Один день шныра или тучи мыслей

      В кабинете на время воцарилась тишина. Только Родион как-то странно ухмыльнулся. Интересно, что было бы если б наш местный женоненавистник узнал бы, что на самом деле думают о нём девушки нового набора (моего во всяком случае).       Я вообще подозреваю, что его исключительный талант и личная беда в том, что обычно все «романтические» мысли про него любимого он сам же вытряхивает из новеньких шнырок после первого или второго его урока.       Впрочем, это и к лучшему, что не знает. Чем меньше дядя Родя знает о себе нового, тем дольше и спокойней будет жить весь прекрасный пол молодого шныровского призыва.       — Ну что сказать, поздравляю. Вы достали закладку с прошлого задания!       Я задумалась:       — А с какого прошлого задания, это же синяя, как и надо было!       — Синяя, но не ТА что надо было достать на ЭТОМ задании. Тебе надо было достать закладку решённых внутренних вопросов, а ты достала ту, что даёт способность к решимости определить для себя свою истинную цель. Ты разве не разговаривала с закладкой перед возвращением.       — Я нашла её как раз тогда, когда мне надо было РЕШИТЕЛЬНО скоро возвращаться. Буквально в последний момент обнаружилась.       — Значит. Поспешила. И как. Болото проходила? — спросил Меркурий Сергеевич.        -Да как обычно, с трудом. Вроде. Бы… — случайно я его передразнила. Но боль в руке всё настойчивее давала о себе знать. Тут неожиданно оживилась Суповна:       — Ты вот что… руку покажи. Куртку сними, дурёха! Ага, стало быть пластина вмята. А ну-ка…       — Блинн! — только и воскликнула я. Уж очень неожиданно сильной оказалась боль в плече. Когда Суповна слегка (даже для неё!) дотронулась до больного места.       — Чуудоо Былиин! У неё вывих, а она ещё терпит! — с удивлением восклицает Ул.       — Так ведь терпимо было, — тихо заявила я. Обычно никто не замечает, когда я что-либо делаю через силу или физическую боль. Наверное, потому что это не так легко и заметить.       — А разве её не должны были найти? — возвратилась я к прежней теме,       — Ну, ту закладку, которую я так и не нашнырила.       — Её искали, но она так и не попалась. Синяки, сама знаешь. Впрочем, она ещё может пригодиться. А за сегодняшней надо будет послать Макса, когда его с дерева снимут.       Стоп! Макс на дереве?!       — А как он туда попал? — недоуменно задался вопрос.       Тут мне с радостью ответил Афанасий:       — Между прочим тебя спасать отправлялся! Разве не видела? Он на Белом Танце подкрался к одной из гиел снизу, и отвлекал, пока ты потеряла управление над пегом. Потом один из ведьмарей поймал твой ранец и обнаружил там булыжник. Ты ведь его постоянно там таскаешь? Ну даёшь! Короче тот берик со злости выстрелил по Танцу, но только круп поцарапал. Однако сама знаешь, какие пеги нередко «нервные барышни».       — Короче, Макс вылетел из седла, но поскольку у него оказалась с собой пушинка с двушки, подстраховался как мог, — тут в разговор вмешалась Яра, — Только теперь его ветром зацепило об ближайшую сосну. Младшие с Настой его снимают, а Штопочка охотится за убежавшим Белым Танцем.       Я представила на минуту, как закадычные Наста и Штопочка, после сегодняшнего «бодрящего» дежурства утром, гоняют летящего по воздуху «парашютиком» Макса и испуганного Белого Танца. Причём верхом на жутком и бешеном Звере. А за компанию ещё и пугая оставшихся новеньких и всех попадающихся на пути ведьмарей с гиелами. Надо признать — картинка ооочень воодушевляющая!       — Хорошо ещё в сторону Кубинки их не унесло, — вернул меня из «увеселительного» транса Кузепыч, — а что до тебя… Калерия Валерьевна, пускай она месяц отдежурит в медпункте, ей всё равно туда.       — Пока ей туда надо, чтобы руку подлечить, а это месяц займёт. Ну ничего, я надеюсь за это время и пластину расправить можно. А мне пока интересно, сможешь ли ты нырять потом…       — Эээм… Почему же не смогу? Смогу! Хотя, всё равно будет трудно. Вы ведь меня пока не гоните?       — А никто не обещает, что будет легко. Да и не выгоняем мы никого. Сама знаешь. Только ограда ШНыра решает, можно тебя впускать или нет. А всё остальное — это только твой сугубо личный выбор!       Последнее я уже сама поняла. Мой выбор — это мой выбор, что бы за ним не стояло и как бы я его ни приняла. Но перед тем как уйти, я всё же спросила:       — А Макса ведь снимут? Просто мне теперь совестно как-то перед ним…       — Не волнуйся, мы передадим твои извинения с первым накрахмаленным платочком. Довольна? А теперь вали в медпункт! — зачем-то ответил Родион. Интересно, чем же я его так успела достать?       — А знаете Калерия Валерьевна, — произнесла я уже у самой двери, — а ведь эта закладка помогла мне решить один мой внутренний вопрос. Когда я до неё дотронулась.       — И не слилась?       — Нет.       — Удивительно, — очень просто заметила она.       Выходя из кабинета, остановилась почти на пороге. Обернулась. И всё же не удержалась под конец:       — Родион, ты бы улыбался почаще, тебе бы очень подошло, — чёрт, дёрнул меня за язык это сказать.       Но ведь давно уже на этом же языке вертелось. Но зато потом в медпункт полетела быстрее пущенного пнуфа. При этом очень глупо хихикая на весь коридор.       Потому как Родион таки улыбнулся! И, ему это просто ЖУТКО шло…