Один день шныра или тучи мыслей

      Я снова пролетела сквозь болото. Вновь ворвалась в наш мир. А прежние мысли меня и не оставляли.       Как трудно скрыться от этих мрачных откровений когда ложишься спать и тебя ничто не отвлекает, или во сне. Я прекрасно знаю, чего я боюсь, и этот страх преследует меня, хотя я всеми силами стараюсь не думать о нём.       Этот страх постоянно подпитывается неразрешённым вопросом, который я мучительно пытаюсь, но не могу разрешить. Больше всего на свете я боюсь сдастся эльбам, слиться с очередной сильной закладкой, променять себя на псиос или любые другие «прелести» которыми балуют себя ведьмари. Порой я даже хорошо себе это представляю… но всё равно сопротивляюсь, ищу разрешения внутренних споров.       Мне порой кажется, что я больна синдромом Родиона. Тот тоже как и я не мог спокойно радоваться жизни и просто жить, во всём хорошем видел подвох, а в себе изъяны. Хотя он успел уже каким-то образом излечиться от этого синдрома, и даже начал меняться к лучшему, но сколько я не пыталась подойти к нему за советом, но так и не решалась. Я немного робею перед старшими шнырами, как и перед преподавателями, меня ведь и так в ШНыре если и не то, что бы не уважают, то всерьёз не воспринимают точно.       Хотя я не обижаюсь на остальных шныров, прекрасно знаю что сама виновата. Но сейчас мне уже не до старших, не до средних, даже не до младших шныров.       Когда я вернулась в обычный мир, в небе плавал запах озона. Дождь всё-таки прошёл, хотя внешне облака оставались такими же разряженными, как и утром.       Вскоре произошло то, чего я всегда боялась, но внутренне желала.       Я столкнулась со своим страхом лицом к лицу. Вот показался даже мой старый знакомый, бывший шныр, ставший берсерком. Раньше я даже была бы довольна этому случаю, а теперь же просто мучительно ждала. Я знала что окружившие меня ведьмари должны были потребовать у меня закладку. Но я загодя до нырка положила в свой маленький рюкзак обычный камень, что бы казалось, что там закладка. На же самом деле, ещё перед выходом из двушки на самой границе я постаралась немного обработать породу, что бы камень с закладкой смог поместиться во внутренний карман моей куртки. Она большая, в ней даже трудно разобрать девушка ли я, экипировка то у меня «а ля пингвин». Однако, сейчас они словно что-то заподозрили, и ничего не требовали. Только постепенно я стала замечать, что потихоньку меня уносит чуть в сторону от шныра и наш неторопливый воздушный «вальс» в скором времени явно собирается приблизить меня к пути на Кубинку…       Вот мне и стало страшно в этот момент, причём страх был такой тихий, негромкий, но мысли как-то сразу парализовало. Во мне вдруг какой-то голос начал нашёптывать «ну вот ты и попалась, теперь то ты узнаешь, как становятся ведьмарями, ели не хуже… только вот стоит ли доводить до этого «хуже», стоит ли сопротивляться? Не лучше ли сдастся, отдать им камень и может тебя отпустят, может, даже твоя пчела жива останется? В конце концов не ты первая, не ты последняя…       «Нет!» — решила я, но мне самой это «нет» показалось таким слабым, таким беспомощным. Мой внутренний голос только саркастически ухмыльнулся. Да и ведьмарь, не тот что «бывший», посмотрел на меня с каким-то особенно смирённым внутренним превосходством, мол «кто бы сомневался! Все эти шныры только на дистанции горазды думать, что они лучше, а берсерки хуже. Но взгляни в лицо правде, девочка. Разве мы сами не такими были?»       — Нет! — почти произнесла я, но снова очень тихо. Ветер дул в лицо, замотанное шарфом. Мне вдруг захотелось снять его и замёрзнуть на пути к Кубинке. Насмерть. Но у меня закладка, внизу нигде нет рек. Да и пега жалко! Всегда очень любила животных, как обычных, так и фантастических. Мне было очень грустно и тоскливо, когда я узнала, что драконов нет, даже хотела отказаться носить куртку и нерпь. Блин, вот дура! Лучше бы я отказалась от нырков, в конце концов пчёлы от этого не умирают. А ещё лучше бы, если бы я ушла из ШНыра, вернулась к родителям, нашла бы работу, мужа, создала бы семью. В такие моменты особенно сильно понимаешь, как хороша простая, порой совершенно монотонная и «серая» человеческая жизнь.       Вот тогда понимаешь, что такое истинно шныровская зависть!       