Донесение №1
19 августа 2017 г. в 11:37
Малиновскому сегодня не везло с момента пробуждения. Мало того, что не сумел он еще глаз продрать, как Наташка Ларина уже успела ему всю плешь проесть, вначале намекая, потом говоря открытым текстом, а потом и, требуя сделать ее лицом коллекции, в благодарность за «подаренную» ему ночь; мало того, что ему пришлось объяснять этой кукле, что он тоже «подарил» ей ночь, так что они в расчете; мало того, что уже после ухода этой заразы он обнаружил свои любимые джинсы шортами с лежащими рядом отрезанными штанинами, так еще и на работе бедлам.
Только он зашел в приемную, вслед за пришедшей на службу с часовым опозданием Викусей, только познакомился с ней, только начал клинья подбивать — нате вам.
— Вы кто? — Жданов-старший выглянул из президентского кабинета и уставился на Клочкову так, как будто она была инопланетянином.
— Я секретарь президента? А вы кто? Что вы делаете в кабине…
— Я? — задохнулся Пал Олегыч.
— Виктория, — вмешался я, — это Павел Олегович Жданов, бывший президент «Zimaletto», отец Андрея Павловича.
— Здравствуйте, Павел Олегович, — даже не проворковала, а сладкоголосо пропела Вика. У Ромки брови полезли на лоб.
На его глазах несколько хамоватая, безразличная и не очень откликающаяся на его ухаживания секретарша, как по мановению волшебной палочки превратилась в вышедшую на охоту пантеру и включила такой откровенный охмуреж, что даже у видавшего, казалось бы все, что только можно видеть Малиновского, скулы свело.
— Во сколько у вас начинается рабочий день? — не реагируя на заигрывание, спросил Жданов.
— Понимаете, я давно пришла, а потом… я выходила на минутку. Наверное в это время вы и прошли, вот я вас не заметила, а вы меня, — Виктория хохотнула, — Я могу вам чем-нибудь помочь?
— Андрей где?
— Андрей Палыч?
— Андрей Павлович!
— Видите ли в чем дело… А в кабинете его нет?
— Нет, раз спрашиваю! Хороша секретарша!
— Зря вы так. Я работала не поднимая головы. Не знаю, возможно он вышел. Я сейчас его поищу. — Виктория, аппетитно поигрывая попой, начала обходить свой стол. Запах ацетона и несколько открытых бутылочек с лаком весьма красноречиво подтверждали ее слова.
— Не трудитесь! Кира уже давно пошла его искать.
— А тогда… Павел Олегович, может хотите что-то попить? Я мигом.
— Бутылочку минеральной, и чай с мятой.
— Буквально через секунду я обслужу вас в лучшем виде.
Павел скрылся в кабинете. Ромка только открыл свой рот, чтобы высказать Вике все, что он думает по поводу ее неприкрытого желания подцепить богатенького папика, даже фразу насчет «обслужу» приготовил, злую такую, хамскую, но тут в приемную вихрем ворвалась Кира, никого не замечая пролетела в кабинет и заверещала, даже дверь за собой не потрудившись плотнее прикрыть, вот до Ромки с Викой и долетали отдельные слова и фразы.
— И за руку держит… Да!.. Увольте ее!.. Самопровозглашенная… Никогда на тебе не женюсь… Зубастая мымра… Никогда не прощу!.. Увольте немедленно… И Андрей тоже!.. А еще хамкой… Моя девушка… — после чего раздались рыдания. И забубнил глухой голос Жданова:
— Он и мне вчера… Не понимаю что с ним происходит… Конечно, уволю…
— Андрей… Он… — снова Кира, уже без слез, но на крике.
— Не волнуйся, Кирочка… Уволю… Даст отчет…
Ромка посмотрел ошалело на приникшую к самой замочной скважине Викусю, понял, что ловить ему тут нечего, а от Павла Олеговича можно огрести под горячую руку по полной и вышел в холл, где нос к носу столкнулся не только с Андреем, но и с его Катенькой. «Мама дорогая! — подумал Малина. — Это нельзя любить. На это без слез даже взглянуть нельзя», — а ошалело выдохнул:
— О! Палыч?! — он казался страшно удивленным, как будто встретить возле президентской приемной президента было делом таким же невозможным, как увидеть, например, танцующего балет бегемота.
— Ага, Палыч. Спроси еще какими я судьбами оказался здесь.
— Палыч, беги отсюда, пока не огреб.
— Что, отец бушует?
— Хуже!
— Я понял! Бушует Кира. А папа что?
— А Пал Олегыч поддакивает ей. Грозится кого-то уволить. Только я не понял кого. Так что дуй-ка ты отсюда подобру-поздорову.
— С какой стати? Даже не собираюсь всовывать голову в песок.
— Даже так?
— Именно так.
— А, Жданчик, вот еще что… Вика пыталась флиртовать с Пал Олегычем.
— Не повезло тебе, Ромка. Викуся метит гораздо выше. Спасибо, что предупредил. — Андрей открыл двери в приемную. — Пойдемте, Катенька?
— Я боюсь, — пискнула мышка-норушка.
— Не надо. Я же с вами.
— Андрей! — Малиновскому все же удалось нацепить пусть и кривую, но улыбку. — Может познакомишь меня со спутницей? — чувствовалось, что Ромка действительно хочет познакомиться. Познакомиться и понять, что же такого выдающегося обнаружил Жданчик в этой серой моли, что даже не влюбился, а полюбил.
