идите в туалет, Роман Дмитриевич, а то не успеете добежать. — Вы где такому научились, Катенька? — в восхищении спросил я, как только Ромка стартанул на пятой передаче в сторону туалетов. — В Кан… — она вдруг смутилась, покраснела. — В воинской части. Мама всегда держала дома нашатырь, на всякий случай. — А что, папа иногда?.. — Нет, что вы! Это если папины солдатики иногда себе позволяли, ма… В кабинет влетел трезвый, как стеклышко Малиновский. С мокрой головой и совершенно ошалелыми глазами. — Ни фига себе! Вы где этому фокусу научились, Катерина Ва… — Ромка, некогда. Присаживайся, нужно поговорить. Я должен знать, ты со мной? — Нет, Палыч. И не уговаривай. Я навсегда с Эриком Хонеккером. — Балабол! Катенька, вы куда пошли? Разговор на троих будет. — Я только виски к себе припрячу, — чуть смущенно сказала Катюша. — Присаживайтесь, повторных подвигов Ромио не совершит, я пригляжу за ним. Теперь Ромке суть рассказывала Катюша, я сам ее попросил, так я и за балбесом мог присмотреть и со стороны послушать, что же произошло. Надо сказать, что не помощница мне досталась, а золото. Так точно, так четко схватила самое главное, так разложила все по-полочкам, что даже план действий уже можно было составлять. — Палыч, ты думаешь, что исчезновение Милко как-то связано со всей этой историей? — А нет?! Он просто влюбился и вышел замуж в неизвестном направлении! — Так его нужно найти и припереть к стенке! — Хорошая мысль, здравая! Особенно если ты скажешь, как это сделать! — А главное, зачем? Зачем на его поиски терять время? — спросила Катя. — Он все равно не сможет помочь вернуть долг банку и помочь поднять «Zimaletto» на должный уровень. Ведь из него, если я правильно поняла, такой же модельер, как из меня модель. — Нет, Катюша, — неожиданно заявил Ромка и пристально оглядел девушку. — Из вас модель получится быстрее. Ну, что за придурок? Даже комплимент сделал так, что обидеться можно. Хорошо, что Катюша только рассмеялась ему в ответ: — Это вы мне льстите, Роман Дмитриевич. Просто боитесь, что еще чем-нибудь опою. — и сразу опять стала серьезной. — Надо составить план действий. Тогда нам будет гораздо легче. — Тут вы правы, Катенька, прежде всего нужно понять, что нам делать, — подхватил Ромка, любитель всяческих планов. — С чего начнем? — Нужно поднять всю документацию, начиная с первых платежек «Zimaletto». — начал рассуждать я вслух. — Только сделать это совершенно невозможно, пока все пароли архивов находятся в руках Ветрова. И то, что мы его уволим, Катюша, не даст нам возможность взглянуть на первоисточник, он только глубже все спрячет и все. — А вот херушки, — взорвался Малина. — Ой, Катенька, простите. — Роман Дмитриевич, не отвлекайтесь. — отмахнулась Катя. — Что вы предлагаете? — Похитить его, запереть в каком-нибудь подвале, через два дня все пароли у нас будут. — Потрясающий план! Ну, ты и болван, Ромио! Ты пытать его будешь лично? Потому что я в гестапо играть не привык. — Зачем лично? У нас для пыточной Катюха имеется. Вон она как ловко яд в глотку вливает! — Роман Дмитриевич, я же хотела вам помочь, — глаза девчонки налились слезами. — Я и говорю, если нужно для дела, вы нам и поможете. Правда же Катенька? Э! А вот этого не надо, слезы вытираем. Я пошутил, Катенька. — За такие шутки, Ромка, можно и по морде. — Можно! Только, если можно не мне, а Ветрову? Палыч, сам ты болван, Расколоть Ярослава за двое суток будет проще простого. И кайф поймаем, и запытаем его до смерти, — Малина заржал. — Роман Дмитриевич, ну, что за отношение к работе? Нет у нас времени на ваши шуточки. Понимаете? Нет! — А вот ни разу и не шутил, никого не трогал, сидел себе смирно, починял примус*. Палыч, ты что не в курсе? — Не в курсе чего? — Ярик алкаш. Тихий алкаш. Если мы перед ним начнем разливать виски и пить, он расколется очень быстро. — А если не расколется, что тогда, Ромка? Нет! Это не вариант. — Зачем мы все усложняем? Ведь Ветров уходит вечером домой, верно? — спросила Катя. — Конечно верно. И что? — Нужно чтобы кто-то вскрыл его базу данных. — Прекрасная мысль! — хмыкнул Ромка. — Катя, вы хакер? — Я? Нет! — А ты, Палыч? Ты хакер? — Ты же знаешь, что нет. — Тогда вы, Катерина Валерьевна, очевидно предполагаете, что хакер я? Так вот, могу вас заверить — я не хакер. — Найти хорошего хакера не проблема, — вздохнул я. Был у меня на примете один паренек, компьютерный Бог, и брал не много. Только уж очень был принципиальный, согласится ли? — Это мысль. И мысль здравая. — И все-таки, я предлагаю Ярика похитить на пару дней, чтобы под ногами не крутился. Не, ну правда. Я знаю, как это сделать. Подпоить, отвезти на дачу, а там только следить, что бы бухло не кончалось. У меня сосед на бесплатный магарыч с удовольствием возьмется за эту работу. Нужно поговорить с Ветровым, посмотреть, что он расскажет, а потом… А? Ну, так же будет спокойнее. — Катенька, что скажете? — А что скажу? Вполне здравая идея. Это же не похищение, а просто попойка…