Я не заметила, как на автомате всё-таки сняла шарф с лица и уткнулась лицом в гриву пега. Мне казалось, что всё худшее что со мной могло произойти, уже случилось. Кого я обманываю, я не герой, и даже не рядовой шныр. Меня даже не ныряющие шныры жалеют, а Кузепыч, а Суповна… как же это дико, дико да обидно, что меня просто жалеют!       Первое время мелькала мысль пойти к ведьмарям просто назло этим жалельщикам, но не что бы перейти. Со собой я бы взяла боевую закладку, или сделала некою удивительную фиговину из материалов шныровского боя. Вот только каждый раз я понимала, что умирать не хочу. Нет, я не боюсь смерти, но каждый раз, как мне хочется сыграть в камикадзе, я вспоминаю лица своих родителей, представляю как они меня будут хоронить, а вокруг шныры, Кавалерия, пег в попоне. Как мне рассказывали, так было на похоронах некоего Игоря. Шныра с дневниками. Только Игорь погиб, защищая кого-то, а какой толк будет от моей смерти, да и кому. У меня ещё нет личного пега, но есть любимчики, на одном из которых я сейчас лечу. Обычный пег, кобыла, но очень хорошая кобыла, со своими лошадиными закидонами, но они мне хотя бы понятны. Я не хочу, что бы она пострадала от моей глупости, но ведь и от моего бездействия ей лучше не станет.       Ведьмари запросто могут по дороге, или уже в Кубинке, припугнуть её гиелой, не серьёзно, только царапинка останется. Но кто не знает, что яда гиел даже в микро-пропорциях достаточно, что бы убить лошадь?.. Как-то вульгарно это звучит! Нет хватит плакаться в гриву, над тобой все и так смеются, что шныры, что ведьмари. Только я что-то не слышу их смеха. Ах да, ветер. Ну конечно!       Через несколько минут я поднимаю голову, не спеша снимаю рюкзак, и смотрю, в кого бы зашвырнуть. Нерпь на мне полностью заряженная, но знакомый ведьмарь находится на слишком неудобной для меня дистанции. Да и зачем, есть же этот, что ухмылялся. А вдруг это я его голос слышала в своей голове? Берсерки ведь тоже могут сливаться с похищенными закладками. У этого наверняка есть дар или проникновения или управления чужими мыслями. Вроде как пытался подогнать меня морально в нужную ему сторону. Жаль что я не сразу догадалось. Стоп! но тогда… я не дала себе додумать и сначала свесила рюкзак с бока пегаса, так что бы тот видел. Ведьмарь обратил внимание, а я тут же второй рукой активировала льва, и камень с рюкзаком резко полетел в сторону ухмыляющегося ведьмаря.       И очень чувствительно врезался в ногу берсерка, задев при этом бок гиелы. Скоро редко матерящийся ведьмарь всеми силами пытался восстановить управление гиелой.       В это же время в меня полетели две тупые стрелы — предупреждающие. Одна немного наискось задела меня в плечо (ух ты, мазила!), а второй оказался более опытным стрелком, задел живот кобыле. Как повела при этом моя кобыла, догадаться просто, но именно в этот момент я сделала именно то, что все старшие шныры, наши учителя, Меркурий Сергеевич строго настрого запрещали нам делать в такой ситуации. А точнее — ничего!       Как при нырке, я полностью доверилась пегу. Разве что по крепче вцепилась в луку седла и уздечку, хотя одна нога слегка вылезла из стремени. Удивительно, но моя изможденность сыграла мне на руку. Да и кобыла-пегас, даже задетая во всех смыслах за живое, сама поняла, как можно увернуться от гиел. Два или три раза свистели мимо меня стрелы, но всё же мимо. Пег с ума сошла, однако её инстинкты нас не подводили.       Через какое-то время мы максимально оторвались от ведьмарей, но тут вспомнила, что не знаю, куда мы летим. Вдруг как раз в сторону Кубинки? Я хотела связаться с Кавалерией, но не могла оторвать руку от седла, чтобы взяться за уздечку. Когда я немного выправила своего пега, постаралась её успокоить, из-под её копыт тихо и стремительно вынырнул ведьмарь. Мой старый знакомый, с пойманной сумкой, но камень уже у него в руке.       У него уже давно не было нерпи, она не станет слишком долго слушаться того, чья пчела погибла. Однако бросок получился всё равно сильным, слегка задел кобылу по груди. Пегасу это естественно не понравилось и мне пришлось резко натянуть поводья единственной рабочей рукой. Но это был лишь отвлекающий манёвр.       Стрела мне попала прямо в ключицу, но куртка к счастью слегка смягчила удар, да и боли я не почувствовала. Я поглядела на стрелу, она уже упала, хорошо вмяв защитную пластину. Гораздо более меня забеспокоила закладка. Я не чувствовала её под курткой.       