Затем
22 мая 2017 г. в 20:07
Если бы я только знала, что этот тяжёлый день ещё не закончился!
По дороге к ШНыру меня встретили Ул и Родион. Пока летели, никто ничего не говорил, а я не могла дотянуться до кентавра на нерпи. Рука начинала наливаться болью всё больше по мере приближения к ШНыру.
И вот мы приземлились:
— Ёклмн… это как называется, цирк над трассой! Смертельный номер для старушки Белдо! Живо к Кавалерии, дурила с косичкой! — закричал мне в лицо наш не без известный преподаватель по выживанию.
Другой преподаватель, уже по верховой езде и пролёткам, повёл нас в сторону Шныра. По дороге он заметил:
— А неплохо ты остановила того ведьмаря, что в этот раз ты использовала? Может что-то сказала?
— Сказала. Вопрос один задала.
— И какой же, если не секрет? — заинтересовался Ул.
Я вздохнула, и неожиданно очень легко ответила:
— Один. Очень простой.
К тому времени мы уже подошли к кабинету Кавалерии. А там меня поджидал ещё один сюрприз: В кабинете Кавалерии, помимо самой Калерии Валерьевны, находились почти все преподаватели Шныра! На диване, недалеко от меня, сидели Суповна и Кузепапомамыч (исключительно моя отсебятина, для всех просто Кузепыч). Напротив них, оседлав стул, находился наш СВЗОЛ Афанасий (старший временный заменитель отсутствующих лекторов) и по совместительству ответственный за бухгалтерскую отчётность ШНыра (ОзБОШ). По близости в кресле устроилась Яра, а подошедший Ул опёрся об спинку этого кресла.
А впереди за столом сидела сама директриса ШНыра, справа от неё на втором стуле удобно уселся Вадюша, преподаватель по истории и философии ШНыра. Слева от Кавалерии сосредоточенно скрестив руки на груди стоял Меркурий Сергеевич, заведующий высшим пилотажем воздушного боя. Родион же подошёл к окну и опёрся спиной о стену рядом со шторой.
Прям целый педсовет собрался, и чем я только обязана такому событию? Хотя стоп! Не хватало Макса, но вовремя вспомнила, что сегодня по плану его нырок был следующий за моим. Однако всё равно стало немного не весело…
— Ну что ж сказать, сейчас мы вынуждены временно прервать наше совещание. Меркурий Сергеевич только что прибыл, что бы сообщить об одной шнырке, которая прямо на глазах у всей экскурсии младших устроила настоящий воздушный цирк, как сказал Афанасий, смертельный номер для нервных ведьмарей, перебрасывание рюкзаками и булыжниками с гиелами.
— Ты. Вообще. О чём. Думала. Когда пега. Понесло. Со страху. — едва не восклицал телеграфным тоном Меркурий Сергеевич. — Она могла. Получить. Травму! Да и тебя. Скинуть.
Повисла временная пауза.
— Если честно, я в этот момент ни о чём не думала. Совсем, — потупившись, произнесла я. Плечо всё сильнее болело.
— Ну что ж, с этим всё и так элементарно и ясно. Ну, а почему ты на вызовы не отвечала. Макс тогда как раз взлетел, и ему повезло увидеть точку твоего выхода. Он и ведьмарей видел. Пару раз с тобой связывался, пока тебя не окружили.
Блин! Как же я не заметила! У меня и вправду кентавр уже раскалён.
— Да, пожалуй со мной часто так, когда ко мне обращаются. И с телефонами, хоть я и на громкий вибросигнал поставила. И так же похоже и с нерпью.
— Ты что, глухая что ли?! Как можно не услышать сигнал по кентавру?!
— Не кричи на неё, Родион, она слишком долго находилась в нырке, вымоталась. Потому и не обратила внимание.
Вот уж нежданное спасибо Вадюше. Только вот со слухом у меня реально проблем нет. Но есть проблемы со вниманием.
— Предположим, с этим тоже всё ясно. Но ограда ШНыра зафиксировала, что у тебя всё же есть закладка. Целая и в этот раз не утопленная. Прошлую, насколько мне известно, даже ведьмари не смогли отыскать, унесло течением.
Вот те на! А я даже не знала о ТАКОМ свойстве ограды ШНыра! Хотя наверняка не одна я такая. Со всей осторожностью я расстегнула куртку, и нашарила во внутреннем кармане закладку. Кавалерия встала из-за стола и взяла её. Потом, опираясь об стол, долго её разглядывала.