— Катерина Валерьевна Пушкарева, мой личный помощник, — словно королеву Английскую представил.
— Очень приятно, Катя, — выдавил максимум возможной любезности.
— А это, Катенька, мой друг. Роман Дмитриевич Малиновскй.
— Начальник отдела маркетига? — не то спросила, не то продемонстрировала свою осведомленность Пушкарева.
— Совершенно верно. А еще я шутник, балагур и вице-балбес.
— Рада познакомиться, — смутилась Катюша. — Я надеюсь, что мы сработаемся.
— У вас выбора нет! Ну, что? На баррикады? — Андрей пропустил Катю в давно открытую дверь и прошел в нее сам, оставив Малину в непривычном для него состоянии — задумавшимся.
Ромка, и правда, пытался понять, что происходит с Андреем. Удивительно, но сегодня Жданов совсем не походил на ботана. Смотрел он как-то иначе. У него откуда-то появился решительный, уверенный в себе, а возможно, и нахально-ироничный взгляд. Неужто это та самая пресловутая любовь может вот так в одночасье изменить человека?
— Виктория, не испачкайтесь. Будет невероятно жаль, если вы, подслушивая, вымажете о пол свою чудесную юбку. — Андрей даже руку Вике подал, даже помог подняться.
— Я? Подслушиваю? Как вы могли подумать такое? Я просто вытирала пол и дверную ручку, хотела кофе отнести Павлу Олеговичу, и… пролила.
— Чем вытирали?
— Что?
— Ничего. У нас не принято подслушивать, Виктория Аркадьевна.
— Так я…
— Закрыли тему. Мишель Гортье пришел?
— Конечно! Андрей Павлович, ваш отец пенял мне, что я опоздала…
— А вы опоздали?
— Да, но… Это потому, что я заезжала за Мишелем. Я не должна была?
— Ну, почему же? За доставку Мишеля мы вам можем даже оплачивать дополнительно. За своевременную доставку!
— Больше этого не повторится. А за доппаек тем более.
— Вот, Павел Олегович, полюбуйтесь! — Кира выглянула в приемную. — Ему на все наплевать! Мирно беседует с секретаршами, зная, что вы ждете его в кабинете!
— Кирюша, ты не могла бы покинуть мой кабинет?
— С какой стати? Я акционер и твоя невеста, я имею право быть там, где мне заблагорассудится!
— Серьезно? Я не буду тебе в миллионный раз повторять, что ты не моя невеста, никогда ею не была и не будешь. Мне просто надоело повторять тебе это, так что можешь считать себя хоть невестой Майкла Джексона, но будь ты даже моей женой, и это не дало бы тебе право находиться в президентском кабинете без позволения на то самого президента.
— Вот! Вот, Павел Олегович, слышите, как он со мной разговаривает?
— Не волнуйся, Кирочка, — раздался из кабинета голос Жданова-старшего, — я обо всем с ним поговорю. И о его хамстве тоже.
— Спасибо вам.
Кира совсем уже собралась уйти, но увидев, что Андрей пошел в кабинет не один, что он потащил за собой свою, как она считала, обезьянку, «невеста» совершенно негламурно матюкнулась и снова направилась в кабинет.
— Павел Олегович, почему мне нельзя, а этой можно?
— Потому что я так сказал! — рявкнул Андрей. Рявкнул так, что задрожали не только стекла и стены, а и все, присутствующие в кабинете, втянули головы в плечи. — Не понимаешь по-хорошему, будет по-плохому.
Андрей сжал Кирину руку так, что та вскрикнула, и «помог» ей выйти в приемную, после чего сразу же запер двери.
— Папа, позволь тебе представить, — абсолютно спокойно, словно и не он только что сотрясал стены, сказал Андрей. — Пушкарева Екатерина Валерьевна, мой личный помощник. Катенька, это Павел Олегович Жданов, бывший президент «Zimaletto», акционер, член Совета директоров и по совместительству мой отец. — после чего, совершенно не обращая внимания на отца, прошел в кладовку.
— Здравствуйте, — едва слышно пискнула Катя.
Павел Олегович повернул голову на писк и только тут увидел нечто бесформенное, одетое непонятно как.
— Андрей, а это кто?
— Папа, я же только что тебе представлял! — Жданов-младший высунул голову из чулана. — Пушкарева Екатерина Валерьевна, мой личный помощник. Катенька, проходите. Мне кажется, что кабинет получился замечательно. Завтра мы купим и повесим картину с видом на море из открытого окна и поставим цветы на полки и будет уютно.
— Спасибо. — Катя ужом скользнула в свой кабинетик, плотно прикрыв за собой двери.
Только тут Павел Олегович пришел в себя.
— Ты что себе позволяешь? — грозно спросил он сына.
— Па, ты уже задавал мне этот вопрос вчера по телефону. Можно поконкретнее, что именно тебя не устраивает?
— А ты мне не хами! Почему ты вчера бросил трубку? Почему опоздал на работу сегодня? Почему ты позволяешь себе оскорблять Киру? Почему я должен тебя ждать? Что за ерунду с аудитом ты придумал? И, наконец, почему ты принял на работу этих девиц не посоветовавшись со мной?
— Ух, как много вопросов сразу. Отвечаю по пунктам…
Вечером в особняк банкира миллионера полетело послание: «Юстас — Алексу». Донесение №1…