Здоровой рукой как-то залезла под куртку и нашарила карман. Закладка отозвалась. Светящийся жар брызнул мне в руку, где-то до уровня кисти. Чудом смогла проконтролировать себя от слияния с закладкой, но ей этого и не было нужно. Вместе с теплом вдруг пришло тихое, но стойкое умиротворение. Я отрешилась на миг от боли, пега, ведьмаря, даже от себя. Что-то заложилось во мне в этот короткий как секунда вечности миг, и резко отпустило вместе с моей отпущенной рукой.       Мне вдруг захотелось задать ему вопрос: «Зачем?» И вдруг и так поняла ответ. Просто взглянув бывшему шныру в глаза. Он сдался, он не смог устоять перед одним искушением, и сдался всем остальным.       Хотя мог ещё противостоять, не пойти в ведьмари например. Все мы совершаем разные ошибки, и если ты совершил одну, и осознал её, это не значит, что её нельзя исправить. Хотя бы не совершать новых. Воспользоваться своим опытом, принять ответственность за свои решения, пока ты это ты. Люди почему бояться сами принимать решения, а ещё больше — нести за них ответственность.       Просто нужно поступать согласно своей совести и своей сути, и кто сказал, что всех бед не избежишь? А тех, что не избежал, можно разрешить, для этого и существует выбор и способность осознавать последствия. Как в тот момент, что я не слилась с закладкой, но её свет успел успокоить меня, и пробудил во мне новые силы, второе дыхание. Я всё-таки спросила:       — А что если ты слился со своей закладкой? Тогда тебе не обязательно было становиться становиться ведьмарём! В любом случае было необязательно!       Ведьмарю мой вопрос не понравился, это было видно по его выражению лица. Он тут же ответил:       — Закладка у тебя в куртке? Отдай её!       -Ты можешь в любое время уйти, ты можешь не быть ведьмарём! Я тебя запомнила как хорошего парня… — продолжала надрываться я.       -…Да ты ничего обо мне не знаешь! Я слился с закладкой, я был слаб…       — Я тоже не сильна. Но неужели ты не сталкивался с последствиями своего слияния до того, как стал ведьмарём? Неужели ты сейчас имеешь именно то, что всегда хотел иметь? Разве ты сейчас чувствуешь себя таким сильным, каким не был прежде, или… хотя бы счастливым? По настоящему?       На минуту воцарилось молчание. На очень скоротечную минуту. И как нам только удавалось слышать друг друг друга на таком расстоянии и высоте? Только тут пришло осознание, что ветер стих.       — Может псиос даёт мне всё, что мне нужно? Да и в конце концов я не в форте Белдо… — наконец ответил он.       — Но в форте Тилля, это что-то меняет? А если и меняет, то нравиться ли тебе упускать возможность что-то изменить к лучшему своими руками, ты ведь это раньше делал, принося закладки.       — А делать тоже самое не испытывая боли? Неужели нельзя?! Не стала я отвечать на этот вопрос. Поскольку не знала, как объяснить этому парню, что не вся боль зло. Что её можно полюбить, но не как мазохист. Что бывает боль, после которой ты чувствуешь настоящее просветление, которая делает тебя лучше… Только вот сама это осознала только сейчас.       — Ты сейчас испытываешь довольство наркомана, взгляни на псиозных, этого сравнения достаточно…       — Можно подумать ты так хорошо знаешь наркоманов и псиозных. Ты! Ещё вчера была младшей напуганной шныркой.       — Я и сейчас всего лишь напуганная шнырка, но я знаю, что от любой зависимости люди действительно избавляются, — продолжала спорить.       — Даже от псиоза? — с по настоящему едкой усмешкой спросил меня молодой ведьмарь       А вдруг? — просто ответила я наконец то. Пора было сворачивать разговор, горло моё устало надрываться. Да и кобыла уже вовсю проявляла недовольство. Под видом восстановления управления, что почти было так, я резко развернула пега и она понеслась в одну ей знакомую сторону. По началу мы просто нырнули в небольшое облачко и прошли его насквозь. Я не различала дороги, и не о чём не думала. Но вскоре показался новый просвет и я узнала эту дорогу — Копытово!       А вот на встречу мне два шныра летят, кентавр начал светиться, а я вдруг поняла чего мне так не хватало. Веры в себя. Конечно! Всё ведь очень элементарно, всю жизнь я думала о себе либо хуже, либо лучше чем я есть. А надо было просто довериться себе, как пегу во время нырка.